– Мы ещё вернёмся, – сказала она.
– Разумеется, – кивнула управляющая.
Девушка вышла первой, чувствуя, как холодный воздух улицы резко сменил удушающую атмосферу клуба. Полицейский задержался на пороге, бросив последний взгляд на женщину-администратора:
– Приятного вечера, – произнёс он.
Она чуть улыбнулась.
– Взаимно.
Дверь закрылась.
Они шли по Москве молча. Прохладный воздух пробирался под одежду, но ни Варвара, ни Виталий не спешили садиться в машину. Встреча с управляющей оставила ощущение недосказанности, как будто они разговаривали не с человеком, а с отрепетированным образом, который существовал лишь для того, чтобы дать нужные ответы и ничего лишнего.
– Она врёт, – наконец сказал Виталий, не глядя на напарницу.
– Очевидно, – отозвалась Варвара. – Но доказательств у нас нет.
– Записи с камер стерты. Персонал запуган. Девушки, которых мы видели… – он запнулся, припоминая их лица. – Они не такие, как все.
Варвара посмотрела на него исподлобья.
– Что именно тебя смущает?
– Слишком правильные, слишком… совершенные, – он на секунду задумался, подбирая слова. – Как будто не просто стараются выглядеть идеально, а изначально сделаны такими.
– Ты хочешь сказать, что они не люди?
Он ответил не сразу.
– Я хочу сказать, что в этом месте что—то не так, – наконец произнёс он. – И это что—то не поддаётся обычной логике.
Варвара молча кивнула. Она чувствовала то же самое. От каждой женщины, с которой они сегодня пересеклись, исходила странная, неуловимая энергетика. Не похоть, не страх, не желание понравиться, а что—то иное – отстранённое, как будто их эмоции существовали отдельно от них. Они улыбались, говорили, выполняли свою работу, но за их глазами крылась пустота.
– Кто—то контролирует это место, – сказала Варвара.
– И не управляющая, – добавил Виталий.
Они снова замолчали. Вдали зашумела улица – редкие прохожие, вечерний поток машин. Москва жила своей жизнью, в которой всё подчинялось привычным законам. Но там, за закрытыми дверями «Дома без греха», действовали другие правила.
– Нам нужен кто—то внутри, – наконец сказал Санин. – Кто сможет посмотреть на это изнутри.
– Соглашусь, – Смолниа остановилась и посмотрела на него. – Но кого ты предлагаешь?
Он усмехнулся и наклонился ближе.
– У нас ведь есть Дмитрий.
Варвара нахмурилась.
– Дмитрий?
– Почему бы и нет? – полицейский пожал плечами. – Он идеально подходит.
Она прищурилась, будто пытаясь представить этот вариант.
– Ты хочешь отправить бабника в логово… кого? Демонов?
– Пока не знаем, кто они, – напомнил Виталий. – Но если кто—то умеет входить в доверие к женщинам, так это он.
– Сложный ход, – задумчиво проговорила следователь.
– У нас нет выбора, – ответил Виталий. – Мы не можем просто сидеть и ждать, пока управляющая начнёт говорить.
Варвара снова посмотрела на него, оценивая.
– Это риск.
– Конечно. Но без риска мы ничего не узнаем.
Она сжала губы, размышляя.
– Ладно, – наконец произнесла она. – Завтра вызовем его и обсудим детали.
– Отлично, – он хлопнул её по плечу. – Ты не пожалеешь.
– Я уже жалею, – тихо пробормотала Варвара, но шагнула к машине.
Они уезжали, оставляя за спиной заведение, где за окнами продолжалась чужая, скрытая от посторонних глаз жизнь.
О Дмитрии в отделе уже сложилось чёткое мнение. Его появление месяц назад не осталось незамеченным, и теперь он был одной из самых обсуждаемых фигур среди сотрудников. Высокий, ладно сложенный, с уверенной походкой и вечной полуулыбкой, он сразу создавал вокруг себя атмосферу лёгкости и беззаботности. Казалось, его невозможно выбить из равновесия, и именно это больше всего раздражало старших коллег.
Дмитрию было двадцать шесть, но в его манере держаться ощущалась та естественная непринуждённость, которой обладали лишь люди, привыкшие добиваться своего без особых усилий. Его живой интерес к женщинам был не просто привычкой – это было его естественное состояние. В отделе ходили слухи, что он уже успел пригласить на свидание секретаря отдела кадров, при этом не забывая заигрывать с аналитиком из соседнего кабинета.
Каждое утро он начинал с обхода женской части коллектива. «Доброе утро, Ольга Борисовна, какая у вас сегодня восхитительная причёска…» – комплимент мог быть адресован кому угодно, от сорокалетней архивистки до молодой стажёрки, и неизменно вызывал улыбки. На оперативных совещаниях он умудрялся переглядываться с женщинами так, что те краснели, даже если только что разбирали дело об убийстве.
Но особенно показателен был случай с одной из сотрудниц бухгалтерии. Когда она пожаловалась ему на сложный день, Дмитрий молча выслушал, а вечером, будто случайно, оставил на её столе плитку дорогого шоколада с короткой запиской: «Терпеть начальство сложно, но с таким настроением ещё сложнее». Сама бухгалтер даже спустя неделю рассказывала об этом, сопровождая каждое упоминание лёгким румянцем.
Даже в самых напряжённых ситуациях он умудрялся вставить шутку, разрядить обстановку и при этом не выходил за грань допустимого. Это было его искусство – двигаться на тонкой грани между искренностью и игрой, между мужским обаянием и профессиональной дерзостью.
Когда Виталий впервые привёл его в кабинет Варвары, та сразу ощутила настороженность. Она не любила таких людей – слишком лёгких, слишком самоуверенных. Для неё мужчины вроде Дмитрия всегда оставались лишь внешне привлекательными, но внутренне пустыми.
