Пока я отвлекался, Лиза не теряла времени и, бросив попытки высвободиться, вытащила из своей сумки пузырёк с мутноватой жидкостью, и отпила из него. Я быстро смекнул, что внутри пузырька противоядие. Но сделал вид, будто ничего не заметил – пузырёк вернулся обратно в сумочку.
– Я снова буду кричать, – решительно заявила моя новая знакомая. – Ты же видел, что никакого яда в вине нет! Тебе показалось!
– А теперь слушай сюда, – я решил перестать с ней нянькаться. – У тебя два варианта: либо ты прямо говоришь, кто тебя послал, либо вот эта замечательная бутылка отправится на экспертизу и тебе будет вменено покушение на убийство со всеми вытекающими. Выбирай.
Лиза из последних сил попыталась вывернуться и перевернуть бутылку и бокал со стола, но сделать этого я не дал. Наконец, поняв, что все её уловки не сработали и сопротивление бесполезно, девчонка заговорила.
– Поклянись, что если скажу… ты меня отпустишь… – на выдохе сказала она.
– Нет, дорогая, ты ещё не поняла – здесь я диктую условия.
Глупой я её не назову – дальше Лиза торговаться не стала и выложила на блюдечке свою легенду. Правда, скорее всего, заранее заготовленную.
– Со мной связались из структур барона Загребалова, – выдала она то, о чём я в принципе и так догадывался.
Правда, посылать девчонку для того, чтобы меня устранить – откровенно так себе решение. И верилось в него с трудом: если бы Загребалов действительно хотел меня грохнуть, то подослал бы в поместье своих амбалов.
– Имя? – я не дал ей уйти в сторону.
– Он представился Денисом Викторовичем.
– Какая у тебя была задача?
– Отравить тебя и кое-что забрать.
– Что?
– Я не знаю! Честное слово.
– Зачем тебе для этого понадобился нож?
– На случай, если ты придёшь в себя. У меня же должна быть возможность защищаться?!
Говорила девчонка не всю правду – это однозначно. Я лишь убедился, что её речь заготовленная… Сразу после этого она рассказала о том, что согласиться на задание её вынудили обстоятельства. Якобы у Лизы серьёзно болеет мать и ей требуются деньги на лечение, а сама она раньше работала медсестрой – отсюда и знает, как действует вещество и в каких дозах его следует подсыпать.
– Чем ты меня хотела травануть? – поинтересовался я.
– Клофелином. Это снотворное, а не яд, – ответила Лиза.
Глядя в её грустные глаза, я понял, что и теперь она меня обманывает. По крайней мере пытается это сделать, никакого антидота для клофелина не существовало. А значит, то дерьмо, которое она подсыпала в вино – точно не клофелин.
– Ладно, раз ты не хочешь разговаривать, прошу простить.
Я нажал на тревожную кнопку, которыми было оборудовано каждое купе. Я видел, как при этом вытянулось лицо Лизы. Ну, сама не оставила мне вариантов.
Девчонка она чудная, и ближайшие два часа я не хочу тратить на наблюдение за тем, чтобы она не сбежала и ничего не выкинула. Можно и клофелином её напоить, но тогда попробуй потом докажи, откуда ноги растут – дама она симпатичная, с сочинительством у неё порядок. А пока полиция разберётся… В общем, ну его. Да и то, что там не клофелин, я уже выяснил. Так что попутчицу надо снимать.
Полиция среагировала молниеносно, через пару минут в дверь купе постучали:
– Откройте, полиция!
– Уверена? – я дал ей последний шанс начать говорить правду.
– Пошёл ты, – в ответ прошипела она.
Я повернул защёлку, впуская внутрь полицейских. Лиза воспользовалась этим мгновением и, вцепившись зубами в своё платье, надорвала его в районе груди. Откинулась на диван и, заломив руку с кровоподтёками, застонала, явно показывая, что ей нужна помощь. Из надрыва на платье выглядывало нижнее бельё, а на глазах этой актрисы погорелого театра выступили слёзы, появившиеся по щелчку пальцев.
Что логично, первой реакцией стражей порядка на беззащитную женщину, коей она представлялась, стали появившиеся пистолеты, дула которых направили на меня.
– Что случилось, милостивая госпожа? – проскрежетал полицейский.
– Судари, этот человек меня изнасиловал! – с надрывом сказала Лиза.
Проводник тоже, видимо, решил воспользоваться возможностью избежать проблем при возможной проверке, поэтому затараторил, выплёвывая слова автоматной очередью.
