Алекс Ключевской (Лёха) "Тёмный маг. Книга 3. Перепутье"

– В этом доме кто-нибудь когда-нибудь будет работать?! – заорал я в бешенстве, с отвращением глядя на окровавленную одежду.

Передо мной материализовался Николай. Слуги Семьи – это не обычная нанятая на бирже труда прислуга. Их семьи служили Семье ещё со времён империи, клялись на крови, что никогда не предадут Семью, и они, как и все их потомки, будут верой и правдой служить Семье до полного исчезновения любой из сторон. Никто никогда не держал их силой, они всегда были вправе уйти. Но если бы кто-то высказал такое предложение, то оскорбил бы их до глубины души. Эти преданные до последней капли крови люди, вовсе не считали службу Семье ничем зазорным. Вот только это не означало, что они трудились каждую минуту, как пчёлки. Я прекрасно знаю, что любая горничная отдаст за меня жизнь, но даже не почешется, чтобы эту чёртову одежду забрать и отдать прачкам!

Такие потомственные слуги были во всех Древних Родах. С дворецким Демидовых я уже в своё время познакомился. И, вспоминая дом Демидовых, мне начало казаться, что своих слуг мы по какой-то причине умудрились просто неприлично разбаловать. В родовом особняке Лео я ни одной пылинки нигде не видел. А тут же. Я и самих слуг лицезрел очень редко, хотя прекрасно знаю, что у меня их целых одиннадцать человек трудиться, не считая дворецкого.

– Если я ещё хоть раз увижу хоть одну пылинку, или, не дай Прекраснейшая, что-нибудь вроде вот этого, – я ткнул пальцем в груду тряпья на полу, – можете сразу выметаться отсюда к чёртовой бабушке, иначе я за себя не ручаюсь! – прошипел я, пристально глядя в глаза Николаю. Дворецкий перевёл взгляд на тряпки и задумчиво кивнул.

Пока он размышлял над моими словами, я вышел из ванной и с такой силой хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка. Ещё и ремонт хреново сделали, козлы!

Так и не одевшись, я сразу же направился в кабинет Саши. Всё то время, что прошло со дня его смерти, я заходил сюда дважды, и оба раза, чтобы позвонить Роману. Теперь же я прошёл прямиком к столу и сел в удобное офисное кресло.

Сидеть было некомфортно: кожа, не слишком подходящий материал для обнажённого тела. Пересилив неприятные ощущения, я закрыл глаза, прислушавшись к себе. Лазарев прав, пора отпустить тебя, папа.

Резко распахнув глаза, я открыл первый ящик письменного стола и улыбнулся. Всё-таки я знал отца как никто другой. Вытащил из ящика то, за чем я собственно сюда пришёл – дорогой кожаный портмоне, открыл его.

Из прозрачного окна бокового кармана на меня смотрел я сам. Я не помню, когда было сделано это фото. Наверное, Саша меня щёлкнул, когда я читал книжку, валяясь прямо на земле в саду. Было видно, что на улице ветрено, потому что мои волосы были в беспорядке и частично падали на лицо. Я улыбался, и моё лицо выглядело немного капризным, как это часто бывает у любимых и, что греха таить, избалованных детей. Рядом с моей фотографией была вставлена фотография мамы. Вырвав свою я смял её в кулаке. Нет больше этого Дмитрия. Словно Саша, уходя, забрал с собой моё детство.

Больше в кошельке ничего не было, но это было и неважно. Я быстро рассовал по отделениям кредитки и чековую книжку и только после этого выбрался из кресла и вышел из кабинета.

Дойдя до своей комнаты, быстро оделся, не особо обращая внимание на то, что вообще надеваю. Какая разница, всё равно выгляжу как пугало.

Вернувшись в гостиную, наткнулся на Николая. По комнате бегала молодая девушка с тряпкой, оперативно вытирая пыль. Ещё пару слуг я заметил в коридоре, когда шёл сюда. Надо же, как засуетились. Как же им не хочется потерять это место.

– Вызови мне такси, – бросил я Николаю, и дворецкий, коротко склонив голову, вышел из комнаты.

На диване лежал Гвэйн. По его виду сразу стало понятно, что ждёт он здесь меня. Услышав, что я говорю, оборотень спрыгнул с дивана. Я же только покачал головой.

