Андрей Готлибович Шопперт "Уродина. Книга первая. Возвращение блудного Брехта"

– Ох, спасибо, Вашество, а то целый день стою и ни одного покупателя, уже уходить собралась.

– А дома корни шиповника есть?

– Есть немного, ещё три таких мешочка.

– Завтра принеси и грибов ещё, и ивы. Ещё на рубль. Вот этот офицер придёт к обеду и расплатится, – передавая мешочки Ивану Салтыкову, кивнул на него головой Иван Яковлевич, представляя знахарке.

Событие четырнадцатое

Счастье – это иметь большую, любящую, заботливую, дружную семью… в другом городе.

    Джордж Бернс, актер

Всё врут календари. Ай, хорошо-хорошо, привирают. Они же не специально. Даже поговорка шуточная по этому поводу придумана. Россия, мол – страна с непредсказуемой историей. А чего, так и есть. Почти все правители приходили, свергая предыдущих. Только в самом конце стали почти мирно власть цари передавать. А потом опять. Хрущёв Сталина оболгал, Брежнев – Хрущёва. Нас же интересует более ранешные времена. Елизавета Петровна пришла к власти вопреки воле Анны Иоанновны и свергнув Анну Леопольдовну и засадив в тюрьму годовалого ребёнка – Ивана Антоновича, вполне себе законного наследника престола. Прямо железная маска по-русски получилась – двадцать с лишним лет по тюрьмам. Ну, а раз пришла к власти в результате переворота «дщерь Петра Великого», то обязательно предшественницу и соперницу нужно оболгать, представить в максимально негативном свете. И чтобы угодить новой императрице все литераторы и историки дружно будут Анну Иоанновну обзывать уродиной.

И даже потом уже после смерти появились портреты, на которых Анну с выпученными глазами рисуют и обвисшими щеками. Три подбородка и мышиные косички. Уродиной, одним словом. Брехт портреты эти видел. И историков, которые Анхен обзывают уродиной мужеподобной, читал. Ехал две недели по грязи в Москву и всё встречи боялся. Ему же жить и спать с эдаким страшилищем. При этом из зеркала на него смотрел, если и не красавчик, то вполне себе благообразный мужчина сорока лет и орлиным, не портящим это лицо, носом. Такие женщинам точно нравятся. И высокий по нонешним меркам. Он себя в футах на постоялом дворе как-то измерил и потом в сантиметры перевёл. Получилось то ли 187, то ли 188 – на голову выше современников.

Боялся встречи. И когда увидел спешащую к нему на крыльцо Анну Иоанновну в Кремле, то прямо отпустило. Итак, календари привирают. Говорят, что императрица была 182 (метр восемьдесят два). И точно. Анхен лишь чуть ниже Бирона. А с учётом туфлей пусть с небольшим, но каблуком, так просто по сравнению с остальными аборигенами великанша. Тут календари не соврали. Толстой обзывают, да, не Елена Исинбаева, не жердь. В теле женщина. При таком росте девяносто, примерно, кило. Так сейчас у дворян – это норма. Если девица худая, то её и замуж могут не взять. Болеет, наверное, чем. Зачем этот суповой набор нужен. А вот двойного и уж, тем более, тройного подбородка точно нет. Волосы, написано у историков, тёмные. Соврали календари. Волосы интересного цвета. Говорят, что у индейцев в Америках волосы цвета воронова крыла, то есть антрацитово-чёрные и с синим отливом. Вот такая роскошная грива волос и была у Анны Иоанновны. Любая модель её волосам позавидует. Что ещё? Ах, да – глаза. Светлые, типа. Светлые. Они ярко-голубые. В сочетание с чёрными волосами эффект неотразимый. Они ажнать светятся на лице. Есть клип Артура Пирожкова, и там много раз показывают глаза Орнеллы Мути. Вот такие глаза были у Анны Иоанновны.

