Держа в руках промасленные свертки из бумаги для выпечки, они в полном молчании спустились по лестнице и заговорили уже тогда, когда оказались на улице. За то короткое время, что Ольга пробыла в гостях, погода изменилась. Солнце скрылось за плотной вуалью набежавшей тучи, поднявшийся ветер небрежно трепал кленовые макушки и гонял по двору, будто футбольный мяч, пустой пластиковый стаканчик. Ольга машинально наступила на него, смяла и бросила в урну.
– Есть пятнадцать минут? – спросила она у Дымова. Тот молча кивнул, достал из кармана пачку и, прикрыв от ветра кончик сигареты, закурил. Не сговариваясь, они вместе пошли к заполненной машинами парковке. На полпути Ольга заметила в сквере свободную лавочку, втиснутую между двумя стволами. Липы склонились друг к другу кронами, будто в интимном перешептывании, крепко переплелись ветвями и образовали над скамьей плотный зеленый купол, который защитил бы от первых капель.
– Присядем?
Дымов загасил сигарету, бросил окурок в ближайшую урну и, сунув руки в карманы, первым направился к «беседке». Но, однако, не сел, остановился напротив занявшей свое место Ольги и поднял плечи. Разговаривать так, глядя на рослого Матвея снизу вверх, было неудобно. Вопреки воспитанию, Ольга залезла на лавочку с ногами и пересела на спинку.
– О чем ты хотела поговорить? – первым спросил Дымов и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. То ли и правда торопился, то ли догадывался, о чем пойдет разговор, и это доставляло ему неудобство.
– О том, что происходит. О том, что следующего двадцать первого не станет либо тебя, либо меня, либо Кости, – сразу перешла к делу Ольга. – И не говори, как Костя, что я нагнетаю.
– Он так и сказал? – поднял брови Матвей.
– Так и сказал. И не захотел развивать тему.
Дымов тяжело вздохнул и присел-таки на лавочку. Теперь Ольга возвышалась над ним. Разговаривать, глядя в коротко стриженный затылок Матвея тоже было неудобно, поэтому она спустилась, и они оказались друг от друга так близко, что слегка соприкасались локтями.
– Я подумаю, что можно сделать, – сказал в своей манере Дымов после недолгой паузы.
– Нет, думать должны мы все. Потому что это касается не только тебя.
Матвей развернулся к ней и, наморщив лоб, молча посмотрел в глаза. Ольга невольно подумала, что фамилия очень ему идет. У него были дымчатого цвета глаза и темные, с легкой проседью волосы. Матвей был ровесником ее брата, ему недавно исполнилось тридцать четыре, но выглядел он старше своего возраста из-за этой проседи и въевшегося в кожу загара.
– Не надо, малая, – нарушил Матвей паузу и качнул головой. Ольга и не ожидала от него иного ответа. «Малой» Дымов звал ее еще с тех времен, когда она пришла в клуб. Ей тогда едва исполнилось двадцать, и она действительно оказалась самой младшей. А когда не стало Алеши, Матвей взял шефство не только над Таней и Юлечкой, но и над ней.
– Не надо, малая, – повторил Дымов, безошибочно прочитав в ее ответном взгляде несогласие. – Не лезь в это.
– Я уже влезла, – возразила Ольга. Он снова потянулся за сигаретой, но передумал и убрал пачку в карман.
– Не стоило тебе ехать с нами.
– Мне нужны были деньги, ты знаешь. Для Тани и племяшки.
– Я бы привез.
– У тебя свои траты, – ляпнула Ольга и по тому, что в серой дымке глаз мелькнули тени, поняла, что задела Матвея.
– Я уже в это влезла, – добавила она мягче и улыбнулась. – Деваться некуда. Так что искать выход нужно не тебе одному, а нам вместе.
– Это черт знает что, – покрутил Матвей, будто удивляясь, головой. – Первую смерть еще можно было списать на совпадение, но когда уже третий из команды… И двадцать первого! В точности двадцать первого.
– И я о том. Рассказывай, что тебе известно! С чего всего началось.