– Ты остаёшься здесь, – Волк вскинулся было, но, нарвавшись на мой бешенный взгляд, только вздохнул и снова запрыгнул на диван. – Хватит с меня приключений и долгих, утомительных прогулок по проклятому полю! Мне надо Ромку найти, а то ты, похоже, забыл вчера вечером, ради чего эта прогулка затевалась.

Сказав это, я прошёл к секретеру, стоящему у стены. По-моему, мама здесь хранила наличные. Их всегда было очень немного, так на «чёрный день», как любил говорить Саша. Правда, если бы этот день и наступил, никаких изменений в отношении ко мне окружающих я бы вряд ли почувствовал. Может, оно стало бы чуть менее терпеливое, а то и откровенно враждебное, только и всего.

Я открыл секретер и уставился на содержимое пустым взглядом, не замечая ничего вокруг. В голове крутилось только, что вряд ли в такси можно расплатиться кредиткой.

Наличные были на месте. Не слишком много, но на дорогу до Твери должно хватить: пара золотых, около десяти серебряных рублей, да горсть медяков.

Ссыпав всё это богатство в карман джинсов, я сунул в другой карман бумажник и пошёл ждать приезда такси за ворота поместья.

Когда машина приехала, я сел в неё и задал вопрос таксисту.

– Вы не знаете, где находится бакалейная лавка Вишневецкого?

– Знаю, – ответил он, посмотрев на меня в зеркало заднего вида. – Доставщик, поди?

– Как вы угадали? – я слабо улыбнулся.

– Ну так из этого поместья редко такси вызывают, здесь свой шикарный автопарк имеется, – пояснил он, совершенно беззлобно, и машина тронулась.

Я бездумно смотрел в окно. Мы ехали по полю, по которому я не далее как вчера шёл, держа на поводке Гвэйна. Почему-то я не могу начать отожествлять моего Гвэйна с Эдуардом Лазаревым, моим дальним предком, про которого книжки пишут.

Я даже не сразу понял, что пустошь сменилась городской улицей. Время было ранее, поэтому Тверь только начала просыпаться. Как и все провинциальные города, она жила неспешно, что в данный момент меня полностью устраивало.

Наверное, я задремал. Голос таксиста вывел меня из оцепенения, в которое погрузился мой разум.

– Эй, парень, приехали. Вон лавка Вишневецкого, – я встрепенулся и посмотрел в окно, едва не рассмеявшись от осознания того, что с Вандой я мог встретиться гораздо раньше. Правда, смеяться сразу же расхотелось, потому что появилось сильное беспокойство за подругу.

Бакалейный магазинчик располагался напротив кафе, где вчера на меня напали бандиты и оборотень с крадеными камнями. Практически вся улица была оцеплена жёлтой лентой, а по периметру стояли патрульные, не пропускающие собравшихся зевак. Внутри огороженного участка сновали полицейские, сотрудники в штатском, парочку из которых я узнал. Они были из государственной службы безопасности и проводили расследование в Дубках.

Я пригляделся. Отсюда было хорошо видно, что окна лавки отца Ванды, как и окна кафе, выбиты, а фасады опалены. Дорога между здания была будто после бомбёжки, вся в рытвинах.

– Что здесь произошло? – спросил я у терпеливо ожидающего таксиста.

– Не знаю, – он пожал плечами, даже не повернувшись ко мне. – Вчера вечером разборки какие-то были. Говорят, две местные банды чего-то не поделили. Так что? Едем куда-то ещё?

– Нет, спасибо, сколько с меня? – спросил я, увидев возле магазина Ванду. Она стояла, укутавшись в плед, и разговаривала с одним из представителей службы безопасности.

– Семьдесят медяков, – таксист обнулил счётчик, пока я отсчитывал монеты, негромко ругаясь, потому что часть из них застряла в кармане ставших слишком узкими джинсов.

Пока я ковырялся, налетел ветер. Небо, только что бывшее чистым, стало почти чёрным.

За огороженный периметр меня по понятным причинам не пропустили, и я окликнул подругу. Она повернулась в мою сторону и удивлённо вскинула брови. После чего подбежала ко мне, отмахнувшись от следователя.

– Дима, ты здесь какими судьбами? – Ванда подняла ленту и повисла у меня на шее, крепко обнимая. – Ты как? Я пыталась до тебя дозвониться, но не смогла. Сначала ты не подходил к телефону, а потом звонки не проходили. – Я слегка её отодвинул, разглядывая мелкие порезы на лице девушки. Что-то мне всё это совершенно не нравится.

