С одной стороны, было бы неплохо, если бы кто-то знающий выяснил, что именно я сотворила. С другой стороны, с чего я взяла, что этот незнакомый тип и есть тот самый знающий?
Стиралка мелко задрожала и прижалась ко мне еще крепче.
– Не бойся, не обижу. – Это он сказал не мне, а стиралке.
На его лице явственно отразилось внезапное озарение, парень поспешно скинул ботинок, затем стянул носок и, опустившись на корточки, протянул носок на вытянутой руке куда-то в область моих колен.
Глава 8
Да он ее приманивает! Носком!
– Вообще-то у нее уже есть носки, целых два, – сказала я с непонятной для меня самой ревностью.
Сказала и задумалась.
Стиралка выбивала двери, носилась по ступенькам, плевалась пеной и даже умудрилась покусать аспиранта. Шансы на то, что мои носочки все еще там, крайне невелики. Ну неужели он и правда думает, что из этого что-то получится? Так она его и подпустила, после всех гадостей, что он наговорил.
Пока я так размышляла, стиралка сначала выглянула из-за моей юбки, а потом осторожно, мелкими шажками, как испуганный олененок, стала приближаться к аспиранту.
Вот же предательница!
Хотя, пожалуй, это к лучшему. По крайней мере, теперь становится понятно, чем ее можно приманить. А что-то мне подсказывало, что это знание еще пригодится.
Когда стиралка подобралась вплотную к аспиранту, он не обманул: забросил носок в широко раззявленную пасть. Стиралка схватила угощение, захлопнула крышку и с довольным урчанием стала крутить свою добычу.
Ну надо же, она действительно стирает! Живая или не живая, а все-таки помнит о своем предназначении. Это вызывало, как минимум, уважение.
Аспирант же, воспользовавшись ситуацией, стал ощупывать машинку, разглядывать со всех сторон и даже немного помассировал воздух над ней. Вид у него был при этом умный и сосредоточенный, что в целом аспирантам свойственно. Во всяком случае, когда они не ругаются и не дерутся с бытовыми приборами.
Отвлекся от стиралки он не раньше, чем через четверть часа. Вскинул на меня совершенно ошалевший взгляд:
– Что такое ты с ней сотворила? И вообще, как тебе это в голову пришло? Не понимаю, зачем кому-нибудь может понадобиться одушевленная стиралка…
Услышав эти слова, та самая одушевленная стиралка поперхнулась носком и опять зарычала, уже не так миролюбиво.
– Прости, прости, – спохватился аспирант. – Ты, конечно, очень нужная, и вообще, я бы сказал, уникальная. Очень интересная, особенно с точки зрения науки.
Стиралка замерла на несколько мгновений, явно обдумывая его слова и затем опять довольно заурчала, прокручивая носок. Тут, в целом, я была с ней согласна. Кому угодно понравится, когда ее назовут умной, интересной и даже уникальной.
А этот аспирант силен в дипломатии!
– Я не собиралась одушевлять. Вообще-то я собиралась сделать так, чтобы она после стирки сушила и гладила белье…
Стиралка презрительно фыркнула. Это, видимо, следовало понимать, как: «Я что, дура что ли, работать чужую работу?»
– А что именно ты для этого сделала? – продолжал допытываться любопытный аспирант.
– О боги, какая разница, что я сделала! Важно другое: что мне делать сейчас!
– Разница большая. У меня все еще нет темы диссертации, а это, – теперь он смотрел на стиралку с искренним восхищением и даже с некоторой нежностью, – очень даже тянет на открытие.
Его слова мне совсем не понравились И стиралке, похоже, тоже. Во всяком случае, она снова прервала свое любимое занятие и замерла, ожидая продолжения.
– Ты хочешь ее всем показать? Отдать нашим профессорам на опыты? – возмутилась я.
Да уж, очень непоследовательно. Не далее как полчаса назад я сама размышляла, не выпустить ли ее на волю, в леса. Туда, где вообще нет ничего подходящего для стирки, сплошные цветочки да листочки. И разумеется, ни одного носка, не говоря уж о пододеяльниках, в которые любые стиралки, даже неодушевленные, обожают запихивать все остальное.