– Я не знаю, кто это такой и откуда он взялся! А ещё у него нет билета, и о его присутствии мне стало известно, когда поезд уже тронулся!
Слова проводника и Лизы оборвались строгой командой одного из полицейских, старшего:
– Арестуй его!
Младший полицейский двинулся в мою сторону, но мои слова его остановили.
– Думаю, не лучшая идея – арестовывать без доказательств. Превышением служебных полномочий попахивает и проверкой, – отрезал я.
Младший переглянулся со старшим и тот выдал:
– А у тебя доказательства есть?
– Сумку её откройте, – сказал я.
Лиза, услышав мои слова, попыталась схватить сумку, но не успела – первым её взял полицейский. Он открыл сумку и достал оттуда пузырёк с противоядием.
– Это что?
– То, что она выпила после попытки меня отравить вином, – и я в двух словах рассказал, что тут произошло.
– Он всё врёт! – взвизгнула Лиза, поняв, куда всё идёт.
– И ещё, – я подался вперёд и снял с Лизы парик. – Предположу, что это госпожа не та, за кого себя выдаёт.
Под париком оказались светлые волосы, которые она тщательно скрыла. Я увидел, как полицейские переглянулись и выпучили глаза на Лизу.
– Это же Сонька Золотая Ручка!
Оба, не сговариваясь, набросились на девчонку. Через минуту на её запястьях защёлкнулись наручники. Вот тебе и пожалуйста – девчонка никакая не медсестра, а опытная преступница.
– Ты – покойник, – прошипела она, когда Соньку выводили из купе.
– И тебе доброго вечера. Хотя не уверен, что твой вечер будет добрым, – ответил я.
Сонька, впрочем, не слушала и начала рассказывать, что она хотела меня усыпить и ограбить. Хитрый ход, тоже наверняка продуманный заранее, потому что так ей светит покушение на ограбление, а не покушение на убийство по предварительному сговору. Умная всё-таки девка, зря не захотела сотрудничать.
В итоге всё время остановки на станции я провёл за увлекательными разговорами с полицией по выяснению обстоятельств случившегося. Проводника я упоминать не стал, поскольку не было никак доказательств его причастности, кроме моих догадок.
Полицейские взяли мои данные и попросили написать заявление.
Уж лучше так, чем убивать Соньку. Ведь я артефактор, а не убийца. И буду действовать жестоко лишь в крайнем случае. А до такого меня лучше не доводить…
– На обратном пути буду ехать и напишу, ну или не напишу, – я выразительно посмотрел на Соньку, тщетно пытавшуюся высвободиться из наручников.
Хотел дать ей понять, что содержание моего заявления будет напрямую зависеть от желания Соньки разговаривать. Бандитка дожидалась остановки поезда у окошка в коридоре поезда.
Наконец, Соньку вывели из поезда, где передали в руки полиции на станции. Хоть полицейские и знали, что задержана опасная преступница – они её недооценили.
Идя по перрону, Сонька наступила в лужу и, подавшись вперёд, лихо ускользнула от стражей порядка, оставив в их руках своё платье. Платье-то девчонки тоже оказалось необычным – на липучках. Далеко, правда, она не убежала – её поймала ещё одна пара полицейских, но попытка Соньки меня впечатлила. За девчонкой явно нужен глаз да глаз.
Поезд двинулся, я лениво проводил взглядом через окно удаляющиеся киоски с продуктами. Перекусить не получилось, ну и ладно.
Единственный положительный момент, найденный мной во встрече с девицей – она скрасила мне дорогу. Оставшаяся её часть оказалась не такой весёлой. Меня переселили в другое купе, чтобы забрать из моего все улики и почистить от пролитого вина.
Подошёл начальник поезда и долго извинялся, расшаркиваясь и умоляя не писать жалобу. Сошлись на том, что билеты из Новороссийска в Ростов в купе бизнес-класса я получу бесплатно.
– А где же их взять, господин начальник? Все места заняты, – зашипел на ухо начальнику поезда проводник.
– Разберёмся, – раздражённо буркнул тот за пару минут до прибытия поезда на конечную.
То, что я увидел на вокзале Ростова, оказалось цветочками по сравнению с вокзалом Новороссийска. Толпы людей со всех концов империи съезжались на торжественный спуск на воду фрегата.
