Серж Винтеркей "Ревизор: возвращение в СССР 32"

– Очень хорошо, – рассмеялся он. – Люблю, когда меня работать не учат.

Он предложил съездить на завод завтра.

– Не знаю, сколько у нас это займёт по времени, – прикидывал он, – но не думаю, что больше нескольких часов. Просто, дальше, боюсь, я буду занят и не знаю, когда смогу заняться вашим делом.

Ну, понятно… Если он взялся за дело Димаса, то это будет и долго, и непросто…

– Давайте, завтра! – охотно согласился я. – Мы только «за». Быстрее решится этот вопрос, быстрее человек устроится на нормальную работу.

Договорились с ним встретиться завтра в десять у завода.

***

Москва. Партком завода «Серп и молот».

Главный энергетик Лосев познакомил Вагановича с начальником гражданской обороны службы главного механика Пестовым Геронтием Васильевичем. Мужичку было уже пятьдесят семь лет, через три года он собирался на заслуженный отдых и планировал, где будет встречать свою старость. Они быстро нашли общий язык и собирались втроём у Вагановича когда в обед, когда ближе к концу дня. Иногда с коньяком…

Новым приятелям Вагановича был очень интересен его опыт работы первым секретарём горкома. Он знал эту партийную кухню изнутри, и, как они решили, в Москве всё то же самое, только в других масштабах. А заглянуть в партийное закулисье им было очень любопытно.

Как только Ваганович понял это, он начал развлекать их байками из жизни городского главы. Где-то расскажет реальную историю, без конкретных имён и фамилий, разумеется. Где-то историю из соседнего района выдаст за свою… Мужики слушали, открыв рот, и ловили каждое его слово.

Вот уж никогда не думал, что буду как артист разговорного жанра перед людьми выступать, – усмехался Ваганович, планируя в дальнейшем начать рассказывать про случаи хищений на городских предприятиях, но не вдаваясь в подробности самих схем, а делая упор на условия жизни людей, сколько у них было конфисковано. Кому и как удалось уйти от конфискации и так далее. Капля за каплей камень точит!

И ещё он начал продумывать своё участие в будущих схемах. Какую нишу, желательно безопасную, он может занять, чтобы претендовать на полноценную долю? А то научить-то мужиков делать деньги он научит, а дальше что? В чем его интерес?

***

Часам к трём допечатал записки для Межуева и начал собираться на лекцию. В этот раз Ионов отправил меня на Фабрику печатной рекламы, оказывается, у нас и такая есть. Поехал на улицу Маршала Вершинина. Нашёл быстро, но это оказался жилой дом, весь первый этаж которого и занимала эта фабрика. Удивился и поразился, как люди тут живут на втором этаже? Там же, наверное, шум невероятный от работающих механизмов. Но директор типографии Василий Николаевич Гречко, лично подошедший к старенькой вахтёрше за мной, успокоил, что на втором этаже только учреждения, жильцов нет.

Пока дошли, успел оглядеться. Типография небольшая, такая же, как наша, но оборудование поновее, есть и импортное. Сцены и трибуны здесь не было. Был стол президиума и ряды многоместных секций кресел, как в кинотеатрах.

Народ быстро занимал места. За столом президиума уже сидел парторг организации, главный бухгалтер и председатель месткома. Директор последовательно мне представил каждого. Все встали и поздоровались со мной по очереди за руку. Всё было очень торжественно и официально.

Как ни странно, и сотрудники, что занимали места в зале, тоже смотрели на нас с интересом и уважением, как будто они все в предвкушении чего-то важного и необыкновенного.

А тема лекции была про Кубу. Лекция называлась: «Народ Кубы непобедим». Успел рассказать про значение кубинской революции для народов Латинской Америки, но, когда речь зашла о вторжении американцев на Кубу в шестьдесят первом году, Гречко вскочил и перехватил у меня инициативу. Уступил ему, не бодаться же с ним, сел на его место за столом. А он начал очень грамотно рассказывать, почему американским империалистам так важно уничтожить народную Кубу. Минут двадцать говорил, да так вдохновенно, с таким возмущением по отношению к американцам, которые снарядили и помогли тайно высадиться на острове контрреволюционерам, которые из себя представляли сплошь отребье из наёмников со всего мира.

Сам слушал с интересом. Такое впечатление сложилось, что он чуть ли не участник тех событий… По прошествии двадцати минут он опомнился. И повернувшись ко мне, стал благодарить за лекцию.

– Правильно всё товарищ лектор говорил! – заявил он людям, показывая на меня. – Поблагодарим его!

Мне ещё и поаплодировали.

– Такой лекции у меня ещё не было, Василий Николаевич, – улыбаясь, признался я, когда он провожал меня.

Мало того, что он сам за меня лекцию прочёл, так он мне ещё и целый рулон каких-то афиш цветных дал с нашими красавицами-артистками. Ну, это я домой не понесу… Передам через Брагина парням в общагу. Порадуются, стены обклеят…

***

Москва. УВД Пролетарского района города Москвы.

