Молодой маг земли показывал на неровные, какие-то дрожащие и «волосатые» контуры. В самый первый раз, когда только нашла этот чертеж, Эва заметила, что большой зал – четко очерченный овальный с одного края, а с другого у него странно изрезанные контуры. И да, дальше на чертеже читались еще залы, но как-то бледно и смазанно. Тогда еще у нее возникла странная ассоциация со святилищем.
– Важное в подземной части? – переспросила Эва.
В голову тут же полезли мысли о могильниках. Не самые приятные мысли. Потому что однажды, когда зачищали такой вот могильник от нечисти, там полегло три звена боевых магов. Она покосилась на Хорма. Тот был задумчив, но раз его готовили в жрецы, чтобы он мог ходить туда на постоянной основе, возможно, отправлять какие-то ритуалы, вряд ли это настолько опасно.
– Вернемся к плану, – проговорил Энгвард.
Теперь все всматривались очень внимательно в этот древний план, испещренный синими и красными линиями.
– А нет варианта, что контуры, нанесенные разным цветом, показывают план в разных уровнях?
Это спросил некромант, самый раздолбай из всех Эвиных новобранцев. На него тут же все уставились.
– А что я такого сказал? – развел руками тот. – Я подумал, а вдруг они совместили в целях экономии бумаги?
Напряженно было все это время, а тут грохнул смех. Это здорово разрядило обстановку. Когда все замолчали, Энгвард подытожил:
– Итак, что у нас есть. Имеются подземные полости, в которых хранится нечто важное. Иначе древние не поставили бы тут стража – зеркало миров. Есть шурф. Вероятно, это короткая дорога, которой пользовались древние. Но короткая дорога нам недоступна, зеркало не пропускает. Значит…
Энгвард оглянулся на Разлом.
Вдали, на том берегу, откуда они пришли, прослеживались очертания большого зала. Каменной кладки не разобрать, очень далеко, однако можно было разглядеть широкий арочный проем и тропу. В центре точкой – каменный трон. И факел. От него отблески на глянцево-маслянистой поверхности озера металлоподобной субстанции.
Решение принимать ему, он глава ордена Стражей Хаоса. Ордена, созданного для того, чтобы охранять эту холодную лужу, обладающую собственной волей и разумом. У них, можно сказать, кровный договор. А если так, то это место должно откликаться на силу Стража и его магию. Вот это и следовало проверить.
Энгвард шагнул к ближайшей стене, приложил к ней ладонь и надавил силой. Стылую волну магии, прошедшуюся по проходу, почувствовали все. Где-то за спиной коротко плеснуло зеркало, заколыхалось мелкой рябью. Есть отклик! Значит, где бы они сейчас ни находились, они все еще «дома».
Уже хорошо. Дальше.
На этом огромном плане были обозначены еще два места силы. Вместе с каменным троном они замыкались пунктиром в треугольник, на пересечении медиан которого… Было что? Что мог обозначать этот смазанный контур?
Энгвард еще раз попытался вглядеться, потом шумно выдохнул и проговорил:
– Сворачиваемся. Пойдем этой дорогой.
И первым двинулся вперед.
Глава 2
Широкий проход уходил вглубь. Дальше угадывались какие-то залы, из которых тянуло холодом. Но холод как раз был самой меньшей из проблем.
– Хорм, следи, чтобы мы опять не прозевали какую-нибудь руну, – напомнил Энгвард и кивнул Эве: – Выступаем.
Сколько себя помнил, Энгвард Ордгарн жил при Разломе. Он Страж и сын Стража, глава, и столько раз ходил в Разлом, не перечесть. Но всегда в одном направлении – к ледяной жиже и находившемуся в центре его месту силы – каменному трону. Сейчас и каменный трон, и Разлом остались далеко за спиной. А они двигались куда-то…
Так и лезли в голову словечки из арсенала мейры.
Никогда бы Энгвард не подумал, что скажет такое даже мысленно, но было гораздо проще, пока еще не запечатали Разлом. Да, случались возмущения, и тогда приходилось выравнивать баланс. Но все было ясно и понятно – это была работа.
Они Стражи Хаоса, их орден для того и создавался, чтобы «успокаивать» эту чертову лужу, выходившую из берегов, и загонять обратно орды тварей, остервенело рвавшихся из нее в наш мир. И был еще магический закон. По которому вся остальная империя должна платить Стражам за работу и отдавать магически одаренных женщин в жены. За золото.
Но оказалось, с магическим законом не так все просто. И с ними тоже. И созданы они не для того, чтобы защищать границы мира от тварей Хаоса. А охранять нечто, скрытое зеркалом миров.
От всего этого потихоньку вскипал мозг.
