Аня Вьёри "Няня для дочки отшельника"

Мама у меня бойкая и боевая. Попробуй ее не выслушать!

– Мамуль, все, моя электричка! – обманываю ее я и отбиваю звонок.

Кошусь на табло. До нужного мне поезда еще почти полчаса.

От нечего делать подхожу к ларьку с журналами…

Политические новости, эксперты тарологи, сенсации из жизни звезд… Морщусь до зубовного скрежета! Как это все… пошло…

Ой! Мой взгляд задерживается на журнале мод… Тенденции сезона весна – лето… Что там Федька говорил? Одеваться я не умею?

Ну… Может, и не умею.

Протягиваю в ларек купюру, прошу себе журнал.

А что? Полистаю, пока еду.

Может, что и вычитаю интересного. А то вот сейчас на мне простенький сарафан в цветочек и балетки. Лето. Жарко.

Вакансия для меня нашлась на удивление быстро.

В нашем отделе образования тетушка аж в ладоши захлопала. Было даже как-то неудобно. Такого восторга по поводу своей персоны я никогда не слышала. Правда, глава поселения, в которое меня направляли, разговаривал по телефону без особого энтузиазма.

Но тетушка меня успокоила.

“Это, – говорит, – он боится, что вы, городские, сейчас начнете все требовать! Оборудование там и все такое! Вы поосмотритесь, наладьте контакт, потом уже всякие там интерактивные доски заказывайте!”

Вот напугала! И не нужны мне интерактивные доски! Дайте мне цветной принтер, я вам сама устрою театр одного актера!

Вещей с собой у меня немного: два чемодана. Один с вещами, которых у меня и правда мало, а второй с книгами. И сапоги зимние туда засунула.

Старенький поезд тесноват, но большинство пассажиров сходит в пределах ста километров от Москвы, так что я почти комфортно еду остаток пути. Вытягиваюсь на сиденье, листаю свой журнал. Красивые картинки. Оторванные от жизни в основной массе, но интересные. О! Какое шикарное платье! Интересно, а если такое сшить?

Примерно прикидываю крой, лезу в интернет, ищу похожие модели… И… Чуть не пропускаю свою станцию!

Вот же ж эти новомодные наряды! До добра не доведут!

Фырча и ворча, спрыгиваю на разбитый перрон. Мне отсюда еще на автобусе, сказали, сорок минут.

Ну, в общем, недолго. Не конец цивилизации. Сорок минут на автобусе до электрички, да три часа в поезде. Если захочу, можно будет и в Москву иногда выбираться. На какие-нибудь выставки, например.

Раздумывая об этом, тихонько плетусь к остановке автобуса и…

И!

– Стойте! Стойте!!!

Старенький пазик, обдав меня хорошей порцией черного выхлопного газа, умчался вдаль.

– Че ж ты такая нерасторопная! – раздается насмешливый голос сзади. – Теперь его до понедельника не жди!

Оборачиваюсь.

Ой-ё! Он тоже из журнала?

Высокий, смуглый, плечи такие, что бедная рубашка чуть не трескается на этих мышцах, а взгляд… Взгляд…

Смеется он, зараза!

– Ну вот такая! – фыркаю раздраженно. – А вы местный Капитан Очевидность? – сама не понимаю, отчего колкость вырвалась.

Все мужики козлы! А красивые особенно!

– Он самый! – рыкает этот мачо и отворачивается.

А я вдруг понимаю, что вокруг никого больше нет!

– Подождите, подождите! В смысле, до понедельника? А как добраться до Семеновки?

– На перекладных хомячках! – огрызается красавчик и…

Пиликает сигнализацией очень пыльного пикапа…

– Ой! Не великоват для хомячка? – выдаю совершенно беззлобно.

– Что? – ревет мужик. – Это ты мне?

– Нет-нет! – тут же прихожу в себя от перспективы остаться одной в чистом поле. – Это я так! Сама с собой!

– Оно и видно! – фыркает водитель пикапа. – Понаедут тут, фифы городские!

Кто фифа?

Я фифа?!

– Вообще-то, – меняю тон на профессиональный, – я новая учительница!

– Ты? – мужчина аж подходит ближе и смеряет меня медленным взглядом, от которого почему-то становится жарко.

Особенно много внимания достается моим бедрам и груди.

– А у нас все учителя на работу как на пляж ходят?

– Я не на работе! Я только еду! – чуть не топаю ногой. – Надеюсь! – выдыхаю, смотрю на него почти просяще. – Подскажите, как до деревни добраться?

– До Семеновки? – переспрашивает, будто был шанс не расслышать.

– Да! – резко киваю.

– Ну, короч, по этой дороге идешь до развилки… – еще раз смотрит на меня оценивающе. – Если дождь не начнется, можешь идти по грунтовой… Там через поля Семеновка. А если начнется, то только по асфальту. Дольше будет, зато ж дойдешь!

– Спасибо, – киваю, берусь за чемоданы. – В смысле “дождь”? На небе ж ни облачка!

– Это сегодня! А вот завтра после обеда обещали… – и он опять подходит к своей машине. – Но ты, если быстрая, – ехидничает он, – может, и по сухому добежать успеешь!

– А… А вы… А вы не могли бы… – я растерянно переминаюсь с ноги на ногу, понимаю, что мне действительно сейчас останется только идти пешком!

И кажется, я сейчас заплачу.

