– Мерзавец… Какой же он всё-таки мерзавец, – бубню себе под нос и сжимаю кулак с такой силой, что белеют костяшки.
Сегодня я лишилась части своей души. Потеряла самого дорого в своей жизни человека… Своего мужа, которого когда-то любила больше жизни. Когда-то, но не сейчас.
Из объекта обожания Морозов в одночасье перешёл в стан мерзавцев, мужчин, недостойных, чтобы их любили… В стан похотливых животных, для которых нет понятия любви и верности, а существуют только инстинкты…
Не знаю, сколько я просидела и проревела в ванной комнате. Может быть, час, а может быть, и два.
Я бы с радостью провела здесь ночь. Но нельзя, Морозов может заподозрить неладное. Надо возвращаться из своего убежища.
На тяжелых ногах покидаю ванную, поднимаюсь на второй этаж и иду в нашу спальню. Но едва ли сейчас я могу называть её нашей…
Нет никакой гарантии, что, пока я неделями пропадала на обследованиях в больнице, Морозов не приводил в наше супружеское ложе свою ненаглядную Марину. А может быть, и не только её. Одному богу известно, сколько там потаскух у него было… Морозов из тех мужчин, которым вечно всего мало.
Некоторое время стою у порога спальни, не решаясь толкнуть дверь и зайти.
Морозов там за дверью лежит на нашей супружеской кровати и ждёт меня. Как обычно…
Я бы с удовольствием ушла в другую комнату, но в таком случае Морозов может догадаться, что я всё знаю о его изменах…
С болью прикусываю язык и толкаю дверь в нашу спальню.
– С лёгким паром, – Морозов отвлекается от своего телефона и смотрит на меня.
– Спасибо… – проговарива ю сквозь зубы.
Отвлекла от переписки с Маринкой? Вероятно…
От одного взгляда на мужа всё нутро сжимается. С каждым мгновением пожар в моей душе разгорается всё сильнее и сильнее.
Сейчас мне больше всего на свете хочется отвесить мерзавцу звонкую пощёчину и высказать всё, что я о нём думаю!
Но я не могу… В очередной раз прикусываю щёку с такой силой, что во рту начинает чувствоваться привкус крови.
Не могу не потому, что где-то в глубине души я всё ещё люблю мерзавца и надеюсь, что он когда-нибудь вернётся ко мне. Нет…
Нашим отношениям пришёл конец. Безоговорочно и безвозвратно!
Я не из тех девушек, которые придерживаются заведомо ложного убеждения, мол, нагуляется и вернётся. Если мерзавец гулял всю жизнь, то так и будет бегать по бабам и пускать пыль в глаза. Предатели не меняются…
Для себя я решила, что Морозову не место рядом со мной. Хочет гулять – пусть гуляет! Но подальше от меня!
Завтра же, когда «любимый» уйдет на свою работу, я соберу свои вещи и уеду! Мерзавец никогда не узнает, что я беременна, и не найдет меня! Хотя, может, он и не будет искать, ведь зачем ему я, когда его любимая и ненаглядная Марина ждет ребенка?
– Катюш, а ты чего застыла, как будто привидение увидела? – из собственных мыслей меня вырывает опротивевший голос мерзавца.
Нет, не привидение, а одного изменщика… Одного напыщенного самоуверенного предателя!
– Я просто задумалась, – руки падают на живот, инстинктивно защищая малыша.
– Катюша, а ты случаем не беременна? За живот держишься, а глаза бегают так, словно ты что-то от меня скрываешь! – хищно сужает глаза и пристально смотрит на мои руки, придерживающие пока что плоский живот…
Глава 4
Сердце уходит в пятки, желваки приходят в движение, а по спине пробегает обжигающая холодом капля пота.
Нет… Предатель не должен догадаться. Только не это. Мерзавец не имеет права называть себя отцом моего ребёнка!
– Просто болит живот, – стараясь унять невольную дрожь в голосе, произношу в ответ.
– Просто болит живот? – щурит на меня глаза. – А тошнит?
Надо быть последней дурой, чтобы не догадаться, к чему клонит мерзавец. Таким нехитрым образом он пытается выспросить, не начался ли у меня токсикоз…
– Нет, не тошнит, – отвечаю, незаметно прикусив губу.
Я должна держаться. Не показывать в своём взгляде ни капли смятения. Морозов сделал свой выбор. Пренебрег мною в пользу прошмандовки Марины. И я сделала свой выбор в пользу жизни без предателя!