– Могло быть и лучше. Что здесь произошло? – тихо спросил я, отводя Ванду в сторону.

– Не знаю. Я была наверху, в своей комнате, когда началась какая-то заварушка, – шёпотом ответила она. – Раздались выстрелы, крики, а потом будто взрыв произошёл. Он какой-то странно тихий был с яркой голубой вспышкой. Явно артефакт или боевое заклинание сработали, или вообще всё вместе. Именно поэтому сотрудники СБ приехали. Из столицы, между прочим. От взрывной волны все стёкла повыбивало, вот меня немного зацепило, – слабо улыбнулась она, проводя рукой по слегка исцарапанному лбу. – Ты так и не ответил на мой вопрос, что ты здесь делаешь?

– А во сколько это произошло? – Я снова проигнорировал её расспросы. Меня не покидало неприятное ощущение, что это как-то связано с моим вчерашним приключением. И оно усилилось, когда я перевёл взгляд на огороженный участок, только сейчас разглядев пятна крови на асфальте.

– Часов в шесть. Отец как раз магазин закрыл. Дима, что происходит? – Ванда прижалась ко мне и шептала вообще на пределе слышимости.

– Я в шесть должен был с Гараниным здесь встретиться. Только по техническим причинам на встречу не успел, – на этот раз я ей ответил. Сразу почему-то вспомнился отключённый телефон Романа.

– Да что ты такое говоришь? – Ванда выдохнула и зажала рот рукой. – Говорят, что после взрыва трупы были и пострадавшие есть, те, кто сидел в кофейне. Ты же не думаешь, что…

– Не знаю. Может, он вообще не пришёл, – поддавшись моменту, я тоже начал шептать. – Надо как-то узнать, что конкретно произошло и был ли здесь Роман во время заварухи.

– Пойдём, поговорим с хозяином кафе. Он рассказывает всем, кто хочет его слушать, что он видел, пока стрельба не началась.

И Ванда схватила меня за руку и уверенно потащила через заградительный периметр, одарив хмурым взглядом полицейских. Судя по всему, они начали понемногу сворачиваться, потому что мимо меня прошли знакомые следователи, лишь коротко поприветствовав, но даже не пытаясь как-то задержать.

Мы зашли в кофейню. Стены местами были оплавлены, пол был покрыт мелкой стеклянной крошкой от разбитого окна. Пена и вода растекалась по полу огромными лужами. Видимо, здесь тушили начинающийся пожар.

– Глеб Максимович, – крикнула Ванда и сразу же подошла немолодому мужчине, стоящему посреди зала. Мужчина осматривал разрушения с грустно обречённым видом, потирая при этом лоб.

– Вандочка, у тебя всё хорошо? Вам, говорят, тоже досталось? – он отвлёкся от своего занятия и сфокусировал на нас немного расфокусированный взгляд.

– Не так сильно, как вам. Говорят, взрыв был направлен в вашу сторону, – тихо ответила Ванда.

– Глеб Максимович, – я подошёл к мужчине, протягивая руку для приветствия. Он её пожал, удивлённо меня рассматривая. Наверное, пытался вспомнить, кто я такой, и откуда я его знаю. – Скажите, пожалуйста, вы вчера перед тем, как всё это произошло, не видели молодого человека, лет восемнадцати на вид? Чёрные волосы, светлые глаза, обычного телосложения. Мы должны были у вас встретиться, но немного разминулись. И теперь я не могу с ним связаться.

– Хм, – Глеб Максимович задумался. – Он с тобой в школе магии учится? – он посмотрел на Ванду. – Я просто браслет ученический у него на руке увидел.

– Да, – кивнула девушка.

– Рост у него какой? – владелец кафе о чём-то сосредоточенно думал.

– Метр восемьдесят три, – сразу же ответила Ванда, напряжённо закусив губу. Я подозрительно на неё покосился. И откуда такая точность? Она Ромку сантиметровой лентой, что ли, измеряла?

