Елена Княжина "Шипы в сердце в Академии Судьбы"

– Лучше?

– Ой…

К ногам попа?дали кремовые розочки, оборочки, кружевные ленты, сложенные кольца кринолина… Стало свободнее, легче. Но и стыднее в разы: с пояса свешивались обрывки шелка, едва прикрывая белую нижнюю юбку.

– Считайте это прелюдией, – хмыкнул упырь и с невозмутимым видом развернулся.

– Вы предлагаете мне бегать по отцовскому банку в таком виде?

– На вас до сих пор больше тряпок, чем на мне, – протарахтел Эрик и пинком открыл ближайшую дверь.

За ней, сжавшись в зеленовато-серые шерстяные комки, испуганно сидели пять морфов. Судя по мятой форме – обычные бытовики, что прибирают банк после ухода вкладчиков.

Табличка на двери гласила, что мы незаконно вторглись в хозяйственную зону, закрытую от посещений. Чуть позади, в глубине коридора, располагались архив и кабинет «коррекции репутационных значений». А впереди начинались «пыточные», где регистрируют детей, разрушают семьи и отбирают ценные жидкости.

Захлопнув дверь перед носами перепуганных морфов, Эрик дерганным шагом подошел к табличке с «брачными решениями». Одними глазами уточнил «тут»? Втянул ноздрями серый дым и сам себе кивнул: тут.

Вдавил плечо в деревянное полотно и с силой нажал. Прошипел что-то про троллей: с той стороны дверь блокировали.

– Пусти! – шикнул в щель и яростно дернул ручку.

Со второй попытки дверь поддалась, распахнулась настежь, явив кошмарное зрелище. Перевернутый стул, россыпь порванных в клочья документов и… бездвижное тело молодого мага, уронившего жезл и достоинство. На шее банковского служащего мерцали две темные отметины от зубов.

– Матерь морфья, – я схватилась за горло, пытаясь справиться с приступом тошноты.

– Живой. Несмотря на славный аппетит, моя сестра никогда за собой не доедает, – прокомментировал вампир, втискиваясь в кабинет. И втаскивая меня в шурхов кошмар.

Я думала, бесконечный вечер не может стать ужаснее? О-о-о, он явно решил меня впечатлить!

Забившись в темный угол, на полу сидела Эвер. Она успокаивающе гладила себя по плечам и делала глубокие вдохи. Под ногтями вампирши запеклась кровь, несколько брызг отметилось на светлой кофте, сползшей почти до локтя.

– Эрик! – вскрикнула она, когда мы попали под прицел огромных, сверкающих безумием глаз. – Я не знала, дойдет ли Фриду теле-маго-грамма… Я так ждала… Их так много… Эти волки совсем одичали!

Не дожидаясь, что брат сожмет ее в объятиях, девушка подскочила и в затяжном прыжке повисла на шее Валенвайда.

– Так ждала, что решила заесть стресс? – ворчливо уточнил Эрик, косясь на обкусанного мага. – Чтобы мисс чесночный конфитюр было, чем себя занять, пока мы ругаемся?

– Я перенервничала. Мне… мне нельзя волноваться, – виновато призналась Эвер.

– Поэтому ты захотела поволновать меня? – прохрипел вампир, раздраженно похлопывая повисшую на нем девушку по лопатке.

– Эрик, я… боюсь.

– Чего?

– Я боюсь, слышишь? Всего! Как маленькая девчонка! – обиженно прохныкала Эвер. – Я давно должна была проломать путь зубами, но испугалась, понимаешь? Это какой-то нелепый инстинкт. Он запрещает мне рисковать – и собой, и малышкой…

– Малышкой?! – подавился вампир.

– Вот только не делай такое лицо, будто стухшей крови хлебнул! – она крепче сжала шею брата в удушающих объятиях, не планируя отпускать. – Неужели я теперь все время буду бояться? Трястись от любого шороха?

– Пройдет… как родишь… наверное, – бубнил Эрик в спутанные огненные волосы, красными лентами рассыпавшиеся по белой кофте. – Это все слабая, никчемная человеческая половина, все она… Не удивлюсь, если дитя родится обычным магом.

– Эрик!

– Ты слишком очеловечилась, сестра. Великий род Валенвайдов оборвется на трусихе Эв…

– Перестань! Не то укушу! – разъяренно зашипела вампирша, но с чужих плеч не слезла, так и висела в воздухе.

– Ты успела?

– Что?

– Зарегистрировать продолжение нашего великого рода, Эвер! – гневно пояснил Эрик и, подхватив сестру за талию, не снимая ноши прошел к столу.

Оглядел бумаги и, найдя нужную, плюнул в нее всей накопленной желчью. Досье леди Валенвайд задымилось, зашипело и покрылось черными пятнами. Через пару секунд на столе лежала желтая дырявая картонка с неразборчивыми кляксами.

