Ольга Брюс "Тайны Никольского маньяка"

Спорить с ней никто не стал, и очень скоро база отдыха «Долина Снов» скрылась за поворотом.

Глава 2

Боль наполняет тело и рвёт его на части. Она пульсирует, колет и режет каждую его клеточку. Сердце не справляется с такой нагрузкой, резкими толчками оно пытается пробить грудную клетку, а из охрипшего горла рвётся нечеловеческий, жуткий вой: – У-у-у!!!

***

Маргарита Юрьевна заканчивала развешивать на балконе постельное белье, когда увидела машину, из которой вышла Аня.

– Явилась наконец-то, – проворчала женщина. – Господи, что сейчас за молодёжь, одни гулянья на уме. Так бы и прибила паразитку! Ведь просила её приехать пораньше, у меня последняя неделя отпуска, дома дел невпроворот, отец на даче с Наташкой пластается, а у этой одни гулянки на уме. Получишь ты у меня сейчас, зараза такая!

Она вышла в прихожую, чтобы хорошенько отчитать младшую дочь, но замерла с открытым ртом, увидев её.

– Ань… Это что? – испуганная женщина показала на фиолетовые пятна, покрывающие её лицо и шею.

– Мам, – девушка заплакала. – Я не знаю… Болит очень, не дотронешься…

– Кто это сделал?! Тебя что, изнасиловали?! Анечка…

Маргарита Юрьевна метнулась к телефону:

– Алло, полиция! На мою дочь напали…

Вскрикнув, Аня бросилась к ней и, вырвав из её рук телефон, запустила им в стену:

– На меня никто не нападал, мама!!! – у неё началась настоящая истерика. – Я была с друзьями, с Никой, Пашей, Владом и Денисом. Мы отмечали день рождения Лизы, и там больше никого не было!!! Почему ты не хочешь слышать меня, мама???

– Анечка… Девочка моя… – губы Маргариты дрожали. – Я не понимаю…

Она засуетилась возле дочери, которая без сил опустилась на диван:

– Ты ложись, ложись. Может водички? Голова болит?

– Кружится, – пожаловалась матери Аня. – И холодно очень…

– Я сейчас вызову скорую помощь и позвоню папе. Мы вместе поедем в больницу. Там тебе помогут… Давай я тебя одеялом укрою… Вот так…

Аня легла и закрыла глаза. Она вдруг вспомнила растерянное, и даже испуганное лицо Павла: когда она вышла из коттеджа к машине. Он посмотрел на неё с таким выражением, будто увидел привидение. Девушка тихонько застонала. Она вчера сильно перебрала со спиртным и, едва добравшись до своей комнаты, провалилась в глубокий сон, проспав до утра. Вдруг в это время он и в самом деле что-нибудь сделал с ней? Но что и зачем?

Аня приподнялась:

– Мам, мне срочно нужно поговорить с Пашей… Где мой телефон?

– Потом, это все потом. Анечка… Скорая приехала…

Врачи, осматривая Аню, то и дело переглядывались друг с другом.

– Первый раз такое вижу, – сказал один другому.

– Да, все это очень странно, – подтвердил и второй. – Я даже предварительный диагноз поставить не могу. Температура слишком низкая. И эти гематомы… Так, Миш. Давай определим её в третью клиническую. Пусть разбираются.

Михаил поднялся и взглянул на Маргариту Юрьевну:

– Мы вынуждены госпитализировать вашу дочь, потому что ей необходимо серьёзное обследование.

– Что с ней, вы можете сказать? – испуганно всхлипнула женщина.

В ответ он покачал головой:

– Вам всё расскажет лечащий врач после того, как выяснит природу её заболевания в целом, и этих необычных пятен в частности. Внешне они похожи на гематомы, но кто и чем нанёс ей такие повреждения?

– Я не знаю, – заплакала Маргарита, закрывая лицо ладонями. – Она только что вернулась с базы отдыха в Никольском, где отмечала день рождения подруги. Вчера ещё всё было хорошо…

– Не надо расстраиваться и паниковать раньше времени, – Михаил коснулся её плеча. – Сейчас медицина творит чудеса, и вашей дочери мы тоже поможем.

