Ну вот, тут как тут.
– Я тебя слушаю, – бросив сумочку на стул у входа, я направилась к столу.
– Ты это все специально, да? – муж зло хлопнул дверью и направился ко мне. – Костюм этот, Антон.
– Успокойся, пожалуйста, – я села за стол и сложила руки. – Борис, мы разводимся. У тебя скоро будет ребенок и ты женишься на его матери. А я имею полное право жить дальше.
– Быстро же ты, – он нервно провел рукой по своим волосам и засунул руки в карманы. – Больше не любишь, да?
– Борис, – я нервно сжимаю и разжимаю руки, – ты мне изменил, у тебя будет ребенок и новая семья, дай мне, пожалуйста, спокойно жить.
Каждое слово дается с трудом, потому что говорить это все человеку, от которого до сих пор без ума, тяжело и больно. Знаю, все понимаю умом. Изменил, будет ребенок, другая женщина. Но сердце не отпускает. Столько лет вместе, мы ведь были счастливы и моя любовь, она теперь как тяжелая болезнь: я все лечусь, пробую разные микстуры, а она не отпускает, и каждый раз после небольшой передышки, когда я пытаюсь начать дышать без мужа, приходит Борис, как тяжелое осложнение, и возвращает все обратно.
– Аня, ты же знаешь, как все было. Просто интрижка в командировке, я предохранялся, а она все равно залетела. А я не могу оставить ребенка без отца. Сам таким рос, и мой ребенок так расти не будет.
Я опускаю глаза на свои руки, которые начинают дрожать, как и все мое тело. Как у Бориса все просто. Интрижка, случайный залет и он не виноват.
А кто тогда виноват?
– Что ты от меня хочешь? – выдавливаю из себя шепотом.
– Хочу, чтобы ты была рядом, – Борис тянет меня за руку из кресла и прижимает к своей груди. – Анечка, я же схожу с ума и так ревную, – он зарывается лицом в мои волосы и вдыхает их аромат.
А я глупо слабею от его близости и тепла, стук сердца разгоняется до предела, и проклятые бабочки начинаю кружить в животе.
– Малышка моя, не могу представить, что кто-то тебя касается.
Борис ведет носом по шее и нежно целует за ухом, вызывая бурю в моем израненном сердце. Как же сильное я по нему скучаю, как хочу вернуть его обратно.
– Пожалуйста, отпусти, – робко толкаю его в грудь.
– Ты этого ведь не хочешь на самом деле, Аня. Я так скучаю по тебе, давай я заеду вечером, и мы поговорим.
Замираю.
Знаю я, чем заканчиваются такие разговоры. Мы занимаемся любовью, а потом он уезжает к ней, потому что скоро родится ребенок. А я, как дура, потом рыдаю в подушку всю ночь. Целый месяц я уже продержалась без Бориса и сейчас нельзя проявлять слабость, иначе все вернется обратно. Истерики, надежды, ожидание его поздних визитов. Нельзя поддаваться, я не могу быть такой жалкой.
– Нет, Борис, – говорю я твердо, – никаких гостей. Если приедешь, я не открою двери, так что даже не трать свое время.
– Аня, ты разбиваешь мне сердце, – муж прижимается губами к моему виску и шумно дышит. А мне становится по-настоящему хорошо, просто быть вот так рядом с ним, в его руках, чувствовать кожей и дышать его запахом.
Борис так глубоко врос в меня, что я уже давно чувствую себя его частью, физической половинкой. И стоит ему отпустить – я уже настоящая калека, никому не нужная оболочка с разорванной душой.
– А ты мне. Отпусти, – толкаю его в грудь сильнее заставляя, наконец, отпустить меня. – Я увольняюсь, Борис. Так больше продолжаться не может.
Мои слова уничтожают меня саму. Но по-другому нельзя. Стоит только поддаться, и я опять стану игрушкой в его руках.
– У тебя контракт, – он сжимает мои плечи и тихонько встряхивает, – я тебя не отпущу.