Но отдать на опыты – это все-таки чересчур!
– Конечно нет, – в голосе аспиранта прозвучал такое искреннее возмущение, что я удивилась. – Показать этим упырям что-то уникальное? Чтобы это перестало быть моей научной работой, а стало их открытием? Нет-нет, мы никому о ней не расскажем. И вообще спрячем.
На эти его слова стиралка отреагировала вполне ожидаемо: медленно отошла назад и спряталась. Разумеется, за мою юбку.
– И где, по-твоему, мы ее будем прятать? – я сложила руки на груди.
Он отмахнулся.
– Это не проблема. Ты лучше расскажи, как ты это сделала.
– Ну, там были амулеты, специальная настойка и заклинание, – начала перечислять я. – Заклинание сама составляла, по формулам, – вздохнула я, вспомнив, как вместо того, чтобы ездить с подружками на озеро, сидеть в кафешках или ходить на танцы, три месяца просидела над тетрадями и конспектами.
– А записи остались? – деловито поинтересовался аспирант.
– Остались, – мрачно проговорила я – Пять тетрадей одних сплошных записей.
– Великолепно, – он явно был доволен. – Ты мне все это дашь на время, а заодно подробно расскажешь, что ты делала и в какой последовательности.
Я кивнула. Мне, вообще-то, не жалко. Хочет он изучать мой грандиознейший провал, пусть себе и изучает. Гораздо больше меня волновал другой вопрос.
– Так где ты собираешься её прятать?
– В очень хорошем месте – у себя в комнате. Так она будет под рукой, а уж стирку я ей обеспечу!
Вообще-то это было очень хорошее предложение. Таким образом я избавляюсь от своей проблемы, и теперь стиралка станет проблемой аспиранта. Если все вскроется, отчислять будут его, а не меня. А может и не отчислят, если он разберется с моим ритуалом и докажет, что сделал все это исключительно ради науки.
– Ну что ж, – протянула я задумчиво, уже склоняясь к тому, чтобы оставить этих вдвоем. – В целом, идея хорошая.
– Значит по рукам?
Он протянула мне ладонь, я ее пожала. Ладонь показалась крепкой и теплой.
– Ну, пойдем, – объявил парень стиралке. – Тебе у меня понравится, не сомневайся.
Стиралка отреагировала мгновенно: сделала несколько торопливых шажков назад. Мда, кажется, заключая наш договор, мы кое-что не учли.
Просчитались, но где?
Добрых полчаса аспирант уговаривал капризное устройство переехать к нему, расписывая безусловные преимущества жизни в аспирантском корпусе. Обещал выделить отдельную комнату, снабжать самым отборным бельем, даже если его придется отбирать у других аспирантов.
Поняв, что уговоры не помогают, настойчивый аспирант перешел к действиям: стал раздеваться.
Сначала приманивал оставшимся носком, потом легкой курткой. А потом начал расстегивать рубашку – пуговица за пуговицей. Думаю, мы со стиралкой пялились на него одинаково завороженно, только я краснела, а она – нет. Когда дошел до середины груди (широкой и мускулистой), я нервно сглотнула и попыталась его остановить:
– Не думаешь же ты, что дело в количестве предложенной одежды!
Судя по тому, как стиралка себя вела, с этим парнем она не пошла бы даже за все белье мира!
Он внял голосу разума (моему, то есть) и перестал расстегиваться. Прямо там, где начинались кубики пресса и перестал. Я быстро отвела взгляд: мол, и в мыслях не было пялиться.
– Ты права… Ко мне она не хочет. Значит, придется прятать ее у тебя, – вздохнул аспирант.
– Что? Где? Куда? – возмутилась я. – У меня маленькая комнатка, такую крупную штуку вообще-то будет заметно.
– Ерунда, – отмахнулся он. – Постелешь сверху салфетку, все решат, что это обычная тумбочка. Никто и внимания не обратит.
