Андрей Готлибович Шопперт "Охота на Тигра 5. Отто фон Штиглиц"

О, тоже самое и падре Рамона заинтересовало. Понятно. Ратуши-то нет. Площади нет, флаги нигде не висят. Заблудились геносы и потому решили, что уж священник всё про эту деревню (дорф) знает. Тот им рассказал, как найти алькальда. После чего уже майор от себя поинтересовался, а что коммунисты не беспокоят эту дорф.

– Нет, у нас тихо. Вот только вчера ночью уже ваши пришли. Сейчас их главный – колонель спит в комнатке на колокольне, – и тычет пальцем в Брехта подглядывающего.

Еле успел скрыться. Выходит священник дрых и не видел, что в его «храме на горе» сейчас три с лишним десятка совет… немецких зольдатен.

– Оберст?

– Колонель.

– Это должно быть Штолль. Проныра, успел раньше нас. Лётчики они самые шустрые. Пауль, езжай к технике. Гоните её сюда. И поторапливайтесь. Столько времени потеряли уже. Целую ночь в поле провели. Говорил, не надо танк брать. А я пойду, пообщаюсь со стариной Штоллем. Давненько не виделись с Фридрихом. Всех коммунистов уже перебил, – полковник старичок махнул рукой майору.

Нет, не майору. Раз у него змейки металлической на плечевых ремнях, то есть эмблемы Эскулапа, то он как там, учил же, приезжал специалист просвещал про звания у немцев. Ага. Обер-штабсарцт (Oberstabsarzt). Вот как у него звание называется. Точно, а ещё форма тёмно-синего цвета, как-то сразу и не обратил внимание.

Не, пусть будет майор. Майор сел в машину и упылил, а оберст с ординарцем из машины выскочившим (Судя по двум ромбикам-квадратикам на погоне гаупт-фельдфебель.) пошёл в церковь. Ну, должно же хватить у Светлова соображалки не убивать такого ценного источника информации.

Брехт, бросил прятаться и поскакал по неудобным ступенькам вниз. Чуть не свалился. Рука-то ранена, он ей схватился за стенку при повороте и отдёрнул, согнулся, нога не удержалась, подкосилась, бухнулся на колени, а потом и на пузу лёг. Ну, хоть шею не свернул. Где там спешка нужна? При поносе?

Хорунжий бывший, а нанешний старший лейтенант Светлов немцев спеленал. Связаны по рукам и ногам, во ртах кляпы из пилоток и пистолеты ТТ ко лбу приставлены. Когда успели. Всего полминуты спускался с колокольни, а тут уже картина маслом.

Ладно. Пусть полежит. Полежат. Сейчас приедут немцы, нужно подумать, как встречать. Теперь, когда был бинокль и машины стояли всего в полукилометре, можно было отчётливо разглядеть каждый агрегат, да и почти каждого солдатика. Машин был три.

Ph?nomen Granit 25 – немецкий армейский грузовик. Точнее грузовик – санитарная машина. И там только водитель и офицерик медик, тоже в тёмно-синей форме. Рядом стоял огромный монстр по сравнению с первым агрегатом. Сверхмощный грузовик, произведённый компанией Mercedes-Benz. Mercedes-Benz MB L6000. Мечта. Вот бы Брехту в его полк десяток таких. Всё же немецкие машины лучшие в мире. Грузовик оснащён 6-цилиндровым дизельным двигателем мощностью 95 л. с. И, ёкарный бабай, был полноприводным. Монстр просто. Эх. Как бы с собой увезти в СССР. Нет. Придётся тут бросать.

Третьей была обычная машинка – грузовой Ford Model AA. Немцы, как и русские, купили у американца лицензию и штампуют. Да, ещё и качество, наверное, повыше, чем у оригинала, и точно выше, чем у нашего ГАЗ-АА.