– Что Погашев? – спросил Градов капитана Дубинина.

– Да ничего, просидел целый день у себя в мастерской, – ответил он. – Ходил вчера опять в морг к Каменщикову. Ночевал сегодня у Голубевой.

– Чего ему в морге надо? – передёрнуло лейтенанта Миронову. – Неужели нельзя домой к нему после работы зайти?

– А чем тебе морг не нравится? – поддел её лейтенант Курносов. – Наш патологоанатом и ест, и пьёт рядом с трупами.

– Это всё дело привычки, – согласно кивнул майор Баранов, сочувственно взглянув на побледневшую девушку.

– А вы когда к Голубевой опять собираетесь? – посмотрел на него начальник.

– Завтра, Александр Демидович. Только во вторник были, нельзя так частить.

– Завтра, значит, хорошо… Точнее, ничего хорошего. Как там Вершинин? Держится ещё? Не спугнёт он нам Мешкова?

– У Мешкова, похоже, в голове нет ничего, кроме монет, – заметил Дубинин. – Ходит, себе под ноги всё время смотрит, представляете? Я думал, он со странностями, смущается, людей стесняется… А он монеты высматривает!

– Серьёзно? – усмехнулся Градов.

– Точно вам говорю! Этот не заметит ничего, что монет не касается. Так что, за директора музея можно не волноваться.

***

Москва. Торгово-промышленная палата.

Когда позвонил Ливанов, Андриянов решил, что у того вопросы какие-то появились, но тот пригласил его вечером встретиться по его делу.

Это что же, он так быстро сумел всё выяснить? – удивился он и с трудом дождался окончания рабочего дня, сгорая от любопытства. Так хотелось побыстрее узнать что-то про знойную красавицу Галию…

– Ну, что я тебе скажу?.. Тёмная какая-то история с этой твоей барышней. – начал Ливанов. – Что на виду? Двадцать лет, двое детей, близнецы. Мужу восемнадцать лет…

– Сколько? – не поверил Андриянов.

– Как есть, – развёл тот руками. – Дальше. Оба уроженцы небольшого городка на Брянщине. Приехали в Москву в семьдесят первом. Жили в общежитиях своих учебных заведений. Расписались в ноябре семьдесят первого, вскоре после этого заселились в новенькую двушку, в сентябре семьдесят второго она рожает близнецов. Сейчас оба студенты второкурсники, оба работают. Но, заметь, квартира у них уже четырехкомнатная!

– Как так вышло?

– А им по случаю рождения близнецов дали соседнюю квартиру и они их объединили. Соседи поголовно завидуют их ремонту, говорят, там что-то невероятное просто! Кстати, мать его со вторым мужем живёт в том же подъезде. Тоже вот так запросто взяли и приехали в Москву из своего городка!

– Ага… А кто у него мать?

– Экономист в соседнем с домом НИИ, – посмотрел Ливанов в свои записи.

– Так… А кто у нас второй муж матери?

– Заместитель начальника экономического отдела завода «Серп и молот».

– Что-то не тянут они на серьёзные тылы… А кто её родители?

– Отец начальник караула в пожарной части ЗИЛа, а мать осталась на Брянщине, но вряд ли она оказывает им серьёзную поддержку. Я человечка отрядил походить там возле дома, послушать… Так он говорит, тёща зятя проклятьем своей семьи считает. Там весь двор слышал, как она орала, что он ей всю семью развалил…

– Очень интересно… Это как?

– Не знаю. Там вообще, какая-то тёмная история с этой семьёй. И с цыганами он дружит, и с вьетнамским генералом, и негр к ним ходит в милицейской форме…

– Правда, что ли? – хмыкнул Андриянов. – Там этот твой человечек не любитель? – пощёлкал он себя по шее.

– Да нет, ты что? Нормальный профессионал, я с ним много лет бок о бок прослужил… Короче, вот. Всё, что удалось узнать. А что с этим делать, сам думай.

– Спасибо. Сколько человечку за работу отдал?

– Четвертной.

Андриянов рассчитался с другом и они ещё раз прошлись по датам.

– Какого, точно, числа у них свадьба была? – спросил Андриянов.

– Третьего ноября.

– А родила она?

– Тринадцатого сентября.

– Получается, его дети?

– Вроде, получается.

– Но восемнадцать лет мальчишке! Ты в это всё веришь?

– Думаешь, там кто-то ещё есть? – с сомнением посмотрел на него Ливанов.

– Чёрт его знает… А тёща точно про этого молодого говорила «проклятье семьи»?

– Ну, наверное про него? Раков там больше никого не засёк. И соседи тоже ни про кого другого не говорили.

– Ерунда какая-то…

– Была бы тёща поближе, можно было бы ей пару вопросов задать, – заметил Ливанов, отдавая приятелю листок с информацией, которую ему удалось добыть. – Уверен, ей было бы, что рассказать. Но сам понимаешь…

– Спасибо, Диня. Ты и так много сделал, – поблагодарил его Андриянов и они попрощались.

