Бобби неохотно хмыкнул, соглашаясь.
– Поворачивать она будет медленно, но такое может сработать. – Он развернул лист тонкой бумаги со схемой всех укрытий и всмотрелся в трассу туннеля, нарисованную Джульеттой. Эту схему она украдкой позаимствовала в тайном кабинете Лукаса, и предложенная ей трасса шла по дуге от Восемнадцатого укрытия к Семнадцатому, от одной генераторной к другой. – Придется направлять машину клиньями еще и вниз, – сказал Бобби. – Она сейчас наклонена так, словно ей не терпится прорыться наверх.
– Прекрасно. Что там слышно насчет крепежа?
Хайла посмотрела на взрослых, взяла уголек и планшет. Бобби взглянул на потолок и нахмурился.
– Эрику не очень-то хочется одалживать то, что у него есть. Он сказал, что сможет пожертвовать достаточно брусьев, чтобы укрепить тысячу ярдов. А я ему сказал, что ты потребуешь раз в пять или десять больше.
– Значит, придется снять часть крепежа из шахт.
Джульетта кивнула Хайле, намекая, чтобы она это записала.
– Ты что, решила начать здесь войну?
Бобби подергал себя за бороду, явно возбужденный. Хайла перестала писать и переводила взгляд с одного начальника на другого, не зная, что делать.
– Я поговорю с Эриком, – сказала Джульетта. – Когда я пообещаю ему кучу стальных балок, которые мы найдем в другом укрытии, он сдастся.
Бобби приподнял бровь:
– Неудачный выбор слов.
Он нервно хохотнул, пока Джульетта подала знак его дочери.
– Запиши, что нам понадобятся тридцать шесть перекладин и семьдесят два стояка, – сказала она.
Прежде чем записать, Хайла виновато взглянула на Бобби.
– Если эта штуковина двинется вперед, она начнет выдавать кучу породы, – заметил Бобби. – Когда будем возить ее отсюда к дробилке в шахте, тут начнется бардак, а людей понадобится не меньше, чем на обслуживание машины.
Мысль о помещении с дробилкой, где отработанную породу размалывали в порошок и выдували наружу через выпускной трубопровод, всколыхнула болезненные воспоминания. Джульетта направила фонарик под ноги Бобби, стараясь не думать о прошлом.
– А мы не станем выбрасывать породу, – решила она. – Шестой штрек почти под нами. Если будем копать вниз, то попадем в него.
– Ты собираешься заполнить породой шестой штрек? – изумленно переспросил Бобби.
– Из него все равно уже почти добыли всю руду. А руды у нас станет в два раза больше, как только мы доберемся до другого укрытия.
– Эрика хватит удар. Ты никого не забыла?
– В смысле? – Джульетта уставилась на старого друга.
– Никого не забыла внести в список тех, кого надо разозлить?
Джульетта проигнорировала намек и повернулась к Хайле:
– Составь записку для Кортни. Я хочу, чтобы резервному генератору провели полное техобслуживание, перед тем как мы его установим в машину. Как только его там смонтируют, уже не останется места, чтобы делать регулировку и проверять уплотнения. Внутри будет слишком низкий потолок.
Джульетта продолжила осмотр машины, Бобби последовал за ней.
– Ты ведь будешь здесь, чтобы за всем проследить? – спросил он. – Когда мы станем монтировать генератор в этом монстре?
– Боюсь, что нет, – покачала головой Джульетта. – Этим будет командовать Доусон. Лукас прав: мне надо вернуться наверх и заняться делами…
– Чушь, – не поверил Бобби. – Что на тебя нашло, Джулс? Ты никогда не бросала начатое на середине, даже когда это означало работу в три смены.
Джульетта повернулась и посмотрела на Хайлу тем взглядом, который был хорошо знаком всем детям и ученикам и который означал, что их уши поблизости от взрослых лишние. Хайла отошла, а старые друзья продолжили разговор.
– Мое пребывание здесь вызывает тревогу, – сказала Джульетта. Ее голос прозвучал негромко, поглощенный объемом машины вокруг них. – Лукас правильно поступил, что пришел за мной. – Она холодно взглянула на старого шахтера. – И я из тебя дух вышибу, если мои слова дойдут до его ушей.
