– Убери от меня свои руки и дай мне пройти, – всхлипнув, произношу я.
– Но мистер Гросс вряд ли бы одобрил ваше решение, – бросает охранник в ответ.
– Вряд ли бы он одобрил, что ты ко мне прикасаешься, – я с силой выдергиваю руку и уношусь прочь.
– Возьмите хотя бы зонт, вы промокните до нитки, – кричит мужчина мне вслед.
Не придаю значения его словам и открываю дверь. От резкого порыва ветра она захлопывается обратно. С силой толкаю ее во второй раз, выбираюсь наружу и за считанные секунды добегаю до верхней ступени крыльца.
Я кручусь на месте и осматриваюсь по сторонам. Суета Нью-Йоркской улицы поглощается под проливным дождем. Он хлещет и бьет прямо в лицо, но мой взгляд продолжает упрямо искать Кэша.
Меня настигает знакомое чувство. По коже бегут мурашки, но не от холода. Я испытала нечто подобное, когда Кэш наблюдал за мной. Не только на балконе моего номера в Лас-Вегасе. Но и в старшей школе.
Я чувствую его невидимое присутствие.
Прохладные капли дождя просачиваются сквозь одежду. Очередной порыв ветра пытается сбить меня с ног. Но я удерживаю равновесие и, опустив голову, быстро спускаюсь. Моя машина припаркована на другой стороне улицы.
Неожиданно мне становится сложно дышать, руки начинают дрожать.
Я не позволю, чтобы все так закончилось. Я должна что-то сделать.
Не могу оставаться на месте и перебегаю дорогу с дико колотящимся сердцем. Вдруг совсем рядом со мной раздается пронзительный гудок. Он заставляет меня резко остановиться. Мимо проносится автомобиль, обрызгивая меня холодной водой.
Я моргаю, пульс бьется в горле, а мое несчастное сердце норовит выскочить из груди. Я чувствую себя уязвимой и измотанной. Чувствую себя потерянной и беспомощной.
В этот момент я понимаю, что меня накрывают первые признаки паники.
Заставляю себя сделать вдох и сдвинуться с места. Приближаюсь к черному Mercedes и трясущейся рукой открываю водительскую дверь. Перед тем, как сесть за руль, я оборачиваюсь, надеясь, увидеть где-то поблизости Кэша.
– Кимберли, стой!
Сквозь шум дождя раздается встревоженный голос. Перевожу взгляд и вижу, как Киллиан выбегает из здания суда. Я не могу сделать то, о чем он меня просит.
Сажусь в машину и нажимаю кнопку «старт», чувствуя вибрацию двигателя. Неоновая подсветка заполняет сиянием салон. Загораются фары, а стеклоочистители размахивают в стороны, пытаясь убрать водяные потоки.
Я снимаю с себя промокший пиджак и бросаю его на пассажирское сиденье. Из его кармана выпадает телефон, и я смотрю на включенный экран. На нем высвечивается уведомление о пропущенном звонке от Киллиана.
Я пристегиваюсь ремнем безопасности и утапливаю в пол педаль газа. Машина с ревом срывается с места. Проношусь мимо Киллиана, который останавливается буквально в нескольких футах от капота.
Ливень не унимается, и сквозь шум дождя в голове звучат слова Кэша:
«Знаешь, в чем была моя ошибка? Все эти три года я надеялся найти Кимберли Эванс. И думал, что нашел ее. Но на самом деле я нашел другую. Рене Гросс. Девушку, которую я не знаю, и которая не знает меня».
Поднимаю взгляд и смотрю на свое отражение в зеркало заднего вида.
Я не узнаю себя. И понятия не имею, кто эта девушка.
Она холодная и бездушная. Она хотела, чтобы Кэш ушел. И она добилась этого.
«Я дышу, а мое сердце продолжает биться только потому, что знаю: где-то на этой планете есть она. Девушка, которую я люблю столько, сколько себя помню, и которая, я знаю, любит меня. Она наполняет мою жизнь смыслом. Она и есть ее смысл. И однажды я найду ее, чего бы мне это не стоило».
Горечь в его голосе раздается в ушах невыносимым звоном. Я давлю на педаль газа, отдаляясь от здания суда. В зеркало заднего вида вижу, как Киллиан подбегает к своей машине – черному огромному внедорожнику Chevrolet Tahoe.
Я резко выкручиваю руль вправо, сворачиваю на другую улицу и быстро набираю скорость. Не хочу, чтобы Киллиан устраивал за мной погоню.
Меня не нужно спасать. Мне нужно немного времени. Нужно побыть одной и разобраться с тем беспорядком, в который превратилась моя жизнь.
