– Как вы познакомились?
– Мы уехали из уезда на заработки, но после нескольких лет в Гунчжоу он вернулся домой, а я поехала в Цзяньнин и открыла этот клуб. Дела пошли в гору, и тогда я попросила его приехать помочь. Но по дороге сюда он попал в аварию. – Ян Мэй не удержалась от горького вздоха. – В каком-то смысле его нынешнее состояние – моя вина.
Янь Се тоже вздохнул, покачал головой, закрыл дверь морозильника и направился к служебному входу.
– Вы…
– Я осмотрю переулок, не нужно меня провожать, – не оглядываясь сказал он и махнул рукой.
У служебного входа не было ни души. Караоке-клуб временно закрылся, и переулок позади него казался совсем заброшенным. Вчера криминалисты обыскали здесь всё вдоль и поперёк, включая содержимое мусорных баков, так что в повторном осмотре, по сути, не было необходимости. Майор двинулся тем же путём, что и парень на записях с видеокамеры. На ходу он позвонил помощнику:
– Алло, Ма Сян, вы ещё в отделении? Мне надо пробить кое-кого по базе.
Несмотря на поздний час, на другом конце провода было очень шумно: судя по всему, сотрудники отдела остались работать сверхурочно.
– Хорошо. Кого ищем? – прокричал Ма Сян.
– Лу Чэнцзян, тот парень в инвалидном кресле с места происшествия. Узнай место его рождения, образование, профессиональный опыт, посмотри, есть ли какие-нибудь записи об аренде жилья.
– А что? Ты в чём-то его подозреваешь?
– Пока не могу сказать, сначала проверь.
Ма Сян проявил чудеса расторопности: едва Янь Се вышел из переулка и двинулся вдоль тротуара в поисках улик, как зазвонил телефон и в трубке раздался голос помощника:
– Нашёл. Лу Чэнцзян. Место рождения совпадает с указанным в протоколе, образование среднее профессиональное, несколько лет провёл в Гунчжоу, работал вышибалой в одном ночном клубе с той девушкой, Ян Мэй.
Майор остановился, поражённый услышанным.
– Ты уверен, что это один и тот же человек?
– Конечно, это данные из системы хуцзи[18 - Хуцзи – система регистрации домохозяйств, используемая в КНР.].
– Что ещё накопал?
– Ян Мэй была замешана в паре тёмных историй: с азартными играми и с дракой. Если нужны подробности, я посмотрю записи из базы Гунчжоу. Впрочем, девушке повезло: иск по делу об умышленном причинении вреда здоровью отозвали, а по делу об азартных играх её освободили под залог. Так, посмотрим… Да уж, ей пришлось изрядно раскошелиться, в Гунчжоу это не так-то просто.
– А что насчёт Лу Чэнцзяна?
– Он вернулся в родной город, как только ей предъявили первое обвинение. Вот такая любовь!
Янь Се закурил очередную сигарету, задумчиво разглядывая узор тротуарной плитки.
– Надо ещё проверить информацию из родного города Лу Чэнцзяна, но записи об аварии, произошедшей три года назад, совпадают с его рассказом. Что касается Ян Мэй, после того, как её освободили под залог, она приехала в Цзяньнин и купила караоке-клуб. А потом судилась с прежним владельцем из-за разногласий по контракту и даже умудрилась выиграть дело. Гляди-ка, Янь-гэ, какая удачливая девица!
На город постепенно опускались сумерки, один за другим загорались уличные фонари. В сточной канаве в паре шагов от майора вдруг что-то слабо блеснуло. Сначала он не придал этому значения, но буквально через пару секунд чутьё, натренированное за долгие годы службы в уголовном розыске, заставило его остановиться и приглядеться.
– Янь-гэ?
– Подожди.
Янь Се присел на корточки и увидел в пыли между тротуаром и проезжей частью крошечную вещицу. Он осторожно взял её двумя пальцами и поднял к свету: это оказался бегунок молнии с узким кожаным язычком. Майор задумчиво сощурился.
– В чём дело, Янь-гэ, ты что-то обнаружил?
– Выясни все подробности судебного дела Ян Мэй в Цзяньнине и скажи криминалистам, чтобы дождались меня. – Янь Се выпрямился и убрал бегунок в пакет для вещдоков. – Буду через полчаса, нашёл кое-что важное. Если повезёт, эта улика сильно поможет в расследовании.
– Отлично!
Закончив разговор, Янь Се развернулся, направляясь к машине, но внезапно остановился.
Под тусклым уличным фонарём неподалёку от служебного входа в клуб стоял Цзян Тин с большим пакетом еды навынос в руке.
