Как его переиграть?
Как остудить пыл солдатика, который давно ни с кем не был?
И главное: как остудить себя?
Глава 4
Влад открывает передо мной дверцу старенького Опеля, на котором катается его мама, и я сажусь в салон. Дверь за мной с шумом захлопывается, как бы намекая, что я попала в ловушку.
Вместо того чтобы бежать от парня без оглядки, я оказалась с ним наедине в замкнутом пространстве. Хватит ли у меня сил и решимости противостоять ему?
Так, я взрослая женщина, которая через многое прошла, и какой-то мальчишка не может вести себя со мной так, как ему вздумается! Я очерчу границы, и…
– Ну что, поехали, красавица? – Влад дергает автоматическую ручку передач и кладет руку мне на колено.
– За дорогой следи. И руками. И вообще, ты ведешь себя слишком развязно. Не забывай, дорогой, что я старше тебя, – высказываю строгим голосом.
– Ой, ну и насколько старше? Сколько тебе? – окидывает меня оценивающим взглядом.
– Гораздо старше, – подчёркиваю голосом разницу.
– Выглядишь охрененно. Меня только это волнует.
– Спасибо, конечно, но… Меня волнует моральная составляющая. Ничего между нами быть не может.
– А я думаю иначе. Ты до сих пор без трусиков? – наглая рука заползает мне под юбку, и я бью его по пальцам.
Но он успевает коснуться каемки нижнего белья и разочарованно выдыхает:
– Откуда-а? Я ж их еще ночью приговорил.
– От верблюда. Смотри вперед и положи обе руки на руль. Так безопаснее.
– Ты прям как инструкторша по вождению. Но спасибо за ценный совет, на права я еще в шестнадцать сдал. С первого раза.
– Умничек. Рада за тебя.
– А ты не водишь машину?
– Больше нет.
Не хочу об этом вспоминать, но неприятные картинки все равно возникают в голове. Помню, как Тимофей довел меня до истерики, я села за руль и попала в аварию. Помню, как он приехал потом с цветами в больницу и просил дать ему второй шанс. И я дала, а потом пожалела, продлив свои мучения еще на пять дет. Дура!
– Эй, Таша, ты чего? – Влад замечает, что у меня изменилось выражение лица.
– На эй зовут свиней, – отвечаю глухим голосом и отворачиваюсь к окну, что бы он не увидел заблестевшие в мои глазах слезы.
– У тебя с тачками связаны какие-то нехорошие воспоминания? – докапывается он.
– С чего ты взял?
– Просто так подумал.
– Отвяжись, ладно?
– Не могу, ты мне понравилась, – тянется ко мне рукой и закладывает за ухо прядь волос. – Обожаю блондинок.
– Найди себе ровесницу. Блондинку.
– Мои ровесницы не такие горячие, как ты. Мать говорила, ты в разводе.
– Никогда больше не спрашивай об этом, ясно? – говорю излишне резко. Тема замужества всегда будет для меня острой и болезненной.
– Оу, ладно-ладно! – поднимает обе ладони в капитуляции, и машина виляет в сторону.
Я ахаю и перехватываю руль, грудью навалившись на Владислава. А он только ржет, давая понять, что у него все под контролем.
– Невыносимый! – шиплю рассерженно, передавая ему управление.
– Не терпится увидеть твою киску, – отвечает он, приобнимая меня одной рукой.
– Да как ты смеешь говорить мне такие вещи?! – шлепаю его по бедру.
– Я про киску, которая голодная в твоей квартире сидит.
– А-а, ах, – еле сдерживаю смех. Прозвучало так двусмысленно, что мне теперь неловко. Кто о чем, как говорится. Великий провокатор этот Влад.
– А ты что подумала? – дразнит.
– Ничего, – буркаю.
Подъезжаем к многоэтажке, в которой я теперь живу. Дом старый, и жильцы здесь почти одни старики. Зато никакого шума. Мне нравится.
– Ладно, спасибо, что довез. Я пойду.
– Э-э, погоди. Я зайду с тобой.
– Не стоит, Влад. Соври что-нибудь матери, скажи, что мне плохо стало. Голова разболелась, что угодно соври.
– Так не пойдет. Покормим кошку и поедем назад. Можно взять ее с собой, чтобы не мотаться туда-сюда.
Усмехаюсь и качаю головой. Уже говорить, что животных в моей квартире отродясь не бывало или пока молчать?
– Какой этаж? – Влад задирает голову наверх. Инстинктивно тоже смотрю на свои окна, и мне кажется, что на моей лоджии мелькает чья-то тень.
Нет, не может быть… Если это он, то я не пойду в квартиру одна. Ни за что. Страх сковывает меня липучей паутиной. Надеюсь, это просто глюк. Мне иногда чудится в прохожих Горский.
Хорошо, что со мной сын подруги. Он хотя бы сможет вызвать полицию, если Тимофей перейдет все границы.
