– Пришлось всех послать к богам, мой царь, – кивнул он, – для меня все эти люди из прошлого никто. Они никак мне не помогли стать тем, кем я стал, так с чего бы сейчас всем им помогать?
– Это только первый день, Рехмир, – напомнил я ему, – увидишь, как новость распространится дальше, сколько старых знакомых у тебя окажется, даже если ты их видел раньше всего лишь раз в жизни.
– Пожалуй, я приму предложение дяди и возьму его охрану, – вздохнул он, – иначе просто невозможно передвигаться по городу.
– Пока договариваешься, дам тебе свою, четверых легионеров будет достаточно, чтобы тебе не досаждали.
– Благодарю, мой царь, – Рехмир прижал руки к сердцу и склонил голову, – я как-то не ожидал, что всё так резко свалится на меня.
– Если ты готов, собирай вещи, мы поужинаем и рано ляжем спать, завтра утром выступаем.
– Конечно, мой царь, – согласился парень, – Танини как раз закончит подготовку договорённостей и перепишет их набело.
Он напомнил мне о деле, как раз связанном с переговорами.
– Хопи.
Центурион подошёл к нам и поклонился.
– Неси, скажи, чтобы выступал, – приказал я.
Он склонил голову и молча вышел из зала.
***
Утром, хоть я и не хотел особо никого будить, на завтрак и проводить меня вышло всё семейство Усерамона с ним во главе. Прощаясь с каждым, я что-то дарил в благодарность за гостеприимство. Для парней это было оружие, для девочек – красивые драгоценные вещи. Его жене я преподнёс прекрасный дорогущий усех, специально купленный для неё вчера Хопи в царских мастерских. Женщина сразу оценила его стоимость, поэтому кланялась и благодарила меня, говоря, что для неё было честью принимать меня в своём доме. Попрощавшись с ней, я подошёл к Усерамону.
– Тебе я уже сделал шикарный подарок, – хмыкнул я, когда он низко мне поклонился, – отработай сначала его.
– Я приложу все свои силы к этому, мой царь, – серьёзно заверил меня он.
– Тогда присмотри за Бенермерутом, чтобы он справился с выбором и благоустройством моих покоев во дворце, – попросил я его, – я оставляю ему на помощь пару контуберний, но всё же ты лучше знаешь местные расклады.
– Конечно, мой царь. – Усерамон склонил голову.
Попрощавшись с семьёй бывшего визиря, я подошёл к отдельно стоящим у колесниц Бенермеруту и Танини.
– Рассчитываю на тебя, – обратился я к воспитателю, – за любой помощью обращайся к Усерамону.
– Конечно, мой царь, – тот склонил голову, – к возвращению твоего величества я подготовлю всё нужное с учётом безопасности.
– Да, это мы с тобой проговорили, – согласился я, – отдельная кухня, присмотр за всеми поварами и слугами, в общем, я тебе уже всё это рассказывал.
– Пусть боги будут благосклонны к твоему величеству, – склонил он голову, – буду ждать возвращения моего царя.
Я повернул голову к смущённому парню, который, чувствуя торжество момента, переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя неудобно. Чтобы ему помочь, я снял с себя один браслет и протянул ему.
– Держи рот на замке, и твоя жизнь будет прекрасной, – сказал я.
– Твоё величество всегда может на меня рассчитывать! – пламенно закричал он, так что мы с Бенермерутом переглянулись и улыбнулись. Я почему-то почувствовал себя в этот момент глубоким стариком.
– Держись Бенермерута, помогай ему во всём, – сказал я напоследок и, не слушая его ответа, поднялся на колесницу. Рядом встал Рехмир, и мы в сопровождении моей охраны выехали за ворота, попав снова в огромное скопление народа. Но в этот раз я был уже подготовленным, так что рабы Усерамона выкатили за мной большие тележки с лепёшками, я объявил о скорой череде собственных свадеб, грандиозных праздниках по этому поводу для всего народа Египта и как задаток преподнёс свежий хлеб.
Люди, услышав о халяве, тут же переключились на тележки, где стали раздавать лепёшки по одной в руки, что позволило мне выехать на дорогу и спокойно покинуть город. Раздача хлеба оказалась отличной идеей, хотя придумал это не я.
