– Дело происходило в Сан Миниато, городе, о котором говорили, что он «прекраснее Флоренции, где все оправлено в золото». Не в глуши, а в самом центре просвещенной Тосканы. К тому же, несмотря на пытки и признание в колдовстве, Костанца никогда не признавалась в самом тяжком грехе – отступничестве от веры. Представляешь, колдовство есть – сговора с дьяволом нет. Инквизиторы встали в тупик. Но вариантов не было, только смертная казнь. Особо лютовал молодой инквизитор, Марио Поркаччи. Вписал свое имя в историю, так сказать.
– Так ее повесили?
– Да, а для верности потом еще и сожгли. В одной книге написано, что костер никак не могли разжечь, дело было осенью, мокро, дождливо. Но в конце концов все получилось. Но это все выдумки. В общем, на днях нас ждут в Сан Джиминьяно, посмотрим, что за ведьмино платье там отыскалось!
***
– О чем задумалась? – поинтересовался Лапо за ужином.
– О старинных тайнах… раскрытии секретов далекого прошлого. Все, кто имел к ним отношение, давно ушли и нет никаких преступлений, никакой опасности. Но потом ты оказываешься в Тоскане и узнаешь, что за секреты пятисотлетней давности могут убить и сегодня. Таким было мое самое первое дело, когда я познакомилась с комиссаром Лукой Дини. (Об этом рассказывает книга «Убийство со вкусом кьянти», вышедшая в издательстве Эксмо).
– Ну, в этом деле комиссару точно не придется участвовать. А вот у нас завтра насыщенный день. Я созвонился с директором музея, он ждет у себя в одиннадцать часов.
Глава 2.
День выдался ясным, мартовское солнце пригревало так, что хотелось снять куртки. Саша предвкушала встречу с платьем, которое могло принадлежать повешенной ведьме. Новое приключение обещало быть интересным.
– Где эта деревня, Лари?
– Ее больше не существует. Она исчезла.
– Как исчезла?
– О, ничего мистического,– рассмеялся Лапо. – Как исчезают другие деревни? Люди уезжают, место пустеет, потом окончательно разрушается. В случае с Лари все произошло довольно быстро. Долина дьявола добралась до него своим адским огнем.
– Час от часу не легче! Что такое долина дьявола?
– Valle del diavolo находится недалеко от Пизы. Сегодня там все застроено турбинами электростанций, отвратительное зрелище, но небольшая природная часть осталась. Из-за вулканической зоны там происходят постоянные утечки пара из-под земли и возникли бассейны кипящей грязи, где пар вырывается на поверхность. Это место облюбовали еще этруски и в археологической зоне можно увидеть Иль Баньо – их древний термальный комплекс, посвященный божествам-целителям. А еще – Лапо округлил глаза и понизил голос: – Там пахнет серой! Точно, как в преисподней!
– Представляю картину. А мы туда поедем?
– Знаешь, я не любитель прогулок там, где в любой момент тебя может поглотить кипящий котел.
Саша передернулась.
– Они действительно могут поглотить? Эти… воронки.
– Конечно. Надеюсь, ты уже не собираешься на экскурсию? У меня предложение получше. После встречи мы вернемся домой и приведем себя в порядок. Вечером в музее благотворительный вечер, мы приглашены. Так что есть повод надеть вечернее платье!
– И что мы надеемся узнать на вечере? Тебя на такие мероприятия обычно не загонишь!
– Надеюсь, немного больше о человеке, который пожертвовал экспонаты, твоя подруга и все мои знакомые описывают его, как «колоритного». Он – твоя отправная точка.
– Колоритный в каком смысле? Почему все улыбаются и не хотят объяснить?
– В смысле эксцентричный.
***
Музей располагался в старинном палаццо прямо на центральной площади Сан Джиминьяно. Саша не раз уже здесь побывала и сегодня уверенно вошла в старинные двери. Экспонаты ее не впечатляли, казались игрушечными, даже одинокая виселица в садике не пугала.
– Принц… – Директор склонился в вежливом поклоне, потом чмокнул воздух у Сашиной руки,– Принцесса. Ваш визит – честь для нас.
– Зовите меня просто Якопо. Моя жена- Алессандра.
Директор – дотторе (вежливое обращение к лицам с высшим образованием в Италии) Савини был привлекательным мужчиной лет около пятидесяти: спортивный, чисто выбритый, слегка загорелый в начале марта. Безупречный костюм-твидовый пиджак и шерстяные брюки со складкой, которой можно резать хлеб. Он выглядел английским джентльменом, а не директором провинциального итальянского музея.
– Ваша знакомая, синьора Молинари, уже здесь, осматривает платье. Сразу пройдем к ней?
Директор Савини повел их в служебные помещения. По старинной кованной лестнице они поднялись на второй этаж и вошли в небольшой кабинет, большую часть которого занимал стол, покрытый белоснежной тканью. На ткани лежало платье, совсем не похожее на пышные наряды благородных дам великого герцогства тосканского. Синее, в крупную клетку, хотя и клеткой не назовешь, просто перекрещивались линии. Без рукавов, обрезанное на предплечье. Из вырезов выпущены длинные собранные воланами рукава рубашки, то ли кремовые, то ли пожелтевшие от времени. Такая же светлая нижняя юбка виднелась в разрезах.