А вот про лицо не соврали. Оно чуть рябое. Следы оспы видны. Так сейчас у половины мужчин и женщин лицо рябое. Оспа бич этого времени. У половины населения планеты лица рябые, а у второй нет лиц. Они покойники, сгнили лица под землёй. Черви съели. Примерно половина народа от оспы погибает, а вторая становится рябой. Эпидемии этой болезни не волнами идут, как чума или холера. Нет, тут интересней. Оспа есть всегда, чуть затухает, но люди болеет и умирают, а потом ни с того ни с сего, видимо как-то мутируют возбудители и опять вспышка с тысячами смертей и чуть не поголовной болезнью тех, кто ещё не переболел. Читал Брехт про вирусы оспы. Там их два, и они прикольно называются из-за чего и запомнилось название. Первый по некоторым данным смертелен процентов на 30, а по другим – почти на 90 процентов смертельный, и называется Вариола майор, второй почти безобидный, так, смертность всего до 3 процентов – Вариола минор. Нужно будет отправить экспедицию врачей в Европу, там же раньше начали делать прививку, от оспы, может уже делают. Кажется, в Англии начали? В России начнёт прививать лет через сорок Екатерина. Явно тут можно попрогресорствовать.

У Анны Иоанновны на щеках есть следы оспы и она, стесняясь их, обильно лицо штукатурит. Брехт себе поставил очередную зарубку в памяти, читал же, что белила сейчас на основе оксида свинца сделаны. Даже не так, там куча всякой не очень полезной гадости. Лица представительницы прекрасного пола отбеливают с помощью солей свинца – ядовитыми свинцовыми белилами. Румяна у богатых дам содержат ртуть. Пигментные пятна удаляют медикусы цианистым калием. Сулема (хлорид ртути) – известнейший яд – используется для жидкости, которая делает кожу мягкой.

Если в Турции в качестве красящего компонента используют белую глину, смешанную с оливковым маслом и оксидом серы, тоже не сильно полезной, то в Европе до этого ещё не додумались, тут основной компонент белил – мука, для нанесения которой на тело применяется свиной или собачий жир. Недавно вошла в моду рисовая пудра. Мелкий рисовый крахмал плохо держится на коже, поэтому аптекари добавляют туда для вязкости соли свинца и висмута с мышьяком.

И это только пудра. А ведь это далеко не всё. После пудры или белил нужно нанести румяна. В составе румян сейчас парфюмеры и прочие химики с аптекарями активно используют киноварь (сульфид ртути). Взаимодействуя с потом, она делается очень неполезной и даже опасной для здоровья. И это у богатых матрон. Для более дешёвых румян дорогую киноварь заменяют на свинцовый сурик.

А ещё красавицы современные, чтобы глаза были чёрными и выразительными, закапывали себе в эти глаза атропин (это препарат белладонны – серьёзный яд). Самое интересное, что и через триста лет его будут капать в глаза людям окулисты немного, чтобы исследовать глаза! У современных модниц в глазах всё расплывается, плохо видно окружающих, но – красота же!

Нужно будет попробовать Анхен уговорить не пользоваться всем этим и другим запретить. И начать следует с париков. Анна женщина прижимистая, подсчитать сколько денег дворянство тратит на парики, сколько армия, и она легко должна пойти на запрет этой хрени. Во Франции и Австрии уже выходить начинают из моды парики, нужно ещё и на тщеславии сыграть, типа а тут-то мы Европу опередили. Ещё в париках всякие вши и грибки, чистоплотная до умопомрачения Анна Иоанновна всю эту гадость на дух не переносит. Сто процентов, при правильной подаче, императрица запретит парики. Первыми в мире будем хоть в этом пока, а то ещё Суворов через семьдесят лет будет пословицы про пудру придумывать: «Пудра – не порох, букли – не пушки, коса – не тесак, я не немец, а природный русак!». А за париками нужно будет взяться за румяна с белилами – ввести в моду чистые с небольшим количеством косметики лица. Зная состав турецкой косметики – самой безобидной из всех, можно попытаться наладить её производство. Насколько Брехт помнил, рядом с Москвой есть речка Гжелка, где добывают белую глину для аптекарей и свистулек всяких, там же есть и оксид кобальта. С кобальтом можно чуть подождать, а вот белую глину срочно во дворец заказать. Оливковое масло у торговцев добыть можно, не проблема. Всё не свинцовые белили получатся.