Сама Ольга, как и другие члены команды, знала мало о том, что предшествовало поездке. Три месяца назад Матвей обзвонил четверых парней из клуба и сказал, что через два дня они уезжают в таком-то направлении. Ей он не позвонил, узнала Ольга о деле случайно от знакомого, и это вызвало обиду. Она не замедлила набрать номер Дымова и высказать ему все, что думает. А думала Ольга то, что Матвей просто не включил ее в долю. Он же оправдывался тем, что экспедиция не кажется ему безопасной, говорил что-то о долге перед Алексеем и прочую чепуху, но тем самым еще больше распалял ее негодование. В итоге они, конечно, помирились, и Ольга стала в команде шестой.
– Началось все со звонка, – заговорил Дымов после паузы. – Мне позвонил один чел, представился Вячеславом и сказал, что у него есть дело, за которое он хорошо заплатит. Сразу же озвучил сумму, и она показалась мне внушительной. Нужно было добыть некую вещь из пещеры, в которую простой обыватель проникнуть не может. Я первым делом обеспокоился, законно ли это, потому что не собирался отправлять команду на авантюры. Заказчик ответил, что ничего криминального в деле нет. Я попросил дать мне время подумать. Этот Вячеслав пообещал перезвонить через пару часов и сбросил на почту координаты места. Я посмотрел планы. Проще было бы идти горизонтальными галереями. Но это старые каменоломни, значит, лабиринты и риск обвала. К тому же входняк уже много лет завален. Я прикинул заброску через второй вход. До щели пришлось бы подниматься. Но колодец неглубокий, зал вполне широкий. Есть шкурники, но путь без сифонов.
– И все же ты сомневался, – правильно угадала его заминку Ольга. Матвей кивнул.
– Да. С одной стороны – непривычный заказ. С другой – сулят хорошее вознаграждение. Я знал, что некоторым ребятам позарез нужны деньги. Решил обзвонить их. Кто-то отказался. Витя, к примеру, ко всему всегда относится настороженно. А Степан, Игорь и Василий заинтересовались. Следом за ними мне позвонил Костя и сам напросился.
– Как и я, – грустно улыбнулась Ольга.
– Как и ты, малая. У Кости, вроде, проблем с деньгами не было. Мне казалось, что его дела неплохо шли. Но он объяснил, что с женой собирают крупную сумму на поездку к заграничным врачам. И я не смог ему отказать.
– И тогда ты решил встретиться с заказчиком.
– Да.
– Как выглядел этот Вячеслав?
– Да обычно. Неприметно. Встретишь в толпе и пройдешь мимо, взгляд ни за что не зацепится. Среднего роста, нормального сложения. Одет был в джинсы и серую ветровку. Даже волосы, кажется, у него пепельные. Такой серый человек-тень. К тому же он оказался посредником, а не прямым заказчиком. Речь шла о небольшом ящике…
Ольга помнила тот ящик. Даже не ящик, а ящичек, похожий на крупную шкатулку из неизвестного ей сплава металлов. Его нашел не Матвей, а Степан, который умер первым. Ящик был запаян, так что они не смогли бы его открыть. Знал ли Матвей о содержимом? Тогда на полные любопытства вопросы он предпочел промолчать.
– Ты знал, что там было? – спросила она, посчитав, что теперь-то уж точно имеет право знать.
– Ключ. Какой-то ключ, – нехотя ответил Матвей. – Этого Вячеслав не стал скрывать. Я дал ему понять, что со мной это не прокатит – «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Мне нужно было знать, во что ввязываюсь. Вячеслав показал две старые фотографии. На одной был ящик, на другой – ключ. Большой такой, с крупной бороздкой. Похожий на старинный. Да, возможно, он и был старинным.
– Но, однако, нам ты не сказал, что находится в ящике, – упрекнула Ольга и даже чуть отодвинулась от Матвея, когда он вновь случайно задел ее локтем. – И такие большие деньги за какой-то ключ? Тебе это не показалось странным?
– Показалось. Но я и не таких чудиков встречал.
– Нам всем нужны были деньги… – задумчиво повторила Ольга.
Степан собирал на операцию матери. Костя – на дорогое ЭКО, потому что они с женой много лет не могли зачать ребенка. Дымов вкладывался в снаряжение и развитие клуба и по возможности помогал Тане. Игорь мечтал о новом мотоцикле. А Вася затеял долгоиграющую стройку на даче. Да, им нужны были деньги. И не только деньги. Они все прочно сидели на «игле» адреналиновых приключений.