Энгвард покосился на жену. Она была рядом и сосредоточенно всматривалась в освещенное белесоватым магическим светом пространство впереди. Его мейра. Интересно, что было бы, если бы Эва не заинтересовалась рунами на чертежах древних? Или если бы он не пошел тогда за женой, не выкупил ее? Об этом не хотелось даже думать.
Она – смысл его жизни, его свет. Мужчина медленно выдохнул и отвел взгляд.
А кстати, откуда тут магический свет?
Во всех этих древних залах, куда еще никогда не ступала нога Стража? Прежде он, глава ордена, не задумывался об этом, а сейчас все всплыло само. За счет чего тут поддерживается постоянный свет? Любой магический источник нуждается в подпитке, а древние ушли отсюда много веков назад. И тут нет никого, кто мог бы…
Ответ пришел сразу. Зеркало. Оно само поддерживает среду обитания. Другой вопрос – а зачем вообще этой луже металлоподобной субстанции нужен свет? У зеркала миров нет глаз в обычном человеческом понимании, ему не может быть темно или светло. Только если…
Мысль была неожиданной, и Энгвард даже застыл, на мгновение сбившись с шага.
Свет здесь для людей.
Он дернулся и невольно прикрыл глаза, на память сразу пришли их испытания – посвящение в Стражи. Ведь Хаос с каждым из них… знакомился? Фу… Он повел шеей. Похоже, не зря ему всегда казалось, что у этой ледяной жижи есть свой разум и она за ними наблюдает.
– Эн, – раздался тихий голос рядом.
Эва. Дерзкие синие глаза смотрели тревожно. Он вскинул бровь – мол, нервничаешь, мейра. Женщина фыркнула, в глазах загорелись дерзкие искры. Но то, что она сказала, заставило нахмуриться и его.
– Как думаешь, как скоро все дойдет до имперской коллегии?
Энгвард сжал зубы и оглянулся туда, где виднелось в широком проеме серебристое озеро Хаоса и дальний берег. По-хорошему, им сейчас лучше быть там. Они только что отправили имперцам бомбу в виде оригинальной версии магического закона. Там, на минуточку, могут поменяться права наследования.
Достаточно представить, что начнет вытворять имперская коллегия магов, когда всплывет это все. А у Лойку с Озраном, кроме Олафа, в совете не будет поддержки. Надо выбираться, и как можно скорее.
– Эн, – тихо сказала Эва, – порталом попробуй.
Энгвард уставился на жену, потом тряхнул головой, ощущая себя недоумком. Ведь он единственный тут, кто может перемещаться свободно, а ему и в голову не пришло.
– Сейчас попробую, – кивнул ей.
И…
Ничего. Пробиться через незримую стену не смог. То есть он по-прежнему видел в проем дальний берег и маслянисто блестевшее озеро Хаоса с каменным троном в центре, но назад пути не было. Тогда он попробовал двигаться в противоположную сторону. Небольшой рывок, и он переместился на пару десятков шагов вперед.
Постоял немного, задумчиво хмурясь, и вернулся к остальным.
Говорить даже ничего не пришлось, мейра по взгляду поняла. Хмыкнула, странная упрямая усмешка обозначилась на губах. Она отвернулась от проема и, уставившись в какую-то точку впереди, неохотно выдала:
– Мне приходилось сталкиваться. Не с таким, конечно, но с подобным. Знаешь, иногда в пещерах, где мы проводили зачистку от нечисти.
Слово «нечисть» повисло в воздухе.
Сейчас ее лицо выглядело жестким и сосредоточенным. Энгвард вдруг подумал: на ком он, собственно, женился? Он всегда видел в ней хрупкую желанную женщину. Да, с замашками солдафона, сапоги на всю голову. Но что ей приходилось делать, через что она прошла… Десять лет на службе, сплошные зачистки, бои с разнообразными тварями.
– Я хотела сказать… – Эва облизнула губы и прищурилась. – Иногда там бывали такие червоточины. Петли. Если в такую петлю попадешь, надо двигаться все время в одном направлении.
Это он уже понял.
Хорм, шедший впереди, вдруг остановился, повернул назад и подошел к ним. Выражение лица у древнего было крайне озабоченное.
– Что опять? – глава Энгвард шагнул ближе.
– Там впереди проход разветвляется на несколько ходов.
Все помнили общий план, ничего такого там не было. Впрочем, удивляться уже ничему не приходилось. В конце концов, этот план-карту составляли маги, покинувшие их мир очень давно. С тех пор могло измениться многое.
Мейра цыкнула, упрямая усмешка сделалась просто кривой.
– И? Что говорят руны?
