– Начнем с того, что действовавший заговор имел адский размах: он был направлен не против одного человека, но против целой Империи. «Атлантическое проклятье». Корабли, отплывавшие из имперских портов в Новый Свет, стали бесследно исчезать. Морская торговля резко упала не только из-за потери судов, но и потому, что страх не позволял морякам наниматься на трансатлантические корабли. Они опасались чар, хотя, как я продемонстрирую, магия не имела к делу никакого отношения.
Милорд маркиз работал с сэром Джеймсом ле Лейном, одним из большой группы агентов его величества, имевших прямое поручение обнаружить причину этого самого «Атлантического проклятья». Его величество совершенно точно определил, что мы имеем дело с польским заговором, имеющим своей целью подорвать экономику нашей Империи.
Заговор был устроен с дьявольской простотой. Настойка определенного гриба в бренди использовалась для нарушения психики экипажей трансатлантических судов. Принимавшийся в малых дозах в течение долгого времени наркотик вызывал буйное помешательство. Корабль с безумным экипажем долго в Атлантике не проживет.
Сэр Джеймс с милордом маркизом и другими агентами пытался найти ключ к тому, что происходило. Милорд маркиз, не желая, чтобы в замке стало известно об их действиях, пользовался старинным потайным ходом для встреч с сэром Джеймсом.
Тот добыл образец наркотика после того, как определил главаря польских агентов, о чем и сообщил милорду маркизу. Вечером в среду, восьмого января, сэр Джеймс отправился за новыми уликами – на склад, в котором устроил свое логово главарь.
Лорд Дарси умолк на мгновение и улыбнулся.
– Кстати, должен сразу предупредить о том, что подробное описание того, что происходило в пакгаузе, предоставил мне сам сэр Джеймс. Собственные размышления позволили мне представить лишь часть всей истории.
Как бы то ни было, сэр Джеймс сумел пробраться на второй этаж пакгауза. Услышав голоса, он неслышно подобрался к двери, из-за которой они доносились, и попытался заглянуть внутрь сквозь… э… замочную скважину. В коридоре было темно, однако в комнате горел яркий свет.
Увиденное потрясло его. Там находились двое – маг и сам главарь. Чародей стоял возле кровати и произносил свои заклятья над лежавшим в постели третьим, нагим, человеком. Сэру Джеймсу было достаточно бросить всего один взгляд, чтобы понять, что он видит перед собой маркиза де Шербура собственной персоной!
Леди Элейна прикоснулась кончиками пальцев к губам.
– Он был одурманен этим наркотиком, милорд? – спросила она. – И это зелье лишило его разума?
– Это был не ваш муж, миледи, – осторожно произнес лорд Дарси. – А его двойник, простодушный наймит этих людей.
Сэр Джеймс, конечно, никак не мог этого знать. Увидев, что маркизу грозит опасность, он немедленно приступил к действиям. С оружием в руках он распахнул дверь и потребовал освободить человека, которого принял за маркиза. Он приказал этому человеку встать. Заметив, что тот загипнотизирован, сэр Джеймс накинул ему на плечи собственный плащ, и они начали отступать к двери, пока он держал под прицелом чародея и главаря.
Однако на складе прятался еще один человек, которого сэр Джеймс не заметил. Появившись в дверях, этот заговорщик оглушил сэра Джеймса ударом по голове. Как только он выронил оружие, маг и главарь набросились на него. Сэр Джеймс сперва сопротивлялся, но потом потерял сознание.
Тем временем человеком, которого сэр Джеймс пытался спасти, овладел страх, и он бросился наутек. Спускаясь во тьме по дубовой лестнице, он споткнулся и разбил голову об одну из нижних ступеней. Раненный, оглушенный, умирающий, он пытался бежать из пакгауза в единственное место во всем Шербуре, которое мог назвать своим домом, – в бистро под названием «Синий дельфин», находящееся в нескольких кварталах от пакгауза. Но немного не дошел и умер в считаных шагах от него на глазах проходящих мимо стражников.
– Они намеревались для чего-то использовать двойника вместо моего брата? – спросил епископ.
– В известной степени да, милорд. Но я сейчас все объясню.