«Можешь сделать для меня кое-что? Если ты когда-нибудь встретишь Кимберли Эванс, передай ей, что я виноват перед ней. Скажи ей, что я ненавижу себя за это. И если бы мог все исправить, я бы это сделал. А сейчас мне остается только ждать. И я буду ждать столько, сколько будет нужно».
Ливень усиливается, стеклоочистители едва успевают справляться с водными потоками. Я крепче сжимаю руль и пытаюсь сконцентрироваться на дороге. Но не вижу ничего, кроме бордовой коробочки, застывшей перед глазами.
Слезы продолжают стекать по щекам. Я прижимаю руку к губам, пытаясь сдержать рыдания.
Что я наделала?
Она могла стать моей. Я могла открыть ее. Я могла увидеть кольцо, которое предназначалось для меня…
Нет.
«Это кольцо для нее».
Это Кимберли Эванс, а не я, открыла бы коробочку. Это Кимберли Эванс, а не мне, Кэш надел бы кольцо. Это Кимберли Эванс, а не я, сквозь слезы сказала бы, что прошлое исправить нельзя, но мы можем изменить будущее. Вдвоем.
Внезапно в зеркале заднего вида сверкают яркие фары. Присмотревшись, вижу черный внедорожник Киллиана, который едет за мной. Я ударяю по газам, чтобы от него оторваться, превышая допустимый лимит скорости.
Шум мотора прерывает оглушительный раскат грома. Стрелка спидометра показывает больше шестидесяти миль в час, когда я проезжаю мимо домов, магазинов и автомобилей, припаркованных вдоль тротуара. По переулкам бегут прохожие, пытаясь найти укрытие от разбушевавшейся непогоды.
Бросив взгляд в боковое зеркало, я вижу, что внедорожник приближается. Киллиан едет гораздо быстрее меня, и расстояние между нами стремительно сокращается.
Киллиан, прошу, оставь меня.
В тот момент, когда я тянусь за телефоном, в поле моего зрения попадает черный мотоцикл. На бешеной скорости он равняется с внедорожником, из-под его колес вырываются брызги воды. Его очертания едва различимы, но у меня нет сомнений, что это Кэш.
Мои губы растягиваются в улыбке.
Он не отказался от меня. Он никогда не откажется от нас.
Вдруг внедорожник резко сворачивает влево, пытаясь впечатать Кэша в брошенный на остановке автобус. На моем лбу выступает холодный пот.
Что творит Киллиан?!
Мой встревоженный взгляд мечется между лобовым стеклом и боковым зеркалом. Я потеряла Кэша из виду и всматриваюсь в дорогу, надеясь увидеть мотоцикл.
Пожалуйста, покажись. Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке. Пожалуйста…
В это же мгновение в боковом зеркале с пассажирской стороны сверкает одинокая фара. Вздох облегчения моментально срывается с губ.
Продолжая управлять мотоциклом, Кэш несется по тротуару для пешеходов. Он жив.
Кэш ловко сворачивает и возвращается на дорогу, занимая полосу перед внедорожником Киллиана. Несколько раз он оборачивается, после чего внезапно наклоняется корпусом. За ним наклоняется мотоцикл, и от резкого маневра из-под его колес вылетают искры. Мотоцикл практически прижимается к земле.
Паника снова сдавливает грудь. С силой сжимаю руль обеими руками и смотрю в зеркало заднего вида. Дождь размывает очертания. Я ничего не вижу, кроме горящих фар, и не могу понять, что происходит.
Но в одном я уверена точно: эти опасные игры зашли слишком далеко. Пора все заканчивать, пока не случилась трагедия.
Я включаю указатель поворота, показывая, что собираюсь остановиться. Сбрасываю скорость и направляю машину к обочине. В следующее мгновение из-за припаркованного фургона вижу девочку в школьной форме.
Она перебегает дорогу, и я не теряю ни доли секунды. С силой давлю по тормозам. Холодный пот прошибает меня, я с ужасом смотрю на стрелку спидометра. Моя скорость по-прежнему велика.
Обеими руками я выкручиваю руль до упора, пытаясь объехать маленькую школьницу. От резкого маневра визжат шины. Заднюю часть автомобиля заносит, я теряю управление.
Как в ускоренной перемотке в лобовом стекле проносится улица. Пытаясь вернуть управление, я выкручиваю руль в другую сторону.
Вдруг машина резко останавливается. От удара стекла разбиваются вдребезги, по инерции я дергаюсь вперед, но ремень безопасности удерживает меня. Не успеваю осознать, что происходит, как в меня впечатывается нечто мощное.
Удар такой сильный, что меня вжимает в сиденье. Моя голова запрокидывается назад, я ударяюсь затылком, перед глазами все начинает кружиться.
