Мой спаситель двигался быстро. Уже через несколько ударов сердца мы оказались перед кованой дверью башни.
Стучать в нее не понадобилось – хозяин уже встречал нас на пороге, сверля взглядом янтарных совиных глаз.
Но прежде, чем мой покровитель успел раскрыть рот, сознание меня милостиво оставило.
Там, в моих страстных фантазиях, я извергала изо рта пламя, поджаривая самоуверенному хлыщу и магистру-преподавателю заодно те самые места, на которых обычно принято сидеть. И знаете что? Я была несказанно, невероятно, сказочно счастлива! О, если бы я только могла так сделать на самом деле!
Не знаю, в какой момент сон изменился.
Я стояла посреди огромной ледяной арены. Трибуны были полны. Моё сердце судорожно и дико билось от переполняющих меня эмоций.
– Проигравшему смерть! Победителю ледяная милость! – Ревела сливающаяся в один голосистый многозевый рот человеческая масса.
Мой шаг тих и осторожен. В моей правой руке – лёгкий клинок, отливающий синим металлом. В левой руке – я дернулась от неожиданности. На левом запястье – цепь, что связывает меня с моим напарником в этом бою. Я не вижу его. Но ощущаю вдруг тихий, до боли знакомый звук.
Ту-ум. Тум. Тум.
Я не сразу поняла, что это – стук сердца. Не осознала до конца, что его сердце билось в одном ритме с моим.
Ту-ум.
– Не позволяй страху взять верх над тобой. Это всего лишь бой. – Голос напарника звучал ровно и спокойно.
– Учись правильно двигаться. Правильно дышать. Правильно смотреть. И правильно применять свою силу.
Я хотела закричать ему, что у меня нет никакой силы, что я не маг, простой человек, но…
Наши пальцы соединились. И меня прошибло волной силы. Ледяным валом она накатила на меня, влилась в мои вены, вывернула нутро. Она обнимала, кружила, уносила на волнах могущества.
И вот я уже мчу посреди бурана на снежном коне, который фыркает, выпускает снежинки из ноздрей и игриво топает копытами по очередной набухшей снежной туче. Вокруг роятся мелкие снежные духи, принимают самые причудливые формы. А вдалеке виднеются силуэты магов и детей льда. Кто-то из них парит на собственных льдистых крыльях, устраивая гонки, кто-то лениво откинулся на спинку снежных саней, другие, послабее, и вовсе передвигаются по земле. Я заворожена этим зрелищем. Но ещё больше – другим.
Мимо нас проплывает огромный серебристый змей-дракон. Прозрачные крылья рассекают воздух, ноздри раздуваются. Длинные усы вытягиваются, ощупывая воздух. Вдруг он гибко переворачивается, меняет направление – и несётся прямо на нас!
Я хотела бы закричать – но не могла, дыхание сперло, из груди вырвался сип. Мой скакун отчего-то замер. Морда дракона оказалась вмиг прямо напротив моего лица – и я заглянула прямо в безбрежное ртутное золото его глаз…
И проснулась рывком, с криком на губах.
Глава 3. Яды, гады и знакомства.
– Проклял тебя кто-то, Врушка, что ли? Только не пойму – на удачу или наоборот? – Заметил мой покровитель.
Его голос рассыпался скрежетом гальки по камню.
Шел третий день, как неизвестный ледяной спас мне жизнь и принес в башню. Судя по задумчивым взглядам Совиного лорда – он хотел бы сказать мне многое, но почему-то молчал.
Полированная кожа головы поблескивала в свете магических ламп. В рабочем кабинете кайтиша – как оказалось, это была некая должность, было тепло. Здесь царил упорядоченный хаос из веточек и сушеных венков, гор книг и свитков, сломанных приборов, статуэток, страшных масок и даже крупных бусин… Вызывали сюда прислугу редко. И чаще всего это заканчивалось для них плохо. У кайтиша было мало слуг, но все они знали, чем может грозить недовольство могущественного мага или, не дай снег, нарушение клятв.
– Так и будешь молчать? – Лягушачий широкий рот искривился.
Я тихо фыркнула про себя. И кто из нас молчит? Разве дозволено служанке лезть впереди господина?
– Достопочтенный господин не давал приказа мне говорить, – произнесла елейным голосом, опуская глаза.
Мои пальцы в широких рукавах накидки подрагивали. Отступать я не собиралась. Оправдываться вроде бы тоже было не за что.
Да и что хотел от меня услышать кайтиш – было неясно.
– Так и знал, что заскучать ты старому ша не дашь, смелая птичка, – маг в этот раз сидел на полу, на циновке, перед небольшим столиком, где все было накрыто для чаепития.
Безразмерный балахон был сегодня насыщенного изумрудного оттенка.
В янтарно-золотых совиных глазах застыла что-то темное, густое, похожее на тревогу… за меня?!
Я едва не упала, когда поняла это.
