– Дима, не начинай, – она вздохнула и вошла в комнату. – Это всего лишь школа. И там вполне может быть весело. Мне, например, было. – Я молчал, и она села на кровать, проведя рукой по моим волосам. – Тебе помочь собраться?
– Нет, – я отодвинулся от неё. – Я же уже сказал, что никуда не поеду.
– Сказал как отрезал, – Вячеслав прислонился к косяку, сложив руки на груди. – Дима, собирайся – у тебя буквально пять минут.
– Нет. – Я демонстративно закрыл глаза. Долго пребывать в таком состоянии мне не позволили и, просто взяв за ноги, стащили с кровати на пол.
– Ты начнёшь уже собираться? – немного угрожающе произнёс Вячеслав и прищурился, глядя на меня.
– Нет. Я же сказал, что никуда не поеду! Я же некромант! Я не хочу учиться в этой вашей школе, что вам непонятно? – как им объяснить причины, по которым не хочу идти по пути магии?
Я пытался в своё время, но крёстный даже договорить не дал, отмахнувшись от меня, как от надоедливой мухи. Только сказал, что эта дурость из моей головы уйдёт со временем. Но время шло, а моя решимость похоронить в себе мага никуда не делась.
Я стиснул кулаки, злобно глядя на дорогих мне людей. И мне было всё равно, что они обо мне думают. Злоба уже полностью меня захлестнула, и справляться с ней я даже не собирался.
– Анна, почему и, главное, как ты воспитала из Лазарева такого нытика? – Крёстный повернулся к матери.
– Слава, лучше заткнись, – она сложила руки на груди. – Я отлично осознаю, что мы немного больше тряслись над Димой, чем это было необходимо. И именно поэтому ни я, ни Саша сейчас не мешаем тебе вытаскивать нашего ребёнка из родного дома. Да, так нужно. Чтобы он у нас совсем уж диким не вырос. И, да, Слава, я прекрасно осознаю свои ошибки, поэтому даже не вздумай ещё раз поднять эту тему! – она повернулась ко мне, и её глаза сверкнули. – Дима, не выводи меня из себя, собирайся, лучше по-хорошему.
Она всегда выглядела прекрасно. Её чёрные длинные волосы были забраны в высокую причёску, на бледном аристократическом лице выделялись голубые глаза. Одета она была неброско, но одновременно с этим стильно. И только Сашиному банкиру известно, сколько на самом деле стоит эта скромная на вид одежда.
Но когда она начинала злиться, становилось страшно не только мне. Её голубые глаза становились серыми и холодными. Этот взгляд пронизывал насквозь. Глядя на неё, можно было смело утверждать, что она при желании сможет составить достойную конкуренцию капризной Прекраснейшей. И пусть никто не говорит после этого, что женщин некромантов не бывает. Бывают, наверное. Только они хорошо маскируются. В такие моменты мне всегда хотелось спрятаться где-нибудь в укромном месте и переждать конец этой бури, не попадаясь матери на глаза.
– Почему? – из упрямства, не более, всё ещё продолжал спорить я, изрядно снизив децибелы.
– Потому что я знаю, сынок: единственное, чего ты действительно хочешь – это летать на самолетах, тобой же спроектированных. Но даже лучшие инженеры мира не могут обойтись в своих изобретениях без магии. Не в нашем мире. Наука и магия тесно переплетены друг с другом. И я вижу, что ты понимаешь необходимость обучения, если хочешь стать великим инженером, – мягко проговорила она, заходя с козырей. – Твоё будущее, если ты хотя бы изучишь основы магии и будешь контролировать свою силу, будет гораздо перспективнее, чем для человека неодарённого.
– Понимаю, – даже я услышал, что в моём голосе прозвучала тоска.
Их не переубедить. И все перспективы я прекрасно осознаю. Все влиятельные аристократические рода – маги. Все успешные бизнесмены – маги. Только в правительстве магов практически нет, такая вот дискриминация по магическому признаку.