В целом же Анна Иоанновна производила впечатление эдакой легкоатлетки, скажем, метанием ядра занимающейся. Высокая и мощная. Не писанная красавица, но и не уродина. Ну, себя всегда уговоришь.

Событие пятнадцатое

Бывают люди, которые поправляются от одного вида лекарств.

    Мишель де Монтень

Ужинали тесным семейным кругом. Чем не семья? Сидит во главе стола Эрнст Иоганн Бирон, со вчерашнего дня – Иван Яковлевич. Он переговорил об этом с императрицей, и Анхен, хоть и удивилась, но охотно пошла на это. И даже дальше пошла. Теперь называет его не Эрнстом, а Ваней. Ваней, так Ваней. Это его настоящее имя и к нему не надо привыкать.

По правую руку от Бирона сидит… как бы жена. У них с Анхен есть полуторогодовалый мальчик Карл Эрнст. Его за столом нет. Спит. Его детская кроватка стоит в спальне Анны Иоанновны. Народ шушукается, но напрямую вопросов не задаёт. Чудит «чудище» и ладно. Спальня Бирона расположена рядом со спальней царицы, и даже дверь есть их соединяющая.

По левую руку сидит настоящая жена. Бенигна Готтлиб спокойно ко всему этому относится. Во-первых, привыкла, а во-вторых, сразу знала, на что шла. Да и времена ноне куртуазные. Все имеют любовников и любовниц. Пётр, а за ним и Екатерина с Петром вторым много сделали, чтобы в России с этим делом было как в Европе. А наши и рады – догоним и перегоним. За матерью сидит сын старший – Пётр. Мальчику идёт седьмой год и он, подражая взрослым, даже пытается ножом отрезать от куска мяса маленький кусочек. Сзади стоит вечный слуга Бирона Карл Вегель и время от времени мальчику помогает справиться с ножом.

Ещё чуть дальше сидит трёхлетняя Гедвига Елизавета, она маленькой серебряной ложкой ковыряет кашу, тоже сама, без помощи стоящих за её спиной двух нянек.

Идиллия. Гедвига крутит головой и прислушивается к разговору старших. А разговор просто судьбоносный для Российской империи.

– Что же Эрнст… Что же, Ваня, как здоровье вице-канцлера, что за недуг у Андрея Ивановича? – Императрицы отхлебнула красного вина. Брехт поморщился. Опять свинец. Просто бич какой-то.

– Подагра у гафа Остермана. Говорят медикусы, да и профессор нам лекцию в Кенигсбергском университете читал, говорил, что это от неправильного питания. Нельзя много мяса есть. А особенно, нельзя вместе с мясом есть хлеб. Рассказывал профессор, что при этом мясо в животе не переваривается, как следует, и откладываются камнями, солями в костях и почках. И тебе Анхен следует о том подумать, жаловалась же, что спина болит. Я по дороге заглянул на рынок и купил корни шиповника у знахарки. Если их заваривать и пить, то камни те растворяются. Я завтра их лейб-медику отдам и пусть он заваривает и тебе три раза в день по половине стакана приносит.

– Почему не выпить, если это медикусы советуют… и ты – любовь моя. А что же Андрей Иванович? Ему лекарственного отвара тоже нужно дать. – А чего добрая барыня о своих людях заботящая.

– Конечно, Анхен. Я со знахаркой договорился, она завтра ещё корешков шиповника привезёт, и Иван Салтыков купит у неё и отвезёт Остерману и рецепт расскажет. Думаю, вскоре поправится вице-канцлер.

– Дай-то бог, – императрица трижды перекрестилась.

– Анхен, мы с Андреем Иванычем обсудили его прожект по созданию кабинета министров и чуть даже доработали. Пока вот на чём остановились. – И Брехт рассказал Анне Иоанновне почти весь разговор с Остерманом до момента создания департамента Специальных операций.

– Почему же он Премьер, а не ты, душа моя? – вскинулась сразу Государыня.

– Меня на всё не хватит. Мне бы с министерством Обороны справиться…

– Не хочешь? – поджала губы императрица.

– Так лучше будет, любовь моя. России нужна сильная армия, и больше, чем на её создание, у меня сил попросту не хватит.