На какое-то мгновение, кажется, что я теряю сознание. Пронзительный звон наполняет уши. И только по мигающим датчикам я понимаю, что сработала подушка безопасности.
Я поворачиваюсь к окну с моей стороны, в шее вспыхивает боль. Зажмуриваюсь и распахиваю глаза, стараясь не отключиться. В этот момент я вижу две светящиеся фары.
Это внедорожник Киллиана, а под его капотом Кэш, который продолжает прижимать мотоцикл к земле.
Мне требуется не больше трех секунд, чтобы осмыслить происходящее. Киллиан едет прямо на меня, а Кэш пытается его остановить. Но размер его мотоцикла несопоставим с тяжелым внедорожником.
Я тянусь и пытаюсь нащупать ручку, чтобы открыть дверь. Мои пальцы касаются прохладного металла, я несколько раз дергаю его на себя, но все бесполезно.
Дверь заклинило. У меня не получается выбраться наружу.
С моих губ срывается мучительный стон. Я вновь поднимаю взгляд и вижу, как Кэш спрыгивает с мотоцикла в последний момент. Спустя доли секунды его мотоцикл пропадает под колесами внедорожника, застревая между капотом и асфальтом. От трущегося металла разлетаются искры.
Снова и снова я дергаю ручку двери на себя, пока мой взгляд не отрывается от Кэша. С чувством приближающегося ужаса я смотрю, как он падает на дорогу и по инерции несколько раз перекатывается.
Мое сердце замирает, когда я наблюдаю, как Кэш останавливается и остается лежать на асфальте лицом вниз. Он не шевелится, и у меня возникает такое ощущение, что мой мир распадается на тысячи осколков.
Наш маленький совершенный мир, в котором мы были счастливы.
Его больше нет.
Как жаль, что я не могла оценить это в нужный момент.
Если бы я только осталась с ним тем самым утром, когда мы впервые за три года проснулись вдвоем. Он бы целовал меня до умопомрачения, ни на секунду не отрывая своих губ от моих. Он бы довел меня до блаженства, и мы бы покинули постель только под угрозой смерти от голода. Мы бы отправились ужинать, и я рассказала Кэшу все.
Все, что произошло за время, пока мы были вдали друг от друга. Пока наши ориентиры сбились, а стрелки компаса не указывали нужное направление.
Мы бродили по лабиринтам, искали выход, но вместо этого попадали в тупик. И несмотря ни на что, каждый из нас верил, что мы – единое целое. Мы – неделимые. И даже в кромешной тьме продолжаем идти на свет друг друга.
И если бы мог все исправить, я бы это сделал.
В голове проносятся его слова, и слезы выступают у меня на глазах.
– Прости меня, Кэш, – шепчу я. – Если бы я могла все исправить…
Словно услышав меня, Кэш поднимает голову. Он с трудом отрывается от асфальта и срывает с себя шлем. Его взгляд мгновенно находит меня, и ужас отражается на его красивом лице. В его глазах застывает страх и отчаяние.
Кэш раскрывает рот, и я не могу услышать его из-за непрекращающегося звона в ушах. И лишь по губам могу понять, что он кричит:
– НЕТ!
– Я люблю тебя, – шепчу я.
Облегчение мгновенно пробегает по моим венам. Кэш жив, и теперь я могу смело взглянуть в лицо смерти.
Я перевожу взгляд на внедорожник, который совсем рядом. Его фары ослепляют меня, и я зажмуриваюсь. Но даже сквозь опущенные веки свет становится все ярче и ярче.
Толчок.
Все звуки пропадают, тишина заполняет пространство вокруг. А затем наступает непроглядная темнота, и я проваливаюсь в бездну.
Глава 11
– Кимберли, открой глаза.
Я упрямо продолжаю прижимать ладошки к лицу.
– Пока я с тобой, тебе нечего боятся, – уверяет меня папа, но я не сдаюсь.
– Нет, – настаиваю я. – Ни за что!
– Кимберли, не бойся, – я чувствую, как на мое плечо опускается теплая ладонь. – Мы с тобой.
Мамин голос действует на меня успокаивающе. Я отрываю от лица руки, неуверенно разлепляю один глаз и смотрю в лицо мамы. Она улыбается и откидывает светлые волосы, которые развевает ветер. На вершине колеса обозрения в Диснейленде он дует гораздо сильнее, чем внизу.
– Посмотри, как красиво, – мама указывает куда-то вдаль.
Я перевожу взгляд и передо мной открывается вид на парк развлечений. Отсюда все кажется маленьким, и мне действительно уже не так страшно, как раньше. Я даже решаюсь пересесть поближе к окну, чтобы увидеть каждую деталь.
– У нас с мамой кое-что есть для тебя, – говорит папа, и я поворачиваюсь к нему.
