Рекорд
Ольга Вечная
Охотники за штормами
– Не вздумай даже смотреть в его сторону! Это мой бывший. Гребаная гирлянда из красных флагов и потухшая звезда в мире ралли.
– Потухшая? – переспрашиваю. – Он же герой. Вытащил из огня другого гонщика.
– Из команды соперников! И теперь с ним никто не хочет работать. Полюбуйся.
Тим как раз выходит из кабинета, и мы слышим ор ему в спину:
– Запомни: твой потолок теперь – электросамокат!
– Да пошел ты! Не взять меня в команду – ошибка. И скоро ты это поймешь.
На миг наши глаза встречаются. Тим подмигивает и, игнорируя поток ругательств, преспокойно шагает к выходу.
А я едва не бегу за ним следом. Никто и никогда не угрожал моему придурку отчиму. Никто и никогда не был настолько смелым.
И несмотря на предостережение сестры… я влюбляюсь в отморозка с первого взгляда.
Ольга Вечная
Рекорд
Глава 1
Все вымышлено, любые совпадения случайны
Закат сегодня фантастический.
Я замираю на холме и пялюсь на желто-розовое небо. Дух захватывает, а вдох такой глубокий, что опаляет легкие.
Окна палаты в клинике, где мою головушку лечили последние два года, выходят на соседнее здание, из-за которого не видно ни чер-та. Мне это было необходимо, но обида на родных такой силы, что переварить ее немыслимо. Я рыдала и кричала, чтобы меня забрали, я так кричала на коленях перед ним… Волна холода пробегает по спине.
Я открываю ручку газа, и эндуро ревет на месте. Пульс частит, за спиной растут крылья.
Что я здесь делаю?
Сама не знаю. Почти такой же мотоцикл дарил отец, мы оба обожали мотокросс. Наверное, захотелось вспомнить, как это было раньше.
Помню свой ужас перед трассой: мне восемь, я визжу и пытаюсь соскочить, папа рядом. Он говорит, что все получится. Секундой позже я взлетаю на высокий холм и смеюсь, зная, что родители смотрят. У меня получается, они это видят, и я на крыльях лечу!
Взмах за спиной – теперь рваные, призрачные, но они, оказывается, все еще есть. Устремляюсь вперед.
– Не тормозим! – кричит лидер. – Дальше с горки!
Длительный заезд по пересеченной местности с разнообразными препятствиями. Мобильник отключен, потом скажу, что была в кино и батарея села. Мне нужен отдых. Хотя бы день. Нужно почувствовать себя живой.
Лидер поднимает руку, и мы останавливаемся. Я тоже слышу шум – в этом лесу есть еще мотоциклисты.
На поляну вылетают двое. Резко останавливаются. Мужчины. Поверх брони у них футболки с эмблемой волонтеров.
Я вжимаю голову в плечи и чуть ее опускаю, молясь, чтобы не по мою душу. Полиция принимает заявление о пропаже человека спустя сутки. Прошло двенадцать часов. Мой отчим вполне мог форсировать события. В ушах начинает шуметь, я вспоминаю голые стены в палате, решетки на окне, я вспоминаю свои ощущения там и дышу глубже.
Удрать не получится. Я хоть и сумасшедшая, но не безумная – знаю, что найдут. И все же напрягаюсь, будто готова в любой момент рвануть с места и скрыться в чаще.
Один из парней снимает шлем и слезает с мотоцикла. Подходит ближе.
Молодой, может, чуть старше меня. Смазливый! Будто только что вылупился из поп-группы. А вот глаза – темные и пустые, словно лет ему под сотню и хорошее он оставил в прошлом.
Это все я считываю моментально. Есть такая фишка у аутсайдеров: они друг друга определяют за километр. И обходят стороной. Моя сестра Юляшка всегда говорит, что невезение – заразно. Поэтому от лузеров надо держаться как можно дальше.
– Привет! – басит смазливый.
Лицо у него смутно знакомое, но я понятия не имею откуда. Может, и правда певец? Такого легко представить в широких штанах на обложке диска. Парень показывает на эмблему волонтеров на груди.
Лидер объясняет, что у нас заезд, мы спортсмены и все такое.
«Только не по мою душу, только не это, пожалуйста», – бормочу я.
Через долбежку сердца различаю речь смазливого урывками:
– …детей лет десяти-двенадцати. Мальчик и девочка… Да, спортивное ориентирование. Проходили здесь в девять утра… Остальные уже четыре часа как в точке сбора. Эти пропали. Их тренера надо в жопу бутылкой выебать: сто пропущенных на телефоне, он спал, блядь. Сейчас телефоны уже недоступны.
Я вскидываю глаза. У парня они – по-прежнему пустые, выражающие какую-то безумную агрессивную решимость. Мурашки бегут по коже, я пялюсь как завороженная.
Наш лидер поворачивается и говорит громко:
– Ребят, мы или катим дальше по маршруту, или помогаем волонтерам искать детей. Далеко уйти они не могли, там впереди чаща и овраг, значит, где-то в пределах километра.
Разумеется, все соглашаются. Скоро стемнеет, и поиски значительно осложнятся. От мысли оставить детей ночевать в лесу – пробирает ужас.