***

Маргарита Юрьевна ходила по длинному больничному коридору, меряя шагами медленно текущее время. Аню куда-то увели, и теперь она не знала, где искать дочь. А тут ещё муж пропал, хотя уже давно должен быть здесь. Нервным движением она достала из сумочки телефон и хотела набрать его номер, когда увидела, что к ней приближается средних лет мужчина в полицейской форме и с папкой в руках.

– Здравствуйте, вы Маргарита Юрьевна Ковальская? Анна Игоревна Ковальская ваша дочь? – обратился он к ней и, получив утвердительный кивок, представился: – оперуполномоченный по особо важным делам ГУ МВД майор полиции Макаров Олег Васильевич. Я должен задать вам несколько вопросов по поводу вашей дочери. Давайте присядем вот сюда.

Они отошли в уголок для посетителей, где стояли два диванчика и столик, и майор, открыв папку, принялся доставать оттуда какие-то бланки.

Маргарита наблюдала за ним и молчала, но когда он поднял голову и посмотрел на неё, глубоко вздохнула:

– Я и сама хотела звонить вам, потому что испугалась, когда увидела её. Но я ничего не знаю.

– Давайте разбираться по порядку, – майор был предельно спокоен, и это почему-то подействовало на неё успокаивающе. – Расскажите, где ваша дочь провела последние сутки?

– Где-то в Никольском или рядом с ним. На базе отдыха, с друзьями, – ответила Маргарита. – Я не хотела её сначала туда пускать, но ведь она уже не ребёнок. Как удержишь… Да и ребята, её друзья, совсем не плохие. Паша, Анечка встречается с ним, – парень во всем положительный, хоть и вырос в детском доме. Работящий.

– Значит, Паша – это молодой человек вашей дочери? – майор делал на бумаге быстрые пометки. – Давно они встречаются?

– Да. Уже года два, – кивнула Маргарита. – После учёбы собираются пожениться. Аня учится в педагогическом, она такая умница, идёт на красный диплом.

– Ясно…

Он хотел спросить у неё что-то еще, но в это время к ним торопливым шагом подошёл её муж:

– Рита, что происходит? Аня жива? На неё напали? Избили? Почему тут полиция и где наша дочь?

– Это Игорь Валерьевич, мой супруг, – пояснила майору Маргарита.

– Не волнуйтесь так, – сказал тот, обращаясь к взволнованному отцу. – Присядьте. Сегодня утром к нам поступило сообщение, что на дороге, ведущей к селу Никольскому, обнаружены тела трёх молодых людей, девушки и двух парней. Нам удалось выяснить, что это эта семья – муж с женой и её брат – организаторы праздников различного уровня, аниматоры. Все трое погибли. Поэтому когда врачи, после осмотра вашей дочери сообщили нам, что она тоже пострадала в Никольском, мы не могли проигнорировать этот факт. В связи с этим я должен опросить и вас, и Анну, как только врачи разрешат мне сделать это.

– Рита, ты можешь нормально объяснить мне, что с Аней? – вскипел Игорь, поворачиваясь к жене. – И какое она имеет отношение к этим погибшим? Может они и знакомы не были.

– Я сама не знаю, что с ней, – покачала та головой и громко всхлипнула: – Ты не представляешь, как я испугалась, когда она пришла! Её кожа на лице и шее покрыта странными пятнами. И температура упала. Ей очень плохо, Игорь, а я не знаю, чем помочь…

***

Аня лежала на кушетке и смотрела на потолок, по которому блуждали неясные тени. Но мысли её были далеко, она пыталась вспомнить сон, который видела прошедшей ночью. Кажется, это было что-то страшное, а может быть, и нет. Зачем она столько выпила вчера? Врачи взяли у неё анализы крови и теперь расскажут родителям, что их дочь совсем не такая паинька, какой они привыкли её считать. О, как сильно болит голова. И эти пятна. Медсестра сделала Ане обезболивающий укол, но он почему-то не помогал. Глаза девушки наполнились слезами: а что, если она останется такой навсегда? Вдруг эти синяки не пройдут?