Причём приезжали как крестьяне и работяги, так и вполне обеспеченные люди. Подсуетились и местные предприниматели – направляясь к бирже извозчиков, я увидел прилавки с сувенирами фрегата. Желающих приобрести себе сувенир было хоть отбавляй.
– Вам куда? – поинтересовался у меня извозчик, когда я дождался первого освободившегося экипажа.
– В портовую таможню!
Извозчик с удивлением на меня покосился и объяснил, что до таможни проще дойти, чем доехать:
– Вон то здание – таможня! Вам туда!
Дойти до таможни действительно оказалось проще, чем доехать. Поднявшись по улочке, я оказался напротив четырёхэтажного здания новой постройки.
Дверь в таможню то и дело хлопала – внутрь беспрерывно заходили и выходили люди. Причём если на входе у них на лицах считывалось предвкушение, то выходящие носили разочарованные гримасы.
Протиснувшись внутрь, я оказался в большом холле, забитом людьми. Сразу смекнул, что не у одного меня есть проблема с задержанным грузом. Кабинеты осаждали толпы людей, возмущённо выкрикивая плюс-минус одно и то же:
– Эй, кто-нибудь может мне объяснить, когда я получу свой груз?!
– Что это за «шарашкина контора!»
– Я буду жаловаться!
Из дверей одного из кабинетов вышел упитанный мужичок, судя по всему – таможенник.
– Господа, минуточку внимания, господа!
Толпа притихла, но лишь для того, чтобы узнать:
– Закрыто, приходите завтра, приёмные часы сегодня закончились!
– Они так и не начинались! – возмутился народ. – Что хоть стряслось, можете объяснить по-человечески?!
– На все вопросы будет сделано заявление, вся необходимая информация будет вывешена… Но чуть позже! – заверил упитанный.
Люди повозмущались порядка ради, но толку? Разочарованно роняя подбородки на грудь, толпа потянулась к выходу.
Меня это не могло устроить, я подождал, когда народа поубавится, и подошёл к стенду с информацией. Начал его изучать, пытаясь найти хоть что-то толковое. Но ничего полезного там не нашлось, зато я краем уха услышал один весьма любопытный разговор таможенников. Благо слух у меня был отменный, а эти двое думали, что их никто не услышит.
– Ну что там? – спрашивал один.
– Там полная жопа, Игорь Вениаминович, – отвечал второй. – Мы вляпались!
О, а вот это уже интересно! И, возможно, я смогу использовать информацию в своих целях…
Глава 6
– Чего стряслось, Вадим Михайлович?
– В общем, – таможенник набрал полную грудь воздуха, в этот момент чем-то напомнив мне рыбу фугу. Такие же выпученные глаза, полные внутреннего яда. Иголок, правда, нет, но это ещё с какой стороны посмотреть.
И таможенник поведал, что тут на самом деле произошло. История оказалась занимательной. Так, на днях у него случился юбилей, который он, естественно, решил отметить, не отходя от кассы – прямо на рабочем месте.
Чтобы всё действо происходило подальше от любопытствующих глаз, им было принято решение отметить юбилей на одном из складов. Там он собрал своих коллег и устроил пир на весь мир. Столы ломились от яств, алкоголя и приглашённых ночных бабочек, коим было велено танцевать стриптиз в антураже кабаре.
– Долго думали, где поставить сцену, – продолжал рассказ таможенник, то и дело сдувая со лба назойливо падающую чёлку. – А потом Семёныч глядь на погрузочно-разгрузочный механизм…
– Вадим Михайлович, только не говорите, что вы к хренам подъёмник сломали, – побледнел собеседник таможенника.
– Да я говорил Семёнычу, что не надо устраивать из подъёмника сцену, а он – гулять так, гулять! – Вадим Михайлович в сердцах махнул рукой. – Загнал туда двадцать баб и этого певца весом в полтора центнера!
Продолжив рассказ, Вадим Михайлович поведал о том, что некоему Семёнычу, в которого летели все шишки, пришло в голову начать катать вверх-вниз всё это кабаре. Ну а когда девки начали обнажаться, мужики, уже выпивши, взяли да полезли на подъемник.
– Вот он и не выдержал, – втягивая голову в плечи, развёл руками Вадим Михайлович. – Теперь хрен у нас получится что-то погрузить или разгрузить, пока подъёмник не починим!
Собеседник Вадима Михайловича озадачился, силясь понять, что делать с поступившей информацией. Потом, видимо, решил, что это не его дело и лишних проблем на себя он брать не хочет. Мужик ободряюще потрепал Вадима Михайловича по плечу.