Танк, как Брехт и предполагал, был обычным Т – 1 (Panzerkampfwagen I (Pz.Kpfw.I.). С двумя пулемётами. Вот как так? Уже 1938 год, немцы только начали делать Т-2. А через три года заедут целыми танковыми армиями. Их клинья будут, как нож масло, разрезать нашу оборону. Сейчас у СССР есть Т-26, а его теперь и модернизировали. На десятилетие сейчас СССР обгоняет Германию. И это без учёта того, что Т-34 на подходе. Почему же тогда так получилось? Всего-то три года осталось. Вообще не понятно. Ну, да вся Европа работала на рейх этот. Особенно чехи на «Шкоде» отметились. Но ещё ведь не работает. И ещё даже в проекте нет троек и четвёрок. Да, СССР сейчас эту Германию в блин тонкий может раскатать. А через три года вон чего получится. Эх.

Танк заводили минут десять. Наконец, колонна тронулась. Солдатики залезли в кузова машин. Получалось около двух десятков человек, ну, ещё танкисты и медики. Пусть с майором, который не майор, будет тридцать человек. Соизмеримое количество.

Событие девятое

«Сынок, мне совершенно не нравятся люди, которые окружают тебя в последнее время…» – писала фрау Паулюс в 1943-м сыну под Сталинград.

– Чего делать будем? Пленные нам не нужны, что с ними делать. Нам через линию фронта переть. – Хорунжий бывший выщелкнул у ТТ магазин, осмотрел патрончики, поблёскивающие в пробивающихся через витражи солнечных лучах, и вставил назад.

– Конечно, фашистов гасим. Даже вопросов нет. Нужно только при стрельбе не повредить технику, обидно будет если мерседесу двигатель прострелим. И с санитарной машиной аккуратней, в ней немецкие медикаменты могут быть. У нас один бинт остался и нашатырь. – Брехт повторил действо с пистолетом. Как бы тоже бросить не пришлось. Осталось десять патронов к М1911. Не больно популярное в Испании оружие. Пока добыть патроны получилось только раз. Наверное, есть другие пистолеты под такой патрон, но для этого нужно знать эти пистолеты. Что-то недодумал. Для «Томми-гана» (автомат Томпсона) тоже всего пятьдесят патронов осталось. Патрон один и тот же. Поди, разбери какой из двух дивайсов важнее. Но диск полный Брехт набил патронами 45 калибра. Один диск. Который маленький, на пятьдесят как раз патронов. Вот, один диск и остался. У Брехта было и парочка больших дисков на сто патронов, но он весил за 4 кг, и стрелять с таким диском было очень неудобно. Сам автомат пять кило. Удержи такую дуру в руках и попробуй прицелиться. Гиря почти. Оставил гири в Спасске.

План был такой…

– Хайль … – Брехт лениво показал, что пытается поднять руку.

Выскочившие из машин дойчи, тоже без особой истовости отсалютовали. Майор этот медицинский только вытянулся. Блин, опять вспоминать звание надо – Обер-штабсарцт (Oberstabsarzt).

– Гер оберст! – майор недоумённо огляделся, видимо, искал командира.

– Постройте солдат. – Брехт говорил короткими фразами, держась за щеку. Всё же и немецкие разные и акцент русский будет слышен истинному носителю.

– Есть. У вас что-то с зубами, гер оберст?

– Потом … – Иван Яковлевич махнул рукой, показывая, что всё после, сначала орднунг. – Постройте.

– Есть. Зигифрид, построй парней.

– Есть.

Брехт досматривать не стал, как и маячить на пути у пуль, он прошёл к большим двухстворчатым дверям церкви и открыл их. Сразу бросившись в образовавшийся проход из диверсантов.

Те в трёх плоскостях работали, чтобы увеличить плотность огня. Четверо лежали, четверо стояли на коленях и четверо стояло. Итого первый залп получился из двенадцати винтовок. Точнее, из карабинов Mauser 98k (Kar.98k). Магазин на пять патронов. Вот шестьдесят выстрелов по настоящим немцам, немцы ряженные и сделали.

Брехт только успел пройти сквозь толпу диверсантов и прочих товарищей из его отряда, приготовившихся броситься в атаку, как всё уже было закончено. Маузеры были разряжены, а искатели места для госпиталя, нафаршированные свинцом, лежали плотной кучкой. Все, в том числе и стоящий чуть поодаль как там его – Обер-штабсарцт.