Они долго смотрели друг на друга. Звуки проезжающих машин то приближались, то отдалялись. С едва слышным стуком мотыльки бились о лампу фонаря.
Цзян Тин шагнул вперёд, протянул полицейскому свёрток с горячей едой и мягко произнёс:
– Майор Янь, не затягивайте с ужином.
Его взгляд скользнул по бегунку в прозрачном пакетике, а кончики пальцев на мгновение коснулись руки Янь Се.
Мужчины стояли лицом к лицу на расстоянии меньше половины чи[19 - Чи – 33 сантиметра.], так что майор видел в светлых глазах Цзян Тина своё отражение. Внезапно он осознал, что весь напрягся и стиснул зубы, словно в ожидании драки. Он и сам не понял почему: едва ли нездоровый человек перед ним мог представлять для майора полиции какую-то угрозу.
– Хорошо. – Янь Се отступил на шаг, растерянно отвёл взгляд и кивнул: – Спасибо.
Цзян Тин с едва заметной улыбкой кивнул в ответ. А затем стоял неподвижно, провожая глазами майора в свете уличных фонарей, пока тот не скрылся из виду.
Из переулка послышался стук каблуков. Ян Мэй остановилась позади Цзян Тина и обеспокоенно спросила:
– Ты собираешься помочь ему с расследованием?
Огонёк в глазах Цзян Тина погас, и он равнодушно ответил:
– Полиция не успокоится, пока не раскроет дело. Тебе надо, чтобы они месяцами следили за тобой?
– Тогда… – девушка хотела что-то сказать, но в последний миг передумала и лишь тихо спросила: – Что ты собираешься делать?
Цзян Тин смежил веки и погрузился в свои мысли.
Ян Мэй, закутавшись в тонкую шаль, смотрела, как тусклый свет уличного фонаря, подобно бледно-золотистой вуали, ложится на волосы и лицо Цзян Тина. Неважно, сколько прошло лет, в её глазах он был таким же, как в их первую встречу. Боль и страдания, которые он испытал, очутившись на волосок от смерти, не лишили его внутренней силы и предельной собранности в любых обстоятельствах.
– Бегунок… – пробормотал Цзян Тин, и Ян Мэй в недоумении нахмурилась. Он поднял на неё взгляд и добавил: – У тебя найдётся что-нибудь, что можно отнести в секонд-хенд?
– В секонд-хенд?
– Бегунок? – изумлённо спросил Ма Сян, разместив под лампой пакет с находкой майора.
– Мгм, – утвердительно промычал Янь Се, жуя унадон[20 - Унадон – блюдо японской кухни, представляет собой белый рис с жаренным на гриле угрём под сладким соусом.].
Язычок был изготовлен из чёрной овчины с жёлтой окантовкой, а на металлической части снизу был выгравирован логотип «Фенди». Бегунок выглядел совсем новым. Вероятно, его выдернули из молнии, резко потянув или зацепившись за что-то.
– И что это нам даёт? – озадаченно спросил Ма Сян.
Майор, держа в одной руке замасленные палочки для еды, другой повернул монитор, чтобы показать официальный сайт «Фенди».
– А вот что! Такой бегунок с язычком из чёрной овчины с жёлтой окантовкой есть только на моделях мужских рюкзаков из их новой коллекции. Видишь? – Янь Се палочками указал на одну из фотографий и увеличил изображение. – Поскольку они недавно поступили в продажу, покупателей должно быть немного, к тому же в официальных магазинах люксовых брендов ведут учёт клиентов. Я уже отправил людей в «Международный финансовый центр», пусть возьмут записи с камер наблюдения.
– Думаешь, выгорит?
– Не проверим – не узнаем. Даже если я ошибся, мы ничего не теряем. Что там по поводу Ян Мэй? Я просил узнать насчёт судебного дела.
Ма Сян поспешно передал начальнику собранное досье.
Майор откинулся на спинку стула, открыл папку и принялся изучать материалы. Ма Сян втихаря подцепил кусочек угря, шустро сунул его в рот и едва не прослезился от удовольствия.
Иск Ян Мэй оказался вполне заурядным. Прежний владелец внезапно поднял цену на аренду, чем нарушил условия контракта, и девушка в порыве гнева подала на него в суд. Вот только в контракте имелось множество лазеек и хитрых формулировок, допускающих двоякое толкование. Ян Мэй с большой вероятностью должна была проиграть дело, увязнув в бесконечной череде слушаний и апелляций. Янь Се кое-что смыслил в юриспруденции – в подобной ситуации он счёл бы разумным отозвать иск до начала разбирательства, иначе девушка рисковала потерять кучу денег, а то и весь бизнес.