– Прибыв сюда, – продолжил лорд Дарси, – я ни о чем подобном не знал. Мне было известно только то, что милорд де Шербур неожиданным образом исчез, и то, что он работал с агентами его величества. Затем обнаружилось тело, предварительно опознанное как милорд маркиз. Если тело действительно принадлежит маркизу и он убит, кто это сделал? Если же нет, какова связь между тем и другим? Я отправился к сэру Джеймсу и выяснил, что он пропал в ту же самую ночь. И снова: как все это связано?
Следующим шагом стала идентификация наркотика. Как могло это зелье регулярно попадать на корабли так, чтобы почти каждый матрос получал его ежедневно в небольшом количестве? Вкус и запах бренди обязательно будут чувствоваться в еде или в воде. Таким образом, получалось, что отравлен был винный рацион. Только виноторговец мог регулярно подмешивать это зелье в поставлявшееся на корабли вино.
Проверка корабельного регистра показала, что за последние пять лет старые приморские винодельни Империи скупили новые виноторговцы. На предоставленные поляками деньги они могли перекупить любую винодельню. Они делали хорошее вино и продавали его дешевле, чем могли позволить себе конкуренты. Они получали контракты. Они не пытались отравить все корабли, только немногие из плававших через Атлантику – достаточно для того, чтобы вызвать общий страх, но отвести подозрения от себя.
Оставалась еще проблема, связанная с милордом маркизом. В ту ночь он не покидал замок. И тем не менее исчез. Но как? И почему?
В замке оставалось еще четыре места, не обследованных капитаном. Я сразу исключил ледник, когда обнаружил, что люди входили и выходили оттуда весь день. Не мог он находиться и в казнохранилище, поскольку ведущая в него дорога слишком широка для того, чтобы один человек мог одновременно воспользоваться обоими ключами, чтобы открыть ее. Сэр Гийом неоднократно входил в винный погреб и выходил из него. Кроме того, кое-какие свидетельства указывали на то, что в тоннеле побывали гости.
– Но за какой надобностью он мог оказаться в этих местах, милорд? – поинтересовался сэр Гийом. – Разве не мог он просто уйти через тоннель?
– Едва ли. Вход в тоннель охранял агент короля. Если бы маркиз оставил той ночью замок и не вернулся, он сообщил бы об этом – если не капитану сэру Андре, то лорду Зейгеру. Однако этого он не сделал. Следовательно, маркиз в ту ночь не покидал замок.
– Тогда что же с ним произошло? – спросил сэр Гийом.
– Этот вопрос возвращает нас к его двойнику, Полю Сарто, – произнес лорд Дарси. – Не поясните ли, мастер Шон?
– Итак, миледи и благородные сэры, – начал коротышка волшебник. – Милорд Дарси заподозрил, что дело здесь не обошлось без магии. Этот польский маг весьма криворукий, по чести сказать: когда я поймал его в пакгаузе, он попытался подействовать на меня своими совершенно бестолковыми поляцкими заклинаниями. Но когда я обработал его доброй порцией ирландского волшебства, он мигом сделался кротким как овечка.
– Ближе к делу, мастер Шон, – сухо посоветовал лорд Дарси.
– Прошу прощения, милорд. В общем, этот польский маг, увидев, что Поль – точная копия милорда маркиза, решил воспользоваться им для того, чтобы получить власть над милордом – по Закону сродства. Вы знаете, как втыкают булавки в восковых куколок? Этот грубый метод психической индукции тем не менее весьма эффективен в том случае, если сходство достаточно велико. A в ком может найтись больше сродства к человеку, чем в его двойнике?
– Вы хотите сказать, что заговорщики использовали этого несчастного в качестве восковой куклы? – тихо спросила маркиза.
– Можно сказать и так, ваша светлость. Но чтобы заклинания оказали воздействие, необходимо, чтобы двойник не был крепок умом. Каким и был этот человек. Посему они переманили его деньгами с прошлой работы и начали обрабатывать. Заставили его мыться, носить богатую одежду и постепенно овладели его разумом. Они втолковали ему, что он-то и есть маркиз. Добившись сей степени аналогии, они надеялись управлять самим маркизом так, как управляли его симулякром.
Миледи Элейна ужаснулась.
– Вызывая те самым эти жуткие приступы?
– Именно так, ваша светлость. Когда милорд маркиз уставал или расслаблялся, им удавалось на короткое время подчинить его себе. Мерзкое дело, за которое не возьмется ни один честный маг, однако вполне пригодное к использованию.
– Но что они сделали с моим мужем? – спросила леди де Шербур.
