Возмутительно.
Сейчас всё изменилось. Драгар стал властителем Ангильи. Впервые за многовековую историю между королевством Ледяных Драконов и Амиратом Драконов, владеющих стихией Земли, установился прочный мир.
Обмен послами, оживление торговли. На дорогах Айсгарда появились цирковые труппы с восточными фокусниками.
А теперь очередь дошла и до гастролей нашего театра. Мы прибыли в Амират Ангилья по настойчивому приглашению нового шейха. Культурный обмен.
Наверное, мне не стоило ехать с ними. Драгар может подумать, что я приехала из-за него. Но это неправда. Этот театр создала моя мама. И я не пропускала ни одних гастролей, потому что моё призвание – сцена.
А Драгар… да я даже встречаться с ним не собираюсь. Пусть с послами общается. Ну разве что он сам появится на моём выступлении.
– Анна, – врывается в мои воспоминания голос Анжелы, с которой мы стоптали не одну пару туфель для танцев. – А ты, когда была здесь, видела молодого шейха?
Вздрагиваю от неожиданного вопроса. На миг пугаюсь, что кто-то мог проникнуть в мои мысли. Но нет. Девчонкам надоело созерцать песчаные барханы, и они смотрят на меня с любопытством.
– Видела, – коротко отвечаю я.
Подруги из труппы знают историю лишь приблизительно. В основном лавры заслуженно достались моему брату, вызвавшему прежнего шейха на поединок. А в то, что не позволил двум армиям сойтись в схватке именно Драгар, мало кто вникает.
– И как он тебе? – тут же подключается к разговору Наила. – Говорят, он красавчик?
Пожимаю плечами.
– Наверное, – как можно более равнодушно говорю я. – Мне трудно судить. Он не в моём вкусе.
А ещё он наглый и бесцеремонный, но этого я вслух не говорю. Облизываю пересохшие губы, и мне снова мерещится на них вкус восточных специй. Хаосова память. Пора забыть тот единственный поцелуй. Но к щекам приливает кровь. Это от стыда за то, что не смогла тогда дать ему отпор, или потому, что здесь, в Ангилье, ужасно жарко?
Откидываюсь назад и прикрываю глаза.
Поняв, что этот разговор мне неинтересен, девушки продолжают вполголоса обсуждать шейха между собой. Вот поговорить им больше не о чем.
– Наверное, он прибудет в столицу на наше представление.
– А может, наш театр даже во дворец пригласят?
– Танцевать перед гаремом шейха?
– А почему бы и нет? Или ты хочешь сказать, что мы уродки по сравнению с его жёнами? Говорят, среди них есть даже усатые.
– Фу, какая гадость. Наила, ты что, правда хочешь понравиться шейху, чтобы он взял тебя в свой гарем наложницей?
Пауза, во время которой девчонки ждут ответа. Видимо, нашли его на лице Наилы, так как Анжела восклицает:
– Ты серьёзно? Быть одной из десятков в постели у мужчины?
– Тебе легко говорить. Ты из знатного семейства. Театр для тебя забава. Ну хорошо, не забава, но увлечение. У тебя и жених есть. Через год выскочишь замуж, и дальше вся жизнь устроена. А я сирота. Что меня ждёт, когда моя танцевальная карьера закончится? Нищета.
Не выдерживаю:
– Какие глупости, Наила. Театр под патронажем моей матери. И никто, повторяю, никто после ухода со сцены не остался без помощи.
– Прости, Анна, но мне хочется другого, семьи. В Айсгарде бесприданница едва ли кого заинтересует. А мне нужны муж и дети.
– Очешуеть, – восклицает эмоциональная Анжела. – Ты серьёзно считаешь, что один на всех муж – это прямо счастье? И это ты называешь семьёй?
– Я могу обойтись и таким, если у меня будет малыш, – упрямо возражает Наила. – Сама знаешь, как в Айсгарде относятся к незамужним, нагулявшим ребёнка.
Анжела потрясённо замолкает, а я, наверное, впервые думаю о том, что не только местные, но и женщины свободных стран, оказывается, могут поступаться своим женским счастьем. И в таком случае не ради денег, а ради возможности стать матерью.
И удивительно, но внутри меня не возникает чувства осуждения.
Сейчас я не могу ничего обещать, но поговорю с отцом, когда вернёмся, чтобы танцовщицам из бедных семей давали какое-нибудь приданое. Это не решит проблем всех девушек Западного Предела, но хотя бы о тех, кто стал моими подругами, я должна позаботиться.
А для начала – защитить Наилу от осуждающих взглядов Анжелы и двух других девушек.
Открываю рот и тут же его захлопываю. Мысль перескакивает на другое.
