– Мама пришла, – затем забирал сына играть, плавать, рассматривать объемные книжки с 3d вставками. Превращался в идеального отца, а я на его фоне становилась никудышной матерью.
Мы только переглядывались с Зарой, и я сжимала покрепче кулаки. Адель не просто пытался показать, что и без меня прекрасно обойдется, но и что Карим тоже сильно плакать не будет. Ему, кажется, очень понравилось внимание папы. Конечно, папа-праздник!
– Попробуй пюре, – я приготовила сыну картофель с брокколи и сливками, иначе заставить есть овощи нереально, а нехватка органических витаминов вызывала у Карима сильное шелушение ладоней и стоп.
– Бе-е-е, – состроил гримасу, – невкусно, – и выплюнул.
Адель словно бы только этого и ждал: подошел, демонстративно попробовал и тоже скривился. Хоть плеваться не стал.
– Отвратительно, – прямо мне в глаза. – Чем ты кормишь моего сына?
– Это полезно, – прошипела я. И съедобно! Да, картошка фри и пицца вкуснее, но ими нельзя постоянно питаться!
– Каримка, – Адель протянул ему руку, – поехали вкуснятины поедим, м?
– Поехали, – сын, естественно, согласился. – А мама с нами? – но все еще помнил обо мне. Этот саботаж длился уже две недели.
– Мама занята, сынок. Поехали.
Они ушли, а я не сдержалась, заплакала.
– Маюша, – Зара обняла меня. – Воюете?
– Адель пытается забрать у меня Карима, понимаешь? Сначала морально разделить нас, потом просто вышвырнет меня из жизни сына!
– Дочка, не плачь, у меня сердце разрывается. Помирись с ним, Майя, а дальше посмотрим…
– Ни за что! – упрямо подняла голову и вытерла слезы. – Это мой сын, и я не буду стелиться перед его отцом за право быть матерью!
Адель сам купал и укладывал Карима. Просто образцовый отец, но помимо этого он еще и жутко баловал сына. Не учел одной маленькой детали: без жесткой руки капризы и хотелки ребенка растут в геометрической прогрессии. Карим через три недели стал практически неуправляемым!
Уже почти одиннадцать, а наш сын не хотел спать и на увещевания отца реагировал бурным негодованием. Очень. Я посмеивалась, попивая чай на кухне: пусть отец-молодец хлебнет полной ложкой; Зара разрывалась между солидарностью со мной и помощью хозяину дома. А наш сын кайфовал. Теперь точно мир крутился исключительно вокруг него. Даже воспитательница в садике звонила мне и жаловалась, что он перестал есть со всеми и требовал картошку фри. Я дала ей номер Аделя Каримовича, специалиста по фастфуду.
– Поможешь? – Черкесов буквально ворвался ко мне в комнату около часа ночи. Без терпения и, кажется, без сил.
– Не-а, – зевнула, кутаясь в одеяло. – Ты избаловал, ты и разбирайся.
– Сучка.
– Спокойной ночи, Адель Каримович, – и обняла подушку.
Можно было пойти навстречу, но я хотела, чтобы Адель сам понял, что манипуляции ребенком заканчивались плохо для всех. Особенно для самих детей. Ими ведь нельзя играть, они живые! Если сегодня дал добро на что-то, то завтра дети запрет уже не воспримут нормально, только через боль и страдание.
Утром Черкесов спустился помятый, злой, усталый.
– Доброе утро, – улыбнулась, наливая себе кофе в изысканную чашечку из костяного фарфора.
– Пошла ты со своим добрым утром! – зарычал на меня. Я опешила. Адель никогда так не разговаривал со мной, но мы раньше и не ругались так сильно и так долго. Война из холодной перешла в фазу размещения оружия в непосредственной близости от границ вражеского государства.
– Кофе сделай, – бросил, присаживаясь на высокий стул.
– Сам вари, – после его приветствия еще ему кофе не делала!
– Хорошо, сварю, – смотрел недобро.