Всё теперь можно не стараться запомнить вычурное звание. Помер майор.

Джон Томпсон с первым образцом своего пистолета-пулемёта

Глава 4

Событие десятое

– Карты к оплате принимаете?

– Да, конечно!

– Вот – два валета и шестёрка червей.

Священника – падре Рамона и прибежавшего на выстрелы дедушку алькальда пришлось связать. Путами. Так на всякий пожарный, ещё пошлют мальчонку в Ториху на пегой кобыле или даже на вороном мерине, а то и на кауром жеребце. А гномы у Толкиена на козлах скакали?! Спросить нужно у местных про козлов. Хотя, испанцы хоть и низкорослый народ, но не гномы. Так вот, отправят на козле кауром пацана. За помощью. Наших бьют. В смысле, побили. И начнётся веселуха. Где они потом их всех хоронить будут, вон погост у церкви плюгавенький? Не выздоравливают здесь люди как мухи.

Алькальда звали Перец. Нет. Правда. Это у португальцев и прочих бразильцев там «s» на конце (португальское – Peres), а у испанцев совсем и не «s» ни какое, (испанское – Pеrez). Вот чего этот перец прибежал? Адонсия сказала, что к болгарскому перцу, отношение не имеет ни какого. Это переводится, как «сын». Перчик, в общем.

Зачем Перец прибежал? Так стреляли. Так и сказал. Поразительная страна Испания. Идёт война, там стреляют, а дедушка хвост задрал и понёсся посмотреть, кто это и зачем там стреляет на территории вверенного ему поселения. Не трус.

Первым решили после того, как немецкие трупы раздели и снесли за церковь на небольшое кладбище, допросить и договориться именно с алькальдом Перцем. Развязали посадили на лавку в церквушке. Нельзя католикам стоять. Сидя должны проповеди слушать. И орган. Здесь органа не было. А скамья была. Вот на такую скамью и посадили. Показали мешок денег и предложили договориться по-хорошему. Вы нам еду, сколько сможете, а мы вам денюжку.

Зачем еду? Ну, Брехт уже столкнулся со снабжением продовольствием у республиканцев. Почти на подножном корму армия. Голодает, в прямом смысле этого слова. Еле наладил Иван Яковлевич снабжение продовольствием своей бригады. В основном у противника продукты захватывали.

Снова проходить через это не хотелось, да и фронт тут почти настоящий, десятки тысяч воюют с обеих сторон. А тут три вполне себе большие машины образовались. Можно приехать к «своим» затаренными продуктами. Ну, и по ту сторону фронта эти песеты не действует. У республиканцев свои. Всем выгодно.

– Настоящие? – Перец помял банкноту, пожевал кончик, на солнце посмотрел.

– Конечно, сеньор алькальд. Дадим двойную цену за любое продовольствие.

– Тройную. И так интенданты почти всё выгребли, – ну, не все выходит. Пропустили закуток в закромах.

– Базар вам нужен, в смысле: «Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон».

– А чего связали меня и падре? – потёр развязанные руки в запястьях.

– Опасаемся утечки информации. И не хотим лишних жертв. Вокруг вашего города несколько наших дозоров стоит, вы отправите кого к франкистам с весточкой, а дозорный его пристрелит. – Брехт ткнул пальцем в зверскую монголоидную рожу Монгуша. Тот жёлтые клыки показал. Жуть.

– Не, господин колонель, приедут, узнают, что мы продукты вам продали, так у нас последнее отымут, в том числе и ваши песеты, а ещё меня и повесить могут. Так что не сумлевайтесь, никого ни о чём мы ставить в известность не будем. Лучшая сделка – это та, о которой никто не знает.

– Надеюсь, что вы, господин-товарищ Перец себе не враг. Идите, пройдитесь по дворам. Пусть сюда несут продукты. Любые. Купим все и в любом количестве. Ярмарка.

Ухромал. На сильно-то много продуктов не надеялся Брехт. Зима. Да и, правда, уже интенданты не раз деревеньку прошерстили, со слов алькальда, но что-то же принесут.

После мэра этого дошли руки до священника.