– Дмитрий, знакомься. Это Варвара Олеговна, твой непосредственный руководитель, – произнёс Виталий, усаживаясь в кресло напротив её стола.
Дмитрий слегка наклонил голову, улыбнулся и посмотрел на неё с тем самым выражением, которым, вероятно, покорял каждую вторую женщину.
– Варвара Олеговна… Такое строгое имя для такой красивой женщины.
Она не отреагировала. Только медленно закрыла папку, подняла на него взгляд и выдала ровным, холодным голосом:
– Дмитрий, скажите, вы сюда работать пришли или практиковаться в дешёвых комплиментах?
Виталий подавил смешок. Дмитрий, однако, ничуть не смутился, напротив – заинтересовался ещё больше:
– А кто сказал, что одно мешает другому?
– Отлично, – сухо отозвалась она. – Тогда покажите мне что—то, кроме болтовни.
Дмитрий легко уселся в кресло, поудобнее закинув ногу на ногу.
– С удовольствием, Варвара Олеговна. Давайте начнём.
Она не отвела взгляда, но уже понимала: работать с ним будет непросто. Чуть позже Виталий, наблюдая за этой сценой, усмехнулся и произнёс:
– Он здесь надолго. Привыкай.
Сейчас Варвара медленно вдохнула, собирая терпение:
– Ты пойми, у нас нет выхода, – Виталий медленно провёл ладонью по подбородку, словно проверяя, насколько ему самому нравится эта идея. – Нам нужен человек внутри. Кто—то, кто легко впишется в обстановку, сумеет втереться в доверие и не привлечёт ненужного внимания.
Варвара сидела напротив, скрестив руки на груди. В её взгляде читался скепсис, ставший привычным, когда дело касалось решений Виталия. Она медленно перевела глаза с него на папку, лежавшую на столе, затем снова на него.
– И ты хочешь отправить туда Дмитрия? – её голос был ровным, но едва уловимый оттенок насмешки выдавал отношение к предложению.
Полицейский кивнул:
– Он идеален.
Она хмыкнула, покачав головой, затем слегка подалась вперёд.
– Ты серьёзно считаешь, что этот новый любимец женщин займётся работой, а не своими привычными развлечениями?
– Варя, ты ему не даёшь шанса, – Виталий позволил себе лёгкую улыбку. – Тебе кажется, что он просто бабник. Но он гораздо больше, чем кажется. Он не просто увлекается женщинами – он их понимает. Умеет слушать, умеет заставлять говорить. Ты сама видела, как он работает.
Следователь помолчала, раздумывая.
– Работает? – она слегка подняла брови. – Ты называешь этим словом его бесконечные флирты и вечную расслабленность?
– Ты ведь сама знаешь, что это только видимость, – Виталий чуть подался вперёд, упираясь локтями в колени. – За последние две недели он выяснил о коллегах больше, чем ты или я за полгода. Причём он это делает не потому, что допрашивает, а потому, что располагает к себе. Это талант, Варя. И он нам нужен.
Варвара поджала губы.
– Даже если так, это слишком опасно. Мы не знаем, что именно там происходит.
– Именно поэтому нам и нужен он, – Виталий развёл руками. – Кто ещё сможет убедительно сыграть роль богатого клиента? Я? Ты?
Она бросила на него недовольный взгляд, но спорить не стала. Он был прав – она бы точно не смогла, а Виталий для этого слишком прямолинеен.
– В «Доме без греха» работают женщины, которые… слишком идеальны, – продолжил рассуждать он. – Я видел их. Они словно не люди.
Варвара задумалась. Она и сама почувствовала что—то странное во время осмотра заведения. Взгляд женщин, их движения, даже их речь… всё было слишком выверено. Как будто они подчинялись не просто правилам, а чему—то, что не поддаётся человеческой логике.
– Если он сможет это понять, – тихо сказала она, – то, возможно, у нас появится зацепка. Если успеет.
В этот момент дверь кабинета открылась. Дмитрий вошёл, как всегда, с лёгкой улыбкой, в которой читалась уверенность в себе, граничащая с наглостью. Его осанка, плавность движений – всё в нём говорило о человеке, который привык, что женщины на него реагируют.
– Вы меня обсуждали? – в голосе прозвучала насмешливое самодовольство.
Варвара тяжело вздохнула, потерев виски:
– Как раз решаем, как спасти тебя от собственной глупости.
– О, это приятно, – Дмитрий уселся на край стола. – Чем обязан такому вниманию?
Виталий строго взглянул на него:
– Тебе предстоит важное задание.
Дмитрий выжидающе поднял брови.
– Звучит интригующе. Что на этот раз?
– Ты внедряешься в «Дом без греха». Клиентом.
Дмитрий на мгновение замер, а затем его лицо мгновенно озарилось понимающей улыбкой:
– Ты предлагаешь мне отправиться в элитный бордель ради службы?
– Да, – коротко кивнул Виталий.
Дмитрий слегка наклонил голову, выдерживая паузу.
– А если мне там понравится?
– Тогда, возможно, тебе стоит пересмотреть своё место работы, – сухо ответила Варвара.
Дмитрий рассмеялся, но быстро снова стал серьёзным:
– Вы правда считаете, что я подхожу для этой роли?
Виталий кивнул.
– Ты идеально вписываешься в образ. Молодой, богатый, привыкший к дорогим удовольствиям. Ты не боишься женщин, знаешь, как вести себя в любой компании. И главное – ты умеешь говорить так, чтобы в ответ тебе рассказывали больше, чем собирались. Это именно то, что нам нужно.
Дмитрий ненадолго задумался, но затем снова усмехнулся.
– Вы уверены, что мне не будет слишком приятно?
