– Не нужно отказываться, светловолосый ангел, – говорит артист, и среди женской половины гостей раздается хор умиления.
Громкий и властный голос разрезает воздух как кнут.
– Отвали от нее.
Мой пульс подскакивает, когда я поворачиваю голову и вижу, как Кэш не сводит с артиста взгляда, полного яда.
– Она же сказала, что не хочет, – добавляет он.
Теперь мне хочется поступить с точностью наоборот и согласиться назло Кэшу. Но, с другой стороны, я действительно не желаю в этом участвовать.
– Мы устроим незабываемое шоу. Обещаю, будет жарко, – улыбается артист. Похоже, он слепой и не может заметить, как Кэш убийственно на него смотрит. Либо он храбрый и настойчивый… идиот.
– Если ты сейчас же не отойдешь от нее, я воткну горящий факел в твою задницу. Обещаю, будет жарко, – передразнивает его Кэш, громко отодвигая стул.
Только сейчас файерщик настороженно оборачивается и смотрит на Кэша, который не сводит с него взгляда. Его глаза темнеют по краям, в глубине сохраняется синева и что-то еще, что заставляет артиста отступить от моего стола.
– Я найду другую девушку для выступления, – произносит он с натянутой улыбкой.
В этот момент один из парней, сидящий за столом среди гонщиков обращается к Десмонду.
– Угомони своего брата. Ты не видишь, что он нажрался и ведет себя, как…
– Заткнись, нахуй! – грубо обрывает его Кэш.
Он берет бутылку скотча, открывает крышку зубами и выплевывает ее.
– Сегодня мой брат женится. У меня есть повод нажраться. И не один.
Его взгляд падает на меня, и в его глазах сквозит доля горечи, когда он смотрит на мою руку, лежащую на столе. Точнее, Кэш смотрит на мой безымянный палец.
Я посылаю ему взгляд, полный вызова. На мне нет кольца только по твоей вине.
– Брат, успокойся, – говорит Десмонд, опуская руку на плечо Кэша, но он сбрасывает ее с себя.
– Я просто хотел, чтобы этот гребаный Хуанес[2 - Колумбийский исполнитель популярной музыки, певец и гитарист, который до 1998 года выступал в составе тяжелой рок-команды Ekhymosis. Всемирный успех таких испаноязычных исполнителей, как Шакира и Энрике Иглесиас, вдохновил его записать дебютный сольный альбом, который в 2000 году был отмечен тремя латиноамериканскими наградами «Грэмми».] к ней не приближался. Ким же ясно сказала, что не хочет идти на сцену, – он переводит тяжелый взгляд на Кайли. – Как насчет того, чтобы самой выйти на сцену и потрясти задницей на всеобщем обозрении, мисс Алабама[3 - Plus-size модель Сара Милликен стала победительницей конкурса красоты «Мисс Алабама».]?
– Это сделаю я, – раздается женский голос. – Хочу поучаствовать в шоу.
Темноволосая девушка уходит на сцену вместе с артистом.
– Давай, жги, Джарвис! – Кайли громко аплодирует.
После небольшого инструктажа один из артистов отдает Джарвис факел. И следующие несколько минут они исполняют следующий танец. Я наблюдаю, как завитки искр и огня кружатся в темном воздухе, как языки пламени подсвечивают силуэты артистов, пока мои пальцы с напряжением сжимают несчастную вилку.
Неужели Кэш считает, что может угрожать любому мужчине, кто подойдет ко мне на расстояние вытянутой руки? Разве он еще не понял?
Я уже не беззащитная Кимберли Эванс. И в состоянии сама позаботиться о себе.
Между тем, фаер-шоу подходит к завершению. На сцену поднимаются музыканты, и под романтичные первые аккорды гости начинают танцевать. К ним присоединяются Маркос с Луизой.
Фрэнк вынимает из внутреннего кармана пиджака портсигар и отодвигает стул.
– Я оставлю тебя на несколько минут, – папа встает из-за стола, и вскоре я теряю его из виду.
Я тянусь к бокалу с охлажденной водой. Если в ближайшее время не сделаю глоток, то у меня пересохнет горло.
– Все еще хуже, чем я думал.
Позади меня вибрирует хрипловатый голос, и от неожиданности я вздрагиваю. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять слова Кэша и придумать ответ.
– У меня все хорошо, и тебе необязательно портить мой вечер.
Я звучу враждебно, но разве это когда-то останавливало Кэша? Он занимает место, где недавно сидел Фрэнк, и без какого-либо вопроса берет мой бокал, чтобы сделать глоток.
– Ты проводишь вечер в компании пердунов и пьешь воду. Принцесса, ты точно уверена, что у тебя все хорошо?
Мне не нравится моя реакция на присутствие Кэша. Сердце бьется быстрее, платье кажется тесным, воздух становится густым.
Я сглатываю и подавляю глубокий вздох. Черт возьми, мне даже дышать трудно рядом с ним.
Оставив его без ответа, я поднимаюсь из-за стола. Но Кэш одним резким движением придвигает мой стул, отчего я плюхаюсь обратно.