Вскоре мы подъехали к укреплённому лагерю, и едва меня заметили на постах, как тут же прозвучали тягучие звуки горнов. Приветствуя воинов, я вскоре оказался в окружении улыбающихся центурионов.
– Приветствую всех, – улыбался я в ответ, – сейчас нам накроют стол, и мы обсудим с вами дальнейшие планы.
Рехмир стал распоряжаться, чтобы из следовавшего за нами небольшого обоза достали привезённую с собой еду, много кувшинов вина, и очень скоро мы все переместились в мой шатёр, который, несмотря на моё отсутствие, был установлен в центре лагеря и, более того, тщательно убирался каждый день.
Еда была ещё тёплой, так что, сев за общий стол, мы принялись есть, и кубки вина с тостами часто поднимались в мою честь и в честь будущих побед. Когда первый голод был утолён, я взял слово.
– Знаю, многие из вас беспокоятся за будущее легионов, а также волнуются из-за неопределённости, которая сложилась в последнее время во взаимоотношениях между двумя царями.
Я сделал паузу, отпил вино из кубка и удостоверился, что ко мне прикованы напряжённые взгляды всех центурионов.
– Так вот, вам больше не о чем волноваться, мы поговорили с царём Хатшепсут и решили вступить в брак, чтобы наши разногласия больше не мешали нам совместно править Египтом.
Глаза у центурионов округлились.
– Поэтому дальнейшие планы для легионов у меня такие: мы возвращаемся в поместье и обустраиваем мирную жизнь до тех пор, пока не станут поступать из Абидоса новые комплекты снаряжения и вооружения. После чего начнётся для всех легионов новый этап, ведь нам придётся переучивать людей заново. Это наверняка многим не понравится, нам придётся преодолевать сопротивление, но, я уверен, с вашей помощью у нас всё получится, поскольку новые комплекты позволят нам лучше защищать в бою легионеров.
– Мой царь, а как планируется осуществлять перевооружение? – спросил один из них.
– Я хотел начать с вас и опционов, – ответил я, – как это будет, я сохраняю пока в тайне, чтобы это стало для вас приятным сюрпризом.
Военные несмело переглянулись, не понимая моей таинственности.
– Мой царь, у нас есть ещё пара вопросов, которые всё чаще поднимаются среди легионов, а ответить на них может только твоё величество, – обратился ко мне другой.
– Конечно, задавай их, для того мы и ужинаем в таком тесном кругу, чтобы вы получали ответы от меня, – улыбнулся я, поощрив его говорить.
– У некоторых ветеранов, кто с твоим величеством с самого начала, есть жёны, – продолжил он, и я кивнул, помня этот факт, – а что насчёт остальных? Это можно будет делать? Будет ли предоставлен отпуск для свадьбы?
Я задумался. Вообще, для солдат в римских легионах браки были долгое время запрещены, но позже их всё же разрешили. К тому же я уже ранее создал такой прецедент, так что поздно было давать заднюю.
– Без проблем, на усмотрение центурионов, – ответил я, чем сильно их обрадовал.
– Ещё вопрос по отпускам, мой царь. Мы помним, что длительные положены раз в пять лет, но очень у многих скопилось золото с походов, легионеры бы хотели передать его в свои семьи или родным, – продолжил центурион задавать вопросы, – чтобы не носить с собой. Тем более если нас ждёт мирный период и перевооружение, мы могли бы обеспечить ротацию легионеров так, чтобы большинство за это время сходили в отпуска и отнесли деньги родным или семьям.
Этот вопрос заставил меня задуматься сильнее. И правда, наличность была серьёзной проблемой в походе, ведь после затяжных походов золота у солдат скапливалось очень прилично. Тут на далёкую перспективу нужно было организовывать банк, но пока и правда можно было уступить.
– Предварительно можете объявить всем, что я не против, но детали мы с вами ещё раз согласуем уже в поместье, это сложный вопрос, и лучше мы опишем его приказом по войску, как и вопрос со свадьбами. Нужно жёстко прописать условия, кому это будет положено, при каких условиях и прочее, чтобы войско не пострадало от бесконечных отпусков.