Бобби рассмеялся и поднял руки, сдаваясь.
– Уж мне такое могла и не говорить. Я женат.
Джульетта кивнула:
– Будет лучше, если станете копать, пока меня здесь нет. Если я обречена быть раздражителем, тогда дайте мне побыть и отвлечением.
Они дошли до конца пустого объема, который вскоре заполнит резервный генератор. Умная была мысль разместить сложный механизм снаружи, где им будут пользоваться и обслуживать. А без генератора машина была лишь грудой стали и шестеренок, плотно набитой смазкой.
– А эти твои друзья… Они стоят всего этого? – спросил Бобби.
– Стоят. – Джульетта вгляделась в старого друга. – Но мы делаем это не только ради них. Но и для нас.
Бобби пожевал кончик бороды.
– Не понимаю, – сказал он, помолчав.
– Нам надо доказать, что машина работает. И это лишь начало.
Бобби прищурился.
– Что ж, если это не начало чего-то, – проговорил он, – то рискну сказать, что это конец чего-то другого.
8
Укрытие 18
Прежде чем войти в мастерскую Уокера, Джульетта остановилась у двери и постучала. Она слышала, что Уокер выходил из своей каморки и в чем-то таком участвовал во время восстания, но это была шестеренка, чьи зубья отказывались зацепляться с чем-либо в ее голове. По ее мнению, то была всего лишь легенда – пожалуй, сходная с тем, что ее переход из укрытия в укрытие не укладывался в головах большинства людей. Слух. Миф. Кто эта женщина-механик, утверждающая, будто видела другое укрытие? Подобные истории отвергались в принципе – если только легенда не укоренялась и не становилась религией.
– Джулс! – Склонившийся над столом Уокер поднял голову. Из-за увеличительных очков один его глаз казался размером с кулак. Он стянул очки, и глаза стали нормальными. – Хорошо, что пришла. Я так рад, что ты здесь.
Он махнул, приглашая ее войти. В комнатке пахло горелым волосом, – похоже, старик склонялся над паяльником, не обращая внимания, что вниз спадают его седые длинные лохмы.
– Я зашла передать кое-что для Соло, – пояснила она. – И сказать тебе, что меня не будет несколько дней.
– Вот как? – Уокер нахмурился. Он сунул какие-то мелкие инструменты в карман кожаного фартука и прижал паяльник к напитанной влагой губке. Раздавшееся шипение напомнило Джульетте раздражительного кота, который некогда обитал в насосной и шипел на нее из темноты. – Это Лукас тащит тебя наверх?
Вопрос напомнил ей, что Уокер не дружит с открытыми пространствами, зато дружит с носильщиками. А те дружат с его монетами.
– Отчасти, – признала Джульетта. Она выдвинула стул, уселась на него грудью к спинке и уставилась на свои руки, поцарапанные и испачканные смазкой. – Другая причина в том, что прокладка туннеля займет много времени, а ты знаешь, какая я становлюсь, если приходится сидеть сложа руки. У меня есть новый проект, который я сейчас обдумываю. И он станет еще менее популярным, чем туннель.
Уокер разглядывал ее секунду-другую, потом взглянул на потолок, и глаза его расширились. Он каким-то образом точно понял, что она запланировала.
– Ты мне напоминаешь тарелку чили, приготовленную Кортни, – негромко произнес он. – Создает проблемы на входе и на выходе.
Джульетта рассмеялась, но вместе с тем ощутила укол разочарования из-за того, что ее намерения были настолько очевидны. И настолько предсказуемы.
– Я пока еще не говорила Лукасу, – предупредила она. – И Питеру.
Услышав второе имя, Уокер скорчил вопросительную гримасу.
– Биллингсу, – пояснила она. – Новому шерифу.
– А, точно. – Он выключил паяльник и снова прижал его к губке. – Я и забыл, что это уже не твоя работа.
«И вряд ли была моей», – подумала она, но вслух не сказала.
– Я хотела сообщить Соло, что мы почти начали прокладку туннеля. И мне надо быть уверенной, что грунтовые воды на той стороне под контролем.