Возвращаясь домой, он думал о словах друга, что тёще, наверняка, есть, что рассказать…

Эх! Съездить, что ли, на Брянщину в выходные? – родилась у него шальная мысль. Вот он, источник настоящей информации! А то Диня, хоть и милиционер, никакой ясности не внес, только все запутал. Ну не бывает так, чтобы семьи из провинции вот так легко в Москву переселялись в новенькие квартиры. Да еще с легкостью шикарный ремонт делали, которому соседи бы завидовали… И это в четырехкомнатной квартире!

***

Приехав домой, хотел оставить рулон постеров с артистками в машине, до поры до времени, но увидел Костяна с Женей на нашей детской площадке. Они катали свою малышку на качелях. Ларчонок научилась улыбаться и шалить. Она протягивала голубого щенка Косте, он делал вид, что хочет взять, а она отдёргивала игрушку к себе, заливаясь проказливым смехом.

– Тьфу, тьфу, тьфу, вроде, оттаяла, да? – подошёл я к Брагиным.

– Совсем другой ребёнок стал, – гордо заявил Костян. – Надо нам субботник, что ли, тут организовать? Покрасить, хоть, что ли, в нормальный цвет…

– Ну да, – скептически оглядел я нашу детскую площадку. – Выкрасить и выбросить… У меня тоже пацаны скоро до песочницы дорастут и горки. А эту карусель я бы вообще отсюда убрал. Такая дура по голове ребёнку ударит и всё, это конец…

– Я её тоже боюсь, – сказала Женя. – Её же даже не остановишь резко, если ребёнок падать начнёт. А там голова в два счёта закружится!

– Короче, надо что-то думать, насчёт детской площадки, – сказал я, передал Костяну постеры и попросил отдать нашим парням из ДАСа. – Сами там разберутся, кому чего…

Возвращался домой, сокрушённо качая головой. И в самом деле, что это я? Дети подрастают, а во дворе нормальной детской площадки нет. Так не годится!

Поднявшись к себе, принялся думать, как площадку во дворе облагородить. Пришёл к выводу, что лучше всё заново сделать. Детский мини-городок нужен, как в будущем. С лазилками, горками, шестами как у пожарных, съезжать по ним с небольшой высоты, трубами, чтобы по ним лазить. Это придётся на заказ всё делать. Деньги-то есть, и приятнее всего нормальному отцу их тратить так, чтобы было много счастливого детского смеха. И понимания, как должно все выглядеть, насмотрелся я таких детских площадок в двадцать первом веке, у меня вдосталь. А вот где взять эскиз?По тому рисунку, что я смогу изобразить, только фильм ужасов снимать можно будет…

Решил озадачить жену, как вернётся. Ужинал и думал, что давно меня на радио не приглашали, и на Лубянку. Сейчас опять, небось, одновременно про меня все вспомнят. Так, и по «Труду»… Надо статью какую-то написать, раз фельетона про профсоюзы не вышло. Хотел про Юлию Друнину статью написать. Но думал, найду сначала сборник её стихов, подготовлюсь…

И вдруг решился, взял и позвонил ей, да и напросился в воскресенье к ним с мужем на дачу. Будь что будет…

Глава 6

Москва. Квартира Ивлевых.

Мама сменила Ирину Леонидовну, и мы сели с ней в большой комнате, приглядывая за мальчишками.

– Инна звонила, – поделилась она. – На три часа нас в гости пригласила.

– Отлично, всё успею, – обрадовался я.

Вскоре вернулась с работы жена и мама ушла к себе.

Черкашин с «Красного металлиста» позвонил ровно в восемь, как будто стоял у телефона-автомата и на часы смотрел, ждал, когда звонить время подойдёт. Еще раз укрепился во мнении, что все сказанное о том, что он пьет, было чистой воды клеветой. Уважаю обязательных людей! Сообщил ему, что договорился с юристом о встрече завтра в десять у завода.

– Он сказал, что это на пару часов где-то, и добавил, – сказал я ему, – что ваше присутствие завтра может значительно ускорить процесс. Вы же сможете подъехать?

– Конечно! Я обязательно буду! Подменяюсь на завтра, это несложно, у меня с другим грузчиком в нашем магазине очень хорошие отношения сложились! – пообещал он и мы попрощались до завтра.

Когда купали мальчишек, поделился с женой идеей, что надо детскую площадку во дворе переделывать. Она к ней отнеслась с полным восторгом!

– Я представляю, что там должно быть, схематично изображу, но хорошо бы это всё нарисовать, чтобы производственникам легче было представить, что от них требуется. Поможешь мне?

– Конечно! – охотно согласилась она.

Уложив детей спать, мы уселись на кухне и принялись прикидывать, как должна выглядеть и из чего состоять наша дворовая детская площадка.