– Если она не начнет бегать, рычать, кусаться и демонстрировать другие свои многочисленные таланты!
– Тоже ерунда! У вас к этому привычные. Боевики до сих пор огребают поварешками по лбу, когда лезут в окна?
– И вениками по заднице! – гордо подтвердила я. А потом сообразила: – Стоп, а ты откуда знаешь? Аспиранты такими глупостями точно не занимаются!
– Я не всегда был аспирантом, а это давняя традиция. Так сказать, красивый старинный обычай.
Хм… Интересно… Хотя вообще не интересно! Куда важнее другое.
– А как ты собираешься ее тащить? – спросила я не без ехидства. – Моя комната, вообще-то, на втором этаже.
– Как-как, по лестнице. И зачем тащить? Она и сама двигается очень бодро.
Стиралка и правда двигалась бодро, перебирала ножками и даже подпрыгивала от нетерпения. Похоже, идея поселиться у меня, ей понравилась гораздо больше.
– как ты предлагаешь пройти мимо комендантши?
– А комендантша у вас все еще миссис Пуф?
Я кивнула.
Он рассмеялся.
– Если мадам Пуф спит, мимо нее, не то что стиралку, целый шкаф протащить можно.
А не слишком ли хорошо для аспиранта этот парень осведомлен о том, что происходит в общежитии бытового факультета? Почему-то эта мысль была мне неприятна.
– И часто ты таскал в наше общежитие шкафы? – я приподняла бровь.
Он вдруг смутился.
– Нуу… Это было давно… – А потом уверенно добавил: – И неправда. Ну так что, пойдем?
– Пойдем, – вздохнула я.
А что мне еще оставалось делать.
Глава 9
Безумная идея идти мимо мадам Пуф не нравилась мне категорически, но ничего лучшего предложить я не могла. А часики-то тикали… Не до утра же нам выгуливать стиралку в парке.
Сердце гулко стукнуло, когда мой аспирант слишком самоуверенно распахнул дверь в холл женского общежития.
Мадам Пуф была здесь, на своём посту: уютно свернулась в мягком кресле, подобрав под себя ноги и укрывшись шалью вместо одеяла.
– Что и требовалось доказать, – подмигнул мне злостный нарушитель распорядка, а заодно всех мыслимых и немыслимых правил.
Я только укоризненно покачала головой. Мадам Пуф всхрапнула, заставив меня вздрогнуть. Аспирант же только усмехнулся и широко махнул рукой, показывая, что заходить можно.
Я подбадривающе похлопала по боку стиралочки. Она и правда словно стала щенком, очень большим щенком. И красться мимо мадам Пуф этому щенку было совершенно не интересно. Если в парке она нетерпеливо перебирала ножками, то сейчас лениво топталась на месте, без капли энтузиазма.
Мне даже пришлось ее легонько подтолкнуть.
Стиралка послушно двинулась вперед. Меня очень порадовало, что идёт она тихо, не оглашает холл своим тяжёлым топаньем.
– Ну смелее, – тихий голос аспиранта прозвучал слишком громко в тишине ночного холла. Я сжалась в ожидании катастрофы, но мадам Пуф и ухом не повела.
Ладно. Двигаемся дальше.
Шли мы медленно.
Я чуть ли не тащила за собой стиралку, которая как-то неожиданно утратила резвость и теперь едва ползла. Когда холл закончился и мы свернули в коридорчик к лестнице, я смогла выдохнуть с облегчением. Главная опасность миновала!
Аспирант внимательно разглядывал поскучневшую стиралку. Похоже, любые ее проявления вызывали в нем жгучий научный интерес.
– Что это с ней? – спросил он, видимо, так и не разобравшись.
– Хочет гулять? – предположила я. – Дети же вечно отказываются идти домой с прогулки. И щенки… Спасибо, что нам истерику не закатила на пороге.
– Да нет, она совсем вялая… Думаю, ей не до прогулок. Она едва ноги передвигает, – нахмурился он.
Что?! Но как, почему?
– Она что, разоживляется? – растерянно спросила я.