Ну почему я родился магом, да ещё и тёмным? Почему мой аист немного не заблудился и не принёс меня в семью обычного человека, чтобы я сейчас выбирал колледж для обучения, а не единственную школу, доступную мне. Может, надо было этой поганой птице заплатить, чтобы не мучиться сейчас выбором «Школа Магии» или «Школа Магии»?
– Всё, хватит. Машина уже ждёт! – крёстный сделал шаг в мою сторону.
Он был решительно настроен, и именно сейчас я понял, что не о моём будущем он так беспокоился. Что-то было ещё, какая-то причина. Но он мог бы и поделиться со мной. Может, тогда его доводы звучали бы более убедительно, и я бы согласился без проблем, невзирая на данные самому себе обещания.
– Пускай ждёт. Я никуда не поеду, – я продолжал упорствовать, прекрасно понимая, что это бесполезно, и в школу мне всё равно ехать придётся.
– Да что я с тобой нянчусь, – вздохнул Вячеслав, схватил меня за руку и потащил к выходу.
Я сопротивлялся. От косяка меня отдирали минут пять, при этом я упал на пол и наотрез отказался подниматься. Но решимость крёстного запереть меня в замкнутом пространстве с кучей незнакомых людей была явно больше моего веса, и он довольно легко поволок меня по коридору. При этом своей несчастной пятой точкой и периодически спиной я пробороздил всю дорогу до самого выхода из родных пенат.
У самой двери он с лёгкостью закинул меня себе на плечо, и мы вышли из дома. Когда я оказался на улице, моё рвение к свободе как-то испарилось, и я безвольно повис на Славе, как мешок с мукой. Зачем сопротивляться, если от тебя ничего не зависит? Пусть делают теперь, что хотят.
– Успокоился? – подошла ко мне мама и потрепала по волосам. – Поверь, так будет лучше. Обещаешь сильно не пакостить и не нарываться?
– Отпусти меня. Я не буду больше сопротивляться, – буркнул я в ухо крёстному и спустя несколько секунд встал на ноги.
Мама улыбнулась и обняла меня, прижав к себе и поцеловав в лоб. Отстранив от себя, она напоследок чмокнула меня ещё раз, развернулась и, не оборачиваясь, прошла в дом.
А Саша проводить меня так и не вышел, ну и хрен с ним, хоть и обидно, почти до слёз. Я вздохнул и сел в машину. Спина и область чуть ниже нещадно болели. И чего я сопротивлялся? Всё равно же понимал, что ехать придётся.
Глава 3
– А теперь давай поговорим начистоту, – как только поместье исчезло из вида, обратился я к крёстному. Он сам сидел за рулём, поэтому лишь повернул голову в мою сторону, на мгновение поймав направленный на него взгляд. – Для чего действительно нужно было тащить меня в школу?
– Дима, – не поворачивая головы, проговорил он. – Ответь, почему ты отрицаешь свою истинную сущность?
– Ещё два года назад я ответил тебе на этот вопрос, но ты решил, что это неважно. Повторяться я не намерен, – я продолжал буравить его взглядом.
– И ты не ощущаешь в себе никаких перемен?
– Ты о мерзком характере? Извини, но с этим ничего поделать не могу. Похоже, эта черта досталась мне от Казимира, – фыркнул я.
– То, что ты растёшь мелким засранцем, лишь отчасти является заслугой твоего биологического отца, слегка подкреплённой даром некромантии. Всё остальное вложили в тебя гиперзаботливые родители, – отмахнулся он. – Но это пройдёт. Со временем. Ты избегаешь меня, а поговорить с тобой я хотел уже давно. Но у меня нет лишнего времени, чтобы сидеть под твоими дверьми и просить тебя меня выслушать. Поэтому то, что сегодня произошло, исключительно твоя заслуга. Поверь, другого выхода ты мне не оставил, – ровно проговорил Вячеслав, не отрывая взгляда от дороги.