– Да если бы я знал! – вспылил Хорм. – Я не могу определить приоритетное направление. – Он беспомощно развел руками: – Его просто нет.
Энгвард не спешил делать выводы, у него было ощущение, как перед каким-то открытием. Понять бы еще – чего.
– Может быть, есть знак, как в Хранилище? – спросил он.
Тогда среди множества одинаковых рун Эйтерн Хорм смог найти один знак, тот самый, что указывал на вход в закрытую часть. Однако Хорм качнул головой.
– Указателей нет.
Тем временем они уже подошли. Проход в этом месте расширялся, а дальше оттуда шло четыре прохода в разных направлениях.
– Все-таки червоточины, – Эва беззвучно выругалась сквозь зубы.
Куда теперь? Исследовать их все – бессмысленная трата времени, которого и так нет. Какие-то из этих ходов наверняка ведут в тупик. И хорошо, если это обнаружится быстро. А если они успеют зайти далеко?
Энгвард потер переносицу. Можно было попробовать переместиться вперед, но брать с собой всех неизвестно куда – опасно. Оставить опасно тоже, ведь если он застрянет где-то, они останутся одни. Здесь он мог хотя бы поддержать всех силой.
– Ладно, – проговорила Эва и обернулась к своим парням: – Кто бывал на зачистке в пещерах?
– Ну я, – подал голос некромант. – Один раз, правда, и то упокаивал нечисть.
– Ну да, конечно! – она закатила глаза. – Тут еще упокаивать нечего, так что постой пока в сторонке.
Шумно вздохнула.
– Эх, был бы сейчас тут Лойку…
– Командир, я не бывал, но я бы мог… – попытался вставить слово терраморф.
– Нет, – качнула головой мейра. – Мы попробуем по-другому.
С ее ладони сорвался узко направленный поток огня. Длинный шлейф пламени сначала едва заметно, а потом сильнее отклонился в сторону крайнего левого прохода.
– Туда, – показала она. – Там есть ток воздуха.
И уже устремилась к устью прохода, но Энгвард придержал ее.
– Сначала я. Вы потом.
– Эн… – Эва застыла, глаза горели тревожно.
Звякнула золотая цепь у нее на талии, удлинилась, становясь осязаемой. Полезный артефакт. Мужчина хмыкнул, с трудом подавив совершенно неуместный прилив жарких чувств.
– Спокойно, мейра, – проговорил он. – Если что, вытащишь меня.
Потом повернулся к остальным:
– Всем оставаться на месте и ждать меня здесь. Я проверю и вернусь.
***
К крайнему левому проходу он подошел один. Дальше – короткий переход, потом еще несколько раз, проход то расширялся, то сужался. И так, пока он неожиданно не оказался в открытом пространстве. Скорее даже в огромной полости.
Там было…
Энгвард невольно застыл.
Это была даже не полость, а огромный зал в природных пластах. Соизмеримый по размерам с залом Разлома. Неровный потолок уходил в темноту вместе со свисающими вниз сталагмитами и рваными кусками породы. Края были видны, а то, что на самом верху, скорее угадывалось. Здесь все фонило магией, весьма похожей на магию Хаоса, и казалось укрытым стазисом. Но поразило его не это.
В центре.
Странный объект, явно рукотворный. Цельнометаллический, гладкий, матово-блестящий, совсем как… Черт, ему пришла ассоциация с металлоподобной субстанцией, заполнявшей Разлом. Но то было Зеркало, озеро Хаоса.
А это напоминало треугольно расширяющийся и сплюснутый сверху футляр. Или герметичную капсулу для образцов. Нечто вроде того, с чем вечно носился мейр Ангус, архивариус из Ангиара. Только эта капсула была гигантской.
Если предположить, что она полая – а что-то подсказывало Энгварду, что так и есть, – пространство внутри этой «капсулы» могло бы сравниться по размерам с небольшим залом. Ему на память вдруг пришли те жилые залы, куда Стражи селили семьи с маленькими детьми. Картинка не вызвала отторжения, а осталась, отпечатавшись в сознании.
Энгвард попытался воссоздать мысленно большой общий план. Не вышло, он не ориентировался в пространстве. Пока просто подошел ближе и замер, пытаясь охватить взглядом. Теперь было видно, что нос сооружения не острый, а закруглен. И вообще все обводы мягко закруглены. Кое-где едва заметные глазу заклепки.
Он резко и глубоко вдохнул, грудная клетка дернулась. А потом огляделся.
Как будто эту штуку тут положил кто-то. Но если этот объект рукотворный, кто «положил» его сюда? А главное – как?! Здесь нет никаких следов присутствия, а эта махина словно вырастает из пола.