– Не уходи от меня никогда, мать твою, – у меня пробегают мурашки от его властного тона.
Повернувшись, я смотрю на Кэша. По его блеску в глаза можно сказать, что он пьян. Но даже для нетрезвого Кэша вести со мной таким образом – грубо и неприемлемо. На моем языке вертится много ругательств. Только посмотрите на него: сидит рядом со мной и строит из себя собственника.
– Найди себе кого-нибудь другого, чтобы указывать, – выпаливаю я.
Кэш хохочет, и я вынуждена признать, что даже его пьяный смех звучит сексуально. Он расслабленно откидывается на спинку стула, его пиджак расстегнут, а крепкое бедро задевает мое под столом.
Я стараюсь не придавать значения тому электричеству, пробежавшему от этого прикосновения.
– Ты не пьешь шампанское, поэтому я прихватил с собой кое-что другое.
Похоже, Кэш не собирается останавливаться на своем алкогольном лимите, когда ставит на стол откупоренную бутылку вина. Одно из моих любимых.
– Я запомнил, что в прошлый раз тебе оно понравилось.
– Я не буду, – отказываюсь я. – Когда выпью, у меня появляются проблемы с языком.
– Почему? – спрашивает Кэш и усмехается. – Боишься признаться, как сильно любишь меня?
На его губах появляется привычная самодовольная ухмылка, которую хочется моментально стереть.
– Вовсе нет, – равнодушно протягиваю я. – Каждый раз, когда я выпью, мой язык оказывается во рту не того парня.
– Не лги мне, принцесса. Ты ни о чем не жалела, когда проснулась со мной тем утром.
Кэш придвигается ближе. Вовсе не так, как положено бывшему мужу. Будущему бывшему мужу.
– Если нас вместе увидит Фрэнк, он убьет тебя. Или отдаст приказ телохранителю.
– Мне плевать, что твоя семейка против меня. Я знаю, что твоя миленькая маленькая задница хочет оказаться со мной этой ночью. Но твоя хорошенькая головка сопротивляется этому. И знаешь, что, принцесса? – его темный взгляд пробегается по моему лицу и останавливается на глазах. – Я намерен выбить это дерьмо из твоей головы. Я верну тебя. Верну нас. Верну Кэша и Ким.
Не сводя с моего лица взгляд, Кэш опускает руку под стол. Я замираю и прекращаю дышать, ожидая, что он сделает дальше. Мысли путаются в голове за то короткое мгновение, пока его ладонь тянется к моему бедру.
Я знаю, что мне следует оттолкнуть его или влепить пощечину. Но я ничего из этого не делаю.
От его близости и горячего дыхания я превращаюсь в один искрящийся провод. Каждый дюйм на коже горит от макушки до кончиков пальцев ног. За долю секунды мне становится жарко. Тянущаяся боль скапливается внизу живота и требует освобождения.
Разговор и смех гостей, скрежет приборов и живая музыка уходят на задний план. В ушах стоит гул, когда я чуть раздвигаю ноги под платьем. Мой разум понимает, что это неправильно, но тело… Оно жаждет прикосновений Кэша.
Воображение рисует образ, как, в тайне ото всех гостей, Кэш проскальзывает ладонью под шелковую ткань, сжимает мое оголившееся бедро и движется выше к трусикам.
Но вместо этого Кэш опускает горячую руку на мою ладонь, которой я нервно сминаю ткань платья.
– Потанцуй со мной.
Я сглатываю и смотрю на то, как его рука крепко держит мою. Потом поднимаю взгляд на его лицо, подсвеченное мягким сиянием огоньков. Его выражение непривычно серьезное.
Я медленно выдыхаю, стараясь ясно соображать в присутствии Кэша. Музыканты исполняют кавер «Be My Queen» Seafret. Вживую и в акустической версии песня звучит романтично. Она идеально подходит для влюбленных.
Но не для нас.
– Нет, – мой ответ спокойный и сдержанный.
– Я же знаю, что ты этого хочешь.
От его уверенного тона я не могу сдержать язвительный смешок.
– Это забавно, что ты все еще думаешь, что под моим «Нет» скрывается «Да». Но я соглашусь только для того, чтобы просто показать, как мне на тебя наплевать.
Кэш мог высмеять мои слова, но не делает этого. Он просто уводит меня в центр танцпола.
Его рука все еще не отпускает мою ладонь, пока вторая обвивается вокруг талии. Кэш прижимает меня к себе, мы стоим слишком близко друг к другу. Моя грудь касается его груди, я опускаю на нее руку, чувствуя, какая она твердая и теплая. Сквозь белую ткань его рубашки проглядываются очертания татуировок. Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю, с кем связана каждая из них.
Я отворачиваюсь и чуть не утыкаюсь лицом ему в шею. Кэшу обязательно так хорошо пахнуть? У него сладковатый аромат парфюма с амбровыми нотками, смешанный с запахом виски и его собственным.
С трудом отстраняюсь и поднимаю на него взгляд. Кэш пристально смотрит на меня, его взгляд опускается на мои губы и вспыхивает. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не провести по ним языком.