– И о чём ты хотел со мной поговорить? Чем мальчик от девочки отличается, вы с Александром в подробностях мне рассказали в день моего одиннадцатилетия.
– Как бы ты ни хотел экранироваться и игнорировать твой дар, совсем скоро он даст о себе знать. И если всё пустить на самотёк, при этом может пострадать очень много людей. – Резко ответил он. – Ты тёмный маг, Дима. И пора это принять, в конце концов. Даже я чувствую, какая сильная аура концентрируется вокруг тебя, и если ты не научишься контролировать свою силу, то совсем скоро будешь представлять собой ходячую ядерную бомбу. Что произошло с тобой год назад? – практически прорычал он. – Я почувствовал в тебе первые изменения именно тогда, когда ты сбежал из дома. Ни твой отчим, ни твоя мать ничего мне не сказали, а ты решил с этого времени играть в молчанку.
– Я… – отвернувшись от крёстного, уставился в окно. Мне не хотелось кому-то вообще рассказывать о случившемся. Но из машины на ходу мне точно не выбраться, а со старика станется остановить машину, запереть двери и достать ремень, чтобы выбить из меня нужную информацию. Нет, физически меня наказывали редко, только когда я действительно совсем уж отбивался от рук, но в данный момент исключить такой вариант развития событий не мог. – Я тогда впервые увидел только что умершего человека, – как можно более обтекаемо проговорил я.
– Понятно, – кивнул он, задумчиво потерев подбородок одной рукой, при этом не отвлекаясь от дороги. – Ты тогда впитал в себя большой поток энергии смерти, и это запустило процесс пробуждения дара. Неужели ты не видишь, что ты изменился даже внешне?
– Нет. Я, конечно, не провожу всё своё свободное время перед зеркалом, но могу ответить, что чёрные волосы, тёмные глаза и бледная кожа, к которой загар очень плохо липнет, как были, так и остались, – я отвечал, не понимая, к чему клонит Троицкий.
– Ты стал худее, и ты не растёшь. Ты перестал меняться год назад, и как бы ни питался, не только не набираешь вес, а ещё больше его теряешь. Это не слишком хороший знак. Поэтому скорое пробуждение дара и первый выброс силы ты должен провести в защищённом месте под моим присмотром. – Проговорил Вячеслав. – И да, не существует ритуала, который смог бы лишить тёмного мага силы.
– Откуда ты знаешь? – нахмурился я.
– Твоя мать сказала, что ты интересовался этим вопросом, – хмыкнул он.
– Но почему?
– Потому что у некромантов сама природа магии очень сильно отличается от таковой у стихийников. Если бы ты меня слушал, когда я пытался до тебя донести эту информацию, то никаких проблем с пониманием моего желания огородить тебя на время от ни в чём неповинных людей у тебя не было бы, – вздохнул крёстный.
– Теперь я весь превратился в слух, – поморщился я. Ехать нам ещё долго. До Москвы от нашего поместья, принадлежащего Лазаревым испокон веков, и из которого мать не хотела уезжать, как бы ни стремился надавить на неё отчим, было часа четыре езды на машине. Поэтому это время нужно было чем-то занять. Например, понять истинные мотивы крёстного.
– Магические потоки представляют собой замкнутую систему тончайших волокон, наподобие нервных, концентрирующихся в определённой точке – в источнике. Эти волокна способны кумулировать различного рода энергию, этакие электростанции в миниатюре. Некоторые волокна тропны к энергии ветра, кто-то берёт потенциал у воды, а кто-то насыщает энергией источник, пользуясь электрическим потенциалом клеток собственного организма. – Начал Вячеслав, как мне казалось, подбирая каждое слово.
– Это я знаю, – отмахнулся я. – Обычная физиология мага.