– Борис, мы же оба не живем нормально, пожалуйста. Я хочу быть свободной и забыть тебя.
– Нет, – Борис качает головой и быстро выходит из кабинета прочь.
Ну, вот и все, я опять размазана, как муха на лобовом стекле автомобиля, который несется по автостраде.
Добила меня выписка с общего счета с мужем, я заказала отчет по всем расходам с начала года. И выбитое там сухими цифрами не стало для меня сюрпризом. Поездки, командировки, в которые он отправлялся один, часто содержали траты на двух человек.
Трезвей, Аня, трезвей от него.
Весь остаток дня прошел в каком-то мороке, а в конце дня я поехала домой все же на метро, и костюм ожидаемо был испорчен какой-то кляксой.
Квартира встретила тишиной и полным одиночеством. Хоть ты кота заведи, чтобы кто-то ждал дома.
«Буду через пять минут. У меня коньяк, лимоны и новости. Катя».
Вообще, такому сообщению я не удивилась, коньяк и лимоны у нас случаются раз в пару недель это точно. Что за новости, непонятно, но голова и так лопается от проблем. Так что я просто забиваю и бегу в душ на пару минут, чтобы освежиться.
Катя появляется на пороге подозрительно улыбчивой, и меня это настораживает.
– А ты чего кислая? – подруга сдувается и всовывает мне в руки лимоны. – Вы друг другу подходите, – комментирует она мое настроение.
– Ну, спасибо, – щурюсь я и прохожу на кухню.
– Рассказывай, – Катя сбрасывает куртку и туфли в прихожей и следует за мной.
– Я сходила на обед со знакомым.
– А Борис приревновал, – закончила за меня Катя.
– Да, – я достаю донышко и нож, чтобы нарезать лимоны. – Я хотела уволиться, но он требует отработку по контракту.
– Сволочь он, Аня. Ну, расскажи, опять же лез к тебе, – Катя аж скрипит зубами и откупоривает коньяк.
– Лез, – я уже не сдерживаюсь и заливаюсь слезами.
– И трахнуться предлагал. Ой, прости, заехать в гости поговорить. Сколько вы с ним уже наговорили так? – нажимает Катя.
– Катя, я все понимаю, но я его люблю, никак не получается забыть.
– Пей, – подруга ставит передо мной рюмку и начинает нарезать лимоны.
– Аня, твой Борис – классический мудак. Он на двух стульях усидеть хочет. Неужели ты думаешь, что он с ней только ради ребенка? Открой глаза. Ты для него удобный запасной аэродром. Он тебе эти песни петь будет, пока ты будешь слушать, развесив уши.
– Катя, я не знаю, как его забыть, он же все время рядом. Говорит, что любит и жить без меня не может.
–Аня, блин, включи мозг. А что еще он может сказать влюбленной в него дурочке, чтобы удержать рядом? Вздрогнули.
Катя чокается со мной рюмкой и выпивает до дна, я следую ее примеру и закусываю лимоном.
– Тебе нужно его забыть.
– И как? Сделать себе лоботомию? – грустно усмехаюсь я.
– Тебе нужен мужик, который из тебя всю дурь выбьет.
Я поднимаю на подругу широко открытые глаза и смаргиваю.
– Тебе нужен хороший трах.
– И где мне его взять? – сглатываю я.
– Пьем, – подруга наливает еще по одной. – Хороший коньяк, – жмурится она.
– Да, неплохой, – жду, что Катя скажет дальше, а в груди скребет смутное сомнение.
– Тот мужик из привата, помнишь?
– Ну как такое забудешь, – настораживаюсь я. Всего раз в жизни голой задницей вертела в стриптиз-клубе.
– Требует еще одну встречу.
– Что? – мне кажется, я не расслышала.
– Заплатит пять штук.
– Сколько?
– Баксов.
– За стриптиз? – уточняю я.
– Да, стриптиз и еще секс.
– Катя, ты сдурела? – подрываюсь я. – Я не проститутка.