– Ну, как бы это сказать, ваша светлость, – проговорил мастер Шон, – что, по-вашему, могло приключиться с его светлостью, когда его симулякр получил тяжелейшую травму головы, приведшую к его смерти? Шок, испытанный его светлостью, был настолько велик, что едва не убил его на месте… точнее убил бы и его, если бы сродство успели как следует укрепить. Он впал в кому, миледи.
Лорд Дарси вновь взял на себя роль рассказчика.
– Маркиз упал без чувств на том месте, где стоял. Он оставался в замке до прошлой ночи, когда за ним явились польские агенты. Они убили караулившего ход человека нашего короля, избавились от трупа, вошли через тоннель, забрали маркиза и доставили его на свой корабль. Когда капитан сэр Андре сказал мне, что стражник «дезертировал», я уже догадывался, что именно произошло. Я знал, что милорда маркиза держат в плену или на складе виноторговца, или на готовящемся к отплытию в Польшу корабле. Оба наших рейда доказали мою правоту.
– Вы хотите сказать, – проговорил сэр Гийом, – что все это время милорд лежал в холодном тоннеле? Как это ужасно!
Лорд Дарси пристально посмотрел на него.
– Нет. Не всё это время, сэр Гийом. Никто – а особенно польские агенты – не мог узнать, что он там находится. Его отнесли в тоннель на следующее утро после того, как обнаружили в винном погребе.
– Забавно! – удивился сэр Гийом. – Я должен был его заметить!
– Безусловно, – согласился лорд Дарси. – И вы, конечно же, видели его. Какая потрясающая неожиданность: возвратиться домой после схватки в пакгаузе и обнаружить маркиза лежащим без сознания на полу винного погреба! Установив вашу вину, я понял, что вы выдали своего нанимателя. Вы сказали, что в тот вечер играли в карты с Ордвином Вейном, так что я заранее знал, чей винный склад нужно обыскать.
Побелев, сэр Гийом воскликнул:
– Я столько лет верой и правдой служил милорду и леди! Вы лжете.
– Неужели? – Лорд Дарси смерил сенешаля жестким взглядом. – Кто-то должен был сказать Ордвину Вейну, где находился маркиз – кто-то, подлинно знающий это. Ключи от подземного хода были только у маркиза, сэра Андре и у вас. Я видел ключ капитана – он потускнел и покрылся патиной. Механизм старого замка оставил на нем небольшие светлые царапины. Он не пользовался этим ключом долгое время. Только ваш ключ мог открыть дверь, чтобы вы впустили в подземный ход Ордвина Вейна и его людей!
– Ха! Вы забыли про логику! Если милорд маркиз лежал без сознания, значит, кто-то мог взять его ключ!
– Но не из тоннеля же. Зачем кому-то заходить туда? Дверь в него оставалась запертой, так что даже в том случае, если он там находился, без ключа его нельзя было найти. Но если бы он упал в тоннеле, то оставался бы там до моего прихода. Ни у вас, ни у кого-то другого не было никакой причины отпирать подземный ход – если только вы не искали место для того, чтобы спрятать там лишившегося сознания милорда маркиза!
– Но что ему понадобилось в винном погребе? – отрезал сэр Гийом. – И зачем он там заперся?
– Он спустился, чтобы проверить кое-какие хранящиеся там бутылки. Отчет сэра Джеймса заставил его заподозрить вас. Склады и винодельни подвергаются строгим инспекциям. Ордвин Вейн не хотел, чтобы инспекторы обнаружили у него на складе настойку грибов в бренди. Поэтому бутылки хранились здесь – в самом надежном во всем Шербуре месте. Кто заподозрит винный погреб маркиза? Он и сам почти не бывал в нем, однако все же начал что-то подозревать и решил собственноручно проверить. Дверь он запер для того, чтобы ему никто не помешал. Войти в винный погреб могли только вы, и он сразу услышал бы звук поворачивавшегося в замке ключа. Именно в этот момент Поль упал и разбил голову о дубовую ступеньку, а маркиз впал в кому.
Когда я приехал вчера, вы как раз собирались уничтожать улики. Поэтому в замок пришли люди Вейна и забрали бутылки с наркотиком, а также маркиза. Если вам нужны дальнейшие доказательства, могу сказать, что на корабле мы нашли наркотик в заново закупоренных бутылках дешевого бренди с частицами грибов. Однако на бутылках были наклеены ярлыки с надписью «Сен-Керлан Мишель» сорок шестого года! Кто, кроме вас, во всем Шербуре имел доступ к подобным пустым бутылкам?
