– Поэтому я предпочитаю быть сама по себе. Хозяйка жизни. Дабы не ранить вашу мужскую психику своим умом.
Открыла двери в зал и стала пропускать вперед себя остальных. Последним входил младший господин, ухмыляясь и при этом внимательно меня осматривая. Затем он наклонился к моему уху и сказал так, чтобы слышала только я:
– У тебя слишком острый язычок, А-а-ася, – блин, это что тест на мою выносливость?
– Как минимум чашку кофе, ужин и беседу по душам вы, – специально выделила я, – пропустили, прежде чем перейти со мной на «ты».
Он был слишком близко, чтобы я могла мыслить разумно. Этот мужчина меня волновал, а знаю я его лишь пять минут.
– Да, – сказал он задумчиво, словно не мне, – слишком острый. Интригует.
Улыбнулся и пошел дальше.
Стало неловко, но я прекрасно понимала, что это всего лишь попытка, напомнить, кто тут главный, и блеснуть своим остроумием.
Закрывая за собой двери, я сделала глубокий вдох и направилась к своему месту во главе дубового овального стола. Света уже принесла напитки и слушала дополнительные просьбы о кофе и чае от наших главных гостей.
Мой секретарь вышла, и я прошлась по залу, раздала планшеты с необходимой информацией. О том, что у господина Мустафы будут иные цифры, я никому не сказала, а стикер на экране о просьбе молча изучать их и не подавать вида был приклеен заранее. Он поднял на меня взгляд, и я, выдержав его, поняла, что донесла до мужчины свои пожелания.
В переговорной стояла тишина. Мне ничего не оставалось, как рассматривать наших гостей. Все смуглые, темноволосые, но с той или иной степенью седины. Смотрится красиво, так по-мужски. Думала, что Айяз станет вести себя развязно, уж очень непохож он на делового человека, но ошиблась.
Когда мимо меня стали проходить некоторые бланки с оплатой, я насторожилась. Отчетные цифры, сделанные мной и командой, были разными. Но убедительные замы все четко объясняли. Выше них был только Мустафа, находившийся в другой стране, и не было ни единого шанса связаться с ним в надежде быть услышанной и главное – остаться правой без огласки. Финансовый скандал – это последнее, что нам нужно, но… Это было преступление, а я не глупая девочка и, видимо, на это и был расчет. Я прекрасно понимала, что все шишки упадут мне на голову, и стала просто все анализировать, записывать и сохранять даже самую кажущуюся незначительной информацию. Мне было стыдно перед своими людьми. Посыпались несправедливые выговоры за неправильный отчет, не те цифры. Стоило рискнуть, и я это сделала сейчас.
Я документировала все нестыковки, каждая приплюсованная сумма в итоге уложилась в нехилые десять миллионов обманным путем списанные со счетов компании и это только за год, что я стояла во главе отдела. Все это в краткой форме сейчас наблюдал у себя на экране наш генеральный. В то время как остальные любовались красивым враньем на своих лэптопах.
После пяти минут я написала на листочке, что разговор будет необходимо осуществить внерабочей обстановке, так как тут свои уши натыканы всюду.
– Господин Мустафа, вам понятны отчеты? Это только короткие данные, поэтому я могу вам объяснить, прежде чем приступлю к представлению вам наших ожиданий и планов на следующий квартал в небольшой презентации.
Мужчина сразу понял мои намеки и попросил подойти.
Я немного склонилась над ним, взяв в руки девайс, крепя бумагу.
Речь, заготовленная мной, была прямой и доступной. Никто ничего не понял. Только тот, что пристально наблюдал за мной вместо того, чтобы сделать вид, что заинтересован в предоставленных данных, догадывался обо всем, к тому же сидел рядом с отцом. Соколиный взгляд не отрывался, но губы упрямо молчали, не задавая вопросов, и я была ему благодарна за это.
Встреча прошла, ожидаемо хорошо. Вопросы обрели ответы, и начальство уехало на свой этаж удовлетворенное и не очень. Айяз вошел в лифт последним и подмигнул, зная, что этого никто не увидит кроме меня. Я не смутилась и не улыбнулась, так как на меня было направлено еще десять пар глаз.
Оставшись один на один с собой, я смогла выдохнуть и в тишине подумать о том, что я удивительным образом впервые обратила внимание на мужчину, но настолько недосягаемого и не подходящего мне, что стало вдвойне обидно. Мое по-прежнему юное сердце и не тронутое горечью любови, хотело биться, но я не могла себе позволить такую роскошь. Я стала бояться боли, разочарования или потери, и не смогу пройти это вновь. Потому что с ним не будет просто, он другой и слишком чужой, чтобы вдруг стать моим. А я не пью шампанское и не рискую.
