Сегодня мама поставила мне условие: если я не сделаю так, как она хочет, то всему в моей жизни конец. Для мамы все это деньги. Поэтому мои карты заблокированы и у меня нет даже денег на проезд обратно из этой компании.
А все дело в том, что сегодня я сказала, что я самостоятельный человек.
Мама долго и театрально смеялась, как умеет только одна она, а потом ледяным тоном отрезала:
– Машенька, ты сильно заблуждаешься. Даю тебе поиграться две недели. А потом ты сама ко мне на коленях приползешь.
Не хочу я приползать на коленях!
Поэтому первое что я сделала это выяснила адрес компании в которой раньше работал мой отец. Я конечно знаю, что папа больше не работает – он поправляет здоровье в купленном еще во время брака доме в Испании, но я и сама не хотела бы пользоваться покровительством отца. Для мамы это будет очередная красная тряпка и повод потыкать бывшего супруга в больные места.
Все, на что я надеялась, что в компании еще помнят нашу фамилию и отнесутся ко мне с пониманием.
Деньги нужны мне прямо сейчас и достаточно.
Я могла бы пойти и устроиться в кафе напротив универа, но я слишком хорошо знаю мою маму – назавтра же туда явится проверка и найдет сто одно нарушение, а потом хозяин заикаясь и отводя глаза попросит меня уволиться. Лидия Витальевна неумолима и пряма как стрела, когда добивается своих целей. Проходили уже.
Единственный, кто мог бы с ней соперничать – бывший партнер папы Никольский Николай Андреевич, человек, который по словам папы начинал свой бизнес с того, что в тринадцать лет собирал лом на свалке и продавал его втридорога. С тех пор он, говорят, ни разу не останавливался, становился сильнее, богаче и зубастей.
Словом, Никольский мой шанс.
Прижимаю папку к груди и рассматриваю занятый у подруги костюм. Она-то как раз подрабатывала в офисе у папы этим летом до начала первого курса.
Одежда выглядит помятой и потертой, как будто работа в офисе была ничуть не проще чем разгружать вагоны с углем – а это то, чем мама меня отродясь пугала. Прижимаю папку плотнее к груди на пятом этаже. Здесь выходит несколько человек. Помятые листы так и грозят выскользнуть наружу.
И тут мой взгляд падает на колготки. Да что ж это такое! На коленке виднеется дыра. Мне хочется плакать от злости и бессилия. Кто же ходит к потенциальному работодателю в таком неопрятном виде?
Никольскому и так придется столкнуться с моей мамой, а если я буду выглядеть как неумеха и неряха, то маловаты мои шансы.
Теплая мужская ладонь ложится мне на плечо и я невольно вздрагиваю, поворачивая голову.
– Тебе на шестой, – поясняет парень, который взялся помогать.
– Большое спасибо!
Повисает неловкая пауза.
– Кстати, я Сергей, – он протягивает руку ко мне.
– Маша, – сжимаю его пальцы. – Очень приятно.
Сергей улыбается так, как будто я выполнила его заветное желание. Хотя что такого я сделала?
– Пойдемте, провожу, – предлагает он, когда лифт останавливается на шестом этаже.
Я выхожу следом за Сергеем.
– Как вы нас нашли? – спрашивает он.
Мы уже успели обменяться несколькими фразами и я рассказала, что иду на собеседование.
– Просто хотела здесь работать, – признаюсь я, решив умолчать о том, что вчера просто позвонила по номеру отдела кадров, указанному на сайте компании и спросила, есть ли у них вакансии для девушек без опыта.
Не стала называть ни своего имени, ни фамилии. Мне не хотелось чтобы кто-то знал о том, кто я до того как в компанию заявится мама, а она точно это сделает. Но я почему-то верю в Никольского – столько всего папа о нем рассказывал, что у меня создалось впечатление будто это несгибаемый человек. Для него нет угроз и преград.
