– Умер. Дом перешел наследникам которые даже ни разу там не побывали. Кто-то купил виллу, а меня интересовало то, что внутри. Сегодня нелегко найти подлинные предметы и детали, даже в Италии. Такие, чтобы были в хорошем состоянии.
– А платье?
– Я нашел его в сундуке, аккуратно сложенным, с запиской, в которой говорилось, что оно когда-то принадлежало ведьме Костанце да Лари. Естественно, мне стало любопытно, а раз я вхожу в попечительский совет музея, то сразу связался с директором Савини.
– Вы сохранили записку?
– Я отдал ее директору вместе с платьем. Предполагаю, платье будет главным экспонатом будущей выставки.
Саша и Лапо переглянулись. Директор не упоминал о записке.
– Вы нашли среди имущества какие-нибудь личные документы, описи имущества, фотоальбомы?
Цепочка владельцев и история предмета надежно определяется документами, когда это невозможно, на помощь приходят старые фотографии. Гвидоне Пикколоджоне получил предметы из одного источника, если удастся доказать связь между владельцем дома и Костанцей да Лари, вопрос будет решен. Но зачем сохранили окровавленное платье?
– У меня не было времени все разобрать. Возможно, что-то и найдется.
– Мы хотели бы увидеть сундук, – опередил Сашу Лапо.
– Конечно. – Гвидоне рассматривал трость, словно впервые ее видел. – Большую часть времени я работаю, но всегда из дома и сам устанавливаю свой график. Вы можете прийти когда захотите.
– Чем раньше, тем лучше, – тут же сказала Саша.
– Ну, тогда как насчет завтра около двух? Я должен быть свободен. – Гвидоне снял очки в металлической оправе и начал протирать круглые линзы белым льняным платком. – Я запишу вам адрес.
В этот момент директор музея вышел на импровизированную сцену и постучал по микрофону.
– Какой замечательный вечер! Благодарю всех вас за то, что оказываете такое внимание нашему музею. И напоминаю, – он хохотнул, – что конверты с пожертвованиями вы можете оставить в специальном ящике у выхода или завтра прислать в музей, надеюсь, не забудете!
Он снова хохотнул и показался Саше ужасно неприятным типом. И ведь про записку промолчал, интересно, почему! А директор продолжал:
– Прямо сейчас я хочу передать слово одному из наших благотворителей, синьору Пьетро Торрини. Конечно, вы все знаете нашего уважаемого советника по культуре муниципалитета Сан Джиминьяно.
На сцену выскочил мужчина лет сорока, очень похожий на боксера. Сплюснутый нос, большие кулаки, он даже пританцовывал на месте, словно собирался нанести удар противнику.
– Я мог бы стать частью этой выставки. – В толпе послышались смешки. – Я вырос на улице. Отец – никчемный пьяница. С девяти лет я жил сам по себе. Совершил множество ошибок. Но я смог встать на правильный путь, получил образование. И сегодня я муниципальный советник по культуре и спорту.
Все ясно, спорт синьору Торрини явно ближе, чем искусство. Совершенно нетипичный клерк, никакого лоска, но зато сколько харизмы! Толпа завороженно внимает, а советник вошел в раж и даже потряс кулаками в воздухе:
– Это наш музей! Ваш и мой! И мы можем ему помочь, мы можем привлечь детей и молодежь к истории и культуре! Помогая музею, мы избегаем коррупции, пронзившей все части нашего общества, политику, даже правоохранительные органы.
– Осторожнее! Выбирайте слова!– Крикнул из толпы мужчина с седеющими висками.
– Как говорят, если ваши слова никого не тронули за живое – вы говорили напрасно! – Выкрикнул в ответ Торрини. Аудитория рассмеялась.
– Но теперь я умолкаю. Наслаждайтесь вечером! – Он спрыгнул с подмостков и подошел к невероятно красивой, но очень худой женщине. Непонятно как это сочеталось: ручки – палочки, вытравленные до белизны волосы и красота, от которой захватывало дух. Советник обнял женщину и повел к подносу с напитками.
Гул разговоров усилился, гости расходились по двору, брали бокалы с вином и закуски. Саша поискала взглядом Гвидоне, но не нашла.
– Замечательная речь, – сказала Аличе Феррари. Александра вздрогнула, забыв, что заместитель директора все еще стоит с ними. – Вы хотели бы познакомиться с советником?
Лапо кивнул неопределенно, словно еще не решил, хочет ли он этого знакомства. – Интересный парень.
– Не обращайте внимание на имидж простого американского парня. Этим он и выделяется из толпы и, поверьте, далеко пойдет.
Торрини все еще обнимал за талию худую женщину, в другой руке держал бокал.
– Рядом жена Пьетро, Каролина Перони. Ее отец один из крупнейших производителей сельскохозяйственного оборудования в Италии. Сказочно богата, – Аличе понизила голос. – Папа был не в восторге от этого брака, но теперь у нее двое дочек-близняшек.