Аня посмотрела на грудь и осторожно прикоснулась к самому большому пятну не округлой, а продолговатой формы:

– Ай! – не удержавшись, вскрикнула она. Боль была мгновенной и очень острой.

В палату тут же заглянула медсестра:

– Вам плохо?

По щёкам Ани потекли слёзы:

– Как вы думаете, если я тут, мне хорошо?! Где все ваши врачи? Куда они ушли? Почему никто мне не помогает?

– Я сейчас позову вашего доктора, Константина Ильича Макутина, – сказала медсестра. – Вы не переживайте, у нас работают очень хорошие специалисты и Константин Ильич один из лучших. Так что не надо волноваться, одну вас не оставят. Кстати, в коридоре ожидают ваши родители. Если хотите, я приглашу их к вам.

– Не надо, – всхлипнула Аня. – Потом. Пусть сначала придёт доктор…

***

Макутин в палату пришёл не один, с ним было ещё двое мужчин, но Аня обратила внимание на пожилого полного мужчину в помятом белом халате и очках. Он сильно хмурился и был как будто недоволен тем, что его отвлекли от серьёзных дел и вызвали сюда. Однако два других врача с такой предупредительностью относились к нему, что девушка сразу поняла: он главнее и опытнее, чем они. Поэтому именно к нему она обратилась с вопросом, беспокоившим её:

– Доктор, что со мной? Вы можете сказать?

Он как-то странно взглянул на неё, но ничего не ответил и, поправив на носу очки, взялся за осмотр синяков и кровоподтёков, покрывавших лицо и грудь девушки. Несколько раз он довольно-таки сильно надавил то на одно пятно, то на другое, тем самым заставляя Аню кричать от боли.

– М-да, – изрёк он, наконец, закончив мучить её, двумя пальцами приподнял очки и потёр толстую красную переносицу. Потом вышел в соседний кабинет, кивнув и без того поспешившим за ним врачам.

– Виталий Петрович?! Ну? – с нетерпением обратился к нему Макутин.

Тот посмотрел на своего молодого коллегу поверх очков:

– Константин, вам говорит о чём-нибудь такое понятие как «стадия гипостаза»?

– Да, но это совсем не то, – смутился Константин. – Андрей, ты-то что молчишь? У девушки просто необычные гематомы, надо расспросить хорошенько, что с ней произошло, и тогда мы обязательно докопаемся до истины.

– Это не гематомы, это трупные пятна. Костя, неужели тебе не понятно? – Виталий Петрович начал сердиться. – Я вам патологоанатом или кто? Если вы мне не верите, тогда зачем позвали? Сами же пришли за советом, я вас не звал.

– Трупные пятна? На живом человеке?! – не удержался Григорьев. – Петрович, ты сам себя слышишь?

– Согласен, – кивнул тот, – ничего подобного за свою практику я не встречал. Но трупные пятна от обычных синяков или гангрены отличить могу. Да и вы тоже. Всё-таки не первый день в медицине. Особенно ты, Андрюша. Так вот. Прекращение активного кровообращения в точках, которые мы осматривали, соответствует двенадцати-четырнадцати часам. То есть как раз той самой стадии гипостаза, о которой я вам сейчас говорил. Это она и есть, коллеги, хотя теоретически этого не может быть.

– Что же нам делать? – развёл руками Константин. – Какой диагноз ставить?

– Над этим мы сейчас подумаем, – сказал Виталий Петрович. – Предварительно я бы указал на некротические изменения тканей и их повышенную болезненность, но расположение и частота пятен, признаюсь, меня сильно смущают. Так что надо назначить пациентке серьёзные анестетики, и внимательно наблюдать за её состоянием. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что процесс будет обратимым. Скорее всего, некроз распространится на всё тело девушки, это вопрос времени. Разумеется, ни ей, ни её родственникам об этом говорить не надо, чтобы не вызвать панику.