Она показала на рацию Уокера, которая была способна на гораздо большее, чем работа в пределах одного укрытия. Подобно рациям в помещениях под серверами, собранный им передатчик мог осуществлять связь и с другими укрытиями.
– Без проблем. Жалко, что ты не можешь задержаться еще на день или два. Я почти собрал портативный вариант. – Он показал на пластиковую коробочку чуть крупнее старых раций, которые она и помощники шерифа носили на бедре. Из нее пока еще торчали отдельные проводки, а питалась она от большой внешней батареи. – Когда я закончу, ты сможешь менять каналы, вращая диск со шкалой. Рация обеспечивает прием и передачу через ретрансляторы в верхней и нижней части обоих укрытий.
Джульетта робко взяла коробочку, понятия не имея, о чем он говорит. Уокер показал на диск с нанесенными тридцатью двумя нумерованными позициями. Это она поняла.
– Осталось только найти в ней место для аккумуляторов из старых раций. А потом довести до ума регулировку длины волны.
– Ты просто волшебник, – прошептала Джульетта.
Уокер просиял.
– Волшебниками были те люди, которые когда-то это придумали. Я не могу сделать больше того, на что они были способны сотни лет назад. Люди тогда не были настолько тупыми, как тебе хотелось бы думать.
У Джульетты возникло желание рассказать ему о книгах, которые она видела, и о том, что люди, их написавшие, казались ей людьми из будущего, а не из прошлого.
Уокер вытер руки старой тряпкой.
– Я предупредил Бобби и остальных. Думаю, тебе тоже надо это знать. Чем глубже они будут копать, тем хуже станут работать рации, пока они не доберутся до другого укрытия.
– Я об этом слышала, – кивнула Джульетта. – Кортни сказала, что они будут использовать курьеров, как это делается в шахтах. Я назначила ее главной по прокладке туннеля. Она уже подумала буквально обо всем.
Уокер нахмурился:
– Я слышал, она хочет заминировать наш конец туннеля – на случай, если они наткнутся на полость с плохим воздухом.
– Это была идея Ширли. Она все пытается выдумать разные причины, лишь бы не копать. Но ты знаешь Кортни: как только она настроится что-то сделать, это будет сделано.
Уокер почесал бороду:
– До тех пор, пока она не будет забывать меня кормить, у нас все будет хорошо.
– Уверена, что не забудет, – рассмеялась Джульетта.
– Что ж, тогда пожелаю тебе удачи в остальных делах.
– Спасибо. – Она показала на большую рацию, стоящую на его рабочем столе. – Соединишь меня с Соло?
– Конечно. Семнадцатое. Я и забыл, что ты пришла сюда не поболтать со мной. Давай вызовем твоего приятеля. – Он покачал головой. – Скажу тебе: когда я с ним пообщался, то понял, что тип он довольно странный.
Джульетта улыбнулась и посмотрела на своего старого друга. С секунду она размышляла, не шутит ли он. Потом решила, что слова его совершенно серьезны, и опять рассмеялась.
– Что? – спросил Уокер. Он включил рацию и протянул ей гарнитуру. – Что я такого сказал?
Отчет Соло вызвал у нее смешанные чувства. В механическом отделе теперь было сухо, но на полную откачку грунтовых вод уйдет больше времени, чем она предполагала. Возможно, пройдут недели или месяцы, прежде чем они смогут попасть в самый низ укрытия и посмотреть, что там еще можно спасти. А ржавчина начнет появляться сразу же. Джульетта выбросила из головы далекие проблемы и сосредоточилась на тех, что можно решить сейчас.
Все необходимое для похода наверх она уложила в небольшую наплечную сумку: почти не ношенный серебристый комбинезон, носки и белье, все еще мокрые после стирки в раковине, рабочая фляжка, помятая и испачканная смазкой, и универсальная отвертка с набором насадок. В карманах разместились универсальный инструмент и двадцать читов – хотя с тех пор, как она стала мэром, почти никто не брал с нее денег за покупки. Единственное, чего ей не хватало, так это надежной рации. Уокер разобрал две исправные рации, чтобы попробовать собрать из них новую, но она еще была не готова.