Хочешь, мой милый, ребёнка? Отлично! Марина родит тебе ляльку! А на меня не рассчитывай! Лучше я буду всю жизнь буду воспитывать одна, чем терпеть мужа-предателя!
Морозов громко вздыхает и многозначительно качает головой из стороны в сторону.
– Когда же я услышу от тебя заветное «Я беременна»? – поджимает губы.
Услышишь, мой милый, но не от меня! Мариночка приготовила тебе сюрприз. Не знаю, в каких вы отношениях и обрадуешься ли ты залёту своей прошмандовки.
– Не знаю. Сколько раз я слышала от докторов: «Бесплодна». Честно признаться, руки давно опустились. Не хочет боженька, чтобы у нас дети были, ни в какую не хочет, – произношу с наигранной болью в голосе.
– Слушай больше этих коновалов. Не врачи, а одно название! – начинает немного раздражаться и с силой сжимает подушку. – Я сказал, у нас будет ребёнок, значит, он будет!
– Будет ребёнок… – медленно повторяю за мужчиной.
«Зачем тебе ребёнок, если ты гуляешь у меня за спиной?» – едва ли не срывается с моих губ.
Нет… Неосведомленность Морозова только мне на руку. Пусть считает, что я слепая тетеря и ничего дальше своего носа не вижу.
– У меня родится сын! Я сон видел, как наяву.
Видел сон… Да, Алексей Александрович, через девять месяцев вы заберёте своего ребёнка из роддома. Ребёнка от чужой женщины…
Нервно перетаптываюсь с ноги на ногу, не решаясь сложиться в одну постель с предателем.
– Катюша? – смотрит на меня вопросительным взглядом. – У тебя всё нормально? Ведёшь себя как-то странно.
Перебарывая дрожь в руках, собираю оставшиеся силы воедино и ложусь на свою половину кровати. Одну ночь. Мне осталось перетерпеть одну последнюю ночь рядом с предателем!
– Я так соскучился… – шепчет мне на ухо и начинает жадно целовать меня в шею.
Вздрагиваю и отстраняюсь.
Прикосновения Алексея отныне не кажутся волшебными. От его поцелуев моё тело не покрывается мурашками, и сознание не трепещет от огненного чувства пылкой любви, переполняющей мою душу.
– Ты вся дрожишь. Родная, ты замёрзла? – заключает меня в свои объятия, в которых я больше не чувствую себя любимой…
– Х-холодно… – голос невольно подрагивает.
– Согрею свою рыбоньку, – прижимается ко мне всем своим пылающим жаром телом.
В противовес его теплой коже, мне вдруг становится холодно, как будто мир вокруг нас начинает медленно угасать.
Ещё вчера я была абсолютно счастлива в его объятиях… Но не сегодня. Сегодня прикосновения любимого человека несут только боль и, словно острый кинжал, оставляют глубокие рубцы на моём изболевшем сердце.
Алексей, приложив некоторые усилия, переворачивает меня с бока на спину и смотрит мне в глаза. Он начинает что-то говорить, но я, тихо заплакав, совершенно не слышу его.
Я просто смотрю ему в глаза, и они кажутся мне такими чужими.
Глаза, в которые я готова была смотреть вечно со счастливой улыбкой на лице, сейчас не вызывают ничего, кроме боли. Боли, которую я испытала, застав любимого мужа с полуголой подругой…
– Всё нормально, Катюш? – спрашивает обеспокоенным, но не искренним голосом.
– Всё хорошо. Просто я сегодня в очередной раз сделала тест и в очередной раз лицезрела одну полоску. Тяжело эмоционально. Прости. Нервы совсем ни к чёрту стали, – с болью прикусываю язык и обратно переворачиваюсь на бок.
– Всё хорошо, родная, – снова прижимается ко мне всем своим пылающим жаром телом. – Я нашёл для нас нового врача. Мне его посоветовал один мой хороший товарищ. Селезнёв, ну ты знаешь его, я тебе рассказывал про наш общий проект. В общем, Селезнёв рассказывал мне про профессора Новикова. Он помог забеременеть его жене.
– Новый доктор? Мы обошли лучших специалистов, ты думаешь, что нам поможет какой-то неизвестный никому Новиков? – руки сами собой опускаются на плоский живот, где под сердцем только-только зародилась крошечная жизнь моего малыша.