– Мой отец всегда делает копии, – сокрушенно прошептала я, без всякой охоты протискиваясь между перевернутых стульев.

– Какое счастье, что его тут нет, – фыркнул Эрик, не понимая еще, что ситуацию не спасти.

Мой отец. Всегда. Делает. Копии.

И хранит их не в архиве, нет… Перевозит в чудо-мобиле, в защищенном чарами кофре. Потом перекладывает папки в маг-сейф и врубает сигнализационные кристаллы, а рядом выставляет лучшую охрану.

Еще бы! Эти бумажки, печати, векселя – вся его жизнь. Не я и не братья, даже не матушка.

Осознав, что жезлом помахать все же придется, я устало поплелась к обескровленному клерку. За мной волочились обрывки юбки, после всех надругательств заимевшей печальный вид. Не представляю, как объяснить матери, каким испытаниям подверглось платье дебютантки.

Сглотнув горькую муть, я принялась затирать магический след. На много истощенной капли не хватит. Но есть шанс, что утром никто не узнает, что здесь была Эвер Валенвайд. И что юноша сделал добровольный взнос на благо славного вампирского рода.

– Копии есть. Я была тут раньше, в день твоего задержания, – призналась девушка. – Сдавала жидкости, повышала репутацию. Я зарегистрировала дитя не сегодня. Тогда. Мне так велели, и я подчинилась, чтобы они тебя… чтобы…

– Эвер…

– Когда я пришла в Совет, они…

– Аггрхх! – исторгли сжатые губы Валенвайда.

Его взгляд заметался по кабинету, словно хищник, запертый в клетку.

– Я нашла Огнию. Привела девчонку к Шо, чтобы она забрала медальон, – сбивчиво призналась Эвер, вжимаясь в старшего брата хрупким, подрагивающим телом.

– Огния здесь? – Эрик нервно заозирался, точно мог сквозь стену увидеть призрака прошлого, чуть не стоившего ему свободы.

– Ну… не здесь. Где-то, – Эвер виновато повела плечом. – Упорхнула, как обычно.

– Пускай летит. Мы давно в расчете, – великодушно отпустил Эрик. – Что ты делала тут сейчас?

Я немножко завидовала вампирше. Тому, с какой нежностью она смотрит на клыкастое чудище, что прорвало заслоны и прилетело ее спасать.

Обрадовалась бы я своим братьям? Ждала бы от них защиты? После всего – едва ли.

Окажись я в смертельной ловушке, никто бы не прилетел. Разве что Валенвайд… Но лишь для того, чтобы стребовать должок.

– Это простые формальности. Я принесла слепок ауры Фрида, чтобы подтвердить отцовство. И ждала, пока тот хилый растяпа… – Эвер гневно зыркнула на валявшееся в углу щуплое тело, стыдливо прикрытое мышино-серым пиджачком. – Пока он оформит все в должном виде и выдаст подтверждение, что наш брак одобрен Советом.

– Агхххрррр! – вновь отбилось от стен.

Эвер сползла с хмурого брата и достала из кармана сложенный в четыре раза документ. Улыбнулась нервно: мол, ожидание того стоило. Бумагу она заполучила, но какой ценой…

– Надо вывести тебя отсюда, – прошипел вампир и за локоть потащил сестру к двери.

Досадно: окон в этой части банка не имелось.

– Все блокировано! Я выходила посмотреть… и решила остаться тут, – шепотом пояснила Эвер, поправляя сбившуюся кофту. – Повсюду спятившие полукровки, у черного хода засели стражи. Я чую их потный дух. Там штук пятнадцать магов Совета, они будут бить на поражение.

– Уйдем, как пришли, – велел Эрик и вытащил нас обеих в дымный коридор. – Лифтом на крышу и в темную ночь…

– А потом? – я встревоженно глянула на центр зала, затянутый черным смогом.

Старый морф медленно возился с дверью хранилища, растягивая время. Я видела через просвет в ширмах, как он потирает печать на мохнатом плече. Преданность Ланге будет стоить ему жизни.

– А что случится потом, вас, ягодка, не касается, – мрачно заверил вампир, сунул пальцы под шелковый поясок и потащил меня вперед, как упертую кобылку.

Мы шли медленно, осторожно, стараясь не шуметь и не делать лишние вдохи. У вервольфов на полную луну отличный нюх, и даже гарь от заклятий не спасет нас надолго.

Миновав подсобку, Эрик подтолкнул сестру к лестнице и велел ей идти первой. Несмотря на усталый вид, Эвер грациозно порхала со ступени на ступеньку, приземляясь на носок, точно балерина.

Меня запустили второй, и я попыталась повторить танцевальный этюд вампирши. Милая леди должна быть изящна всегда. Даже когда грабит банк, нарушает закон, предает доверие отца и спасает случайных заложников…

– В склеп вы меня сведете, ягодка. Сильно раньше положенного, – пробубнил Валенвайд, замыкая шествие куда ближе, чем следовало.