И сколько вот таких несчастных в гареме Драгара? Меня охватывает возмущение. Разве это нормально – пользоваться тем, что многим из них просто некуда деться?
Вот сейчас у меня никакого желания видеть этого чешуйчатого гада, разве что, чтобы высказать ему, что я о нём думаю. А с Наилой я потом поговорю и что-нибудь обязательно придумаю.
Прикрываю глаза. Карета мягко покачивается, и меня охватывает дремота. Но в сон погрузиться не успеваю. Визг кого-то из девушек заставляет меня подпрыгнуть на сиденье.
– Мамочки! Что это? Они же нас сожрут.
Глава 2. «Я рад, что тебе нравится моя столица»
Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, в чём дело. Я совсем забыла предупредить подруг.
– Это песчаные нарги, не бойтесь, – пытаюсь успокоить перепуганных девчонок. – Они не нападают на тех, кто едет по дороге. А по барханам вам едва ли захочется прогуляться пешком.
– Какие же они жуткие, – с ужасом говорит Анжела, задёргивая занавесь.
Однако через оставленную щель продолжает разглядывать треугольные морды тварей, высунувшиеся из песка. Остальные тоже с опаской нет-нет да и выглядывают наружу.
Даже мне становится не по себе. Наргов на этот раз как-то многовато. Глаза с вертикальными зрачками провожают вереницу наших карет. Периодически то один, то другой хищник разевает пасть, демонстрируя по несколько рядов зубов с длинными верхними клыками.
– Интересно, они ядовитые? – с дрожью в голосе спрашивает Элен, до сих пор тихо сидевшая в уголке.
– Как будто им это нужно, – нервно усмехается Анжела. – Зачем такому яд, если он и так с лёгкостью перекусит человека?
Элен содрогается. Ну да, картина рисуется та ещё.
Дальше едем молча. Иногда проверяя, как оно там, снаружи. К счастью, мы уже почти добрались.
Об этом говорит появившаяся справа подвешенная в воздухе дорога, а затем ещё одна такая же слева. Они идут под углом к нашей, и по ним тоже едут кареты, запряжённые лошадьми, телеги, влекомые горбатыми быками, скачут всадники. Есть даже пешеходы, толкающие перед собой тележки. И становится понятно, что все сойдутся в одной точке – у ворот Деиры. Приятно то, что нарги наконец-то исчезают. По тесному пространству кареты проносится общий вздох облегчения.
– Их называют ещё стражами пустыни, – вспоминаю я.
– Рассказывают, что маги Земли умеют приручать этих монстров, – проявляет неожиданную осведомлённость Наила. – Вот я слышала, что шейх…
– Ты помешалась на этом шейхе, – сердито обрывает Анжела. – Если он появится в нашем театре, побежишь предлагать себя?
– Не твоё дело, – огрызается Наила, – захочу и побегу.
Невольно стискиваю пальцами край сиденья. Мне нет никакого дела до шейха с его гаремами. Да и он, скорее всего, забыл обо мне. Но смотреть на Наилу почему-то становится неприятно. Поэтому я отворачиваюсь к окну.
Зря я сюда приехала. Могла бы и пропустить одни гастроли.
На горизонте появляются белые башни столицы. Перед воротами столпотворение. Здесь находится огромная площадка, которую создают сошедшиеся в этой точке семь дорог. Поместиться все прибывшие не могут, и по краю, вдоль каждого из шести путей, стоит очередь, кроме нашего.
Только сейчас задумываюсь, что на дороге, идущей от самого порта, по которой ехали мы, нам никто не попался навстречу. Мы никого не обогнали, и никто не обогнал нас. Как будто специально расчистили путь.
Есть у меня подозрение, кто мог об этом позаботиться.
Эта мысль подтверждается и тем, что наше приближение замечают сразу же. Центр площадки свободен от карет, там только люди толпятся. И десятка два стражников без труда оттесняют их в стороны, открывая нам путь.
Это и приятно, и тревожит. Не знаю, на какую благодарность рассчитывает Драгар, но едва ли у него получится чего-нибудь от меня добиться. Мужчине, у которого есть гарем, рассчитывать не на что.
С той стороны ворот нас встречает отряд городской стражи на лошадях. В их сопровождении мы ещё не меньше часа едем по прямой широкой улице.
Вот теперь шторки отдёргиваются, и мои подруги увлечённо обсуждают всё, что видят.
– Слишком много людей.
– Может, праздник какой-то?
– Смотри, какие ткани красивые. Ого! На вывеске написано, что это сиянский шёлк.
– Не факт, – остужаю я их восторги. – Нужно магией проверять. Здесь народ ушлый, часто бывают подделки.
– Но ты ведь знаешь, где можно купить настоящий шёлк?
– Конечно, всё решим.