На каблуках Каролина Перони значительно возвышалась над мужем. Действительно красотка, кожа фарфоровая, глаза глубокого фиолетового оттенка или это линзы? Белоснежные волосы собраны в сложный узел на шее. Но до чего тоща… Платиновая цепочка с изогнутой полосой бриллиантов покоилась между ключиц, торчащих так, словно в этом теле не было ни капли жира. Она улыбнулась, обнажив идеальные белые зубы. Вблизи стало заметно, что женщине значительно за сорок.
– Принц Орсини, принцесса, это честь для нас, – промурлыкала Каролина, муж согласно кивнул. – Директор Савини сказал нам, что вы будете. Это ведь вы занимаетесь историей платья? Мы скрещиваем пальцы, платье ведьмы будет сенсацией!
– Вы знакомы с синьором Пикколоджоне? – Поинтересовался Лапо.
– Трудно его не заметить, правда? Но на самом деле мы не особо знакомы.
К ним приблизился высокий седой мужчина, который оборвал речь Торрини.
– Позвольте на одну минуту.
Торрини развел руками: – Рад познакомиться, принц… принцесса… Нам надо обязательно пообедать вместе. Да, дорогая? – посмотрел он на жену.
– Конечно, мило улыбнулась Каролина. – На следующей неделе, где-то так, надеюсь вас устроит?
Лапо и Саша кивнули.
– А сейчас мы должны пойти посмотреть на старинные механические часы, которые приобрел музей. – Пока муж был занят разговором, Каролина пригласила супругов Орсини присоединиться к толпе, ожидавшей демонстрации нового экспоната.
Гости уже собрались вокруг часов из красного дерева с длинным корпусом и латунным циферблатом. Впереди устроено что-то вроде балкончика, на котором должны вращаться скрытые пока механические фигуры.
Аличе, надев хлопковые перчатки, открыла верхнюю и нижнюю дверцы часов, обнажив сложный механизм из гирь, шестеренок и маятников.
Народ замер, внимательно следя за ее движениями. На фоне застывшей толпы в глаза бросилось энергичное движение в углу. Директор Савини о чем-то напряженно спорил с Гвидоне Пикколоджоне, даже невежливо ткнул пальцем в грудь исторического реконструктора. Гвидоне отвернулся, директор схватил его за руку, собираясь продолжить разговор, но тот вырвался и направился к выходу. Директор покачал головой и направился к подмосткам.
Саша все еще наблюдала за Пикколоджоне. Мужчина дошел до дверей, когда перед ним появился советник Торрини и взмахнул рукой. Пикколоджоне отступил назад и вернулся в толпу.
Что это было? Странные у них тут взаимоотношения… Что-то происходит в этом музее, незаметное поверхностным взглядом. Связано ли это с платьем или просто финансовые разборки?
– Нам невероятно повезло заполучить эти старинные часы, изготовленные в Швейцарии в конце XVIII века, – начал свою речь чуть запыхавшийся директор. – В течение дня каждый час появляется ряд персонажей из обычной жизни – мясник, молочница, священник, врач, кузнец и так далее. Я думаю, вы их сразу узнаете. Мы редко заводим часы, чтобы не случилось износа механизма, они уникальны! Но сегодня вечером вы увидите все фигуры, потому что стрелки установлены на двенадцать. Дважды в сутки фигуры проходят перед наблюдателем, поворачиваясь к нему лицом. Последней проследует зловещая фигура смерти. Когда эта фигура окажется в центре, вы увидите, как она взмахивает острой косой, символизируя краткость жизни и неизбежность смерти.
Прожектора, освещавшие двор, приглушили, остался лишь один, направленный на часы.
Саша завороженно наблюдала, как механические фигурки начали свою медленную процессию. Подобное она видела на ратуше Староместской площади в Праге, но эти часы были намного меньше.
– Ты бы купил такие часы домой? – шепотом спросила она у Лапо.
Муж покачал головой. – Чтобы дважды в день смерть махала косой у нас дома? Ни за что! Но часы просто великолепны. – И продекламировал Шекспира:
– Весь мир – театр; в нем женщины, мужчины, все актеры; у каждого есть вход и выход свой, и человек один и тот же роли различные играет в пьесе, где семь действий есть.
На них зашикали.
Все глаза были устремлены на часы, когда появилась смерть, бледная, изможденная фигура, несущая косу почти такого же роста, как она сама. Непроизвольно девушка почувствовала дискомфорт. А часы били медленно. глухо: два… три…четыре… Смерть достигла середины и во дворе стало так тихо, что упади перышко, это услышали бы все.
Холодок сменился настоящей дрожью. Это просто игрушка, уговаривала себя Саша, но на всякий случай схватила мужа за руку. Она готова была поклясться, что в этот момент фигурка усмехнулась.
– Не бойся, глупышка,– прошептал Лапо с десятым ударом часов. По-прежнему стояла тишина, словно люди боялись ее нарушить.
– Потрясающие часы! – Неестественным голосом начал кто-то, не в силах больше выдерживать тишину. И тут раздался хлопок.