Андрей покачал головой:

– И всё-таки так не бывает…

Константин перевёл взгляд с него на патологоанатома:

– Послушайте, а если созвать консилиум?

– Я сейчас позвоню Виктору, это мой товарищ, – Урманский снял очки, достал из кармана платок и протёр линзы. – Он работает в НИИ Сеченова, очень грамотный специалист. Посоветуюсь… А ты всё-таки поговори с главным. Не годится прыгать через голову, тем более при таком непонятном диагнозе.

***

Ожидая появления врачей, которые после осмотра ушли, так ничего и не объяснив ей, Аня повернула голову на лёгкий скрип входной двери, но вместо них увидела родителей в сопровождении незнакомого человека в полицейской форме, на которого был наброшен белый халат.

– Доченька… – Маргарита стремительно подошла к ней и, присев рядом, взяла её за руку, – как ты?

Аня не ответила. Она смотрела на незнакомца, и он поспешил представиться ей.

– Майор? Значит, вы полицейский? – спросила она. – Но при чём тут полиция? Я никого ни в чём не обвиняю.

– Если ты что-то скрываешь от нас, то сейчас самое время во всем признаться, – заговорил Игорь, внимательно глядя на дочь. – Такие синяки, как у тебя, не появляются сами по себе. Скажи честно, тебя изнасиловали? Кто это сделал?! Павел? Или он был не один? Я всегда говорил, что тебе не нужен этот детдомовский недоумок.

– Пап! – воскликнула Аня. – Перестань, пожалуйста! Ничего такого не было! И не оскорбляй Пашу, он хороший человек и я его люблю!

– Маргарита Юрьевна, Игорь Валерьевич, – обратился к родителям Ани майор. – Позвольте мне наедине поговорить с вашей дочерью. Я задам ей всего несколько вопросов, а вы пока можете найти врачей и обсудить какие-то моменты с ними.

– Идите, мама, – поддержала его Аня. Она чувствовала, как паника, немного отпустившая её после обезболивания, снова возвращается вместе с болью. К тому же присутствие родителей нисколько не успокаивало её, а только заставляло ещё больше нервничать. Ещё этот майор. Наверняка, его вызвала мать, все-таки, нажаловавшись на Павла. Разговаривать с ним Ане совсем не хотелось. Что она могла сказать ему, если сама ничего не знала? Она была только уверена в том, что её никто не трогал. Иначе она обязательно почувствовала бы это.

Дождавшись, когда за родителями закроется дверь палаты, Аня сама начала разговор:

– Послушайте, я ничего не знаю о том, что со мной произошло и никого не обвиняю в этом. Кто вообще вызвал вас? Мама? Не слушайте её, пожалуйста. И папу тоже. Ему просто не нравится мой парень.

– Я хочу спросить вас о другом, – сказал он, с нескрываемым интересом разглядывая странные фиолетовые пятна, покрывавшие лицо и шею девушки, – хотя ваша история тоже вызывает у меня вопросы. К ней мы ещё вернёмся, а пока расскажите об аниматорах, развлекавших вас прошлой ночью. Они ведь приезжали к вам для организации дня рождения?

– Да, их пригласила Лиза, хотела устроить всем нам сюрприз, – пояснила Аня. – Света, Вадим и Никита очень хорошие ребята и настоящие профессионалы своего дела. Насколько я поняла, Вадим и Света – муж и жена, а Никита её брат. Лично мне они очень понравились. Но до вчерашнего вечера мы не были знакомы, поэтому ничего другого я сказать о них не могу. Они провели всё как надо и уехали после двенадцати.

Слушая Аню, Макаров делал какие-то пометки в своём блокноте. Но когда она сказала о времени, когда они проводили аниматоров, поднял голову и внимательно посмотрел на девушку:

– Вы уверены, что это было после двенадцати? Может быть, они уехали в одиннадцать или ещё раньше?

– Нет, – покачала головой Аня. – Ровно в двенадцать Вадим, он был в костюме Пеннивайза, вынес торт, потом они ушли собираться. Ещё минут через двадцать они уехали, мы все вышли провожать их.