Сэр Гийом отшатнулся.
– Ложь! Чистейшая ложь!
– Нет! – отрезал донесшийся от двери голос. – Правда! Чистейшая правда!
Лорд Дарси уже видел, что капитан сэр Андре молча отворил дверь и впустил в комнату еще троих людей, но остальные еще не заметили их и только теперь повернулись на голос.
В кресле-каталке сидел побледневший, но явно не утративший сил маркиз Хью де Шербур. За его спиной стояли сэр Джеймс ле Лейн и отец Патрик.
– Все, что сказал лорд Дарси, истинно до малейших подробностей, – ледяным тоном произнес милорд маркиз.
Задохнувшись, сэр Гийом вздрогнул и посмотрел на миледи маркизу.
– Но вы сказали, что он лишился разума!
– Мелкая ложь – ловушка для изменника, – ответила она холодным как лед голосом.
– Сэр Гийом де Браси, – произнес сэр Джеймс из-за спины маркиза, – именем короля обвиняю вас в государственной измене!
И тут почти одновременно произошли два события. Сэр Гийом дернул рукой в сторону кармана. Однако к этому времени лорд Зейгер уже наполовину вытащил из ножен изящно украшенный клинок. К тому времени, когда сэр Гийом достал пистолет, тот уже перерезал ему яремную вену острием рапиры. Прежде чем мешком повалиться на пол, сэр Гийом успел только повернуться и выстрелить.
Лорд Зейгер, оставаясь на месте, смотрел сверху вниз на павшего сэра Гийома со странной улыбкой на лице.
На какую-то секунду все замерли, словно лишившись дара речи. Отец Патрик бросился к павшему сенешалю. Однако было уже слишком поздно. Даже его исцеляющая сила не могла ничем помочь.
Маркиза подошла к лорду Зейгеру и взяла его за свободную руку.
– Милорд, быть может, кто-то и осудит вас за этот поступок. Кто-то, но не я. Это чудовище помогало отправить сотни ни в чем не повинных людей в лапы безумия и смерти. И оно едва не погубило моего возлюбленного Хью. Жаль, что этот мерзавец умер слишком легкой смертью. И я не осуждаю вас, милорд. Я вас благодарю.
– Не стоит благодарности, миледи. Я только выполнил свой долг. – В его голосе звучало странное напряжение. – И данный мне приказ, миледи.
После чего, подобно сдувшемуся аэростату, лорд Зейгер осел на пол.
Только в этот миг лорд Дарси и отец Патрик осознали, что пуля, выпущенная сэром Гийомом, все-таки нашла свою жертву, хотя лорд Зейгер до того не проявил никаких признаков ранения.
Лорд Зейгер не обладал совестью, однако не мог по собственному произволению убивать или даже защищать себя самого. Решения за него принимал сэр Джеймс. Агент короля лорд Зейгер мог без промедления убить кого угодно по приказу сэра Джеймса, но во всех прочих ситуациях был полностью безвреден. Решал не он, а сэр Джеймс.
Не отводя глаз от упавшего лорда Зейгера, сэр Джеймс произнес:
– Но… как он сумел это сделать? Я ведь ему не приказывал.
– Еще как приказали, – с усталостью в голосе произнес лорд Дарси. – На корабле. Вы велели ему уничтожить изменников. Так что он перешел к действиям, когда вы назвали сэра Гийома изменником. Он наполовину выдвинул меч из ножен еще до того, как сэр Гийом достал пистолет. Он хладнокровно сразил бы предателя даже в том случае, если бы сенешаль не пошевелился. Он был подобием газовой лампы, сэр Джеймс. Вы включили его, но позабыли выключить.
Ричард, герцог Нормандский, взглянул на павшего агента. Лицо лорда Зейгера странным образом не изменилось. Оно почти ничего не выражало при жизни и не изменилось в смерти.
– Он жив, преподобный отец? – спросил герцог.
– Мертв, ваше высочество.
– Да помилует Господь его душу, – произнес герцог Ричард.
И все присутствовавшие, восемь мужчин и одна женщина, молча перекрестились.
При чем тут вайда?
