Айрин Лакс "Порочный. Скандальный роман"

– Обзовешь – вымою рот. С мылом, – властно шипит, замерев в сантиметре от моих губ.

– Ты мне не указ. Не… папочка, не брат, не дядя и даже… не мой мужик, чтобы указывать!

– Я уже предлагал. Осталось только согласиться.

– Мне это не нужно! Ты мне не нравишься даже! Слишком… старый.

– Убеди!

Хватка пальцев на подбородке становится каменной.

– Сейчас я тебя поцелую и запущу пальцы в твои трусики. Если куночка потечет… – хмыкает. – Ты соглашаешься на мои условия.

– А если нет?!

Рахман обводит меня с головы до ног, делает медленный, напористый рывок бедрами и наслаждается тем, как я задыхаюсь от мучительно-сладких спазмов…

– Потечет.

– А если нет, ты оставляешь меня в покое! И выполняешь условия по лечению и все прочее. Идет? У тебя три минуты!

– Управлюсь и за одну! – ворчит и накрывает мой рот ураганным поцелуем.

Глава 12

Рахман

Поцелуи давно лишены для меня той привлекательности, которая манит лишь в юношестве. Тогда и от поцелуев штырило, плавило. Со временем ощущения стали не такими яркими, померкли. Да и девчонки, скажем, так не располагали к обмену слюнями.

Не будешь целовать девчонку, точно зная, что она из тех, кто ротиком поработать готова. И точно не станешь целовать ту, которую таранишь снизу, а твой брат или друг в это же время пялит ее сзади… Словом, развлечения становятся все отвязнее, чувствую себя пресыщенным, удивить сложно. Вот, пожалуй, яркое событие – появление хромоногой девчонки, в которой ощущаю поток страсти, чувств… Разложить ее хочется тем сильнее, чем больше она в гордость ломается.

Признаться, я уже подзабыл, когда долго приходилось девушку уламывать. Обычно все легко, просто. Встретились, обменялись парой фраз, прикосновений, и вот девчонка уже для затравки старательно сосет, вылизывает болт, а после поездки принимает в себя до упора на моей съемной квартире. Обычно всех девок туда вожу, им нравится – дизайн самый что ни на есть пошлый, для траходрома в самый раз!

Но с Авророй я с удовольствием целуюсь. Ротик ее так и манит, попробовать сладкую глубину.

Языком для начала.

Она охает, ощутив, как требовательно вонзился сразу.

Это только разминка, девочка.

Немного позднее прибор побольше во рту подержать придется.

Надеюсь, она умеет. И в то же время злюсь…

Злюсь и сразу же наказываю горячий ротик глубокими, сильными толчками, занимая все свободное пространство.

Она словно задыхается, отталкивает и притягивает со всей силы.

Тонкие, но сильные пальцы щипками впиваются в мои плечи, в шею.

А-а-а… С трудом выдерживаю этот напор. Так и манит, чертовка.

Хотя, впрочем… Зачем сдерживаться?!

Отстраняюсь на миг.

Рот Авроры припухший, алеющий, губы вызывающе влажные и взгляд поплывший. Однако она пытается держаться, несмотря на то, что дрожит.

Уже дрожит…

– Это все? – спрашивает тихо, но с вызовом. – Все, на что ты способен?

– Я даже не начинал, Рори.

Она вспыхивает в ответ на прозвище. Я задираю футболку, стаскиваю через голову. Аврора старательно отводит взгляд в сторону.

– В чем дело, малышка? Застеснялась взрослого дядю? – поигрываю мышцами груди, взялся за ремень, ослабив. Слишком много давления на ширинку дыбом.

– Нет, просто… Просто мне шерсть на груди мужчин не нравится, – выдыхает. – Выглядит, как… как у мамонта!

Приехали. Мамонтом меня еще не называли!

Хотя нет… Дочка иногда в шутку говорит, что традиции и следование обычаям – это что-то из века мамонтов.

То есть я – мамонт. Отлично!

– А за каждое бранное слово в мой адрес ты минетом отрабатываешь. На один уже штрафану, девочка.

Зацепив милое личико за подбородок, пальцами второй руки обвожу четкий контур губ, нажимаю двумя пальцами, оттягиваю нижнюю челюсть, раскрывая ротик.

Два пальца мгновенно ныряют в жаркое пекло.

Двигаются вперед и назад, задевая язык, который дрожит, мечется, пытается ускользнуть из-под давления, но принимает толчки пальцев, задевает их.