Я ушла будить Карима. Заре велела спать и даже не думать вставать, пока не выспится. Она вчера возилась и с моим сыном, и его отцом. Зара немножко оказалась между молотом и наковальней.
Сын еле проснулся после ночных концертов. Повис на мне обезьянкой и попросил почистить ему зубки. Я целовала его темные курчавые волосы, обнимала и тискала. Люблю, больше жизни сына люблю. Какой у меня красивый мальчик.
– Малыш, давай сам. Мама боится надавить и сделать больно. Ты у меня такой герой, сделаешь все как ловкий человек-паук, – вспомнила, в какие игрушки чаще играет сейчас.
Карим сжал кулаки и, решительно зевая, принялся елозить щеткой во рту.
Завтракали мы обычно на кухне, поэтому, миновав столовую, отправились прямиком туда.
Адель сидел на стуле: кофе не сварил и завтрак себе не сделал.
– Привет, Каримка, – подхватил на руки и посадил на колени. С бодрой улыбкой, никакого раздражения. МХАТ, курс третий точно. – Сынок, а хочешь на недельку в Турцию сгоняем?
Я резко вскинула голову. Это в каком смысле?!
– Там уже тепло, горки, мороженое и все-все включено, – и на меня смотрел, кривя губы в ледяной усмешке.
– А мама? – спросил Карим.
– Мама работает, она не может, – а в глазах явный намек, что может Каролина. Ублюдок!
Я поставила турку на плиту и сделала чертов кофе. Я всегда клала в него соль на кончике ножа, но сегодня рука дрогнула на пару-тройку кончиков.
– М-мм, соленый, – протянул Адель, но не выплюнул, выпил. – Ты, главное, помни, что от меня зависит, будешь ли ты в принципе видеть сына. Если мне что-то не понравится в твоем поведении, в негативном влиянии, нравственной составляющей или просто цвет твоих ногтей, жена, то Карима ты будешь видеть по большим праздникам, – поднялся и ушел.
Я застыла с полотенцем в руках и горьким комом в горле. Адель уверен, что Карим останется с ним. Что я не буду судиться, молча отдам сына и уйду. Но я не только буду биться через систему, я обращусь к диаспоре! Они должны защитить права матери! Мы с Аделем выходили в свет всегда вместе, и недовольным браком он никогда не был. Даже его мать, моя свекровь, не могла меня обвинить и назвать плохой женой. Это мой козырь.
На работе я разгребала счета Разина, присланные из разных заведений Москвы. Их нужно было рассортировать и отправить на оплату. Это все относилось к корпоративным расходам, хм…
– Что грустная, Майя Тимуровна? – Ярослав Игоревич зашел ко мне в кабинет.
– Дома не очень, – ответила откровенно.
– Муж?
Я промолчала.
– Хочешь, зарплату тебе подниму и разведешься с ним?
– Я и так скоро с ним разведусь, – поднялась, получив смс из магазина итальянского костюма. Пришли сорочки для Разина. – Но про зарплату подумайте, – подмигнула.
Ярослав Игоревич мне нравился. Как начальник, естественно. Мы хорошо сработались: и пошутить с ним можно, и поупражняться в флирте. Главное, что никто не переходил граней. Ни его кошелек, ни содержимое брюк меня до сих пор не интересовало.
– Вася, – услышала, как набрал водителя, – подъезжай ко входу: Майю Тимуровну отвезешь по делам.
– Я на машине, – тихо возразила.
– Вася в твоем распоряжении.
Ярослав Игоревич заботился о моем комфорте, было приятно.
– Спасибо, – поблагодарила, забирая рубашки из бутика. Я вышла, собиралась набрать водителя, когда меня окликнули.
– Майя, я могу с тобой поговорить?
Передо мной стояла Каролина, любовница моего мужа.
Глава 10
Майя
Мы мерили друг друга взглядами минуты две. Передо мной стояла высокомерная красивая женщина с надменной улыбкой. Брендовые вещи, дорогая сумка, украшения – Адель не скупился, это точно. Он всегда был щедрым мужчиной.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71717770&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
