Ирина Коняева "В шаге от любви"

Подруга выхватила у меня часть сумок и сбежала в детскую. Не знаю, почувствовала она или так совпало, но я не могу туда войти. Ощущение предательства со стороны Кости давило бы там куда сильнее.

Как можно предать любовь жены и сына? Как можно быть взрослым мужчиной и при этом такой тряпкой?

Да, есть вина медицинского центра. Но я, я в чём виновата? А Данечка?

Хотелось сесть и зареветь, но щёлкнул дверной замок. Вот уж с кем лучше избежать встречи, так это с пока ещё мужем. Предатель!

Я решила не общаться с ним и пошла в спальню упаковывать вещи. Может, он уйдёт или сам как–нибудь рассосётся. Видеть его не желаю!

Открыла комод и пачками начала переносить бельё в распахнутую непрозрачную сумку. Злые мысли в адрес мужа придавали сил рукам и энергии всему телу. Ящик за ящиком, я и не заметила, как перешла к шкафу.

Две мои полки и четыре— Костика. И как я не замечала, что живу с бабой?

Удивительно, но вещей оказалось не так много, как я думала. Можно спокойно отвезти всё на машине Белки. У Данечки пока тоже не так много игрушек и вещей; небольшой грузовик нужен будет лишь под кроватку.

Входная дверь в очередной раз хлопнула. Проходной двор какой–то. Белка, может, носит вещи сразу к себе в машину?

Я открыла дверь и тут же стала свидетелем скандала: Мегера Геннадьевна орала на Варю.

– Что здесь происходит?– спросила требовательно.

Посмотрела на свекровь. Марта Геннадьевна выглядит как обычно— монстроподобно. Пиджак с огромными накладными плечами, юбка до колена, туфли с квадратными носами и жуткий начёсище на голове. Про оранжевую помаду на губах вовсе молчу. Пример для подражания, да и только.

И перед этой дамой я ещё пыталась быть хорошей. Хотела найти с ней общий язык. Старалась быть деликатной и вообще леди.

– Она не отдаёт кроватку!– наябедничала Белка, сверкая глазами.

– Я лучше приберегу колыбель для настоящего отпрыска рода Корбут!– верещала Мегера, закрывая собой отвратительную кровать с дешёвым тюлем, на который без слёз не взглянешь.

Признаюсь, я ни разу не клала туда Данечку: он спал со мной. По совету знакомой купила специальный ортопедический матрасик–кокон и радовалась этому ещё больше, когда увидела «подарочек» свекрови. А потом и вовсе положила в люльку со своей стороны кровати.

– Да подавитесь вы ею,– ответила спокойно. Я и забрать–то хотела этого монстра лишь из соображений экономии. На время.

Варюшка, конечно, не удержалась и наговорила моей свекрови много чего лишнего, но в глубине души я даже рада. Сама бы вряд ли смогла. Мы с Белкой слишком разные по характеру и темпераменту.

Поднатужились и всё–таки умудрились за два рейса вывезти все личные вещи. Марта Геннадьевна, разумеется, бдела, чтобы ни одной ложки или вилки не было вынесено поганой мной.

– Этот сервиз я вам дарила!– напомнила она, увидев, как я застыла перед стеклянной полкой с посудой.

– Да, я помню. Страшное убожище,– ответила, даже не обернувшись к ней. Так достала за этот день, что сил нет. Сегодня я веду себя ужасно некрасиво, но моральное состояние такое, что стыда испытывать не могу просто физически.

Когда она принялась ходить за мной и следить, что я беру в руки, хотелось развернуться и гордо уйти. Однако Белка так на меня глянула, что я тут же устыдилась. Я мать. Моя задача— достойно обеспечить сына. Сейчас я поживу у сестры, но рано или поздно мне нужно будет въехать в съёмное жильё, где мне пригодятся и чашки, и ложки, и много чего еще.

– Да как ты смеешь!– возмутилась Мегера.

Вместо ответа я забрала с полки нужные мне чашки, упаковала их в газету, уложила в пластиковый бокс и опустила его в сумку. Затем так же спокойно выдернула штырь, удерживающий верхнюю полку ненавистной стеклянной горки, тоже подаренной любимой свекровью.

Полка продержалась недолго, но продержалась, обеспечив мне некое подобие алиби. Я даже успела отойти к ящику с вилками и ножами. А затем раздался звон.

– А–а–а!– завопила Марта Геннадьевна.– Какой кошмар! Это всё ты! Ты!

– Что я? Я стою в другой стороне кухни.

– Это всё ваша грязная энергетика!– выдвинула гипотезу Белка, нарисовавшись в дверном проёме.