Однако Ян Мэй выиграла дело. И не благодаря адвокату – по крайней мере, у майора сложилось именно такое впечатление после прочтения протоколов судебного заседания. Единственное объяснение, которое приходило на ум, – судью покорила необыкновенная красота Ян Мэй. Или же, как и в двух предыдущих случаях, когда девушке удалось избежать тюрьмы, ей снова пришёл на помощь некий тайный покровитель – птица высокого полёта.
Тем временем Ма Сян уже в третий раз потянулся к угрю, за что наконец получил от Янь Се палочками по руке.
– Ай!
– Двух пачек лапши тебе мало? Смотри ещё, разъешься, как лао Гоу!
– Мы каждый день пашем без продыху, а питаемся одной лапшой, в лучшем случае горячим хого[21 - Хого – традиционный способ приготовления еды путём варки в специальном котле. В данном случае блюдо быстрого приготовления в комплекте с термопакетом для разогрева.]. Повезло же мне с начальником: мало того, что тиран, так, оказывается, ещё и жадина!
Майор фыркнул:
– Еда досталась мне за мою неземную красоту и невероятное обаяние. Ты тоже можешь попытать счастья.
– Что? Неужто ты закадрил владелицу караоке-клуба?
Янь Се не удостоил помощника ответом.
– Я же говорил! Она вчера с тебя глаз не сводила: постоянно смотрела на твою мускулистую грудь и бицепсы. Да разве этот её смазливый хлюпик сравнится с таким мачо, как ты? Из тебя же тестостерон так и прёт! Янь-гэ, ты уж там постарайся, от тебя зависит, сможем ли мы с парнями бесплатно ходить в караоке…
– Отвали, – рассердился майор. – Хватит болтать о моих бицепсах! Что о тебе люди подумают?!
Ма Сян пропел нежным голоском:
– Если отдашь мне свой унадон, пусть думают что угодно!
Янь Се грубо спихнул подчинённого со стола, тот скорчил гримасу и заныл, что его хрупкое сердечко разбито вдребезги! Шутливую перепалку прервал телефонный звонок. Майор одной рукой накрыл коробку с едой, а другой взял трубку.
– Алло, да-да, это Янь Се, ближе к делу…
– Янь-гэ, мы проверили записи с камер видеонаблюдения «Международного финансового центра». В середине апреля покойный приходил в магазин «Фенди» и купил тот самый рюкзак за восемнадцать тысяч, оплатил наличными. Видео в высоком разрешении и чеки мы получили!
У Ма Сяна, который был бесконечно далёк от мира роскоши, вмиг округлились глаза, а на лице застыл немой вопрос: «Восемнадцать тысяч?!»
– Быстро вы, – похвалил майор. – Парень оставил какую-нибудь информацию о себе?
– Да, сейчас… – Послышался шелест бумаги: по-видимому, искали записи с данными покупателя. Вскоре вновь раздался голос: – Вот. Его зовут Чу Цы. «Цы» как «милосердие».
Глава 6
Цинь Чуань провёл всю ночь в поисках каналов сбыта нового дизайнерского наркотика, но, как только узнал, что установили личность покойного, помчался в офис, позабыв об отдыхе. Едва переступив порог кабинета, Цинь Чуань застыл как громом поражённый.
– Но… он жив?
– Наша недоработка… – Ма Сян закрыл лицо ладонями.
Янь Се, стоящий у входа скрестив руки на груди, холодно предложил:
– Хочешь добить?
Уголки губ Цинь Чуаня чуть заметно дрогнули. Судя по глазам, он изо всех сил старался не поддаваться на провокации.
В комнате для допросов сидел парень лет двадцати с небольшим, одетый в светло-серую рубашку и белый медицинский халат. Его руки лежали на столе, пальцы были переплетены, на тыльной стороне кистей чуть вздулись вены. Он понятия не имел, что происходит, и держался настороженно: ранним утром, едва он вошёл в лабораторию, следом ворвались полицейские и увезли его в отделение.
– Вас зовут Чу Цы?
– Да.
– Сколько вам лет и откуда вы?
– Двадцать один. Из Гуйчжоу.
– Чем занимаетесь?
– Учусь в магистратуре в Пекине на факультете химии.
– В таком случае что вы делаете в Цзяньнине?
– Я скоро выпускаюсь, и научный руководитель нашёл для меня стажировку на местном химпредприятии.
Следователь записал показания в протокол и уточнил:
– Что это за предприятие? В каком именно университете вы учитесь? Как зовут научного руководителя?
Ко всеобщему удивлению, парень уверенно назвал известное в области химической промышленности Цзяньнина предприятие и знаменитый на всю страну университет, а также сообщил имя декана, научного руководителя, группу и курс.