– А на какую должность претендуете? – продолжает Сергей.
Я останавливаюсь для того чтобы порыться в бумагах и наконец достаю оттуда распечатанный на плохоньком принтере листок – не на всю информацию хватило краски и по правому краю проходит белая полоса.
– Офис-менеджер, – читает Сергей, высоко приподнимая брови.
– Да, – вытягиваюсь по струнке, я всегда невольно так делаю когда волнуюсь. Привычка разговаривать с матерью, которая обычно разгоняется от ласкового и дружелюбного тона до крика за пять минут.
– Это должность вроде секретаря, – продолжаю я, – мне сказали, что у вас сейчас появилась декретная ставка. Ну то есть кто-то уходит в декрет. Мне надолго и не надо, у меня ведь институт…
– Я хорошо знаю бухгалтерию, – улыбается Сергей, возвращая мне лист. – Там будет много работы.
– Я работы не боюсь.
Главное чтобы меня взяли.
Сергей останавливается у двери с табличкой “Отдел кадров”, а я замечаю, что в коридоре сидят две девушки, заполняющие анкеты. Мне вдруг становится тревожно – должно быть, это другие кандидатки.
Я аккуратно берусь за ручку двери и чувствую, что пальцы становятся холодными. После этого я отступаю.
– Эм, может, подскажешь, как мне себя вести? – с этими словами я обращаюсь к Сергею.
Тот в этот момент опускает взгляд и хлопает себя по брюкам.
– Это от шефа, – говорит он мне, – глядя на телефон.
– Срочно? – понимаю я.
– Ага, – Сергей кивает, все еще улыбаясь мне. – Он у меня такой… не терпит никаких нарушений правил, которые сам же и установил. Самодур – вот как его тут называют.
– Сочувствую, – я правда знаю о чем говорю. Моя мама тот еще самодур.
– Не приведи бог тебе такого шефа, – говорит Сергей.
– Тогда не задерживаю, – с этими словами я снова поворачиваюсь к двери.
Сергей как будто хочет что-то сказать, но в этот момент разрывается между телефоном и мной. Наконец он все-таки откладывает телефон.
– Давай встретимся через час внизу. На первом этаже есть кафе.
Я отвечаю удивленным взглядом.
– Угощу кофе и дам пару советов, – подводит итог Сергей, не оставляя мне никаких других вариантов кроме как согласиться.
После этого я наконец толкаю от себя дверь.
За компьютером сидит худая темноволосая женщина. Она поднимает голову и внимательно вглядывается в меня сквозь толщу очков.
– Вы у нас?… – наконец произносит она.
– Мария Салтыкова, – я останавливаюсь и начинаю рыться в папке.
– Что это у вас там? – прерывает меня женщина.
– Эм, резюме, – нужная бумажка наконец попадается и я кладу ее перед этой “учительницей” слегка похолодевшими пальцами.
– Хм, ладно, – она встряхивает лист и пробегается по строчкам. – А как, скажите, ваше умение ездить верхом может в офисе пригодиться?
Я чувствую как щеки заливает румянцем.
В офисе еще явно раннее утро: кто-то готовит кофе, кто-то возится с принтером, кто-то радостно пересказывает сплетню соседке. Громкий возглас дамы в очках моментально привлекает все праздные взгляды.
– Я… я подумала…
Вот балда! Действительно не стоило это писать. Просто в резюме был пункт “дополнительные умения” и я вписала это, потому что никакими редкими способностями к офисной работе похвастаться не могу. И так ведь пришлось оставить пустыми добрую половину пунктов. Мне просто не хотелось того чтобы мой профиль выглядел как чистый лист!
– Да по вам видно, что вы только-только, скажем так, в жизнь вступаете, – женщина всей своей массой опирается на стол и смотрит мне в лицо поверх очков. – Иначе прочли бы, что на кабинете написано “Прием с девяти”.
– Ой! – вырывается у меня.