– Ты искал этого Вячеслава?
– А ты как думаешь? Конечно! И Вячеслава, и его мистического заказчика. Без толку. Ни следа. Номера телефона, с которого он мне позвонил, не существует. С почты возвращаются письма.
Ольга потарабанила пальцами по колену и наконец-то озвучила вслух то, что не пожелал выслушать по телефону Костя:
– Нам настолько понадобились деньги, что мы наплевали на то, что ничего нельзя уносить из пещер, кроме снаряжения, мусора и, по заказу, образцов глины.
– У этого суеверия есть вполне логичное объяснение, – вставил Матвей. – Уносить кристаллы, отколотые натечные образования, кусочки сталактитов – варварство. Они тысячелетиями растут, а тут приходит человек, да не один… Вот и считается, для острастки, что в ответ пещера может забрать что-то у тебя. Отломил случайно кусочек – извинись и положи рядом, но не в карман.
– Но что если так и есть, Матвей? Мы вынесли коробку с ключом, а пещера теперь забирает у нас жизни?
– Ну, Оль, – сказал он. Но, однако, высмеивать ее версию не стал. Не от Дымова ли она впервые услышала историю о белом спелеологе? Или все же от брата?
– Еще мы нарушили условие, которое выдвинул твой заказчик. Войти мы должны были двадцать первого числа и двадцать первого же выйти. Но мы плохо рассчитали время и задержались.
– Да, запоздали с контролькой и чуть не подняли шухер, – улыбнулся Дымов.
Опоздали они ненамного. Матвей успел отзвониться в контрольно-спасательную службу, в которой сделал регистрацию, раньше, чем начались спасательные работы. Но все же они опоздали.
– А что если загвоздка кроется именно в том, что мы поднялись двадцать второго? – продолжала выдвигать версии Ольга. Матвей дернул уголком рта, будто желал возразить, но в последний момент удержался.
– Это проклятое двадцать первое! В следующем после экспедиции месяце умер Степан. Именно двадцать первого! Потом – Вася. Теперь – Игорь Петриченко. И все из-за того, что мы немного опоздали?
– Что-то не припомню, чтобы там громыхнул гром, стены пошли трещинами или случилось еще что, что ознаменовало бы начало рока. В «Золушке», к примеру, часы пробили полночь, – мрачно пошутил Дымов. Ольга досадливо дернула плечом, поднялась с лавочки и заходила взад-вперед, обдумывая выдвинутую ею версию.
– Не мельтеши, – не выдержал Матвей и тоже поднялся с места.
– Нам нужно вернуться! Вернуться туда, чтобы разобраться! Раз у тебя не получилось отыскать заказчика, значит, нам нужно вернуться к истокам.
– Ольга…
– А какой у нас выход? – перебила она, поняв, что сейчас Матвей выдвинет целый список причин, почему ее затея не кажется ему стоящей.
– У нас меньше месяца! Тебе так хочется в могилу? Или хоронить следующим Костю? Или меня?
Матвей переменился в лице, глаза его потемнели, словно в них сгустились тучи.
– Мне нужно обдумать, – нехотя выдавил он после долгой паузы. – Дай мне несколько дней. Завтра – похороны Игоря. Сама понимаешь…
– Неделя, Дымов! И ни часом больше! – категорично заявила Ольга и тем самым вызвала у нахмуренного Матвея улыбку.
– Малая, командир, кажется, у нас я.
– Если не подсуетишься, то дождешься переворота и лишишься власти, – парировала она. – Неделя, Дымов. У нас и так остается меньше месяца. А майские праздники – лучшее время для поездки.
До своих машин они дошли молча. Огромный джип Дымова был припаркован рядом с ее машиной и казался монстром, но не устрашающим, а таким, добрым… Джип будто взял под крыло маленькую машину, как и его хозяин ненавязчиво опекал Ольгу. Вот и сейчас Дымов, прежде чем сесть в салон, махнул рукой, и жест у него вышел одновременно благословляющим и защищающим. Матвей опекал ее, как младшую сестру, но когда-то она ошибочно приняла его заботу за симпатию и, конечно, по уши в него влюбилась. Ей тогда было всего двадцать. Юностью Ольга и оправдывала свое сильное увлечение Дымовым, а не тем, что в него сложно было не влюбиться. От явных проявлений симпатии ее останавливало то, что Матвей тогда был женат. А к тому времени, когда он развелся, многое изменилось.
