Алекс Ключевской (Лёха) "Тёмный маг. Книга 4. Выбор пути"

Тёмный маг. Книга 4. Выбор пути
Алекс Ключевской (Лёха)

Илья Ангел

Полковник Рокотов сдержал слово и вернулся, чтобы помочь Диме обрести контроль над собственной магией. Вернулся не один, а с командой. И обучать будет не только Дмитрия, но и его друзей. Да и глава Государственной Службы Безопасности имеет на ребят свои планы, но полностью готов их озвучить только после окончания учёбы.

Алекс Ключевской (Лёха)

Тёмный маг. Книга 4. Выбор пути

Глава 1

До конца положенного двухнедельного карантина я в поместье Демидовых всё же не просидел. Меня выпустили спустя десять дней. Если быть точным, меня забрал крёстный. При этом он заверил целителей, что если вдруг я покроюсь сыпью, то он тотчас передаст меня в их руки.

Спорить с Вячеславом Викторовичем Троицким целители не решились. Точнее, главный по карантину попытался, но Слава задавил эти попытки своим авторитетом. В итоге целитель махнул рукой, взяв с Троицкого расписку, что тот понимает риски, и если вдруг что-то случится, то виноват будет именно он.

В общем, спустя двадцать минут после его появления, мы с Гвэйном уже уезжали под завистливыми взглядами тех, кто оставался в карантине. По какой-то причине их авторитет на целителей никакого впечатления не производил. Скорее всего, к представителям Древнейших родов и их угрозам у дежурившей бригады выработался своеобразный иммунитет.

– Чем ты занимался всё это время? – спросил меня Слава, когда поместье скрылось из вида.

– Ничем. Я все десять дней занимался ничем, – отвернувшись от крёстного, я разглядывал пейзаж за окном машины.

На самом деле мне было настолько скучно, что я начал заниматься физическими упражнениями, которым меня учил Иван Рокотов. Мне даже поговорить было не с кем, кроме хозяев дома, я никого здесь не знал. И знакомиться меня не тянуло. Так что на девятый день моего случайного заключения я принялся разговаривать с Гвэйном. Но оборотень меня не слушал, а мирно дремал на кровати.

Вот кому одиночество и скука совсем не мешали. К тому же за это время он дочитал, наконец-то, книги про Великого князя Эдуарда и теперь пребывал в задумчивости, перебирая в памяти наиболее впечатлившие его моменты. Может быть, поэтому и не реагировал на меня. Я-то этих книжек не читал, о чём со мной можно было разговаривать?

В первый день карантина я старался присмотреться к той четвёрке, столь открыто обсуждающей планы Клещёва по получению артефакта контроля оборотней. Но они ни с кем на контакт не шли, выходили из своих комнат только по необходимости, предпочитая проводить время друг у друга.

Не удивлюсь, если у них образовалась своего рода коалиция, и теперь они разрабатывали план действий, направленный на то, чтобы заполучить артефакт первыми. Ну а что, если они хотят приблизиться к Клещёву, то лучшей возможности стать его ближайшими советниками пока не наблюдается.

К своему стыду, я очень плохо знал, что это за фрукт и какие конкретно цели он преследует. И это несмотря на то, что за последние полтора года я слышал это имя чуть ли не чаще, чем имя Александра Наумова. Только общие моменты, в которые меня посвящали мои поверенные. В основном это сводилось к внушениям никогда и ни при каких обстоятельств не иметь с ним никаких дел, если я не хочу вляпаться в неприятности. Так как цели и средства у господина Клещева не совсем законны, эти неприятности могут быть создать проблемы со Службой Безопасности. Это, если не учитывать чисто экономические потери.

Зная же историю Рода Клещёвых, я мог с полной уверенностью сказать одно: единственная цель представителя этого семейства сводится к неограниченной власти и могуществу. В президенты он что ли в новые метит, раз империя давно пала, и императором ему по понятным причинам не стать. Хотя, по-моему, президентом стать не так уж и сложно, но, ту, конечно, возможны варианты.

У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать как следует. И нет ничего удивительного в том, что мои мысли чаще всего возвращались к этому артефакту. В итоге я решил не терять время даром и не позволить Штейну, и кому бы то ни было другому добраться до него. Чтобы на подобную вещь наложил лапу Клещёв? Да никогда в жизни!

В поисках предполагаемого места нахождения артефакта мне, как ни странно, помог Гвэйн. Когда я начал вслух рассуждать о возможном тайном месте на Болоте, да ещё и под водой, да не просто под водой, а под топью, оборотень тоскливо посмотрел на меня и закатил глаза. Тогда я принялся развивать тему, рассуждая, что к этому месту уже пытались подобраться необыкновенные умельцы, особо в этом не преуспев. Гвэйн, послушав меня ещё немного, стёк с кровати и повёл меня в библиотеку.