– Тогда ты знаешь, что накопленную энергию нужно во что-то преобразовывать, а не ждать, пока она сдетонирует в самом маге, разрушив при этом полквартала. – Посмотрел он на меня.
– Да, я в курсе этого. Именно поэтому образовались эти самые школы, чтобы изолировать неопытную одарённую молодёжь от неодарённых людей. Но насколько я помню, у Тёмных такой проблемы нет. Поэтому до сих пор не понимаю, к чему ты клонишь, – честно ответил я. Если бы такая проблема с накоплением у меня была, то я бы даже не думал о том, чтобы поступить в обычный колледж и забыть, что я потомственный тёмный маг в хрен знает каком поколении.
– Тёмные маги отличаются от остальных тем, что эта система у них частично замкнута. К тому же малые крупицы энергии смерти поступают в наш источник постоянно, каждую секунду. Если долго тренировать источник силы Тёмного, можно добиться очень неплохого результата. А сбрасываемая частично энергия не позволяет источнику переполниться до такой степени, что он рванёт. Вот только… – Вячеслав немного замялся, а затем решительно продолжил. – Система размыкается при первом сильном выбросе из перенасыщенного источника. Она как бы рвётся при этом, что позволяет нитям силы выпрямиться и занять в источнике более удобное положение, не нарушая при этом целостность самого источника. Как аккуратный клубок, в противовес небрежно смятым в комок нитям.
– То есть, что бы я ни сделал, этот выброс рано или поздно всё равно случится? – поёжился я от осознания неминуемого.
– Да, именно об этом я и пытаюсь тебе сказать уже длительное время, – серьёзно кивнул Слава. – Но если ты начнёшь контролировать свою силу, то этот самый выброс произойдёт спокойно, и не причинит серьёзных разрушений и вреда окружающим. Тем более что я тебе в этом помогу, когда придёт время. – Говоря это, крёстный взглянул на меня.
– А почему ты родителям об этом не сказал? Причины какие-то придумал. Социализацию мою ты решил провести, – хмыкнул я, но теперь обиду и злость сменила апатия.
– Потому что особенности магии некромантов им знать необязательно. – Резко ответил он.
– Надеюсь, это действительно та единственная причина, по которой ты меня буквально выкрал из родного дома, – тихо проговорил я, отвернувшись к окну.
– Ты ничего с собой не взял. Так и будешь в этом тряпье ходить? – уже подъезжая к городу, нарушил крёстный возникшую тишину.
– А чем тебе моё тряпьё не нравится? – огрызнулся я и окинул себя беглым взглядом.
М-да. Драные уличные джинсы непонятной расцветки с грязными пятнами на коленях. Что творится с той стороны, которую я не видел, и подумать страшно. Учитывая, что я пробороздил большую часть дома задницей, то на джинсах вполне могли дырки протереться. А рубашка… Рубашка с длинными рукавами бордового цвета в крупную клетку. Выцветшая любимая заношенная домашняя рубашка в крупную клетку. А ещё я был только в носках. Обуться по техническим причинам не смог, не успел, так сказать.
У меня был приличный гардероб, но я всегда отдавал предпочтение удобным вещам. Они занашивались мною практически до дыр. В конечном счёте складывалось впечатление, что я регулярно отбирал обноски у снующего рядом с домом бомжа.
Меня никогда не интересовало, как я выгляжу, и что скажут другие люди, которых в нашем доме отродясь не было. А родители на меня не давили в этом вопросе. И почему они на меня не давили в этом вопросе, хотелось бы знать?
– Слушай, а мама не сможет мне переслать что-нибудь? – обратился я к своему теперь уже директору.
– Нет, – злорадно усмехнулся он. – Все посылки из внешнего мира запрещены.
– Это даже не тюрьма – это хуже. – Буркнул я.
– Почему? – удивлённо вскинул брови Вячеслав.
– Потому что даже там разрешены свидания и посылки. А ты можешь мне что-нибудь передать? – осторожно поинтересовался я, пытаясь до конца осознать ситуацию, в которой оказался.