– Видел. – Уверенно кивнул Глеб Максимович. – Я не знаю, произошло на самом деле. Могу рассказать только то, что видел. Как раз дверь входную закрывал. Мне до этого какой-то шум подозрительный послышался на крыльце. Вот, сходил проверить, называется. – Он покачал головой. – К моей кофейне как раз подбежал этот молодой человек. Одновременно подъехали две машины. Они ехали с двух сторон, перекрыв ему дорогу. На одной прикатили местные, постоянно здесь ошиваются, всё район наш под себя подмять хотят. А вот вторая со столичными номерами, представительского класса. Из неё и вышли несколько мужчин. Суровые такие, в дорогих костюмах. Но потом какая-то неразбериха началась. Местные в перепалку с приезжими вступили, что-то у них требовали. А парнишка ваш между двух огней оказался. Я решил уйти, чтобы лишним свидетелем не становиться, да ему рукой махнул, чтобы забегал внутрь, но он только головой покачал. И всё время осматривался, словно потерял кого-то.

– Рома… – тихо простонала Ванда, вцепившись мне в руку.

Ну отношение Ванды к Гаранину мне прекрасно известно, поэтому её реакция меня совершенно не удивила. Но складывалось впечатление, что Рома видел, как меня вместе с Гвэйном куда-то утаскивали.

Первая машина, понятно, это остальная часть той банды, а вот столичная… Бред какой-то. Даже те дядьки, которых я в памяти пухлого отморозка видел, совершенно не были похожи на представительных мужчин. Может, тот вор что-то ценнее побрякушек из ювелирного уволок?

– О чём они говорили, я больше не слышал. Словно заглушающее заклятье применили. – Продолжил Глеб Максимович. – Но вот когда стрельба началась, эту заглушку кто-то пробил. Благо все мои посетители попрятаться успели, как только первые звуки выстрелов услышали. Я видел вспышки, явно маги среди приезжих были, это явно не ваш парнишка чудил. Ученик с браслетом на такое не способен, это точно. Сам маг, знаю, о чём говорю, – он замолчал, снова что-то обдумывая.

– Дальше-то что произошло? – поторопил я его.

– Дальше хлопок раздался, и почти сразу взрыв. Не сильный такой. Судя по тому, что на улице творилось, нас кто-то мощным щитом закрыл от него. Так, только стёкла повыбивало, да пара искр в зал попала, шторы загорелись. Я полицейских вызвал, сразу же, как разборки начались, но, сами понимаете, – развёл он руками. – Когда на улицу выглянул, там всё в кровищи было, тела лежали. А машина, которая столичная, скрылась. Так что, не знаю, что с вашим другом стало. Может, зацепило его, может, в той машине увезли, но убежать он точно не успел бы.

– Спасибо большое, – тихо поблагодарила его Ванда и повернулась ко мне. – Что будем делать?

– Не знаю, – честно ответил я. – Отцу Ромкиному я точно звонить не стану. У нас с ним не слишком хорошие отношения.

– А вы в больничку позвоните, может, узнаете чего. – Посоветовал хозяин кофейни. – Да по моргам. Пострадавших-то много было, а живым я вашего друга не видел.

– Пошли ко мне, – Ванда кивнула мне на выход. Её здорово передёрнуло, когда Глеб Максимович морги упомянул. – Идея, в общем-то, хорошая. Может, это и не он был. – Тихо добавила она, первой выходя на улицу.

Глава 6

В то время как мы перебегали улицу, стараясь не наступить в кровь, зарядил ливень. Как оказалось, Вишневецкие жили в том же доме, что и их лавка. Только вход на второй этаж, где располагались жилые помещения, находился с другой стороны дома. Пока мы оббегали здание и открывали запертые на несколько замков двери, успели промокнуть до нитки. Во всяком случае вода с нас текла ручьём.

Пронизывающий ветер довершил начатое дождём: в мокрой одежде я замёрз так, что у меня начали стучать зубы.

Когда перед нами, наконец, открылась дверь, Ванда вбежала внутрь первая и втащила меня за собой. Чтобы попасть в жилые комнаты, нужно было преодолеть длинную лестницу, ведущую прямиком на второй этаж, минуя первый.

– Пап, – громко крикнула Ванда, заходя в подобие гостиной. К нам вышел Томаш Вишневецкий и кивнул мне в знак приветствия.

– Совсем окоченели, – пробормотал он, разглядывая нас с задумчивым видом. – Вот же зарядил, собака! Давненько такого дождя не было. Ванда, беги в душ первая, а я одежду Дмитрию подберу какую-нибудь, а то заболеете ещё.