Глава 3
День тянулся бесконечно долго. Пребывая в легком трансе первые полчаса после ухода наших гостей, я выпила кофе и поработала с данными на этот месяц. Мысли стремились в запретное русло, но я упорно сопротивлялась как могла.
Вся информация, которая мне была необходима для господина Мустафы, хранилась на нескольких флешках и в моем компьютере. Ноутбук тоже был всегда со мной. Именно его я планировала взять с собой на встречу.
Весь оставшийся день я либо работала, либо ждала, что ко мне придет личный помощник эль-Хоира, назначить время разговора, но так и не дождалась. Не знаю, во что выльется подобная ситуация.
Боюсь ли я? Скорее да, чем нет. Но уверена, что такой человек как Мустафа, не управлял бы такой компанией, будь он глупцом.
Света зашла ко мне уже в конце рабочего дня и предупредила о времени. Как оказалось, уже очень поздно, а я и не заметила. В моем отделе запрещена переработка, если это не исключительный случай.
– Эй, финансовая фея, – смеясь оторвала меня от компьютера девушка.
– Боже, не называй меня так, иначе я окончательно раскрошу свои зубы. Кто вообще придумал мне такое прозвище?
– Не знаю, но мне нравится, – улыбнулась, и я ответила ей тем же.
– Ты уже домой? – глянула на часы и удивилась.
– Ага, тебе бы тоже не помешало. Я видела, как ты ковыляла в обед. Сними этих малышей, – кивнула на туфли возле стола, которые я туда бросила, – и сожги.
– Неужели так заметно? – я застонала. – Знаешь сколько они стоили? А главное, в магазине прошлась и было удобно.
– Ты была похожа на беременную таракашку, – я поморщилась. – А может стоит для начала укоротить сантиметры? Поверь, они важны, но не в этом деле, – мы обе рассмеялись.
– Не замечала, чтобы ты раньше была такой пошлой Света.
– Вот что значит замуж вышла.
– Ты счастлива?
– Ты же знаешь, что да. Но если тебе интересно, то у Кирилла есть один классный друг…
– По-моему, ты торопилась домой, – перебила я.
Она единственная, с кем я общаюсь расслабленно, но все же держу на расстоянии. Хотя иногда считаю, что поступаю неправильно.
– Ты невыносима. До свидания, Ася Андреевна.
– Иди уже, Светлана Ивановна.
Пару минут еще посидела, прокляла обувь, собрала свои вещи и собралась уходить.
Выключив свет, я с ключами вышла в приемную и наткнулась на этого несносного и обаятельного мужчину в кресле Светы. Воздух снова стал гуще, а дыхание глубже.
– Не стоит примерять на себя роль моего секретаря. Я бы никогда не приняла вас на работу. Так что не мечтайте.
Закрыла кабинет и остановилась напротив стола, постукивая пальцами по плоской поверхности.
– Это еще почему? Я не подхожу? – парень сделал грустное лицо и откинулся на спинку кресла, отчего я глухо посмеялась.
– Да. Не подходите, – улыбнулась и направилась на выход.
Айяз резко соскочил с места и преградил мне путь, остановившись в проеме перед дверью, полностью его заполняя собой. До чего же он высокий, и это притом, что я была на достаточно высоком каблуке. Чертовы туфли.
– Тогда я обязан узнать причину отказа, – прохрипел, склоняясь ко мне, словно глубоко вдыхая воздух вокруг меня.
Видимо, я с ума схожу. Понимаю, что он флиртует со мной, но за подобные мысли мне самой стало стыдно и смешно.
– Оставляю за собой право на то, чтобы не разъяснять вам причины.
Боже, я не умею как он. Даже неловко от моих попыток ему отвечать на каждый выпад.
– Ай-яй-яй, Ася Андреевна, – он хотел сказать что-то еще, но его отвлек телефон, сообщивший о пришедшем уведомлении.
Я стояла и не знала, что мне делать дальше. Проход он перекрыл и стоял, молча копошась в телефоне. Может, попытаться сдвинуть его? Стала рассматривать этого амбала, иначе и не назовешь.
М-да, таких выпускают раз в вечность, и достаются они либо стервам, либо таким же красоткам из лимитированной коллекции.
– Отец приглашает тебя на ужин по поводу махинаций, – я опешила и округлила глаза, хотя, конечно, предполагала, что они близки. – Не смотри на меня так, я в курсе всего. Сегодня уже поздно, поэтому завтра закончи свои дела в офисе пораньше и в шесть будь готова, за тобой приедет машина, адрес водителю уже известен.