Симона выпрямилась, откидывая назад копну кудрявых черных волос. Потянулась традиционно чмокнуть воздух у щеки.
– Привет, а вот и вы!
– Уже можешь что-то рассказать?
– Что-то могу. Позволь мне объяснить, что я делаю. В таких случаях прежде всего оценивают состояние вещи в целом, затем аккуратно удаляют поверхностные загрязнения, пыль, ворс и тому подобное. Я использую обычный пылесос на самой низкой скорости. Следующим шагом будет исследование пятен, разрывов, заражения насекомыми, плесени. Повреждения обычно стабилизируются, а не ремонтируются.
– Почему?
– Удаление пятен зависит от многих факторов, это всегда субъективно. Значимость складок, пятен, разрывов и грязи оценивается в свете того, что мы называем «истинной природой» ткани, то есть его истории и контекста. Удаление пятен – необратимый процесс. Если это платье принадлежало Костанце да Лари, пятна и места ремонта будут иметь историческое значение.
– Часть истории, понимаю,– кивнула Саша. И чуть не добавила: – И сенсационный розыгрыш. Платье ведьмы, даже смешно. На этом от ее услуг точно отказались бы.
– Это же хлопок? – Спросил директор.
– Ситец. Ткань с простым плетением, грубее муслина, сделанная из неотбеленного хлопка, не полностью обработанного. Видите здесь? – Симона откинула часть ткани и указала на небольшие неровности в плетении. Типично для того периода. Ничего примечательного, за исключением пятен, конечно.
Она открыла еще одну часть, обнажив большую часть юбки.
У Саши перехватило дыхание. Передняя часть юбки была покрыта большими полосами того, что выглядело очень похожим на старые пятна крови. Разрыв ткани около подола был почти невидимо зашит. Она наклонилась поближе, чтобы рассмотреть повреждение.
– Ремонт был сделан примерно в то время. – Сказала Симона. – Заставляет задуматься, правда? Почему такое платье сохранилось?
То, что издали казалось обычным белым воротником, на самом деле сделано из замысловатого кружева с узором из цветов и листьев, сотканного из нитей, тонких как паутина.
– Как странно! Платье выглядит тонкой работой, но Костанца была простой женщиной.
– Говорили, что она внебрачная дочь флорентийского аристократа и швеи. Это многое объясняет. Мать могла передать ей умение. И мы не знаем ничего о ее семье, возможно, у нее была сестра-швея.
– То есть ты готова признать, что это платье Костанцы?
– Конечно, нет. Пока нет. Это просто возможное объяснение. И я не определю владельца, только эпоху.
– Вам пожертвовал это платье благотворитель, верно? – Обратилась Саша к директору. – Вы можете рассказать что-то о синьоре Пикколоджони?
– Интересный персонаж, мягко говоря. Но давайте отложим этот вопрос до вечера, когда вы сами с ним познакомитесь.
– Конечно,– вежливо улыбнулся Лапо и бросил многозначительный взгляд на жену.
Странно. Что за тайна окружает этого синьора? Почему никто не хочет о нем говорить?
– Боюсь, мне пора идти. – Директор сделал приглашающий жест, явно не желая оставлять Сашу и Лапо в кабинете с Симоной. – У вас будет достаточно времени, чтобы позже вновь осмотреть платье и коллекцию предметов, найденных вместе с ним. Если платье подлинное, оно будет выставлено вместе с пятнами крови на манекене, когда откроется выставка.
– Очень драматично, – сказал Лапо.
– Мы надеемся на это, – не заметил иронии директор.
Глава 3.
К шести вечера Лапо совершил привычное превращение: лохматый винодел в очередной раз стал элегантным принцем в смокинге.
Саша хихикнула про себя: надо быть очень внимательной в этот вечер, ведь когда пробьет полночь, смокинг превратится в старую кожаную куртку, начищенные до блеска туфли-в резиновые сапоги, а автомобиль-в трактор со следами грязи после мартовского дождя. Придется убегать за пять минут до полуночи, чтобы остальные гости не увидели метаморфозы!
Сама она надела маленькое черное платье. Пусть думают, что у нее нет вкуса и фантазии, ничего более беспроигрышного и стильного она не знала. Ну, разве что джинсы с белой футболкой или рубашкой, такой же скучный, но универсальный вариант, правда, не для гала ужина.
Машина выехала на дорогу и повернула совсем не в ту сторону, где высились башни Сан Джиминьяно, прозванный туристическими справочниками средневековым Манхеттеном. Любят люди странные сравнения, одних Венеция» в мире наберется больше десятка!
Все ближе становились терракотовые стены любимого Кастельмонте.
– О, я ж тебе не сказал. – Улыбнулся Лапо. – Средневековое палаццо не позволяет вместить всех гостей и прием пройдет в отеле «Кастельмонте».
Саша видела отель со стороны, но никогда там не была, комплекс с дорогим рестораном, бассейном, перестроенным старинным зданием отеля расположился на выезде из нижнего города, слишком далеко от средневекового борго на холме.