За очередной потайной панелью, не обнаруженной даже во время ремонта после прошлогоднего погрома, обнаружилось несколько карт.

Первым моим желанием было попробовать отколупать все панели в библиотеке, чтобы удостовериться, что ничего тайного здесь больше не спрятано. Пытаясь отодрать подозрительную панель по другую сторону от тайника, я поймал осуждающий взгляд волка и бросил это гиблое дело, вернувшись к тайнику с картами. Выгреб из тайника всё, что в нём находилось, и направился в свою комнату.

На одной из них было написано «Подмосковное Большое Болото. Охотничьи угодья». Я долго крутил карту, пытаясь понять, где здесь верх, а где низ. Гвэйн психанув, вырвал её у меня из рук зубами и, положив на стол, повернул лапой, чтобы карта лежала правильно. Я никак на это не отреагировал. Вот что-что, а в последние несколько месяцев меня только картографии похоже и не обучали.

Столичной Магической Школы во времена Великого Князя Эдуарда понятное дело ещё, а вот скромный охотничий домик, отгроханный Григорием Лазаревым, уже давно стоял на Болоте. Как и центральная лаборатория Семьи, раскинувшаяся на подземных этажах этого домика.

Всего из тогдашнего домика вело четыре тайных хода. И один из них ответвлялся от центрального прохода в лабораторию, по которому я однажды уже проходил, и вёл как раз к центру Болота. Заканчивался проход, судя по карте, относительно небольшим помещением, обозначенным «Бункер». Похоже, что как раз про этот бункер и говорил Штейн. Всё-таки глупо было надеяться, что подобная информация оставалась бы тайной, и никто за пределами Семьи о ней не узнал бы.

Покосившись на Гвэйна, я не стал ему говорить про то, что, похоже, именно здесь находится тот самый артефакт, так нужный Клещёву. Он не при всех моих разговорах с Николаем присутствовал и не знает много деталей об артефакте, способном поработить его разум и сделать болонкой на побегушках. Зачем бедному оборотню зря волноваться?

– О чём ты так сосредоточенно думаешь? – спросил Слава, вырывая меня из обдумывания дальнейших действий.

– Да так, – ответил я неопределённо. – Что там в порту происходит, отчего работники уже почти год бастуют?

– Это очень хороший вопрос, на который не могут внятно ответить ни специальные ведомства, ни профсоюз. – Хмыкнул Слава. – А почему тебя это волнует?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Просто ещё ни одна газета за всё то время, как я их получаю, не обошлась без заметки на этот счёт.

– Андрей Николаевич Громов спрашивал, когда ты сможешь с ним встретиться? – Перевёл разговор на другую тему крёстный. – Он хочет послушать, что тебе удалось выяснить, не дожидаясь официального доклада.

– Не сегодня, это точно, – я покачал головой. – Давай завтра.

– Хорошо, я предупрежу его. Будь добр, приготовься к завтрашней встрече. Может, ты не замечал, но, когда начинаешь волноваться, твоя речь становится сумбурной и тебя в этот момент очень сложно понять. – Он бросил на меня быстрый взгляд и снова начал смотреть на дорогу.

– Я не буду сильно нервничать, обещаю, – ответил я ему и снова повернулся к окну, рассматривать пролетающий мимо пейзаж.

Больше мы не разговаривали. Слава высадил меня во дворе, но в школу со мной не пошёл, а развернул машину. Наверное, у него есть ещё дела, из-за которых он вынужден покинуть школу. Так что в замок мы вошли вдвоём с Гвэйном. Остановившись в холле, я повернулся к оборотню.

– Отнеси, пожалуйста, мою сумку в комнату, – я скорчил умильную физиономию. Настолько, что Гвэйн фыркнул. – Ну что тебе стоит? Она лёгкая, а я хочу с Егором и Вандой встретиться.

Гвэйн сел и внимательно посмотрел мне в глаза. Смотри-смотри, ты что забыл, что Тёмные не могут читать других Тёмных? Тащить с собой Гвэйна в место, где, возможно, есть ловушки, я не собирался. Только не с его «везением». Да и не понятно, как этот артефакт на самом деле работает. Может оборотень от одного вида впадет в неконтролируемую агрессию или погрузится в стазис. Так что рисковать я не был намерен.

По коже головы пробежали мурашки, и я непроизвольно почесал затылок. Похоже, он действительно пытается что-то прочитать. Наконец, он вздохнул и поднялся. Видимо, не увидел в моих честных глазах ничего, что могло бы меня скомпрометировать. Ещё раз окинув меня пристальным взглядом, Гвэйн весьма неохотно подхватил сумку за ручки огромной пастью и побежал в сторону Первого факультета. Пока не завернул за угол, пару раз обернулся в мою сторону. Не заметив ничего подозрительного, скрылся за поворотом.