– Нет. Я не буду этого делать чисто принципиально. Я же тебе дал целый час. А то, что ты это время потратил на жалость к себе любимому – это не мои проблемы. Приедешь на новогодние каникулы и что-нибудь возьмёшь. – Отрезал любящий крёстный.
– А я тогда всем расскажу, что я твой внебрачный сын, брошенный тобой на произвол судьбы. И питаюсь я по специальной диете: понедельник–среда-пятница, потому что только в эти дни ты заскакиваешь в гости навестить своего маленького и безумно любимого сынишку. Но денег не выделяешь ни медяка, поэтому я хожу в этой одежде уже тринадцать лет. И досталась мне она от бомжа, который однажды пожалел меня во время прогулки по общественному парку. – Выпалил я, с удовлетворением глядя, как вытягивается лицо крёстного.
– Только попробуй! – Троицкий сдвинул брови, но тут увидел мои упрямо сжатые губы и прищурился. – Хотя попробуй. Думаешь, кто-то поверит в этот бред? – он гнусно усмехнулся. – Ладно, сиротинушка, привезу тебе вещи в понедельник, так уж и быть.
– А до этого прекрасного момента, что я буду делать? Босиком ходить? – подпрыгнул я.
– Я уже говорил, что это не мои проблемы. Да, не забудь, что ты Наумов. Подъезжаем уже. – Да помню я, что нужно всем представляться именем отчима, не нужно мне о том, что имею какое-то отношение к «Козлу-Казимиру» напоминать.
В тот самый момент, когда я увидел, куда привёз меня крёстный, почувствовал, как сердце в груди сделало кульбит. А когда рассмотрел это жуткое строение, почему-то называющееся школой, понял одно: из этой тюрьмы просто невозможно сбежать. Никому, никогда и ни при каких обстоятельствах!
Огромный замок даже издалека производил угнетающее впечатление. Примерно такое же, как болото, на котором он стоял. Это болото казалось бескрайним, оно вселяло какую-то смертную тоску. Наверняка, если копнуть его поглубже, то можно найти множество утопленников, на которых эта тоска подействовала весьма определённым образом. Ой, мама, забери меня отсюда…
Мы проехали через ров по подъёмному мосту и въехали в ворота. По узкому коридору, который разделял двойное кольцо защитных стен, машина проехала во внутренний двор. Сразу же после того, как мы очутились во дворе, тот самый мост поднялся, а решётка с жутким скрипом опустилась.
Я сглотнул и, выйдя из машины, осмотрелся. Замок был окружён двойным кольцом стен, и имел восемь башен. Ну, хоть окна были, и на том спасибо. Вход в замок был только один. Нет, там наверняка восемьдесят пять потайных ходов выходят на болото, этого требовала элементарная техника безопасности, но вот из внутреннего двора в замок вёл только один вход.
Через огромные двери мы вошли внутрь и очутились в просторном холле, из которого выходили два коридора, ведущие в противоположные стороны. Прямо перед входом стоял непонятного возраста мужчина с длинными спутанными волосами, светло-голубыми бегающими глазами и недовольным выражением, застывшим на лице. Он держал в руках бумагу, а у его ног стояла коробка с невидимым мне содержимым. В холле было пусто и очень тихо. Мужчина окинул меня брезгливым взглядом и процедил:
– Имя?
– Дмитрий Наумов, – я ответил довольно резко и оглянулся. Тут только заметил, что стою в холле один. Крёстный уже успел исчезнуть. Нормально он так присматривать за мной будет.
Мужик нашёл моё имя в списке и удивлённо округлил глаза.
– Тебе туда, – он очень неуверенно указал на правый коридор, словно был не уверен, что всё понял правильно. Затем он ловко нацепил на мою руку браслет, вытянутый перед этим из коробки. Не понимаю, какой в этих браслетах смысл. Всё равно из этого жуткого места не сбежать, да и не работают они на мне.