На каблуках она оказалась слегка выше мужа, но это не причиняло неудобства, в любой ситуации девушка чувствовала себя комфортно рядом с Лапо. А принца-винодела такие мелочи не занимали.
Что ж, отель, похоже, стоил запрашиваемых денег, кругом роскошь, включая публику. Все мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, часто излишне откровенных на сморщенной коже восьмидесятилетних синьор. Но блеск бриллиантов в ушах и на шеях скрывал это небольшое недоразумение.
Длинные столы по бокам бассейна заставлены изысканной едой – крохотными бутербродиками и не менее крохотными канапе; официанты в черных брюках и белых рубашках изящно двигались сквозь сверкающую толпу.
Директор Савини помахал им, извинившись перед парой очень пожилых синьоров с бокалами игристого.
– Принц, принцесса,– сказал он достаточно громко, чтобы привлечь внимание публики, – добро пожаловать!
– Вы пригласили столько народа! Bravo,– Лапо склонил голову в приветствии.
– О, это свидетельство того, как много значит новая экспозиция для нашего сообщества. Окровавленное платье ведьмы – именно то, что нам нужно. Что-то необычное, вызывающее игру воображения.
Лапо еле заметно скривился. – Если оно подлинное.
– Конечно, если оно подлинное. – Напускная сердечность в тоне директора не оставляла сомнений, что он примет лишь одно заключение – о подлинности платья. – Когда я удостоился чести возглавить музей, я пообещал, что о нем услышат по всей стране. И скоро это обещание станет реальностью!
Саша открыла рот, но не успела ничего сказать, к ним присоединилась высокая темноволосая женщина в мерцающем золотом коктейльном платье. Красивая, средних лет, полная, очень ухоженная. Она взяла Савини под руку:
– Он сказал вам, что музей вошел в шорт лист национального конкурса «Музей года»?
– Это большая честь, – кивнул Лапо.
– Один я бы не справился. – Улыбнулся директор Савини: – Позвольте представить вам Аличе Феррари, заместителя директора.
– Complimenti. Мои поздравления.
– Нами движет любовь к сохранению исторического наследия. И хочу вас заверить, что истории о ведьмах такая же часть нашей истории, как и все прочие. – Улыбнулась Аличе.
– Поэтому здесь и собралась такая замечательная публика и мы рассчитываем на щедрые пожертвования в фонд музея. – Кивнул Савини.
– Думаю, Симона Молинари быстро определит подлинность платья. – Сказала Саша.
– Да. Милая девочка, – губы Аличе дрогнули, она привычно смахнула невидимую ворсинку с пиджака директора.
Ах ты, сучка крашеная,– подумала Саша. Симона далеко не юная девочка, но эта матрона умудрилась одновременно унизить известную художницу и искусствоведа и показать интимные отношения с директором. Ну-ну. Неприятная тетка.
Престарелая пара отвела Савини в сторону. Аличе пришлось вежливо, но совершенно без интереса улыбаться принцам Орсини, которых ей явно не хотелось развлекать.
– Синьор Пикколоджони приехал? – Поинтересовался Лапо. – Мы хотели с ним познакомиться.
– Вон он,– кивнула Аличе в сторону. – Тот синьор с тростью.
Гвидоне Пикколоджоне был бы обычным мужчиной среднего роста, лет сорока-сорока пяти, полноватый, смуглый, с аккуратно подстриженными усиками и длинными бакенбардами. Но внешность уходила на второй план, ведь самым примечательным был его наряд: облегающий фрак, достойный исторического музея, поверх узорчатого жилета с цепочкой от золотых часов, темные брюки и лакированные остроносые туфли, котелок. Он опирался на трость с серебряным набалдашником.
– «Львы Сицилии»,– восхищенно сказал Лапо. – Или «Леопард»? Явно что-то из классики.
Саша молча таращила глаза на экзотическую птицу.
– Это не маскарадный костюм, дорогой принц. Он всегда так одевается. Называет себя историческим реконструктором.
– Чем он зарабатывает на жизнь? – Наконец обрела дар речи Саша.
– Вот в чем ирония! Он частный эксперт по кибербезопасности. Одной ногой в прошлом, другой в настоящем. Необычно, не так ли? Пойдемте, я вас познакомлю.
Гвидоне Пикколоджоне поклонился, усилив ощущение, что они находятся на съемках костюмированного сериала.
– Piacere! Директор Савини сказал мне, принцесса, что вы вместе с дотторессой Молинари должны подтвердить подлинность платья. Вы уже успели его увидеть?
– Видите ли, синьор Пикколоджоне, дотторесса Молинари будет подтверждать соответствие платья эпохе. В мою задачу входит отслеживание его истории. Мне все равно придется задать вам этот вопрос, так почему не сейчас! Как платье попало к вам?
– Совершенно случайно. Я приобрел имущество – мебель, книги, инструменты, которые продавались вместе с домом. Старая вилла, знаете, из тех, которыми никто не занимался. Предыдущий хозяин жил в другом месте, дом стоял заколоченным десятилетиями.
– А хозяин…