Мне передаётся их воодушевление. И я тоже с удовольствием разглядываю лавки с нарядно украшенными витринами, трактиры с броскими вывесками.
По обеим сторонам улицы, плотно прижавшись друг к другу, выстроились двухэтажные дома из светлого камня.
– Здесь главный путь к центральной площади, – рассказываю я. – Все нижние этажи – под торговлю, а хозяева живут на верхних.
– Но здесь так шумно. – Анжела устало откидывается на спинку сиденья. – Я бы не смогла тут жить. И ни кустика, ни цветочка.
– Тебе и не придётся, – смеюсь я. – А кустики и цветочки будут. Ты же видишь, вокруг пустыня. Сады и парки могут себе позволить только очень богатые горожане.
И вскоре мои слова подтверждаются. Чем ближе к центру города, тем выше дома, тем больше между ними расстояние и больше зелени, очень необычной для тех, кто всю жизнь провёл в суровом Айсгарде. Фасады многих домов покрыты вьющимися растениями. На многих из них распустившиеся цветы. Хозяева стараются отличаться от своих соседей. Один дом утонул в лиловых соцветиях, другой – в красно-жёлтых.
– Да, – Элен обращает внимание всех на одежду снующих по тротуарам людей. – Анна рассказывала, но трудно было себе представить такое. Мужчины одеты легко, а женщины в таких тяжёлых накидках. Неужели и нам придётся умирать от жары в местных хламидах? Они ужасны.
– Не бойся, об этом позаботились. У нас будут накидки из той самой сиянской ткани, в которой тепло в холод и прохладно в жару.
– Ух ты, – расцветает улыбкой Наила. – И мы сможем прогуляться?
– Сможем, – отвечаю ей такой же улыбкой, радуясь, что с её лица исчезло мрачное выражение, – только немного приведём себя в порядок. И из плюсов: здесь можно носить не только платья, но и удобные шаровары.
Подруги смотрят с недоумением.
Мы наконец-то въехали на главную площадь Деиры. Она огромна. Слева находится здание мэрии, напротив неё – театр. Ну а прямо – кованые ворота, за которыми расположен зелёный массив. Там парк.
То есть сквозного проезда через площадь нет.
Наши кареты поочерёдно въезжают во двор здания, прилегающего к театру. Сначала пропускают те, в которых едет труппа, а уже затем остальные, везущие реквизит.
– Госпожа, Анна, – к нам в карету заглядывает директор театра, Оренто Дейоло. – Вас сейчас всех проводят в ваши комнаты и подадут обед.
– Ну что? Часа за два управимся? – несмотря на усталость после долгого пути, Анжеле не терпится отправиться на прогулку.
И, договорившись, мы расходимся по комнатам. Здесь меня ждёт сюрприз. И я не о букете, состоящем из сотни, если не больше, кроваво-красных роз.
Обычно мы селимся по двое, чаще всего я живу с Анжелой, но на этот раз мне предоставлены отдельные покои, да ещё и с прислугой.
Вот ещё… на гастролях я привыкла обходиться своими силами, без всяких там княжеских замашек. Короткое сражение с господином Дейоло, и Анжела перебирается ко мне, а служанки отправляются восвояси.
На выходе через два часа нас ждут: директор и с десяток воинов в белоснежных рубашках и чёрных шароварах. Это явно не городская стража. Похоже, кое-кто решил приставить к нам гвардейцев.
– Госпожа, Анна, – строго говорит господин Дейоло. – Даже не думайте отправиться в город без охраны.
Смешно. Хотела бы я посмотреть на человека, который попытается обидеть драконицу. Но думать надо не только о себе. И я правильно сделала, согласившись на сопровождение. Очень скоро толпа разделяет нас, но, судя по тому, что мой молчаливый страж не потерялся, а следует за мной, как приклеенный, подругам тоже ничего не грозит. За ними присмотрят.
Я сразу выбрасываю из головы весь клубок своих запутанных мыслей и переживаний и погружаюсь в водоворот южного заморского города. Обожаю толпу. Не меньше часа я скольжу между незнакомыми людьми, захожу в лавки, покупаю сладости у мальчишек прямо с лотков и тут же, на улице, с удовольствием лакомлюсь ими.
Останавливаюсь посмотреть на представление бродячего цирка. Хохочу вместе со всеми над проделками клоуна.
Чувствую себя лёгкой, почти невесомой.
Немного смущает запах восточных специй, который, как мне кажется, преследует меня всю прогулку.
Поскальзываюсь на брошенной кожуре какого-то фрукта. Но охранник и тут начеку. Мужская рука обвивает мою талию, удерживая от падения. Горячее дыхание обжигает моё ухо, и знакомый голос мурлычет:
– Я рад, что тебе нравится моя столица, Анна.