– Тагрин Ло – отпрыск влиятельного чиновника при дворе императора. Он избалованный безумный мальчишка, который вылетит из академии, но если он не погибнет в ближайшее время, у тебя могут быть большие проблемы. Я уже молчу о Мастере его потока. Они оба могут доставить нам неприятностей, даже несмотря на следствие. Хоть я и буду смотреть за тобой в полтора глаза, Врушка. – Негромко продолжил кайтиш Амарлео.
Его ловкие паучьи пальцы медленно положили в рот присыпанную сахарной пудрой сладость.
– Вам не кажется, что вся эта ситуация крайне… унизительна?! – Тихо выдохнула я. – Да, я ожидала многого. И проблем с адеп… учениками – тоже. Но подобного безумия… на ровном месте…
У меня не было сил делать вид, что произошедшее мне безразлично. Да, мои раны быстро зажили благодаря искусности местных целителей. Вот только раны душевные так быстро не заживают. Меня до сих пор не оставляло горькое чувство беспомощного унижения.
Я не любила быть слабой. Мой дар когда-то и без того сделал меня одинокой, больше я подобного для себя не хотела.
В кабинете воцарилась звенящая тишина. Медленно, очень медленно кайтиш Амарлео поднял на меня глаза. Пергаментно-тонкая кожа его лица стала совсем прозрачной. В совиных жёлтых глазах как будто в кривом зеркале отразились мои мысли и страхи.
– Я могу понять твои чувства, птичка. Твою гордость и ярость. – И снова улыбка. Глубоко знающая, обращённая вовнутрь. Как будто этот мужчина сейчас говорил о чем-то своём. Как будто сам пережил подобное. – Жизнь бывает погано несправедлива. С этим бывает сложно что-то сделать. В конце концов, я тоже… не уследил за тобой, – блеснули, мигнули узоры на лысине, – и за ними.
Мне молча протянули чашку. В нарушении всех традиций. Пожалуй, это было самым близким к извинению.
Чай обжёг горечью, ухнул в желудок, согревая.
Я видела отблеск тепла в чужих глазах. И яростная боль уходила.
– Мы стараемся успеть везде и сразу, птичка. Но, увы, такие мелкие уродцы, как ашсар Тагрин, буквально неуничтожимы. Они есть не только здесь, у нас. Вижу по глазам, ты согласна. Вседозволенность быстро разъедает души живых. Однако ты плохо представляешь себе, насколько строги правила для аристократов и высших мастеров. И что бывает в случае их нарушения. Юному Ло очень повезло, что он не мастер. Очень. Но и без того его участь… скорее всего, незавидна. В этих стенах могут стерпеть и простить многое. Но лишь до определенного предела.
Сильные жёсткие пальцы сдавили чашку с такой силой, что я дернулась. Показалось, что сейчас хрустнет хрупкий фарфор.
Но этого не случилось.
– То, что произошло с тобой… может случиться с каждым из нас. Однако небесный змей хранит тебя. Не давай себя сломить. – Голос кайтиша заполнил собой всё пространство. – Живи. Дыши. И радуйся этому миру. Не оглядывайся назад, девочка. Только так и правильно. Только так и получится идти дальше.
Совиное золото согрело изнутри. Узловатые пальцы на миг сжали мою ладонь в такой ценной поддержке.
Он пытался мне помочь, объяснить, поддержать. Этот непостижимый мужчина.
Так, как мог.
Но и этого для меня было довольно. Я не ждала, что надо мной будут трястись, прыгать с советами и опахалом.
Иногда, чтобы забыть дурное, действительно хватает одного доброго слова.
Пусть с этим всем разбираются другие. У меня проблем хватает.
Мои губы дрогнули в улыбке.
– Пойдём, покажу тебе кое-что. Будет интересно. И познавательно, – подмигнул мне золотой круглый глаз.
Пространство под нашими ногами подернулось инеем, а потом стало вязким, засасывающим. И мы в один миг провалились внутрь, чтобы выйти уже совсем в другом месте. Здесь было многолюдно. Или, вернее – многонелюдно и не только. Похоже, это были помещения где проживали многочисленные работники Конактума. Вот только на нас никто даже не обернулся.
Общие комнаты на три персоны, на каждую – небольшой зал-гостиная и кухонка. И несколько больших залов, где прислуга могла собраться в свободное время.
Неплохо расположились для наёмного персонала.
– Никто не увидит и не услышит, – пропел Совиный лорд. Тонкие пёрышки затрепетали на его одежде, – смотри, Врушка.
И я смотрела. Как безо всякого стеснения огромный тролль хлопает по крутому бедру местную подавальщицу, а та задиристо хохочет. Как высокий оборотень-полукровка зажимает в углу девушку драгхо, а та шипит ему что-то в ответ, кривит презрительно губы и собирается оторвать кое-что ценное… хвост, разумеется!
Как слуги сплетничают, ругаются, обсуждают адептов и магистров. Как мало почтения к ним они высказывали наедине с такими же, как они сами! Куда только делось привычное раболепие?! Откуда бралось столько лицемерия, зависти, злобы?