– Ладно, – я сразу стала собранной. – На это и был расчет, тут говорить небезопасно.
– А ты молодец. Не растерялась.
– Вообще-то, растерялась сначала, но потом поняла, что виновной выставят меня. Да и вообще, это преступление.
Пожала плечами.
– Думаю, пора разъезжаться. Рабочий день закончился. Вы позволите? – указала рукой на выход.
– А кто такие Вы? Или ты серьезно говорила про ужин и кофе?
– А еще душевные разговоры. Бросьте. Мне пора.
– Значит, тебя кто-то ждет? – вновь нависает надо мной.
– Я устала и хочу отдохнуть, и, если вы не возражаете, я пройду в эту дверь и отправлюсь домой.
Почему-то прежняя легкость сразу испарилась, хоть я и пыталась сохранять спокойствие, но уже не улыбалась. Показывать, что я уязвима, не намерена. Однако это действительно неприятно, когда вот так навязывают себя.
– Да брось, Ася, поехали, поужинаем вдвоем. Ты же хотела отдохнуть? – наклонился ко мне и посмотрел в глаза.
О чем я и говорила.
– Хотите совет? Ну так, на будущее.
– Удиви меня.
– Не напирайте. Не все женщины любят назойливых мужчин. Иногда это давит и выводит из себя, а еще пугает. Но главное, сразу становятся ясны помыслы. Если и пытаться навешать красивую и ароматную лапшу на уши для приятного, ночного времяпровождения, советую убедиться, что объект желаний того же мнения.
Делаю шаг в сторону и кладу руку на дверную ручку намекая.
– Ты меня покорила, женщина.
– Даже не пыталась.
Шаг ко мне.
– Вы ведь в курсе, что тут камеры?
– К чему ты это говоришь?
– К тому, что ваше настойчивое желание не выпускать меня отсюда, называется домогательством. И поверьте, я не набиваю цену, я искренне говорю, что хочу выйти, без двусмысленных намеков на то, чтобы меня задерживали, принимая за игру мой отказ.
Подняла взгляд и посмотрела в глаза. Конечно, тревога еще не достигла критической отметки, но и спокойной оставаться я уже практически не могла. Не люблю приставания, грубые намеки и нежелание слышать и принимать отказы. И уж тем более не ожидала такого поворота от него.
– Мое предложение ограничено временем, Айсель.
– Что? – не поняла, как он меня назвал.
– Мне нравится. Буду так тебя звать.
– У меня уже есть имя.
– Кажется, ты хотела уйти? – провел рукой по моей кисти.
Я вздрогнула от неожиданности и отпрянула, понимая, что он отошел от входа, и, обогнув мужчину, вышла. В спину я услышала тихий смех.
Возле лифта стояла и надеялась, что он не станет ко мне подходить. Про то, что я не заперла приемную, я вспомнила уже на парковке в своей маленькой кие, которую я называла «табуретка». Но на свой страх и риск не смогла пересилить себя и подняться снова. Все самое важное находится в моем кабинете, а туда в любом случае войти не смогут, без моего отпечатка.
Глава 4
В офис приехала пораньше, потому что Света никогда не опаздывает, а мне стоило убедиться в том, что все на своих местах. О том, как я провела свой вечер, слоняясь по квартире и, ломая свою голову из-за сына главы, я старалась не думать.
Главный вопрос: что ему нужно, оставался без ответа, но с кучей гипотез. И самая вероятная из них, секс.
Родная приемная осталась в том же виде, что и вчера, поэтому спокойно выдохнув, я ушла в свой кабинет.
Встреча была назначена на шесть в ресторане недалеко от гостиницы «Мадлен», в которой остановились главы компании. Пришлось мудрить и с одеждой, и с прической, так как это было элитное и весьма дорогое заведение. Времени на салон у меня не было, поэтому взяла все в свои руки. Работа позволяла мне приобретать дорогие вещи, но я не увлекалась подобными занятиями. Пара, ну, может, немного больше, эксклюзивных платьев купленные на всякий подобный случай, не более.
Половину волос я подняла, закрепляя красивой заколкой, когда-то подаренной мне папой. Остальная часть красивыми локонами свисала по плечам и спине. Я надела длинное платье в пол, цвета лесного мха, с рукавами три четверти и вырезом лодочка. Разбавила образ коричневым шелковым шарфом, сумочкой и туфлями аналогичного цвета.