По лицу Авроры, словно тени, ураганом проносятся эмоции. Одна за другой сменяются, словно в калейдоскопе. Я смотрю на них, жадно впитывая каждую.

Смятение, недовольство, возмущение и… скрытое удовольствие.

Жар ее тела манит меня капитально.

Натрахав ее рот пальцами, снова прижимаясь губами, целуя. Теперь уже пробую каждую из губок, вбирая в рот, посасывая.

Смакую, разношу по своему рту ее вкус, вкус вина, фруктов… Она вкусная как фруктовый коктейль, и мне нравится разбирать ее вкус, наслаждаюсь им.

Одна губка, вторая, снова целую, втягиваю, всасываю… Из ее ротика вырывается глухой, глубокий стон!

Отрываюсь на миг.

– Я кое-что услышал, – сверяюсь с часами на руке. – Кажется, пора проверить. Покажи мне свои трусики.

– И что ты хочешь там увидеть?

– Мокрую ластовицу, естественно. А потом мы продолжим, и ты примешь от меня самый глубокий, горячий и искренний поцелуй с подарком.

– А бантик?

– Что?

– Бантик на подарке будет завязан? У самого… основания?

На болт намекает? Выдумщица.

– Если бантик на болте станет пропуском в райскую куночку, так уж и быть… найду.

Снова целую, на этот раз мой язык движется более плавно и чувственно. Аврора ерзает и сжимает свои ноги позади меня, вжимается сильнее, дрожит. Кажется, можно не проверять.

Можно просто стянуть с нее шмотки, завалить спиной на стол и забросить эти ножки на свои плечи, трахая.

Готова. Она, твою мать, очень готова…

Целует меня в ответ. Чувство, будто плавно пикирую вниз. Вместе с ней.

Даже проверяю ладонью наличие стола под упругой попкой.

– Показывай, – хрипло требую у ее ротика. – Показывай свои мокрые трусики. Уговор есть уговор…

Наблюдаю, как медленно она опускает подрагивающие пальцы на туго затянутый узел шнурка.

Моя выдержка тает, я просто хватаю пальцами ее за промежность, щипнув через два слоя ткани.

– Ра-а-ахман… – выгибается дугой. – А-а-ах, хватит! Хватит!

– Не хватит. Не хватит. Дай войти… Подвигаться! – требую. – Дай…

Продолжаю сминать куночку, выжимая из нее жаркие соки. Одежда не помеха, трение только усиливается от моих действий.

Аврора сжимает бедра, но только вынуждает себя реагировать еще острее.

И в момент, когда я готов был послать на хрен все споры и просто… просто отшпилить красотку, от которой у меня все пламенеет, мне позвонили.

Вернее, позвонила.

Дочь.

На ней – особый рингтон!

Телефон вибрирует в заднем кармане, плюс громко звенит.

Требовательно.

– Не отвечай, ммм… – забывшись, отвечает Аврора.

Закатывает глаза от удовольствия.

– Никого нет… дома… – стонет.

– Тише будь. Это дочь моя! – отвечаю довольно резко.

Аврора мгновенно застывает, потом съеживается и… спрыгивает со стола, убегая вверх по лестнице.

Спешит так, что даже хромота почти незаметна. Кричит сверху:

– Минута прошла. Мои трусики будут мокрыми, только если я их постираю!

– Стоять! – рявкаю.

– Догони! – предлагает, топая вверх по лестнице.

Желание против долга борются во мне…

Желание отыграться на дразнящей меня проказнице и долг… как отца… не самого лучшего в мире отца… Но очень старающегося им быть. А вдруг что случилось у Амиры? Вот и звонит…

Глава 13

Аврора

Бегу так быстро, как только могу, как позволяет та самая «испорченная нога».

Бегу, прыгая через ступеньку, внутри буйно плещется восторг, чуть-чуть страха и много-много азарта.

Трепет в груди, предвкушение на кончике языка и порочная вязкость между ножек…

Пряные поцелуи горят на моих губах.

Опытные, умелые, глубокие. Пздц какие умелые.

У меня были попытки завязать отношения с парнями, чаще всего партнерами по танцам. И хоть внешне у меня никаких претензий не было, парни-картинки, сильные, проработанные, харизматичные – без этого в танцах никуда. Но… Как только они открывали свои рты, из них вываливался только мусор, не интересы, а сплошные фантики – рисануться, показать себя, собрать побольше девчонок на свой…