– Ладно, раз уж зашли, то давайте. Все равно всех переполошили здесь.
За спиной женщины из отдела кадров слышится приглушенное хихиканье и мне становится еще более неудобно, хотя куда сильней, казалось бы?
Очкастая впивается взглядом в бумагу и причмокивает.
– Что ж, я вижу, вы знаете этикет.
– Да, мама…
– Полагаете бухгалтерия бывает на приемах? Вынуждена вас разочаровать.
Товарки кадровички снова хихикают. Я продолжаю стоять как стойкий оловянный солдат. Вариантов у меня немного: или к маме с повинной головой или сюда.
– Что вы еще умеете? Играете в крикет? – кадровичка наконец оставляет в покое мое резюме, которое я в сердцах уже готова разорвать.
– Только во фрисби, – кажется, мне удалось поразить ее товарок и они наконец замолкают. – Еще в водное поло, – добавляю я.
– Ладно, мы выяснили, что досуг у вас весьма разнообразный, – похоже, кадровичка теряет охоту смеяться. – И вы его не потянете на нашу зарплату. Хотите еще что-нибудь добавить?
– Я знаю три иностранных языка, – выдаю на одном дыхании. Я понимаю, что шансов впечатлить отдел кадров у меня мало, но я должна использовать все.
– Это какие? – очкастая задирает голову и я вдруг улавливаю, что ей наверное завидно. Но отступать уже поздно.
– Английский, немецкий, китайский, – выдаю на автомате и зачем-то прибавляю. – А еще корейский… изучала сама.
В этот момент я останавливаюсь, понимая, что только что выдала в себе любительницу дорам.
Набираю воздуха в грудь, готовая услышать твердое «Вы нам не подходите». Нет, нужно было все-таки набрать папе и попросить его предупредить Никольского. Зря я думала, что справлюсь со всем сама!
Но кадровичка, похоже, решает еще поиздеваться.
– А что, позвольте спросить, светская дама хочет получить у нас?
Набираю воздуха в грудь. Что ж, сейчас это был более вежливый вариант вопроса «Какого черта ты тут делаешь?».
– Мой папа сказал, что мне нужно стать более самостоятельной.
– Ну то есть, прочувствовать жизнь, начиная с низов? – очкастая вздыхает и делает какую-то пометку в документе.
Я боюсь коситься туда и прочитать слово «Отказ».
– Ладно, – вдруг меняет гнев на милость тетушка, – я написала вам как добраться. Поговорите с начальницей отдела. Если понравитесь ей, то жду вас у себя.
Следом кадровичка протягивает мне листок с алой надписью. Теперь я вижу, что там значится «Четвертый этаж, из лифта направо, красная дверь. Спросить Нину Ивановну».
Принимаю лист и тут только замечаю, что руки у меня рожрагивают. Это не ускользает и от кадровички. Я жду очередной колкости, но та отпускает лист и как-то очень по-человечески говорит:
– Удачи.
Николай
Сергей опомнился только со второго сообщения. Зато охрана сработала оперативней. Они просмотрели записи с развешанных в здании камер, не успел я дойти до совещания. Золушка в отделе кадров. Вот тут-то у меня и закрались подозрения, что нужная Лидии Мария Салтыкова и соблазнительница Сергея – одно лицо.
Тогда-то я и написал помощнику:
«Перенеси встречу на час. Это твое последнее поручение».
Интересно, где его носит?
А сам отправился на шестой, в отдел кадров.
– Анна Николаевна, – я звоню начальнице отдела, – сейчас к вам зайдет такая Мария Андреевна.
– Хорошо. На какую должность она претендует? – переходит сразу к делу моя подчиненная.
– По-правде, без понятия, – выкладываю ей как есть, – это сбежавшая дочь одной моей знакомой миллионерши. Хочет побыть эмансипе. Устройте ей теплый прием, чтобы понимала, что в таком случае ее ждет путь через терни и не факт, что к звездам.