Я проводил его взглядом и, не теряя времени, направился к помещениям Второго факультета, как только волк скрылся из вида. На этот раз мне повезло. Егор с Вандой стояли перед дверьми и, увидев меня, весело рассмеялись.

– У дураков мысли сходятся, – объявила Ванда, чмокнув меня в щёку. – Мы уже хотели за тобой идти, а тут ты сам объявился.

– Мы места себе не находили, когда прочитали в газете, что произошло на свадьбе Демидова. Но, хвала Богам, тебя болезнь не коснулась, – расплылся в улыбке Егор.

Всё-таки я успел по ним соскучиться, даже за такой небольшой промежуток времени. Эти неполные две недели безделья показались мне вечностью. Поэтому я позволил Ванде вдоволь пообнимать меня, чтобы окончательно удостовериться, что со мной всё в порядке и я живой и здоровой. Даже приподнял её над полом и покружил. Всё-таки она маленькая ростом. Уж на что я невысокий, а рядом с Вандой выгляжу вполне даже ничего. Опустив её на пол, я повернулся к Егору.

– Ребята, есть дело, – сказал я серьёзно, глядя на мгновенно посерьёзневшего Егора.

– Излагай, – ответил Дубов. – Или в наш класс пойдём?

– Время неохота терять. Давайте пойдём в одно место, а по дороге я вам всё расскажу.

Тот проход в лабораторию я помнил весьма смутно. Пока мы бродили по заброшенному крылу, полному статуй волков, я успел рассказать друзьям почти всё, что знал, за исключением весьма трагической истории Великого Князя Эдуарда. Почему-то я никак не мог пока переступить незримую черту и рассказать о нём хоть кому-нибудь.

На этот раз спуск оказался более приятным, чем моё предыдущее падение. Всё-таки хорошо иметь в таких походах мага воздуха. И я Ванду не забыл предупредить о том, что придётся падать, и желательно как-то смягчить наше падение. Я же не мой жестокий предок, думающий, что если чего-то не умеешь, то это твои личные проблемы.

Ветер, призванный Вандой, смягчил наше падение. Мы хоть и упали, но нам было не больнее, чем если бы растянулись в коридоре, споткнувшись о чью-нибудь ногу.

Дойдя до того самого ответвления, которое, по правде говоря, в прошлый раз даже не заметил, я остановился.

– Ну вот, я не знаю, что нас дальше ждёт. Так что есть ещё время передумать. – Предупредил я друзей.

– Думаешь, там могут быть ловушки? – Ванда слегка напряглась, но испуга я в её голосе не заметил. Всё-таки она безбашенная девчонка. Даже странно её видеть в таком месте без топора. Хотя, если бы она изначально знала, куда мы идём, то конечно прихватила бы с собой что-нибудь подобное.

– Не знаю, – я покачал головой. – Не могу этого исключить. Всё, что знал, думал, что знал, и предполагал, я вам рассказал по пути сюда. Не буду исключать наличие огромного количества ловушек, оставленных моими предками. А может быть, и другими студентами, а может, и не студентами, а просто тёмными личностями, узнавшими об этом ходе.

– Так, это всё замечательно, но я всё же решусь спросить, а зачем нам вообще нужен этот артефакт? – прищурившись, спросила Ванда.

– Нам он совершенно ни к чему. Надо просто успеть помешать добыть его Клещёву. С ним этот потомок вечных оппозиционеров обретёт огромную поддержку со стороны оборотней. Даже в том случае, если сами они будут против такого сотрудничества. Вы сами понимаете, к чему это может привести, – я посмотрел на них. Надеюсь, что понимают все эти последствия, потому что я, если честно, понятия не имею, к чему может привести лояльность оборотней к Клещёву. Но, учитывая ходившие слухи, а также родословную этого опоссума, ожидать можно чего угодно.

Егор и Ванда переглянулись. Они были как никогда серьёзными и собранными. Даже в нашем походе на ведьму с Беором не чувствовалось такого напряжения.

– Последний раз спрашиваю: вы со мной? Или подождёте здесь, пока я всё не проверю? – я посмотрел вглубь тёмного прохода.

– Мы должны пойти, – внезапно произнёс Егор. Я обернулся и увидел, что его глаза превратились в два озерца расплавленной ртути. – Мы должны быть именно там. Девяносто восемь процентов. Но я не вижу почему. И, Дим, мы должны найти этот артефакт. Он не должен попасть в руки Клещёва, как ты и говорил. Восемьдесят три процента. – Егор покачнулся, и я поддержал его, пока друг приходил в себя. Когда глаза Дубова приобрели привычный голубой цвет, я кивнул.