Пока свекровушка приходила в себя, я ещё раз прошлась по квартире. Ничего не забыла? Документы, драгоценности, фотографии отвезла ещё первым рейсом. Сейчас у нас четверть багажника свободна. Словно ждёт ещё чего–то.

И тут меня осенило! Мёд, домашнее варенье, любимые Костиком солёные огурцы и помидоры от моей мамули.

Я решительно двинулась на балкон, Белка побежала за мной.

– Это тёть Лидины?– свосторгом спросила она.

Мамины закатки ценились на вес золота всеми моими подругами и знакомыми, кому повезло их попробовать. Запасов не так чтобы много, но все на вес золота.

– Ага.

– Забираем всё до последней банки!– заявила Варя и тут же начала складывать пол–литровые баночки в свою сумку.– Аотдаём не всё.

Я засмеялась. Ну кто бы сомневался!

– Да забирай.

– Нетушки. Вам с Данечкой нужны витамины. Я пару баночек возьму себе— ивсё, я ведь порядочная девочка. А на остальные буду в гости приходить!– нашла она компромисс между жадностью и совестью.

Мы уже выходили, когда я вспомнила про своё любимое зеркало. Огромное, в полный рост, сделанное на заказ по моему эскизу.

– Варя, зеркало заберёшь?

– Эту громадину? Да куда? Да и рама здесь своеобразная, под этот интерьер,– тут же оценила Белка.– Ачто, дорого оно тебе?

– Да мне, в общем–то и не нужно. Куда?

– Вот и нечего здесь стоять! Забрали вещи и ушли!– вмешалась Марта Геннадьевна.– Зеркало отсюда никуда не поедет! И так как цыгане здесь прошлись.

Сил что–то объяснять и доказывать свекрови не было. Сегодня я как никогда рада от неё избавиться.

– Прощайте, Марта Геннадьевна.

Добавлять гадостей не стала. Ушла навсегда от неё и её сыночка— уже хорошо. Лучше поздно, чем никогда.

– Подожди, так дело не пойдёт,– вдруг заявила Белка.

Её взгляд не предвещал ничего хорошего. Я знала, что это добром не кончится, и не ошиблась, только сделать ничего не успела.

– Так не доставайся же ты никому!– пафосно вскричала эта… засранка, бросая тяжёлую хрустальную вазу с мелочью точнёхонько в центр огромного зеркала.

– А–а–а!– вочередной раз завизжала Мегера.

– На счастье!– выдала Варя и поторопила застывшую в шоке меня:– Чего стоим? Кого ждём? Нас Данька вообще–то заждался. И мамины солёные помидорчики!

ГЛАВА 5

Тяжело признаться самой себе, что столько лет провела рядом с подлецом. Я любила Костю, действительно любила, но после его предательства все чувства испарились, словно родник, уничтоженный песчаной бурей. Ещё недавно я недоумевала, как люди… супруги в одночасье становятся врагами, и ненависть обжигает их точно так же, как когда–то грела любовь. Теперь я понимаю это. Понимаю, но принять не могу.

Прошла неделя с тех пор, как я переехала к сестре. Вроде бы неделя— не такой и долгий срок, но мне она показалась вечностью. Я ночи напролет просиживала возле кроватки Дани, любовалась им, целовала пухлые пальчики. И хотя поступок мужа ранил меня в самое сердце, улыбка сына целебным бальзамом ложилась на глубокие раны, залечивая их. Я вспоминала, как в первый раз увидела его, когда акушерка положила маленький комочек счастья мне на грудь. При мне его помыли, закутали и положили рядом, и с тех пор я с ним не расставалась. Мой сын. Мое счастье. Моя душа.

На работе меня приняли с распростертыми объятиями. Наш шеф, Сергей Викторович, помнится, долго сетовал, когда узнал, что я ухожу в декрет.

«Румянцева, на кого ты нас бросаешь?»– чуть не плакал он.

«У вас в штате ещё два дизайнера»,– напомнила я.

«Я боюсь их креатива,– понизив голос, признавался он.– Олечка и Настенька хороши в нестандартных заказах, а здесь нужна тонкая натура, изящная. Ох, Лизочка, я бы, наверное, меньше расстроился, если бы меня жена бросила».

Так что сегодня он чуть ли не станцевал джигу на столе, увидев меня в деловом костюме и на шпильках в фойе нашей компании. Явно не по декретным делам пришла, прежде забега?ла в брючках и кедах.

– Лиза!– он бросился ко мне и принялся жаловаться:– Спасай! Мы почти запороли контракт.

Шеф сунул мне в руки лист бумаги, на котором был изображен человек с головой акулы, прикрывающий веслом интимное место.