– Вот только слез не надо! – рычит этот хам.

Еще раз оборачивается, долго смотрит на меня, потом морщится и…

Одним движением забрасывает мой чемодан в кузов! Вау! Какая спина!

Ой! Стоп! Чемодан!

– А второй?

Не успеваю договорить, он молча забирает из моих рук второй и отправляет туда же!

– Что у тебя там? Кирпичи? – оборачивается недовольно.

– Книги! – возмущаюсь праведно.

– Книги, – передразнивает и как-то по-новому на меня смотрит. – Садись! Через полчаса будем на месте, – критически смотрит на меня. – Если сырость не разведешь.

– Я Инга, – представляюсь, уже усевшись на пассажирское кресло.

– Тяжело же тебе будет с таким именем в деревне! – фыркает мой спаситель. – Я Михаил, – пару секунд смотрит на меня оценивающе. – Лучше Михаил Юрьевич.

Глава 3

Инга

– В смысле “вот это школа”? – стою, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение, и рассматриваю полуразрушенное здание.

Точнее, нет. Я неправильно выразилась. Само здание очень аккуратное и даже красивое. Этот стиль можно назвать традиционным для русских усадеб. Двухэтажное строение с флигелями. Центральное крыльцо с портиком и колоннами, обрамляющими массивную лестницу на пять ступеней. Высокие, закругленные кверху окна.

Мне почему-то сразу нарисовалась в уме картина, как мы с ребятами читаем Пришвина, а сквозь эту причудливую рамную сетку проскальзывают лучи, составляя на потолке и дальней стене забавную паутинку, на которую можно нанизать слова и образы.

Только вот…

Только во многих рамах стекол нет. И сквозь прорехи, не очень добросовестно заколоченные фанерой, отчетливо видно, что классы внутри в очень плачевном состоянии. Парт нет. Шкафы распахнуты и покосились. Стены осыпаются, а половицы кое-где вздулись волною, словно сопротивляясь неминуемому.

– Вы точно не ошиблись? Это школа?

Смотрю на своего водителя ошарашенным, расстроенным взглядом.

– Точно, – рычит тот, уже усаживаясь назад в свой пикап. – До мая еще работала. Маргарита Михайловна два класса вела. С той стороны приличные комнаты, – мужчина, скорбно поджав губы, кивает на противоположную сторону здания. – А потом… На пенсию она ушла, – он хмурится.

Видимо, ему тоже не нравится нынешнее состояние школы.

– Мы думали, школу уж закроют, но вот видишь, – он вдруг снова нагло улыбается, – тебя прислали!

– Нет, подождите, мне сказали, что должна быть квартира и оборудование, принтер там, проектор… А это точно та Семеновка? – вскрикиваю я голосом, полным отчаяния. – Глава поселения Панасюк Сергей Петрович.

– Та, – тянет раскатистым басом Михаил… Юрьевич. – Только Петровича сейчас тут нет. Поехал даму сердца свою в городе выгуливать. В понедельник явится.

– А как же?.. – я растерянно опускаюсь на чемодан.

– Что?

– Ну… Мне сказали, тут квартира… – голос мой сам собой переходит в сдавленный шепот, а на лице, вероятно, отражаются все испытываемые мной эмоции.

Вижу, как Михаил на секунду замирает, уже взявшись за дверь машины, явно беззвучно матерится, потом отходит и…

– Э! Э! Это мой чемодан! – я в отчаянии хватаюсь за взлетевший вдруг пластиковый короб.

– Твой! – красивенький зелененький чемоданчик звонко и, кажется, довольно бухается туда, откуда его только что достали. – И второй давай, тоже твой! С книгами! – тяжеленный саквояж летит назад в кузов пикапа.

– А что вы делаете? – я недоуменно топчусь рядом. – А куда?..

– Садись давай! Нечего тут стоять, – рычит он совсем невежливо. – А то завтра дождь после обеда обещали!

.

***

Он не говорит, куда мы направляемся, но по пейзажу за окном я понимаю, что мы пересекли всю деревню.

Хорошая, кстати, деревня. Ухоженная. Дома аккуратные. Перед многими палисадники. Гортензии цветут, цинии, ромашки и еще что-то яркое, чему я и названия не знаю. Пару домов вижу вычурных – с мощеными подъездами и навесами для машин прямо на улице. Видимо, местные богачи.

Людей на улицах немного. Куда ж, все работой заняты! Так. Кое-где прошла старушка. Пацаненок лет восьми с банкой молока пробежал. “Мой будущий ученик!” – думаю с улыбкой я и тут же мрачнею.

– А что со школой-то делать? – спрашиваю я Михаила.

Почему-то уверена, что он знает ответ. Рядом с ним я вообще во всем и разом почему-то уверена. Никогда такого чувства не испытывала, хоть и почти замужем побывала. Всегда все свои проблемы решала сама, а тут… Совершенно посторонний человек подхватил меня и везет куда-то. И я почему-то в нем уверена.

Я очень стараюсь не пялиться на его руки, крепко держащие руль, на его мужественный профиль. Я смотрю только в свое окно! Но для того, чтобы понять, что он может все или почти все, не надо смотреть в его глаза. Это аура. Вайб, как бы сказали мои школьники. От него просто веет силой.

– Ремонтировать, – хмыкает он. – Раз уж учительница-то есть, то надо ремонтировать!

– А как? – я и правда не понимаю, что теперь делать.