Боль и гордость переполняли душу придворного мебельщика его милости герцога Кентского, мастера Уолтера Готобеда, когда он отпирал дверь своей мастерской. Боль, как и гордость, шла изнутри; несмотря на свой более чем девяностолетний возраст, мастер Уолтер до сих пор был благословлен сильным жилистым телом и крепкими умелыми руками. Должным образом водрузив очки на длинный, тонкий и костлявый нос, он до сих пор был способен создать точный чертеж любого изделия, начиная от сигарного ящика и кончая внушительным гардеробом. На Троицу, в следующее воскресенье, двадцать четвертого мая 1964 года Господа нашего, мастер Уолтер намеревался отпраздновать пятидесятую годовщину своего назначения мебельным мастером герцога. Сейчас он служил уже при втором герцоге. Старый герцог скончался в 1927 году, а теперь мастер Уолтер намеревался продолжить службу и при третьем. Герцоги Кентские обычно на тот свет не спешили, однако мастер-краснодеревщик живет еще дольше, потому что плоть могучих деревьев, над которой он трудится, делится с ним крепостью и долголетием.
Мастерская благоухала ароматами благородной древесины – колким запахом кедра, мощью дуба, теплом сосны обыкновенной, плодовой сочностью яблоневой древесины – а утреннее солнце, заглядывая в окна, бросало косые лучи на заполнявшие собой мастерскую шкафы, письменные и обеденные столы, находившиеся в разной стадии готовности кресла и стулья. Таким был мир мастера Уолтера, в такой атмосфере он жил и работал.
За мастером Уолтером следовали трое мужчин: подмастерье Генри Лавендер и два ученика, Том Уилдерспин и Гарри Венейбл. Они целеустремленно направились за мастером к своему шедевру – изделию из полированной ореховой древесины, стоявшему на скамье в одном из углов помещения. Мастер Уолтер остановился в двух шагах от него.
– Твое мнение, Генри? – спросил он, не поворачивая головы.
Подмастерье Генри, еще не достигший сорока лет, но уже излучавший ауру подлинного краснодеревщика, удовлетворенно кивнул:
– Прекрасная работа, мастер Уолтер, истинно великолепная!
В его словах слышалась искренняя оценка, а не лесть.
– Как по-твоему, будет довольна ее милость герцогиня? – спросил старик.
– Более чем довольна, мастер. Мм-м-м. Но с вечера поверхность запылилась. Эй, Том! Возьми чистую тряпку да лимонное масло и отполируй его еще раз.
Том покорно отправился исполнять приказание.
– Его милость герцог высоко оценил бы вашу работу, мастер, – продолжил Генри Лавендер. – Одна из самых прекрасных вещей, сработанных для него.
– Так и есть. Запомни, Генри, – a вы, ребята, усвойте всем сердцем, – красоту дереву придает не искусная резьба, но само дерево. Да, резьба важна, учтите это, я ничего не имею против резьбы, если она к месту. Но красоту все же дает само дерево. Простое, как здесь, без украшений и орнаментов, оно показывает, что дерево как таковое является творением самого Господа и улучшить его невозможно. Мы можем только надеяться извлечь из дерева ту красоту, которую вложил в него сам Бог. Вот что, Том, дай-ка мне тряпку, я сам наведу окончательный блеск.
Проводя намасленной, слегка пахнущей лимоном тряпкой по широкой и плоской поверхности своего изделия, мастер Уолтер продолжил:
– Совершенство достигается усердной работой, парни. Усердием и вниманием. Каждая часть должна прочно прилегать к соседней, нужно на славу ее приклеить или привинтить, без щелей и зазоров, – вот признаки хорошей работы. А подбор рисунка, тщательная подгонка деталей, точная строгальная и шлифовальная обработка поверхностей и финиш – воск, лак или шеллак – до полной гладкости – вот тут хорошая работа становится отличной. A уж замысел – да, замысел – превращает изделие в шедевр.
Ну хватит, хватит… Том, берись за передний конец, а ты, Гарри, за задний. Нам надо подняться наверх, но вы парни сильные, а сам ящик не слишком тяжел. К тому же краснодеревщику и столяру нужна сила, небольшая тренировка пойдет вам только на пользу.
Ученики послушно взялись за предписанные им концы… они уже переносили этот ящик и с точностью до фунта знали, сколько он весит. Они потянули вверх.
Но изделие из прекрасно отполированного орехового дерева почти не шевельнулось.
– Эй! В чем дело? – воскликнул мастер Уолтер. – Вы его чуть не уронили!
– Он тяжелый, мастер, – проговорил Том. – Внутри что-то лежит.