Я молча стянул рубашку через голову. Мне на плечи сразу же легло полотенце. Как оказалось, отец Ванды уже достал его из шкафа.

– Брюки тоже снимать? – спросил я у Томаша и натолкнувшись на суровый взгляд, быстренько расстегнул ширинку. Тем более что он уже протягивал мне второе полотенце.

Подняв с пола мокрые тряпки, ещё недавно бывшие джинсами и рубашкой, Томаш понёс их куда-то сушиться, оставив меня в одиночестве. Мне было неловко, хорошо ещё, что Ванда вернулась довольно быстро. Она протянула мне стопку сухой одежды.

– Вот, папа для тебя подобрал. Иди в душ, а то, правда, заболеешь. – Сказала она, подталкивая меня в направление ванной комнаты.

– Дети, меня до вечера не будет, нужно решить вопрос насчёт страховки, – объявил Томаш, вышедший в этом момент в коридор. – Не теряйте меня. Ванда, твоя мать звонила, сказала, что сможет приехать только завтра, – и поцеловав дочь в щёку, он вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.

– Интересные у вас отношения, – пробормотал я.

– Да иди уже! – и Ванда втолкнула меня в ванную, уже не надеясь, что я сам до неё доберусь.

Согрелся я под горячей водой довольно быстро. Насухо вытершись, оделся. Одежда, принадлежавшая плотному Томашу, висела на мне как на вешалке. Я пожал плечами и вышел из ванной. Так, и где Ванда? Куда мне идти, чтобы её найти?

– Нет, подождите, он мог представиться не своим именем, – донёсся до меня голос подруги.

Придётся идти на звук. Заглянув в одну из комнат, я увидел, как Ванда сидит на краю стола и разговаривает по телефону, постукивая ручкой по столешнице.

– Точно никого не привозили с переулка Нефтяников? Вы уверены? Спасибо. – Она с такой силой бросила трубку, что аппарат возмущённо тренькнул. – Все больницы обзвонила, никто к ним не обращался и никого не привозили с места происшествия. – Она сжала губы.

– Не переживай, – тихо сказал я, подходя ближе.

– Дим, зачем он хотел с тобой встретиться? С Ромой что-то случилось, и он нуждался в помощи? Откуда здесь столичная машина? Что вообще происходит? – её голос зазвенел. Похоже, моя легковозбудимая подружка начала понемногу себя накручивать.

– Ванда, я понятия не имею, – я сжал её руку в своей. – Рома попросил о встрече. Я согласился и назначил время и адрес. Это всё, что я знаю. Почему мы не могли подождать несколько дней, чтобы поговорить в школе, мне тоже не понятно. Хотя зная его отца, он мог просто не выдержать и наворотил дел, – тихо добавил я, отпуская ладонь Ванды и садясь в кресло.

– А что не так с его отцом? – хмуро поинтересовалась девушка.

– Я не могу тебе сказать. Это личное дело Романа, – твёрдо ответил я.

– Ладно, если мы когда-нибудь встретимся… – Она замолчала, с какой-то тоской глядя в стену. Потом тряхнула головой. – Сейчас в городской морг позвоню. Это единственное место, куда я ещё не звонила, – и, взяв в руки трубку, Ванда начала набирать номер. Положив трубку на стол, она включила громкую связь.

– Городской морг, слушаю, – после минутного ожидания на том конце раздался громкий раздражённый женский голос.

– Простите, я ищу молодого человека, – проговорила Ванда. – Его могли привезти после взрыва в переулке Нефтяников.

– Имя, – коротко бросил женщина.

– Роман Гаранин, – чётко произнесла Ванда.

– Среди опознанных никто с таким именем не числится. Есть три неопознанных тела, – с небольшой заминкой проговорила женщина. – Описание дайте.

– Семнадцать-восемнадцать лет, рост – метр восемьдесят три, чёрные волосы, очень светлые глаза, едва заметный тонкий шрам над левой ключицей, и давнее рассечение над правой бровью, – тут же начала перечислять Ванда приметы Ромы. Наткнувшись на мой удивлённый взгляд, она быстро отвернулась.

– Нет, неопознанный соответствующего возраста под описание не подходит, – безучастно ответила сотрудница городского морга.

– Вы уверены?