– Давайте разделимся по двое. Если дети найдутся вместе, не рискуем, выпускаем сигнальную ракету и пишем в чат.
– Меня зовут Тим, – представляется волонтер, надевая шлем. – Это Серега. Запишите номер. – Диктует. – Поехали. Кто-то один, кто пошустрее, со мной.
Он мажет по нам безразличными глазами, и я… не знаю, почему так делаю. В конце концов, я официально сумасшедшая, с меня взятки гладки! Газую и срываюсь с места. Тим оборачивается и кивает, дескать, отлично. Я киваю в ответ.
Мы больше часа катаемся по лесу, он неплохо держится за рулем, я не отстаю. Мне, чтобы достичь такого мастерства, пришлось заниматься все детство и юность. Он как будто тоже профи.
В какой-то момент я поднимаю руку и кричу, что есть мочи:
– Стой! Ти-им!
Резко останавливаюсь. Он следует примеру.
Я снова поднимаю руку, прося тишины, и прислушиваюсь. Как и Тим. Он снимает маску. Сама бы тоже сняла, но опасаюсь быть узнанной. Я здесь нелегально, и никому не нужно меня видеть. Тем более всяким волонтерам, которые нередко первыми получают информацию.
Показываю в сторону кустов:
– Мелькнуло там что-то.
– Ребенок?
– Может, медведь, – пожимаю плечами. – Здесь водятся медведи? Я без понятия.
– Лоси только. – Тим хмурится. – Вроде бы. Я не местный. Ладно, стой пока здесь, гляну. Эй, тут есть кто-нибудь?! Это помощь!
Он оставляет эндуро и осторожно крадется к оврагу.
Я вытягиваю шею и напряженно слушаю. Лоси, между прочим, крайне агрессивные звери. И бегают не хуже медведей.
Тим пробирается вперед, периодически выкрикивая, что хочет помочь. Голос у него грубоватый, мало дружелюбный, будто он ищет детей, чтобы добить, а не спасти. Лично я бы не отозвалась.
Он подходит к оврагу, смотрит вниз, потом вздрагивает и кричит, маша руками:
– Нашел! Сюда! Зови помощь!
Сам же кидается в овраг. А я целое мгновение мешкаю! Надо звать подмогу, но, если я включу мобильник, меня мгновенно вычислят, и объясняй потом, что делала в лесу.
Клиника. Голые стены. Уколы, от которых дуреешь.
Какая глупая!
Черт! Стреляю сигнальной ракетой вверх, врубаю телефон, пишу всем, что нашли, и, спрыгнув с эндуро, несусь к оврагу.
Глава 2
Дети оказались крепкими орешками. Просидели в овраге бог знает сколько времени, зареванные, замерзшие, но собой владеют вполне сносно. Стоит взять пример.
Напившись сладкого чая, они даже улыбаются. Девочка, правда, доверчиво льнет ко мне и дрожит. Ласково глажу ее по голове, обнимаю. Натерпелись ужасов. Тим достал из рюкзака одеяла, в которые я заботливо кутаю ребят с головой.
– Все будет хорошо, – беру на себя роль переговорщика, пока он стряхивает грязь со штанов. – Немного потерпеть осталось, и дома окажетесь. Любите горячее какао?
– Компот с облепихой, – вздыхает пацан. – Мама вкусно делает.
– Отличная идея!
– Я хочу к маме, – шепчет девочка, ее зовут Алиса.
– Твоя мама, наверное, с ума сходит. Думаю, вашего тренера… эм… – я стреляю глазами в Тима, – родители накажут. Как-нибудь особо жестоко.
Тот хмыкает. Чувств теплых, впрочем, не проявляет, держится отстраненно и даже прохладно.
Говорит по телефону:
– Да, видимых повреждений нет… Откуда я знаю, я же не врач! Болтают, пьют чай, улыбаются… Ну конечно, они замерзли и перепугались! Бесподобные вопросы!.. Да, парень провалился в овраг, боевая подруга, всем бы такую, полезла помогать и застряла. Друг друга в итоге не бросили… Ага. Сейчас привезем. – Тим смотрит девочке в глаза и спрашивает: – Мотоциклов боишься?
– Нет, – отвечает она решительно.
– Отлично. Алиса не боится, парень, если что, потерпит. До связи. – Он сбрасывает вызов.
Рев приближающихся эндуро становится громче: а вот и подмога в лице второго волонтера. Наши ребята тоже подтягиваются. Когда я думаю, что опасность миновала и мы еще успеем до полной темноты закончить маршрут, вдруг оказывается, что один из запасных волонтерских шлемов поврежден.
Тим пытается чинить сначала, потом очерчивает глазами присутствующих и останавливается на мне.
– Шлем одолжишь? Я не могу отдать свой, потому что повезу ребенка.
Есть такое правило – при перевозке пассажира, особенно ребенка, на мотоцикле и он, и водитель обязаны быть в шлемах. Если мотоциклист предлагает вам сесть впереди него без защиты – он идиот. Если он снимает свой шлем и отдает вам – он еще больший идиот: мушка в глаз попадет, и хана обоим. С эндуро это правило тоже работает.