– Это даже больше, чем мы рассчитывали, мой царь, – склонил он голову.
– Что-то ещё? – посмотрел я на него и на остальных.
– Болтеусы, мой царь, – один из них показал на свой, – легионеры хотят иметь свои пояса.
– Они придут вместе с новым вооружением, – ответил я, – это уже я продумал.
– Благодарю твоё величество за заботу, – он склонил голову, – это были самые важные темы, которые волнуют большинство легионеров.
– Тогда пока передайте мои ответы, а более подробно решим вопросы, когда устроим войско на постой в поместье, – ответил я.
Они с этим согласились, и мы снова принялись за еду и вино, центурионы стали делиться со мной новостями и делами, происходящими в войсках. Что волновало солдат, как много приходит желающих вступить в легионы и как они жалеют, что набор закрыт. За этими неспешными разговорами мы и просидели допоздна, расходясь уже ночью.
Когда мы с Рехмиром остались в шатре одни, он тихо спросил:
– Мой царь, а не ущемляет ли статус царя общение с безродными? Никто даже из военачальников войска царя Хатшепсут не стал бы с ними сидеть за одним столом.
– От этих людей, Рехмир, теперь зависит наш с тобой успех, – так же тихо ответил я. – От того, как они будут мотивировать людей, как доносить наши мысли до легионеров, зависит будущее. Всё это именно на плечах центурионов и их опционов. Так что то, что ты называешь ущемлением статуса царя, я называю проведением работы с командой. К тому же, поверь мне, им недолго быть безродными, ещё пара успешных кампаний, подобных завоеванию Керма, и они все получат от меня титулы и придворные должности, которые поставят их на одну ступень с теми, кто этим сейчас так кичится.
– Твоё величество будет опираться на них в своей борьбе со жречеством и крупными землевладельцами? – догадался он. – Легионеры после таких повышений будут вам обязаны всем в своей жизни.
– Ты слишком умён, Рехмир, – хмыкнул я, – об этом рано пока говорить, так что давай спать, утром мы выступаем.
Парень затих и вскоре засопел, а я ещё долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая разговор с центурионами и те мысли, которые они пытались до меня донести. Рехмир прав, они были моей опорой в предстоящем противостоянии, а в том, что оно случится, у меня не было ни малейших сомнений. Слишком два разных мира сталкивались сейчас между собой: один – стоявший на традициях, которым было даже не сотни, а тысячи лет, и второй – я, выходец из будущего, который имел в голове запас знаний, а также понимание ошибок, которые и привели Египет в конце концов в то состояние, в каком он находился сейчас. Какое мне было до этого дело? Ещё год назад я бы ответил, что мне плевать на все местные проблемы, лишь бы оставили меня в покое, сейчас же, когда я стал ответственен за жизни и судьбы десятков тысяч людей, мнение о своих обязательствах коренным образом изменилось. Да и к тому же жизнь царя мне самому стала нравиться, когда такое войско за спиной.
Глава 4
Прибытие в поместье, которое даже издали сильно изменилось с того времени, как я отсюда убыл, было обставлено с большой помпой. Меня встречали так, как и положено: с музыкой, танцами и длительным пением гимнов, посвящённых богам и мне.
Первым, на что упал взгляд, был большой дом, выросший неподалёку от того первого, который с таким трудом построен, а также многоэтажки бараков для войска, которые тянулись стройными, ровными рядами неподалёку от нового дома. Было видно, что всё размечалось и строилось не спонтанно, явно привлекался архитектор, который всё грамотно разместил и вписал в местность. Об этом я сказал стоящему рядом со мной Рехмиру, и он подтвердил мои мысли, сказав, что и правда привлекал для работ известного архитектора из Фив, который служил его дяде.
Чем ближе мы подъезжали к новому дому, тем сильнее напрягался я, поскольку впереди виднелось огромное количество хорошо одетых девушек, сидящих на коленях.
– Наложницы твоего величества радостно встречают своего повелителя, – с гордостью сказал Рехмир, показав рукой на эту толпу, даже без моего вопроса.
– Как-то их многовато, – удивился я, – ты уверен, что тут нет лишних?