– Последний этаж, – отвечаю с заминкой. – Надеюсь, лифт сегодня работает.
Бывало и не раз, что мне приходилось подниматься на двенадцатый этаж пешком. Горский бывал здесь пару и с наслаждением наблюдал, в какой «клоаке» я теперь живу. Лучше жить в любой заднице, чем с ним. Неужели он снова приехал и даже как-то вошел в квартиру? Когда же он оставит меня наконец в покое?!
Лифт не работает, о чем гласит соответствующая табличка.
Молча снимаю со ступней туфли на каблуках и поднимаюсь босиком по лестничному пролету. Влад идет следом, не задавая лишних вопросов.
Где-то на пятом этаже у меня сбивается дыхание, и я замедляю шаг.
– Тебя понести? – спрашивает парень.
– Да ты чего? Конечно, нет.
– Ты устала. Поэтому понесу, – он подхватывает меня на руки и тащит по лестнице, как будто во мне нет никакого веса.
Я в очередном шоке. Меня никто никогда не носил на руках. Горскому и в голову бы это не пришло.
Обвиваю сильную шею руками и смотрю на красавчика Влада. В такое лицо невозможно не влюбиться. Любая девочка пойдет с ним и даст ему всё, что захочет.
Но я не девочка…
– Которая дверь?
Указываю пальцем на свою, и парень ставит меня на пол.
– Влад, послушай, – говорю осторожно, доставая из сумки ключи. – В моей квартире может кто-то быть. Если это мужчина, уходи и вызывай полицию, ладно?
– Открывай дверь, – требует он, убедившись, что она заперта.
– Ты меня понял?
– Понял, – забирает из моих рук ключи и вставляет их в замочную скважину. – Постой тут, я проверю, – входит в квартиру один, не давая мне войти.
Он ничего и никого не боится. Это поведение настоящего мужчины, а не мальчика. Он даже меня готов защищать без лишних расспросов.
– Таша, можешь заходить! – зовет Влад.
С облегчением выдыхаю. Значит, мне показалось. Горский бы прятаться в шкафу не стал, а вышел бы поговорить лицом к лицу.
Так. Что мы имеем?
Сексуально оголодавшего парня в гостях и всё еще дрожащую от разных эмоций меня.
Дело плохо.
Как его по-быстрому спровадить? Есть идеи?
Глава 5
– Ну, и где же твоя киска? – спрашивает Влад, зачем-то смотря мне в район паха. – Кажется, кто-то сочинил опупительную историю, чтобы от меня сбежать. Уже раздумываю над тем, как тебя наказать за враньё.
– Так, наглец! – упираю руки в бока.
– А чё сразу наглец-то? Чаем хоть напоишь? – без разрешения плюхается на кухонный диванчик, широко расставив ноги.
В голове сразу возникает картинка, как он ночью в спальне занимался мастурбацией, так же широко раскинув ноги. Горе мне с ним!
Отворачиваюсь от залипательной картины и включаю электрический чайник.
– Сейчас сделаю тебе успокоительный чай с ромашкой.
– Меня успокоит лишь одно – секс.
Слышу, что шуршит одеждой, и краем глаза замечаю, что он снимает с себя верхнюю часть формы. Его голый торс – моя погибель. Удар ниже пояса.
– Влад! Хватит, пожалуйста! Ты же взрослый и умный мальчик, должен всё понимать.
– Вот именно, – говорит он мне на ухо, подкравшись сзади. – Взрослый. Но неопытный. Поможешь мне набраться опыта? – обнимает за талию, сцепив пальцы в замок на моем животе.
– Прекрати, – пытаюсь отлепить от себя его ручищи, но это попросту невозможно.
Он силач, и это уже продемонстрировал, когда несколько этажей нес меня на руках, нисколько не запыхавшись. Только щечки немного покраснели.
А сейчас щечки краснеют у меня. Ну какой же он бесцеремонный нахал! Пристает к тетке, которая старше его. В матери, конечно, не гожусь, но разница в пятнадцать лет довольно ощутимая.
В попу мне упирается железная эрекция. К спине прилипает его нагревавшаяся грудная клетка.
Низ живота скручивается в тугой узел, а трусики подмокают.
Мне хочется прибить себя за такую реакцию тела. Но ничего поделать с собой не могу. Он еще и в форменных штанах, что добавляет красок моим шаловливым фантазиям!
– Таш, пойдем в постель.
– Нет, Влад.
Чайник щелкает, закипев. А я не могу сдвинуться с места, потому что меня сжимают сильные руки. Какие же у него красивые руки, мамочки! И вообще он сам очень привлекательный мальчик.
– Зачем зря терять время? Мы могли бы уже вчера, если бы ты не начала возмущаться: подруга матери, сын подруги. Ну и что? Какая разница?
– Твоя мать меня уничтожит, – закусываю губу.