– Ну что же, большинством голосов, мы проголосовали за продолжение этой авантюры. – Ванда в ответ на эту тираду только хмыкнула, но я её проигнорировал и указал на проход. – Тогда вперёд.

Глава 2

Этот проход был мрачным и полутёмным. Света, исходившего от редких светильников, едва хватало, чтобы разогнать тьму. Да и зажигались они, когда мы подходили к ним вплотную, а пару раз зажглись уже за нашими спинами. Если бы здесь и были ловушки, то мы бы их всё равно не увидели и поняли, что они здесь находятся, только наступив или активировав их.

Атмосфера не располагала к разговорам, и мы старались двигаться быстро, почти бежали, хотя до этого решили идти медленно, чтобы не попасть в пресловутые ловушки.

Нам повезло. То ли этих самых ловушек здесь не было, либо удача в кои-то веки оказалась на нашей стороне.

Дверь в бункер появилась посреди коридора как-то внезапно. Я, шедший впереди, как самый сильный маг из нашей троицы, едва не въехал в эту дверь головой.

– Ну, и что будем делать дальше? Как её открыть? Идеи есть? – спросил я у друзей. Они дружно покачали головами. – Но ведь нам надо как-то внутрь попасть, а я не вижу здесь даже замочной скважины.

– Как будто замочная скважина без ключа нам помогла бы, – хмуро сказал Егор.

– Ну, в этом случае, мы бы попросили у Ванды шпильку и начали ковыряться ею в замке, пока тот не откроется. – Ответил я, пожав плечами.

– Я не пользуюсь шпильками. Так что даже при наличие замочной скважины, стоять бы нам и стоять возле этой железяки вечность. Почти как сейчас, – довольно невесело усмехнулась Ванда.

– Вот кто так строит? Дорога-дорога-дорога, а потом, бац, и врезаешься в стену. – Егор подошёл к двери, я надеюсь, что всё-таки к двери, и постучал по ней пальцами. Раздавшийся звук избавил нас от любых сомнений – это был металл.

– Я только не пойму, это такая дверь, или это заслон, означающий, что дальше лучше не соваться? – Ванда озвучила вслух мои сомнения, проведя по металлу ладонью.

– Только вот те, кто тоже ищет этот бункер, пойдут другим путём. Они, скорее всего, пойдут поверху. А какие там стоят двери, и стоят ли они вообще, я не знаю, – и я несильно пнул эту странную преграду, стоящую у нас на пути. – И как нам пройти?

Внезапно мне показалось, что кусок зелёной краски, которой была выкрашена эта дверь, немного отслоился. Поддавшись порыву, я протянул руку, чтобы отколупнуть этот кусок, но наткнулся на странно острый край. Только чудом не порезавшись, вовремя одёрнул руку.

Приглядевшись, я обнаружил, что это вовсе не кусок облупившейся краски, а небольшой острый камень, намертво вмурованный в дверь. Недолго думая, а если быть честным, не думая вообще, схватился руками за этот кусок и потянул его на себя. Камень ни на сантиметр не поддался. Почесав висок, я решил вогнать его поглубже внутрь.

Через мгновение никаких неровностей в стене уже не было, зато раздался мелодичный щелчок, и по двери пошла рябь из золотистых нитей. Я уже хотел было обрадоваться, но тут нас отбросило далеко вглубь тоннеля невидимой волной. Летели мы далеко, оставляя позади переставшую мерцать дверь. Так как Ванда среагировать не успела, и никакой воздушной подушки у нас на этот раз не было, то упал я неудачно, стукнувшись локтем о стену.

– Чёрт! – протянул Егор, вставая на ноги. – Все целы? – почему-то шёпотом спросил он.

– Да. – Ответил я поднимаясь.

– Вроде бы, – мне вторила Ванда.

– Ложись, – вдруг закричал Егор, и я резво принял горизонтальное положение.

Вот в таких ситуациях мы начинаем ценить наших наставников ещё больше. Если бы не Рокотов… В сантиметре над моей головой что-то пронеслось, издавая высокий свист и слегка коснувшись моих волос. Наступила гнетущая тишина. Пролежав, не двигаясь, около минуты я рискнул приподнять голову.

– Что это было? – спросил я, отмечая, как дрожит мой голос. Лежащие рядом друзья смотрели на меня испуганными глазами.

– Стрелы. – Наконец, ответила Ванда. – Десятка два. Чудом никого не задело. Ты живой? – решила уточнить она.

– Был бы мёртвый, не задавал бы дурацких вопросов. – Я осторожно встал, стараясь не касаться стены, в опасной близости от которой находился.