– Тот же вопрос. Продукты и молчание.

– Обманули вы, гер оберст, моё доверие, и стрельбу на территории храма устроили. Прокляну.

– Ну, и ладно. Мы коммунисты – все безбожники, нам пофиг, что с продуктами и молчанием.

– Торговать со слугами антихриста … Точно тройную цену дадите?

– «И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли».

– Приёмный отец Иисуса, праведный Иосиф, будучи плотником, тоже торговал своими изделиями или отдавал их торговцам для сбыта.

– Вы победили в диспуте падре Рамон. Сдаюсь. Пойдёмте в закрома?

Отправил Брехт с падре майора Павла Красницкого и Адонсию Хилэрайовновну в качестве переводчика.

Настала пора пообщаться с оберстом – полковником вермахта, а нет, они же тут не вермахт. Они легион «Кондор». Шифруются. Наши тоже себе клички выдумывают и позывные, а немцы даже флаг придумали похожий на испанский для своего легиона.

– Юнге, выдай нам самую главную немецкую тайну.

– Вас? – глаза по юбилейному рублю. Эх, не читал он Гайдара. Тёмный народ живёт в Германии.

– Шутка юмора. Вот карта. Нарисуйте на ней расположение всех известных вам частей.

– Я не буду этого делать! Я истинный ариец! – даже вспотел в прохладе храма.

– Сейчас вынесем вас на улицу, не красиво в храме пытать. К тому же вы обделаетесь от боли. Пованивать будет. Сначала вам отрежут палец на ноге, а потом сунут в рану нож и будут там его шурудить. Непередаваемые ощущения.

– Я военнопленный. Существует Женевская конвенция об обращении с военнопленными. – а пафоса-то сколько. Правда верит? Рассказать ему о десятках миллионов гражданских погибших в Великую Отечественную в СССР? О Бухенвальде. Смешно.

– Вы наёмник. Не испанец же. На наёмников не распространяется этот договор. Да и я ту конвенцию не подписывал. Отрежем палец через три секунды. Начинаю обратный отсчёт. Три. Два. Один. – Отвернулся полковник. Крепкий старик.

– Монгуш, сними с него сапог. И рожу сделай зверскую. И за ухо укуси. Очень нужно. Пожалуйста.

– Халасо. Сильно.

– Ну, не откуси. – Пусти лису в курятник.

– А-а-а. Нихт. Найн. Я рисовать. Я рассказать. – Ух ты, русский знает немного. Нет, зря обрадовался. Весь словарный запас в сотню слов. Был в СССР с какой-то делегацией, договаривался об обучении военных в СССР. Танкистов и лётчиков. Выучили, блин, на свою голову.

Дали полковнику карту и карандаш, и как давай он всякие квадратики рисовать. А то конвенция. Не пытали, не били. Сняли сапог, и за ухо укусил его Мишка Чувак. Чего нарушили? Неужели в этой Женеве даже про укус уха всё предусмотрели. Это же не пытка. Вот в юности у Брехта подруга была, так она прямо тащилась, когда её за ухо кусал Ванька. Эх, молодость. Стоп, дак и сейчас не старый. Всего двадцать девять лет.

Событие одиннадцатое

Приходит старый еврей в нотариальную контору:

– Я составляю завещание, можете меня проконсультировать?

– Да, конечно.

– Никому ничего, вместе пишется или раздельно?

Танк брать или не брать. Вот в чём вопрос.

«Достойно ль Смиряться под ударами судьбы, Иль надо оказать сопротивленье…»

Механика и водителя для танка нет. Любой диверсант обучен, но это чтобы просто ездить, да даже пострелять из пулемёта сможет, но выдержать полноценный бой – нет, конечно. Авиатехник лучший на Дальнем Востоке – Сашка Егоров вывихнул два пальца и порезался немного, из окна купе вылезая, после падения вагонов. Однако жив и почти здоров. Ну, глянет он на двигатель. Все керосинки сделаны по одному принципу. Даже починит. Но это же скорость. Танк со своими десятью километрами в час по грунтовке их тормозить будет. А два пулемёта можно снять и в кузов мерседеса огромного переправить. Огневая мощь при этом не потеряется. Тем более в руках Акимушкина. Это ходить он не может, а лёжа стрелять вполне способен.