Стоять в одних носках на каменном полу было холодно, поэтому я поспешил уйти из холодного холла по указанному коридору. В самом начале я заметил широкий рукав, отходящий от основного коридора куда-то в сторону. Решив для начала не сворачивать, я двинулся прямо.
Несколько раз мне попадались двери с разных сторон, они все были заперты. Пару раз я оказывался в довольно просторных холлах, с диванчиками возле фонтанчиков. А ничего так – гламурненько. Коридор был длинным, но не бесконечным и заканчивался массивной дверью. Скорее всего, мне нужно туда.
Когда я открыл эту дверь и вошёл, то невольно замер на пороге. Я ожидал увидеть что угодно, но только не то, что предстало перед моим изумлённым взглядом.
Глава 4
Значительное количество молодых людей в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет расположились с явным комфортом в здоровенной комнате. Стены и потолок были отделаны камнем, одну из боковых стен занимал огромный камин. Комната была освещена огромными светильниками, напоминающими канделябры со свечами. Повсюду была расставлена дорогая шикарная мебель, а на полу расстелен огромный пушистый ковёр, который полностью закрывал ступни. Сразу стало тепло и не так стыдно. Такой милый антураж в стиле рыцарских времён хрен пойми какой эпохи.
Обучение в Школах магии проходило преимущественно за счёт средств родителей, обучающихся в них детей. Всё это породило разделение обучающихся на факультеты. Первый и Второй. И эта система была принята во всех Российских школах. Как было за границей, хрен его знает.
Никаких других принципов, кроме оплаты, в распределении на эти факультеты не было. Для обеспеченных учеников были предложены условия повышенной комфортности, а остальным, какие придётся.
В принципе мне понятно, почему меня отправили на Первый факультет. Саша мог позволить себе его оплатить. Скорее всего, ему было бы неудобно перед партнёрами, если бы кто-то узнал, что его пасынок учится на факультете с простыми одарёнными, а не там, где он может приобрести нужные знакомства и связи. Но почему Слава его поддержал? Мне было бы проще найти общий язык с учениками из простых семей, нежели попытаться сдружиться с представителями российской аристократии. И он прекрасно знает почему.
Я ещё раз осмотрелся. М-да, тяжеловато мне придётся. Практически возле двери на кожаном диване возлежал… да именно возлежал, другого определения я не могу найти, парень лет шестнадцати с тонкими аристократичными чертами лица. Его лицо обрамляли длинные светлые волосы, а поразительные для бледной кожи карие глаза казались ещё выразительнее. Я не могу сказать, почему из всех находящихся в гостиной студентов обратил внимание именно на него. Скорее всего, виной тому был кальян, который он бесцеремонно раскуривал.
Что делать дальше я не знал. Никто не обращал на меня внимания, и мне пришлось несколько раз кашлянуть. Вот теперь на меня посмотрели абсолютно всё, и сразу наступила тишина. Что же, я понимаю, что выгляжу не соответствующе статусу этой гостиной. Да я даже до статуса гостиной Второго факультета не дотягиваю, если быть предельно честным перед самим собой.
– Добрый день, – первым нарушил тишину блондин, отложив, наконец, свой кальян в сторону. – Ты, случайно, гостиной не ошибся?
– Не ошибся, – огрызнулся я. Мне почему-то стало стыдно и до того обидно, что я про себя решил: без боя не сдамся. Пусть попытаются меня насильно отсюда вышвырнуть. Посмотрим, как им это удастся. И насмехаться над собой я тоже не позволю, во всяком случае, слишком сильно.
– Ты вообще кто такой? – продолжал вести допрос аристократ.
– Иван Иванович, – понятия не имею, почему назвался именно так. Наверное, всё ещё находился под впечатлением биографии одного инженера Ивана Ивановича Рерберга.
– Объясни мне, Иван Иванович, что ты здесь делаешь?