Мы двинулись дальше, прочь от общего зала.
Сколько удивительных сценок и историй из чужой жизни успела я подсмотреть!
А уж сколько интересных выводов сделать…
Никто здесь низших, тех, что имели слабую магию, так уж сильно не угнетал. Многие из них сами были теми ещё хитрыми пронырами. Другие и вовсе умели управлять тихонько господами, демонстрируя мнимую почтительность. Третьи просто тихо жили, довольствуясь тем, что у них есть, и не ища большего.
Как ни странно, низших задирали адепты редко. В академии по сравнению с кланами жизнь была почти привольной. Разве что к девицам пристать могли. Но и те понимали, куда шли, когда устраивались на тёплое местечко служанки в мужскую военную академию.
Однако, если что и бывало – то по согласию. Мне, как всегда в моей везучей жизни, достался вопиющий случай.
Бывает. Алиска, ты королевична случайностей!
Вот если бы я была равной. Если бы я, не дай снег, была бы адепткой! Вот тогда… парадокс, но хочешь быть равной – готовься к тому, что и спрашивать будут, как с равной. И задирать, и доставать, и на поединки вызывать.
Счастье, что это не мой случай!
Чего только эти стены ни видели.
Иногда – и такое, чего не стоило. Не только мне порой не везло. Местным лордам – тоже.
Помню, как остановились возле одной комнаты. Помню и разговор, которому стали свидетелями.
Говорили двое. Девица – надменная и капризная до тошноты, и совсем ещё юный мальчишка. Брат и сестра.
Милая скромная служанка намеревалась соблазнить и женить на себе одного из знатных учеников. Играла несчастную оскорбленную жертву мастерски, дурила глупому брату голову.
И подговаривала подбросить в напиток своему будущему мужу и билету в счастливую жизнь одну маленькую невинную травку.
Синник.
– Синник, – медленно, по слогам пропел Совиный лорд.
И закружился вокруг меня в каком-то диком первобытным танце, быстро вздымая кверху руки и ноги.
– Син-ник, син-ник, – гулом отдавались в ушах слова.
– А ты знаешь, Врушка, что синник – это маленькая тонкая былинка ярко-лилового цвета? Когда ее засушат и сделают из нее порошок – у него не будет ни цвета ни запаха. И растворяется он без следа в любой пище и даже на одежде. И вот что интересно, – острый коготь упёрся мне в нос, – этот порошок может вызывать у молодого мага потерю ориентации, сильное возбуждение и неконтролируемые всплески силы. Он может сделать из юнца калеку, может превратить в овощ или заставить выгореть. Но этой низшей все равно. Она думает, что сумеет управлять молодым эль-драгхо, внушить ему, пока действует эта дрянь, что он обещал на ней жениться – и окрутить клятвами перед магией. Что будет с ним дальше – ее не волнует.
– И знаешь что ещё? – Совиный лорд невидяще смотрел перед собой.
– Что? – Тихо спросила, уже зная, каким будет ответ.
– Их таких много. И им плевать на последствия, плевать, что подобные преступления караются… впрочем, не будем об этом. Они мнят себя самыми умными. Каждый год мы предотвращаем десятки попыток приворожить адептов младших курсов. И молодых господ без сильного дара. Этим промышляют и служанки, и недалёкие аристократки. Все бывают одинаковы в своих глупостях и гадостях, девочка.
Ну а парни в самом отвратительно задиристым возрасте, да ещё и в мужском коллективе, который подпитывает чувство их превосходства над женщинами – тоже сущий кошмар.
Так что жизнь кипит и бьёт черпаком по голове.
– Весьма познавательно, – ошарашенно выдохнула.
Прогулка набирала обороты.
Совсем скоро я услышала, как сплетничают уже обо мне.
Оказалось, что для слуг я лакомый кусочек. Многим не нравилось мое «привилегированное» положение.
Мол, нехорошая девица, тёплое местечко оттяпала, любовница страшилища! Меня повысили до совиной приживалки, благодарю покорно. А всё потому, что бравым юношам из прислуги – никакого внимания! Задавака. Негодяйка!
Меня хотели подставить. Простенько и изящно. Обсуждали план, предлагали идеи. Хотели сначала обвинить в краже – а потом помочь выпутаться. Не просто так, конечно.
Фу. Какие милейшие нелюди. Ни ума, ни воображения.
Всё-таки все люди и нелюди совершенно разные. Благодаря дару я к этому привыкла. Но пока не до конца. Скорее всего. Иначе откуда такое желание всё-таки взять что-нибудь увесистое и отправиться наносить доброе и вечное?
Хотя Совиного лорда всё это безобразие, скорее, позабавило.
– Действительно много интересного в этот раз принесут мне талисманы. – хрипло засмеялся, запрокинув голову, Совиный лорд. И резко стал серьезным. Паучьи пальцы сжали моё плечо в смутной поддержке. – Я разберусь с этим, девочка. Забудь.
Мы скользнули дальше.
В жизни не бывает так, чтобы все просто и понятно.
