– Так, – прошептала я, присев на корточки и не решаясь его взять. – Та-а-ак, – протянула чуть громче, по привычке запустив руку в волосы и наткнувшись на ещё одну странность. – Где моё каре?! – крик был полон боли и отчаяния.
Всю жизнь мне запрещали стричь волосы.
«Девочки должны быть девочками!» – назидательно вещала бабуля, не допуская длины моих волос короче лопаток.
«Тебе так очень идёт!» – вторила ей мама.
И как-то так сложилось, что эти «правила» прочно засели в моей голове.
До прошлого понедельника, когда я проснувшись утром, уверенно потопала в парикмахерскую и с порога заявила: «Рубите!». Ну, то есть, стригите. И как же я кайфовала, когда дело было сделано. Голова стала такой лёгкой…
Конечно, скандала не удалось избежать. Мама и бабуля синхронно хватались за сердце, реагируя так, словно я не причёску поменяла, а… даже не знаю. Попросила отныне звать меня Хюррем, нашла лысеющего Сулеймана и попросила взять себя сто первой женой.
Вот только сейчас, с ужасом ощупывая голову, я понимала, что они вернулись! Волосы! И стали ещё длиннее…
Неужели бабулина фраза, что она пойдёт к гадалке и всё исправит, была не просто словами? Да нет, глупости в голову лезут…
– Проснись, проснись, проснись! – сколько бы я не шептала, ничего не менялось.
Живописная поляна с сочной травой, голубое небо, яркое солнце и склеп. Мрачный и жуткий. И туфли, что стояли неподалеку. Розовые. На шпильке.
Плюхнувшись на попу, я обулась и всё же взяла в руки лист. Это оказалось письмо. И судя по началу, написано оно было именно для меня.
Глава 3. Юстина приветствует меня!
«Приветствую вас, моя милая Ульяна! Я долго присматривалась к вам, не решаясь провести обряд, способный поменять нас местами. Но моё эгоистичное желание жить взяло верх над совестью.
Я в отчаяние, моя дорогая Ульяна.
Всю жизнь я делала лишь то, что мне велели. Не знаю, как я отважилась на этот шаг. Даже сейчас, выводя эти строки, я не уверена, что доведу начатое до конца”.
– Ну, пока ты описываешь мою жизнь, дорогая подруга, кто бы ты ни была, – проворчала я.
“Но если всё же осмелюсь, хочу, чтобы вы знали. Я буду с огромным уважением относиться к вашему телу, а также к семье и верным подругам. Я проживу вашу жизнь достойно. Так, как это бы сделали вы…»
Что значит достойно? Разве я жила ее недостойно? Да я образец достойности. Любящая дочь и внучка. Хорошая подруга. И почти идеальная студентка!
– Вот ведь… пипка от будильника, – выдала я, оторвавшись от чтения. – Что за бред?!
Других слов у меня не было.
Обряд? Она проживёт мою жизнь? С уважением к моему телу?
Нет! Однозначно, нет! Больше никаких пицц с ананасом. Ни-ког-да!
Встряхнув головой, я продолжила читать.
«… Я понимаю, что всё слишком неожиданно, но смею надеяться, что вы воспримите изменения в жизни с положительной стороны. Ведь теперь, дорогая Ульяна, вы являетесь мной. Графиней Юстиной Маргаритой Элейн!»
– А что не герцогиней? – хмыкнула я, продолжая увлекательное чтиво. – Мелко как-то… графиня… Или сразу в принцессы. Нет, королевы!
Но имя мне понравилось. Адвокат защиты Юстина. Красиво!.. И символично. С таким именем нельзя проиграть.
«Завтра вас ждёт свадебный обряд. Пожалуйста, не судите меня строго. Я не могу стать его. Лучше смерть! Или ваша жизнь”.
Вот спасибо! Еще никто не сравнивал мою жизнь со смертью. И не так уж она и плоха!
“Заранее благодарю за всё!
Искренне ваша, графиня Юстина Маргарита Элейн, первая дочь и наследница Плодородных Земель»
Стоило дочитать последние строчки, как лист загорелся прямо на моих глазах, превращаясь в пепел.
– Трындец, – икнула я, начиная понимать происходящее. – А я почти поверила! – крикнула я, поднимаясь на ноги и с улыбкой осматриваясь. Ну должны же быть камеры, их не просто спрятать. Хотя в век технологий они с легкостью могут быть замаскированы под птичку на дереве или шишку на ели. – Где камеры? Куда махать?
Фокус с самопроизвольным сжиганием бумаги почти ввёл меня в ступор. Почти. Ведь фокус это и есть! Мы на прошлый Татьянин день таким развлекались, пуляя огрызки через дудки и крича одно из непростительных заклятий, пародируя того, чьё имя нельзя называть.
Это квест! Мне в пиццу подсыпали снотворного. Переодели. Напялили парик. Вывезли… куда-то. Да, согласна, кто-то очень сильно заморочился, но… Кто? И зачем? День рождения у меня нескоро. А если хотели поиздеваться, то я никому не гадила настолько крупно. Вроде.
– Я всегда с собой беру, стульчик под задницу, – пропела я, ища скрытые камеры и… не находила.
Парик, кстати, тоже отказывался сниматься. Как настоящий… на супер клей бахнули, что ли?..
– Ваше превосходительство!
– Леди Элейн!
Обернувшись на голоса, я заторможено наблюдала, как из леса в мою сторону бежали пять девиц. И все такие нарядные. Черные платья, белые фартучки, белые чулочки и туфельки.
Дорогой маскарад.
– Да ну нафиг, – прошептала я и юркнула в склеп.
Глава 4. Только через мой труп!
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку.
Множество свечей подсвечивали овальный зал с саркофагами, углубленными в стены.