Джульетта вышла из механического со своими скудными пожитками и ощущением, что покидает друзей. Доносящийся с раскопок грохот машин преследовал ее в коридорах, пока она направлялась к лестнице. Проход через турникет стал чем-то вроде пересечения мысленного порога. Это напомнило ей, как много недель назад она вышла из того шлюза. Подобно клапану, некоторые вещи пропускали, похоже, только в одном направлении. У нее возникло опасение, что пройдет немало времени, прежде чем она вернется, и от этой мысли ей стало труднее дышать.
Она медленно шагала по лестнице, время от времени проходя мимо других ходоков. Джульетта чувствовала, что они за ней наблюдают. Неприязненные взгляды людей, которых она когда-то знала, напоминали ей ветер, трепавший ее на склоне холма. Их взгляды, полные недоверия, налетали порывами, и так же быстро люди отворачивались.
Вскоре она увидела, о чем говорил Лукас. Какую бы доброжелательность к ней ни породило ее возвращение, как бы люди ни поражались тому, что кто-то отказался делать очистку и сумел выжить, оказавшись снаружи, эта доброжелательность превращалась в крошку так же неумолимо, как и бетон внизу под ударами молота. В то время как ее возвращение принесло надежду, планы прокладки туннеля между укрытиями породили нечто иное. Она видела это в отведенном взгляде лавочника, в том, как мать защитным жестом обнимала ребенка, в перешептываниях, которые сразу же прекращались при ее появлении. Она порождала страх.
Лишь немногие приветствовали ее кивком и произносили «мэр», когда она проходила мимо по лестнице. Молодой знакомый носильщик задержался и протянул ей руку, искренне восторгаясь от встречи с ней. Но когда она остановилась на нижних фермах на сто двадцать шестом этаже, чтобы перекусить, а потом зашла в туалет тремя этажами выше, то почувствовала, что здесь ей рады примерно так же, как смазчику из механического на верхних этажах. А ведь она пока находилась среди своих. И все еще была их мэром, пусть и нелюбимым.
Такой прием заставил ее усомниться, стоит ли заходить к Хэнку, помощнику шерифа на нижних этажах. Во время восстания Хэнк сражался, и он видел, как погибали хорошие мужчины и женщины с обеих сторон. Войдя в полицейский участок на сто двадцатом, Джульетта задумалась, не совершает ли она ошибку и не лучше ли пойти дальше. На такие мысли подталкивало ее молодое «я», то самое, что боялось встречи с отцом и заставляло с головой погружаться в разнообразные проекты, лишь бы избежать контактов с внешним миром. Она больше не могла оставаться той, прежней. Она несет ответственность перед укрытием и живущими в нем людьми. И зайти к Хэнку будет правильно. Она почесала шрам на руке и решительно проследовала в участок. Джульетта напомнила себе, что она как-никак мэр, а не какой-нибудь арестант, которого отправляют на очистку.
Она вошла, и Хэнк оторвал взгляд от стола. Глаза помощника шерифа удивленно распахнулись, когда он узнал посетительницу, – со дня ее возвращения они не встречались и не разговаривали. Он встал из-за стола, сделал два шага навстречу, потом остановился, и Джульетта увидела в его взгляде ту же смесь волнения и возбуждения, какую испытывала сама, и поняла, что не надо было опасаться этой встречи и не следовало так долго избегать Хэнка. Тот робко протянул руку, словно боялся, что она откажется ее пожать. Казалось, он готов отдернуть ладонь, если этот жест оскорбит Джульетту. Какую бы душевную боль она ему ни причинила, он явно все еще страдал из-за того, что ему пришлось исполнить приказ и послать ее на очистку.
Джульетта пожала руку и обняла Хэнка.
– Простите, – прошептал он дрогнувшим голосом.
– Перестаньте, – ответила Джульетта. Она шагнула назад, разглядывая его плечо. – Это мне следует извиняться. Как ваша рука?
Хэнк сделал плечом круговое движение.
– Все еще на месте. И если вы когда-нибудь посмеете передо мной извиняться, я вас арестую.
– Тогда предлагаю перемирие.
– Хорошо, перемирие, – улыбнулся Хэнк. – Но я хочу сказать…
– …Что вы делали свою работу. А я делала все, что в моих силах. А теперь оставим эту тему.