Его обжигающие выдохи шевелили волоски на затылке, намекая, что в тот неведомый склеп мы отправимся вместе. И вампиру будет плевать, песчаный там пол или каменный.

Смущенная его недвусмысленным присутствием в моем личном пространстве, я промахнулась ногой и оступилась.

– Осторожнее, куколка, – Эрик поддержал под поясницу и вернул мне равновесие.

Чтобы не обольщаться его заботливыми жестами, я напомнила себе, с кем имею дело.

Этот мужчина обескровил моего брата. Вывихнул плечо отцу. Тролль знает что сотворил с леди Анабель. Связал меня стыдной клятвой и угрожал забрать «первую кровь» там, тогда и так, как пожелает.

А где и как он пожелает – и вообразить страшно! Представляю, сколько мстительных фантазий родилось за двести лет в голове древней твари.

Судя по жару, с которым его взгляд прожигал розовые лоскуты на бедрах, Эрик был близок к тому, чтобы пожелать этого здесь, сейчас и… как угодно. Хоть на банковской крыше, к которой мы подбирались по эвакуационному лазу.

– Надеюсь, наши мысли сходятся, моя пыхтящая отрава, – насмешливо выдал упырь. – Несмотря на то, что мы с вами по разные стороны баррикад, есть в этом противостоянии и аппетитные моменты…

– Вам стоит сдерживать свой аппетит, – процедила я, застопорившись перед решеткой. Дальше третьего этажа лестница не шла, и нам пришлось вывалиться на площадку с лифтами. – Он неуместен.

На третьем было темно. Из-за плотных экранов, стоявших по периметру кругового балкона, сюда почти не доходил свет с первого этажа.

До лифтов осталось немного, и я побежала вслед за рыжей копной, смутным алым пятном размазывающейся по темноте. Вампирша уверенно прокладывала себе путь, надеясь поскорее покинуть страшное место и оказаться в безопасности.

– Эвер, стой! – не таясь, вдруг окрикнул Эрик. Его голос сорвался: – Назад!

– Ааа! – истошно взвизгнула Эвер. – Нет, нет, не смейте, только не…

Она отпрянула от теней, что строем выплыли с другого конца, но было поздно. Темный коридор затянуло запахами карри и миндаля.

Неведомой волной меня заарканило и оттянуло в черноту, к стене. Словно магический хлыст два раза обернулся вокруг талии и дернул назад. Тут же на губы легла жаркая ладонь: мне велели молчать.

– Не двигаться! – рявкнули из мрака, и вслед за словами очертилась фигура мага в длинном индийском одеянии.

За ним изменчивым миражом выплыли еще двое. Пока первый говорил, остальные монотонно вели гипнотический напев. И в уши заползало «не двигайся, не двигайся»…

Судьба-богиня, они будто ночевали в папином кабинете!

– Подчинись!

«Подчинись… подчинись…»

Эвер застыла. Не прыгнула, не оскалилась, не обнажила клыки. Просто стояла, как затравленный зверь, глядя на индийцев.

Их темные загорелые лица почти не просматривались в полумраке. Лишь поблескивали глаза и белые зубы, и драгоценные края нарядов расползались по ночи причудливыми золотыми змеями.

– Иди к остальным, полукровочка! – зычно велел главный.

«Иди к остальным…»

Маг взмахнул кистью, облепленной перстнями. И оцепеневшая кукла, ранее известная как Эвер Валенвайд, пробив лбом защитный экран, сорвалась с балкона.

– Нет! – глухо взвыла я в горячие пальцы, и те судорожно впились в челюсть.

В ухо вторгся приглушенный рык, в плечо исступленно вгрызлись зубы, разорвав рукав и добравшись до кожи. Я дернулась от боли, задышала быстро, тяжело в чужую ладонь.

Слышала, как в спину вламывается вампирское сердце. Бухает, грохочет громом, будто хочет пробиться к моему.

Даже жмурясь, я «видела», как вздуваются от напряжения жилы на висках Эрика. Он шипел в укушенное плечо. Шипел от боли и ужаса, захлебываясь кровью, слюной и розовыми кружевами.

Смаргивая с ресниц соленые капли, я разглядывала разбитый экран, служивший надежным ограждением банковского балкона. Эвер исчезла прямо за ним! Нырнула в осколочную дыру света и каменной статуей рухнула вниз. Никто из гипнотизеров не велел ей «расправить крылья» и аккуратно слевитировать.

Наверняка она там, на мраморном полу зоны «выдачи и приема».

Теперь сквозь трещины экрана пробивался свет, мрак рассеивался. Появились голоса… Они сливались в единый беспокойный гул. Полукровки застряли под разбитыми люстрами, так и не попав в хранилище.

«Не двигаться… Подчиниться… Всем стоять на местах…»