Бр-р-р. Гадость какая. Аж по телу побежали мурашки. Никогда не понимала подобных захоронений.
И я была права – это склеп. И судя по тому, что в центре, на каменном полу кто-то выложил плоскими камушками символы и разжег костер, в котором дымились всевозможные травы, содержимое сгоревшего письма походило на правду. Правду человека в пьяном бреду.
А почему, собственно, кто-то выложил? Графиня, мать ее, Юстина Охреневшая, если она решила, что вот так можно распоряжаться судьбой другого человека. И телом! – подсказывал внутренний голос. Вот мое тело было в идеальном состоянии. Я регулярно посещала стоматолога, не брезговала долгими прогулками и старалась правильно питаться. У меня была идеальная грудь и красивые ножки. И еще неизвестно, что досталось взамен. Судя по платью, эпоха сейчас дремучая. Вряд ли тут слышали о стоматологе, личной гигиене, педикюре или всяческих дурных заболеваниях, что можно подцепить от благородного и любвеобильного лорда.
– Ваше превосходительство!
– Леди Элейн! – звучало из-за массивной двери.
– Вот черт! – фыркнула я, пятясь и шаря по стене руками в надежде найти хоть какое-нибудь укрытие.
Скрипнули двери склепа.
– Леди Элейн… – теперь женский голос звучал не так уверенно и бодро. Видимо, не только я боялась мрачных, каменных пространств, наполненных вековыми трупами.
– Ваше превосходительство?..
К голосам прибавились осторожные шаги.
– Леди Элейн?! – протянул кто-то заискивающе. – Где же вы? Его превосходительство, ваш батюшка, сбился с ног в поисках. Он очень расстроен.
– Еще бы не расстроен, – проворчала я, углубляясь в какой-то проход и продолжая отступать. Если Графиня Юстина Хитрожопая решилась на такой серьезный шаг, как свалить из вашего готического мирка, судьба ее ах как не завидна. Кого вы ей подсунули? Слюнявого старичка в застиранном трико?
– Леди Эле-е-ейн!
Служанки остановились у прохода не решаясь сделать шаг. Они привставали на носочки и вытягивали шеи, но продолжали стоять на месте.
– Леди Элейн, – заговорила самая высокая из них, – будьте благоразумны. Церемония уже назначена, а вы еще в утреннем платье.
Тут мне хотелось крикнуть: “А церемонию без меня не проведут?”. А ведь и правда, если невесты не будет у алтаря, то какая свадьба? Я решительно остаюсь тут! Не сдвинусь с места. Посмотрим кто кого. Да, тут темно, сыро и прохладно, но в разы лучше, чем в постели пропахшей валокордином, или что тут употребляют пожилые благородные лорды.
– Леди Элейн, если вы не выйдите, нам придется обратиться к вашему дядюшке.
Хм, вот и новое лицо на арене цирка. Дядюшка, которым запугивают. Персонаж явно отрицательный.
– А вдруг она спустилась в крипту Темного лорда? – пропищал испуганный голосок.
– Не говори глупости. Леди бы не решилась на такой шаг.
Эхо доносило до меня тихие слова, словно я стояла в шаге от говоривших.
– А вдруг? – не унимался голосок. – Смотри, она ведь пыталась магичить.
– И что?
Голосок не ответил. А я всматривалась в черноту, стараясь определить, где же та самая крипта Темного лорда. Если они его так боятся, то точно к нему не сунутся.
– Леди, мы вас ждем…
– Не дождетесь, – хмыкнула я, нащупав очередной провал в стене и медленно, крохотными шагами входя в него.
Я с трудом разбирала очертания помещения, ориентируясь на блеск влаги на камне и не нашла укрытия лучше, чем за массивной каменной фигурой. Надеюсь, это тот самый жуткий лорд.
Ну вот теперь пусть ищут. Церемония точно назначена на определенное время и не пройдет без невесты. Лорд Пескоструй, что вполне мог бы спасти дороги от обледенения в зимний период, будет невероятно оскорблен и отменит свадьбу, а завтра я выйду из склепа и подумаю, как жить дальше. Шикарный план! И плевать на холод, сырость и голод.
– У плана есть минус, Ульяна.
– Да нет никакого минуса, – возразила я. – Если мне станет сильно холодно, я завернусь в пару слоев юбки. Да и поголодать мне полезно.
– Договор твоего батюшки с господином Дейбриком нельзя расторгнуть.
– В любом договоре можно найти лазейку, – ответила я и затаила дыхание.
Я была не одна!
И хуже всего, что тот, кто говорил, знал мое имя! Настоящее имя!
Я сжалась, вытаращив в темноту глаза.
– Кто здесь? – просипела.
– Тот, кого ты искала, – хмыкнул мужской голос, и воздух пришел в движение, а вместе с ним и каменное изваяние, за которым я пряталась.
Мужская фигура с похрустыванием, скрежетом и грохотом повернулась ко мне.
Склонилась и заговорила:
– Прими свою судьбу. Прими свою судьбу, – повторяла, обдавая изо рта холодом.
– Темный лорд, – просипела я, глядя на жуткое каменное лицо.
А вот это было последней каплей!
Я не думала, неуклюже вскочила и побежала сломя голову с криками и истеричными повизгиваниями.
– А-а-а! А-а-а! А-а-а!
К своему удивлению, я не путалась в подоле пышного платья и, сдавленная корсетом, извлекала из себя высокие звуки.
– Бегите! – прокричала я, расталкивая и проносясь мимо горничных.
Дважды им повторять не пришлось, после очередного наставления из глубины склепа, девушки бросились вслед за мной.
– Прими судьбу! – разнеслось под потолком и эхом скатилось по стенам.
– О боже! О боже! – повторяла я, продолжая бежать и не забывая оглядываться.