– Что это?– ячуть не поперхнулась. Обычно наша компания работает с весьма солидными заказчиками, здесь же… У меня нет цензурных слов.

– У Насти спроси!

– А что я? Я старалась!– из–заугла появилась моя коллега— молоденькая девушка с россыпью веснушек на улыбчивом лице. Она тряхнула рыжими кудряшками и надула пухлые губки.

– Это, по–твоему, логотип для компании, занимающейся производством лодок?– взревел Сергей Викторович.

– Они произведут фурор! Это же потрясающее, инновационное…

– Настенька, мы уже произвели впечатление на заказчика. Помнишь, как их пожилой директор хватался за сердце?– завопил шеф и повернулся ко мне.– Лиза спасай, иначе заказ уплывет конкурентам. Господи! И почему я не умею рисовать?

Я не смогла сдержать улыбки. Настя и Оля, сестры–близнецы, отличные сотрудницы, но если в определенных кругах их креатив принимается на ура, то некоторые консервативные компании всё же предпочитают несколько другой стиль.

– В офисе я смогу проводить не так много времени, Сергей Викторович,– предупредила я.– Буду работать по большей части из дома.

– Как скажешь, Лизонька! Что мы, звери, что ли? Маленький ребёнок— это маленький ребёнок. А молодые матери почти не спят, ночью креатив у тебя всегда хорошо шёл,– тут же нашёл мой руководитель самый главный аргумент для собственного спокойствия.

Казалось, что шеф вот–вот захлопает в ладоши от радости, но он сдержался и ушел, довольный, в свой кабинет. Я же отправилась к своему столу и просидела за компьютером до обеда. Удалёнка удалёнкой, но сохранение программ и нужных документов заняло время, да и расспросить у коллег, что к чему, тоже пришлось. Потом помчалась домой, покормила Данечку, сварила суп нам с Алинкой, а затем раздался звонок от Белки.

– Лизок, ты где?

– Варя привет,– отозвалась я.– Дома, кушать готовлю? Хочешь борща?

– Хочу!– тут же заявила подруга.– Только я не одна…

– Ну!– поторопила я ее.– Колись уже!

– Короче… тут такое дело… в общем, с ним.

– С кем?– не сразу поняла я.

– С ним!– отрапортовала Белка.– Тем самым, понимаешь… самым–самым…

Если Варя о чем–то говорит, столь уверенным тоном, я ей верю. Вот и в этот раз я пригласила ее к нам в гости вместе с Глебом. Таинственный мужчина оказался приятной наружности и с таким же невероятным чувством юмора, как у Вари. С первого взгляда стало понятно: эта парочка нашла друга–друга.

Стрельников явился не с пустыми руками. Он притащил огромную коробку с электромобилем. Черный мерседес, украшенный голубым бантом, занял почти весь коридор.

– Не надо было, зачем?

Я смутилась из–за дорогого подарка, но Глеб тут же разрядил обстановку.

– Мужчина с детства должен привыкать к хорошим машинам,– заявил он и тут же добавил:– Тем более я с меркантильными мыслями… Варя обещала мне тарелку потрясающего борща. Со сметанкой.

Я рассмеялась и повела гостей на кухню. За приятной беседой мы познакомились и вскоре уже мило болтали, словно старые приятели.

– Лизок, я ж записалась в клинику твою!– неожиданно заявила Варя.– Все думала, с кем пойти, но раз сейчас мы с Глебом вместе…

– В какую клинику?– нахмурился ее мужчина.– Ты болеешь, Варь? Почему мне не сказала, я сейчас позвоню… лучшего доктора найду… к какому тебе нужно?

Он достал телефон и выжидающе уставился на предмет своего обожания.

– Со мной все в порядке,– отрезала Белка.– Крепродуктологу мы идем.

– К кому?

– Ну, тому, который деток помогает делать.

– К-кого?– Глеб неожиданно стал заикаться.

– Де–то–чек,– нараспев повторила она.

– Вот так сразу?– он слегка побледнел, но держался стойко.

– Ты что–то имеешь против?– сощурившись, посмотрела на него моя бессердечная подруга.

– Конечно, имею!– заявил Глеб.– Зачем нам доктор, если нужны деточки? Мы и сами справимся! Сейчас я только быстро в инфаркт схожу, вернусь— исразу за дело!

Варя моментально смягчилась и даже наградила находчивого возлюбленного поцелуем.

***

На следующий день мы все отправились в клинику. Медицинский центр встретил нас весьма приветливо. Ещё бы! Держу пари, родная мама не узнала бы Варю в шикарном камуфляже. Она надела парик с длинными рыжими волосами, а знакомый стилист нанес боевую раскраску.