– Аккуратно там, на дороге, – попросил Матвей. Ольга не преминула мрачно пошутить:
– Сегодня не моя очередь, Дымов. Не беспокойся!
И лучезарно улыбнулась ему. Хоть сердце вновь отчего-то заныло. Как бывало всегда, когда она с ним прощалась.
Глава 2
Скоро. Уже скоро. Федор понял это во время короткого видения. В такие моменты густую монотонную темноту, не разделенную на день и ночь, ненадолго и крадучись рассеивал слабый свет. Черный непроницаемый занавес слепоты сменялся темно-серым, на фоне которого становились заметными силуэты и предметы. Иногда это были целые статичные картины, а иногда – мгновенные вспышки сменяющихся образов. Федор знал, что «видит» в такие моменты не окружающую его реальность, а то, что находится далеко, порой за тысячи километров. Он ослеп много лет назад, но несчастье обернулось даром, которым он щедро делился с другими. Даже его имя переводилось как «дарованный Богом». К нему постоянно шли толпы страждущих узнать – ночью, днем, в будни и выходные, в холод или в жару. Приезжали из дальних краев, оставались ночевать во дворе, терпеливо дожидались своей очереди. Федор принимал всех, хоть видения его изматывали, иссушали, старили раньше времени. Но вправе ли он отказывать нуждающимся? Дар был дан не ему, а им. Он лишь проводник, глаза и уста того, кто забрал у него обычное зрение, но взамен наделил другим.
Возможно, так бы и прожил Федор все отведенные ему годы, принимая ищущих, если бы не тот посетитель. После его ухода внутреннее «зрение», как и когда-то обычное, в одночасье погасло, Федор утратил способность видеть чужие судьбы. Вначале им овладела паника, потому что он потерял ориентиры, маячок, который указывал путь в его незрячей жизни. Потом на смену панике пришло смирение. Федор убедил себя в том, что так случилось, потому что его миссия выполнена. Он помог многим людям, но возможности смертного ограничены. А его жизнь, хоть и не была простой, оказалась счастливой, потому что он, незрячий, возвращал надежду и служил проводником для стольких заблудившихся.
Но когда Федор смирился с наступившим покоем и привык к темноте, после стольких лет служения показавшейся благословенной, образы вернулись. Поначалу являлись они редко, неясными набросками. Только позже, когда картины стали напитываться красками, он понял, что связаны они все с тем человеком…
Федор вышел во двор, вдохнул свежий воздух и запрокинул лицо. Где-то там, высоко, темным куполом раскачивалось небо. Он видел звезды так давно, что успел позабыть, какой они формы. Может, были они похожи на старинные серебряные монеты. Может, на ртутные кляксы. Но сейчас в его воображении звезды приняли форму ключей разнообразных форм и размеров.
* * *
Дымов опаздывал на полчаса. Это было так на него не похоже – опаздывать. Казалось, даже пробки никогда не задерживали его в пути. А тут – целых тридцать минут! Ольга перетаптывалась с ноги на ногу, вытягивала шею, силясь рассмотреть в разбавленном легкой позолотой предрассветном сумраке очертания огромного джипа или расслышать в абсолютной тишине его утробное ворчание. У ног притулился оранжевый рюкзак – значительно потрепанный, с боевыми «знаками отличия» в виде темных пятен и затяжек. Она могла бы давно купить себе новый, но этот подарил ей брат перед ее первым прохождением пещеры…
…Та пещера находилась в двухстах километрах от столицы, была неглубокой и неопасной, годной для боевого крещения новичков. Ольга знала, что руководитель клуба Дымов вывозит «новобранцев» именно туда, что ему известен каждый сантиметр пещеры, но все равно с трудом справлялась с волнением. Нет, страшно ей не было, но чувствовала она себя так, будто по ее венам вместо крови разливалось пузырящееся шампанское: было щекотно внутри, хотелось суетиться, улыбаться, говорить глупости и неловко шутить. А еще у нее кружилась голова и дрожали ноги, поэтому Ольга боялась, что не справится. Но справилась! Еще бы не справилась, если с нею в тот день были брат, Дымов и Костя – тоже новичок.