Нет, не возьмём танк. Решили на совещании. Хоть очень жалко было с трофеем расставаться. До слёз. Теперь они манёвренная группа. Чуть прокатятся по тылам противника. Интересную одну закорючку на карте гер оберст выдал. Это продовольственный склад. Как Брехт и предполагал, декхане не сильно их обогатили. Кто бутылку самогона принёс, кто только что забитую курицу, кто немного яиц и мешочек овса. Нет, все вместе «альмандронесцы» принесли с полтонны пропитания, но разве это повод не заехать на склад, раз он есть. И он в глубоком тылу. И он только для дойчей. Нет и нет. Нужно отметиться. Он же тоже немец. Шоколад. Кофе. Тушёнка. Коммунизм, это не когда общие жёны, а когда шоколад с тушёнкой общие. А он – Брехт уже пять лет коммунист. Должно процентов за это время набежать децил. Возьмём шоколадом. В натуральном выражении. Под Сарагосой, на складе разбитого ими кусочка легиона «Кондор», они добыли без малого сотню баночек этого шоколада. На баночке красной с орлом, как от монпансье, написано: «Scho-Ka-Kola» – марка немецкого шоколада, который содержит в себе кофеин от какао, жареного кофе и орех колы. Шоколад в баночке разделён на восемь частей, имеющие форму секторов круга, уложенные двумя слоями в круглую жестяную баночку. Производят Шока-колу в городе Зальфельд (Тюрингия). Как-то быстро кончился. Нужно будет весь выгрести. Склад в основном как раз для лётчиков, просто обязан там быть шоколад.

В десяти километрах от Торихи есть небольшое селение около железной дороги. Называется Ла Бельтранеха. Как Адонсия пояснила, в честь какой-то местной принцессы названо. Так вот, чуть севернее и стоит слад для Легиона «Кондор». Очередное микроселение называется Вальдеаренас. Туда на их грузовиках полчаса езды без танка.

Есть грунтовка вдоль железной дороги. Около тридцати километров. Конечно, есть охрана. Как не быть. Но они в форме, на немецких машинах. Пока спохватятся, вся та охрана поляжет. Оберст на складе был, получал для госпиталя продукты, говорит, охраны человек двадцать, ну, плюс работники, всякие интенданты, и есть самолёт, тётушка Ю. грузовой вариант. И это замечательно. Там ведь в этом самолёте парочка пулемётов МG-15. Пулемёты лишними не бывают. Пора прибарахляться.

Ехать нужно под вечер. Не вечером. У немцев орднунг. Ничего после семи вечера не выдадут на складе. И закроются и бдить начнут, а вот если приехать где-то за час до закрытия, то можно заехать на территорию, ну, а там уже как карта ляжет.

Пока было чем заняться. В машине медицинской были аптечки и даже полевой набор хирурга. Ещё бы самого хирурга, но нет. Всех перебили. Зато раны промыли и перевязали. Переломы, зафиксировали. С непривычки и без особого опыта почти целый день и ушёл. Тронулись в пять часов, после ужина. Сами сварили себе каши из какой-то мелкой местной пшеницы. С курицами свежеубиенными. Котёл приличный был у падре предприимчивого. Только тронулись, и небо заволокло тучами и прямо вот только солнце светило, птички чирикали, а тут бамс и сумерки и дождь холодный пошёл. Ну, так-то конечно плохо, но ведь и охране склада плохо. Забьются в какую каморку, и можно будет парочкой гранат всех там и приголубить. Гранат осталось как раз вот на такой небольшой экс. Тяжело воевать оторванными от баз снабжения.

Интересно, садясь уже в красную дивчачью машину «Хансу», подумал Иван Яковлевич, а на складе уже будут знать, что Франко погиб, и как это вообще на ход войны отразится. Может, испанцы замирятся и выкинут немцев с итальянцами из своей страны. Да и русских заодно. Домой в Спасск-Дальний хочется. Как там Катя-Куй одна с кучей детей?