Поднос с бокалами рухнул из рук официанта. Кто-то закричал. Все произошло в долю секунды, потому что сразу после этого раздался последний, двенадцатый удар часов.
– Ложись, – скомандовал мужской голос. Люди вокруг попадали на пол, женщины визжали.
– Позвоните 112,– крикнул кто-то из мужчин.
– Уже в пути, я позвонил, – ответил знакомый голос. – Все тихо, можно подниматься. – Советник Торрини выпрямился и оглядел толпу. – Меня не запугаешь.
– Вы о чем? – Удивился Лапо.
– Это же очевидно, правда? Целью был я. Меня уже не раз предупреждали, чтобы не вмешивался в черные схемы в сфере искусства.
Как он умудряется любую ситуацию перевести на себя? Прирожденный политик! Саша перевела взгляд на фигуру, поднявшуюся за спиной Торрини и громко ахнула. Гвидоне Пикколоджони держал у щеки окровавленный платок.
– Просто царапина, слегка задело,– ответил он на испуганные восклицания окружающих.
Прошло больше получаса, пока прибыла полиция. Саша совершенно не удивилась увидев вице-квестора Луку Дини, своего друга и бывшего жениха. Лука тоже увидел девушку, покачал головой и закатил глаза.
– Что произошло?
Все заговорили одновременно. Выстрел. Один человек задет, но очень близко, пара сантиметров и был бы труп.
– Промахнулся или просто не повезло? – Поднял брови Лука. Он еще и шутит, нашел время!
– Неясно. – Ответил кто-то, а Торрини представился и заверил, что жертвой выбран был он, никаких сомнений нет.
– Кто-нибудь видел стрелка?
Люди пожимали плечами. Все взгляды были обращены к часам, потом наступила суматоха и стрелок без проблем скрылся.
– Мы должны поговорить с каждым из вас, оставайтесь здесь. Обещаю, что это не займет много времени и вас сразу отпустят. Прин… синьоры Орсини, начнем с вас.
***
– Рад видеть вас,– сказал Лука в кабинете менеджера отеля, выделенном для беседы с гостями вечера. – Только хотелось бы в другой обстановке.
– На сей раз я не причем,– заверила Саша. – Я вообще здесь почти случайно.
– Почти?
Пока она рассказывала историю с платьем, Лука снова закатил глаза.
Лапо понимающе кивнул. – Сам удивляюсь. Казалось бы, просто небольшое историческое расследование, но стоило моей супруге им заняться… и ведь даже еще не начала!
– Спелись,– обиженно вздохнула Саша. – Это вообще никак не связано, вон деревенский политик уверяет что это он должен был стать жертвой.
– Надеюсь! – Хором ответили Лапо и Лука и расхохотались.
– Ведите себя прилично, люди не поймут, что тут за хихоньки на допросе. – надулась Саша. Спелись, точно спелись!
– Можно проверить гостей на следы пороха, но скорее всего стрелок надел перчатки. Если он вообще в здании. – Сказал комиссар.
Дверь отворилась и в кабинет заглянул директор Савини: – Извините, люди возмущены, что им не разрешают уйти.
– Простите, это что? – Лука ткнул в директора. У того из кармана торчали перчатки, надетые перед демонстрацией часов.
Савини уставился на свой карман, словно впервые его увидел.
– Это… синьор комиссар… то есть вице-квестор… это часы… механизм очень хрупкий и нельзя трогать его голыми руками. Видите ли… жир и пот с человеческих рук может повредить механизм, со временем такие вещи накапливаются и…
– Боюсь они нам понадобятся. – Лука протянул пакет для улик. – Бросайте сюда. Кто еще был в перчатках?
– Заместитель директора синьора Феррари… официанты…
– Вы можете идти,– кивнул Лука чете Орсини. – Поговорим позже.
У дверей один из полицейских разговаривал с Гвидоне Пикколоджоне. Похоже ему предлагали обратиться к врачу, потому что мужчина покачал головой и заверил, что медицинская помощь ему не нужна.
Саша подошла к жене советника, сидящей у края импровизированной сцены. Каролина была очень бледна, а рука, которую она дружески положила на руку Саше, холодна, как лед.
– Вам надо выпить кофе, или крепкого спиртного,– сказал Лапо. – Я позову официанта.
– Все порядке. Это просто шок. Последнее время… мужу угрожали, но я впервые испугалась, что могу его потерять.
– Думаете, это связано с его работой?
– А с чем еще? – Она недоуменно посмотрела на Сашу. – У мужа со всеми прекрасные отношения, но он начал безапелляционно бороться с коррупцией в сфере культуры… вы же понимаете, какие деньги курсируют в главных туристических центрах.
Безапелляционно, значит… ну-ну, достойная супруга советника Торрини.
Саша вспомнила о ссоре, которую случайно увидела перед демонстрацией часов. – Насколько хорошо ваш муж знает синьора Пикколоджоне?
– Гвидоне? По-моему, он уже говорил вам… они встречались лишь на официальных мероприятиях… Почему вы спросили?
– Ничего, это не важно.
***