– Конечно нет, – парень удивлённо посмотрел на меня, – к тому же тут нет ещё и детей твоего величества.
Сердце сделало в моей груди быстрый перестук.
– Каких таких детей, Рехмир? – изумлённо спросил я.
Парень покраснел, замялся, но ответил:
– Мой царь, когда мужчина возлежит с женщиной, обычно после этого появляются дети.
– Так бл…ть, сам процесс мне и без тебя хорошо известен, но когда появились дети? – Моему изумлению не было предела, особенно оттого, что я впервые узнал об их существовании.
– Через девять месяцев, как положено. – Он не понимал меня. – Твоё величество ведь лишал девственности девушек, после того как они попадали в его шатёр.
Это мне тоже было и без него известно.
– Ты не понимаешь? – Я посмотрел на него, и он правда не понимал. – Мне почему об этом не сказали?
– Зачем? – удивился он. – Это же дети от наложниц, а не жён твоего величества, они не имеют никаких прав.
Я тяжело вздохнул.
– И сколько их?
– Около десяти или двенадцати, я не считал точно, – отмахнулся он от меня, словно речь шла о мухах, а не детях.
– Ладно, разберёмся. – Сердце в груди отчаянно билось, это был первый мой залёт за всё время, поскольку обычно я не доводил с девушками отношения до того, чтобы у нас появлялись дети, ведь это ответственность и, самое главное, покушение на состояние семьи. Отец бы такого точно не понял.
Наконец наша процессия подъехала к дому, и вперёд вышла госпожа Исида.
– Приветствуем героя славных битв, нашего царя Менхеперру, – с низким поклоном поприветствовала меня она, – наконец он вернулся домой.
– Госпожа Исида, – я спрыгнул с колесницы и не дал ей опуститься на колени, как это сделали все вокруг, – я не забыл ни того, как были отданы драгоценности, которые были мне нужны в трудный час, ни помощи при лечении рабов, так что прошу, не нужно преклонять колени.
Женщина, в уголке глаз которой появились слёзы, склонила голову и пожала мне руки, которыми я удерживал её на весу.
– Рада, что мой сын вернулся, – твёрдо сказала она, – наложницы твоего величества также рады приветствовать своего повелителя.
Я пробежался по лицам нубиек, керминок и прочих, которых уже честно забыл, но в глазах каждой была надежда и страх, что я не обращу внимания именно на неё. В одном из рядов мой взгляд наткнулся на Хумай, и сердце в очередной раз вздрогнуло, но старая страсть уже не была такой сильной, как тогда, поэтому я не стал бросаться к девушке, лишь спокойно обратился к госпоже Исиде:
– Сегодня-завтра мы будем заняты делом, устраивать войско, после этого распоряжаюсь организовать пир для всех в поместье. Для слуг и рабов будут выделены отдельные навесы, каждый получит благодарность от царя за свою работу. Также рассчитываю на то, что госпожа Исида и дальше будет заботиться обо мне, но уже в царском дворце, – с намёком обратился я к ней.
Мама Менхеперры удивилась, но вида не подала, лишь склонила голову и повела меня к девушкам.
– Я привёз подарки всем, – я обвёл взглядом девичьи лица, с надеждой и трепетом обращённые ко мне, – никого не забыл. Вам не о чем волноваться, мои дорогие, ваш господин ни на минуту не забывал о вас.
На лицах появились облегчённые, но пока ещё несмелые улыбки.
– Вечером за ужином вы расскажете, как соскучились по мне, – улыбнулся я в ответ, – пока же покажите мне детей.
Взгляды девушек перевелись на госпожу Исиду, та кивнула, и вскоре куча служанок стала выносить во двор пищащие и визгливые свёртки, вызвавшие у меня оторопь. Служанки подошли к матерям, которые стали, сюсюкая, успокаивать их, посматривая за моей реакцией.
Я криво улыбнулся и сказал:
– Рад, что они в порядке. Что ж, мне пора заниматься войском, встретимся со всеми вечером.
По взгляду госпожи Исиды все поднялись и поспешили в дом, она осталась рядом.
– Может быть, минута отдыха, мой царь? – обратилась она ко мне.