– А я да. И знаешь, мне пять штук еще ни разу не предлагали, – она выпивает очередную рюмку и ставит пустую на стол.
– Я не могу, – качаю я головой.
– Аня, я видела, как ты на него смотрела. Да ты прямо там готова была ему дать. И если бы я не появилась, дала бы.
– Дала бы, – обхватываю лицо ладонями, – но это же ненормально.
– Я не буду тебя заставлять и давить, – Катя пожала плечами. – Подумай до завтрашнего вечера. Он предложил, я передала. Таким, как он, не отказывают. Но если ты точно скажешь нет, я скажу правду, да и все. Будь, что будет. Позлится и остынет. Не прибьет же он нас, наверное.
– Как его зовут? – задаю, наконец, вопрос, который мучил меня с самой той встречи в баре.
– Роман, – распевно выдыхает Катя.
– Красивое имя, ему идет, – я задумчиво тереблю пустую рюмку и понимаю, что бутылка уже пуста.
Глава 06
«Дай ответ до шести,» – смс от Кати застает меня на работе.
Голова все еще раскалывается от вчерашнего коньяка, и я медитирую на чашку кофе, который мне услужливо сделала Лидочка.
Никуда я, конечно, не поеду.
Да, под воздействием момента я действительно возбудилась и захотела секса с Бандерасом.
Ой, Романом.
Но это была слабость, которая прошла и ничего не значит.
Откидываюсь в кресле и прикрываю глаза. Подсознание сразу подкидывает воспоминания о встрече с Романом в привате.
Черные, как ночь, глаза, неприкрытая похоть и вздымающаяся от возбуждения грудная клетка. Его голос, который проникал в меня, одновременно ласкающий и принуждающий подчиниться, полный ожидания и предвкушения. Его пальцы на моей коже, как он втягивал носом мой запах и стонал. В его глазах было столько обещанного запретного удовольствия, которое я могла испытать.
А я сбежала.
– Лида, я в ресторан спущусь перекусить, – сбегаю из кабинета и присаживаюсь за столиком у окна.
После вчерашнего алкоголя аппетита нет совсем, но я заказываю салат и стараюсь впихнуть в себя хотя бы его. По опыту знаю, что если забить на еду, то к вечеру точно будет болеть желудок.
И во что только превратилась моя жизнь? В одночасье я лишилась всего – мужа, дома, своего счастливого брака и многих друзей.
Вся моя жизнь была расписана по плану и многого мы уже с Борисом добились. Оставался только ребенок, которого планировали в следующем году. Я должна была сдать все анализы, начать пить специальные витамины и подготовиться к беременности, чтобы все прошло идеально. Мы же действительно хотели этого ребенка, оба.
И какая-то глупая интрижка перечеркнула все. Я знаю, Борис ее не любит, не может он любить эту тупую пустоголовую дуру, у которой из достоинств только умение раздвигать ноги перед пьяным начальником.
Рассеянно вожу пальцем по ободку чашки кофе, рассматриваю прохожих за окном. Мой блуждающий взгляд задерживается на счастливой парочке, которая идет вдоль здания и держится за руки. Сердце пронзает ледяной иголкой, и дыхание останавливается. Это они, настоящие и счастливые.
Хорошо, что в офисных зданиях зеркальные стены, и можно увидеть все, что происходит на улице, но прохожие в окнах видят только собственные отражения.
Борис бережно держит Свету за руку и поглаживает уже довольно заметный живот, а та что-то восторженно щебечет ему и показывает какие-то карточки. Наверное, на УЗИ ходили вместе.
И тут до меня, наконец, доходит, она ему не безразлична. Не может мужчина, который с такой нежностью смотрит на свою спутницу, быть в нее не влюблен. Все, что Борис говорил мне, было сплошным враньем. Это все его «я с ней ради ребенка».
Права Катя. Какая же я непроходимая дура.
Это сколько раз жизнь должна приложить меня лицом к асфальту, чтобы до меня наконец дошло?
Не любит, пользуется, врет прямо в глаза.