…Матвей опаздывал уже на тридцать четыре минуты, но когда она собралась ему позвонить, в конце улицы показался знакомый джип. Ольга подпрыгнула на месте и замахала руками, не столько для того, чтобы ее заметили, сколько потому, что извелась в ожидании и неизвестности. Джип сбавил скорость и, останавливаясь, приветливо мигнул фарами. Матвей вышел к ней, молча взял ее ношу и приткнул в заполненный вещами багажник. Затем указал рукой в сторону переднего пассажирского сиденья и вернулся на свое место. Недоумевая, но не задавая вопросов, Ольга торопливо забралась в салон и уже там поняла причину дурного настроения Матвея. Рядом с Костей на заднем сиденье сидела брюнетка с короткой стрижкой и не по-утреннему ярко накрашенным ртом. Ольга видела супругу Кости, Ирину, лишь однажды, но запомнила высокомерный взгляд ее темных глаз, надменную линию рта и броскую холодную красоту. Есть такие женщины, которые мимолетным движением брови дают понять, кто здесь королева, а кто – так, в прислугах. Ирина явно была из таких королев.
Машина долго колесила по городу. И так же, подпитываемые тяжелой тишиной, кружили мысли Ольги. Зачем с ними поехала жена Кости? Она не имеет отношения к их клубу, специальную подготовку не проходила. А Матвей всегда строго и ответственно подходил к отбору команды.
– Чего притихла, малая? – спросил вдруг Дымов. – Не выспалась?
– Выспалась, – чуть улыбнулась она ему и снова отвернулась к окну, за которым показался незнакомый микрорайон с сонными высотками, таращившимися во двор темными подслеповатыми окнами. Странный маршрут выбрал Матвей. Они уже давно должны были выехать за город.
– Где это мы? – не выдержала Ольга, когда машина запетляла по дорожкам-лекалам между пустыми детскими площадками и закрытыми в этот час магазинами.
– Заберем одного чела, – коротко ответил Матвей.
– Кого?
Это что за сюрпризы? Кто еще набился им в компанию? Дымов не ответил, проигнорировал удивленный взгляд Ольги и подрулил к тротуару, на котором стоял, ссутулившись и нахохлившись, как воробей, какой-то парнишка. Одет тот был в бесформенную ветровку невнятного цвета, широкие штаны и грубые ботинки. Из-под вязаной шапочки торчали короткие пегие дреды, похожие на свалявшуюся шерсть. Ольга едва подавила удивленное восклицание, но услышала, как сзади тихо пробормотал Костя:
– Это что еще за чудо?
А Матвей уже вышел из машины, приветливо махнул «чуду», закинул его рюкзак в багажник и открыл дверь со стороны Кости. Последний неохотно подвинулся, и незнакомец ввалился в машину, принося с собой запахи мятной жвачки и высушенных на солнце трав.
– Здрасьте! – бодро поздоровался он и завозился, устраиваясь с удобством на кожаном сиденье.
– Ну, здравствуй, – медленно протянул Костя и с легкой усмешкой обратился уже к Матвею:
– Дымов, а это кто?
– Еще один член группы.
– И за какого фига он нам?
– А за такого, как и твоя супруга, – сказал Матвей. Ответил он тем же ровным тоном, но Ольга поняла, что Дымов еле сдерживает раздражение.
– Насчет Ирины я тебя предупредил! – тут же взвился Костя, его жена что-то вполголоса ему проговорила. Но Матвей не поддался на провокацию:
– Как руководитель группы, я утверждаю количество участников экспедиции. Насчет Ирины ты, Костик, предупредил. В этом ты прав. Но и я вправе был отказать, так как у нее нет подготовки.
– Она не собирается проходить пещеру!
– Тем более, – кивнул Матвей. – Мы не на развлекательную прогулку едем. Но, однако, я уступил тебе. На свой страх и риск.
– Если я вам мешаю, могу и выйти, – с вызовом заявила Ирина.
– Тогда и я пойду! – подхватил Костя.
– Участие – дело добровольное, – кивнул Матвей, но скорости не сбросил. – Где скажете, там и остановлю. Предпочитаю малое количество участников конфликту. Ты об этом, Костя, прекрасно знаешь.