Со сцены поет музыкант, тянется плавный звук контрабаса, ритмично сменяются аккорды гитары. Вокруг то и дело раздается хохот гостей. Все тошнотворно и романтично: весенняя ночь, звездное небо и магия праздника.
Пока внутри меня творится настоящий хаос.
Я запуталась. Чертовски запуталась. Я люблю Кэша. Но понимаю, что мне нужно поставить точку в истории с ним. У нас не будет счастливого финала. Когда я вижу в любви спасение, Кэш ищет в ней оружие. Мы огонь и лед, и когда сталкиваемся, осколки летят прямо мне в сердце.
– Малышка, не волнуйся, – говорит Кэш, чувствуя мое внутреннее напряжение. – Это просто танец.
Он слишком хорошо меня знает, не так ли?
Его большой палец движется по моей спине, я ощущаю, как он давит на кожу уверенно и настойчиво. Рефлекторно я выгибаюсь навстречу ему, проклиная влечение, которое никогда не могла контролировать. Трепет от предвкушения сменяется жаром. Он переполняет грудь и опускается вниз живота.
Я прикусываю нижнюю губу, и Кэш тяжело выдыхает с запахом виски. Затем он втягивает собственную нижнюю губу в рот и пропускает ее между зубами. И почему раньше я не задумывалась о том, что пьяный парень, прикусывающий губу, может выглядеть сексуально. Но теперь я меняю свои представления.
«Используй момент, пока он есть.
На последнем выдохе я бы произнес твое имя.
Когда я чувствую твое прикосновение,
Все начинает играть яркими красками.
Будь моей королевой.»
Музыкант продолжает петь, и в какой-то момент до меня доходит, что я слишком долго таращусь на губы Кэша. Я мгновенно разрываю наши взгляды, опустив глаза.
– Ты вернулась, чтобы увидеть меня или моего брата?
– Разве мой ответ имеет значение? Ты думаешь, что мир вращается вокруг тебя.
Без какого-либо промедления Кэш отвечает:
– Мой гребаный мир вращается вокруг одного человека. Вокруг тебя, Ким.
Я качаю головой. Больше не поведусь на его красивые фразы.
– Я не верю в слова. А верю в поступки. Ты обещал, что не причинишь мне вреда. Ты обещал, что не сделаешь больно. Ты говорил, что никогда не будешь подонком со мной. Но что ты сделал, Кэш?! Ты заставил пройти меня через ад. И видимо тебе показалось этого мало, раз спустя несколько лет ты возвращаешься в мою жизнь и наводишь в ней очередной беспорядок.
Чем больше говорю, тем больше набираюсь уверенности. Я поднимаю голову и открыто смотрю на Кэша. И не могу прочитать выражение его лица. Его губы поджаты, челюсть напряжена, а в глазах… Мне кажется, или в них проскальзывает боль?
Но меня это не должно волновать.
– Если под «беспорядком» ты имеешь в виду кольца моего брата, то я ни о чем не жалею. Можешь считать меня эгоистом, не буду с тобой спорить. И, тем более, не собираюсь за это извиняться. Я провел ночь с единственным человеком, которого люблю больше всего на свете. И это стоило того, чтобы рискнуть. И даже больше.
Я открываю рот и тут же захлопываю его, когда Кэш крепче сжимает мою талию.
– Ты знаешь, о чем я думал все это время, когда тебя не было? – спрашивает он и сам отвечает на вопрос. – Я вспоминал. Как я забирался по ночам к тебе в спальню. Как читал для тебя. Я вспоминал твои губы, как ты произносила мое имя. Я вспоминал, как ты смеялась и заставляла смеяться меня. Это был наш маленький совершенный мир. Но ты ушла и ничего не осталось. Осталась только боль. Куча гребаной боли, к которой я привык. Ты могла дать мне один знак, и тогда…
Кэш замолкает, но я ничего не говорю, позволяя ему закончить.
– Ты понимаешь, что сделала? – спрашивает Кэш, и гнев с обидой сквозит в каждом его слове. – Ты отняла у меня все эти три года. Ты лишила меня этого времени. Ты украла у меня себя.
Кэш пьян, и его слова не совсем подходят друг к другу. Но я понимаю причину, по которой он может на меня злиться. И от этого боль сжимает сердце и не отпускает его. Но я не хочу этого чувствовать. Я не хочу ничего чувствовать, но рядом с Кэшем я всегда импульсивна и эмоциональна. У него есть способность просачиваться в душу.
– Все, что я хотел, когда увидел тебя в казино – вернуть тебя. Я хотел только тебя. И мне было плевать, кому принадлежали кольца: моему брату, президенту или долбаному папе Римскому.
Кэш отпускает мою руку, и я вздрагиваю от неожиданности, когда он запускает ладонь в мои волосы. Его пальцы обхватывают затылок и притягивают мое лицо к своим губам. Дыхание с запахом виски опаляет кожу, пока разум остается ошеломленным и сбитым с толку.