Честно признаться, я и подумать не могла, что мне так сложно будет скрывать свою беременность. Ведь до сегодняшнего дня я ни разу за всю нашу супружескую жизнь не обманывала своего мужчину…
Но сейчас у меня нет выбора. Мне надо молчать… Молчать ради будущего подальше от предателя. Ради будущего, в котором не будет места лжи и предательству.
– Да, и мы не будем откладывать в долгий ящик. Чёрт с этими годовыми отчётами. Завтра же мы пойдём к нему на приём. Он сделает УЗИ и по новой назначит все анализы.
Внутри меня всё мгновенно обрывается. Нет! Мне нельзя к врачу, ведь в таком случае вскроется мой обман…
– Не надо к доктору! Я не хочу…
– Нет, Катюш, если мы хотим малыша, то нельзя сдаваться! Я сейчас же позвоню и предупрежу профессора, что мы придём завтра утром, – разжимает объятия, встаёт с кровати и идёт записывать меня к доктору… К доктору, который положит конец моей тайне.
Глава 5
Я ещё пыталась какое-то время пререкаться с Морозовым. Но мужчина был непреклонен и с лёгкостью находил аргументы в противовес моим словам.
За всю ночь я так и не сумела заснуть.
Стоило мне сомкнуть веки, как перед глазами всплывала картина, как Морозов занимается любовью с Мариной. Пусть я и не видела этого собственными глазами, но фантазия справилась с этим самостоятельно.
Громкий будильник Алексея раздался протяжным эхом.
– Подъём, – полушёпотом произносит мужчина и начинает будить меня своими поцелуями.
Так он делал каждый день…
От поцелуев Алексея я просыпалась, а затем с широкой улыбкой на лице повисала на шее своего мужчины.
Но всё изменилось. Его краткие пробуждающие поцелуи сейчас оставляют только глубокие раны на моём сердце.
– Просыпайся, родная. Через полтора часа нам надо быть в кабинете профессора Новикова, – произносит вполголоса.
Медленно приоткрываю глаза и выдавливаю из себя улыбку.
– Доброе утро, – произношу максимально радушным голосом из всех возможных.
– Доброе-доброе, – шепчет в ответ предатель и целует меня в лоб. – Я пошёл умываться и приготовлю нам завтрак. А ты вставай.
Приготовлю завтрак… Такого с Морозовым не случалось последние лет пять. Неужто чувствует за собой вину, неужели так заела совесть, что господин Морозов решил поухаживать за своей супругой?
Ещё вчера я была бы счастлива и с удовольствием уплетала бы с заботой приготовленный завтрак, но не сегодня… Ведь я знаю, что такой широкий жест – не что иное, как просто попытка сбавить градус повисшего в воздухе напряжения.
Оставшись в спальне в одиночестве, наконец встаю.
Честно признаться, бессонная ночь далась мне непросто. Голова тяжёлая, ноги ватные…
Не будет мне покоя, пока я нахожусь под одной крышей с предателем. Все нервы вытерпит и на этом не остановится.
Подхожу к окну и смотрю на заснеженную улицу.
Казалось бы, стоит собрать вещи и покинуть дом предателя. Но нет… Пока он рядом, это невозможно.
Ещё и чёртово обследование! Сейчас мне хочется кричать во всё горло, ведь если профессор проведёт УЗИ, моя тайна раскроется в одночасье, и побег от предателя, увы, кратно осложнится.
Если Морозов узнает о моей беременности, он не отпустит меня. Не даст развода и найдёт на другом конце света. Запрёт в золотой клетке. Продолжит врать и изменять налево и направо.
Спустя какое-то время Алексей возвращается в спальню.
– А ты почему до сих пор не умылась? – смотрит на меня вопросительным взглядом.
– Давай не пойдём. Я не хочу… – предпринимаю очередную попытку улизнуть от чёртова приёма.
– Давай пойдём! Не усложняй, Екатерина! На Новый год профессор уедет в Швейцарию кататься на лыжах и вернётся только в январе. Мы не можем терять столько времени впустую, как ты не поймёшь-то? – на лице Морозова желваки приходят в движение.
– Я всё понимаю. Просто чувствую себя неважно… – пытаюсь давить на жалость, но сейчас Морозова не пронять ничем. Он словно зациклился на этом чёртовом профессоре.