– Ну, смотри, Эр… Ваня. Подготовьте с Андреем Ивановичем, как можно быстрее, ваш прожект. Посмотрю я его. Пора заняться делами.

Глава 7

Событие шестнадцатое

Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.

    В. Маяковский
Остерман не утерпел, хоть бы для приличия «поболел» пару дней, но нет, прямо на следующий день выздоровел и с самого утра припёрся в Кремль. «Над прожектом министерств работать».

Брехт же с утра решил, что пора над собой поработать, жирок лишний сбросить, и репу почесал. Здесь, в Кремле, если он бегать начнёт или на турнике сальты крутить с подъёмом переворотом, то добром это не кончится. В придурошные немцы запишут, а для министра Обороны и фаворита императрицы – это недопустимо. Должны там бояться или уважать, ненавидеть. Но уж никак не смеяться. Чесание репы привело к тому, что один вид спорта всё же нашёлся не смешной. И даже снаряды к нему нашлись. Это фехтование. И есть у преображенцев в полку учебные шпаги тупые и с тупым наконечником. До шарика на конце ещё не додумались. Так его и присобачить на шпагу будет не просто. До резьбы пока тоже не додумались, да и не мудрено, как нарезать резьбу, если нет твёрдых сплавов. Вон сколько места для прогресорства!

Иван Салтыков, вызванный Бироном пред светлые очи, сообщил, что господа офицеры в манеже тренируются.

– Не, рано пока, – Брехт ведь возможностей тела Бирона не знал. Но явно рыхловат и тяжеловат реципиент. Ещё опозорится перед офицерами. – Принеси комплект учебных шпаг, Ваня, с тобой проверю, на что способны лейб-гвардейцы.

Мастерство не пропьёшь. Князя Витгенштейна на совесть учили семь с лишним лет. Лучшие фехтовальщики страны были в учителях, да плюс до этого учил Иван Светлов. Тот правда не на шпагах, а на ножах, но кое-какие приёмы общие. Потому за пять минут, ещё толком и не вспотев, господин Бирон раз десять заколол поручика Салтыкова, сам же только раз напоролся, да и то в реальном бою было бы ранение ноги. Тоже опасно, ещё какую большую вену или артерию проколет клинок, бедренную или подвздошную. Иван Салтыков словил когнитивный диссонанс. Он видел толстячка сорокалетнего, хоть и высокого, про которого знал, что он был секретарём у герцогини Курляндской, а потом управляющим имением, а здесь его – одного из лучших фехтовальщиков полка, как щенка уделали, словно он в первый раз в жизни шпагу в руки взял.

– Ваше Высокопревосходительство, кто же были вашими учителями? – сразу пристал поручик, как только Брехт предложил взять другие шпаги, более тяжёлые. Воспользовался перерывом. – На итальянскую школу похоже, но не она, и не французская.

Ну да, в основном проходили приёмы из китайского у-шу.

– Это меня… в Кенигсберге, когда студиозом был один моряк обучил. – Чуть не сболтнул про Китай.

– А меня научите? – и глазами сверкает. Фанатик?

– Почему нет, вставай, отдохнули…

– Иван Яковлевич! – Брехт и не заметил, как к ним граф Остерман подобрался.

– Доброго утра, Андрей Иванович. Выздоровели? К Государыне? – Брехт надеялся, что сейчас вице-канцлер скажет «вестимо», да и продолжат они жирок сгонять, но не тут-то бы.

– К вам я, Иван Яковлевич. Предложения у меня есть по нашему прожекту, и вас бы хотел послушать. Думаю, не гоже тянуть с созданием Кабинета министров.

– Нда, не гоже. Всё, Ваня, дела. Как освобожусь, тебя кликну и продолжим. Да, ты за это время потяжелее шпагу мне найди. Тренироваться нужно на оружии тяжёлом, тогда и с лёгкой шпагой будет проще управляться.

В кабинет, что ему выделила недалеко от своих покоев Анхен, Брехт гостя не повёл. Там куча народу шастает и многие иностранцы, а тут такой серьёзный разговор. Рядом с церковью Ризоположения росло несколько лип и под ними скамейка стояла, Иван Яковлевич ещё вчера это место приметил, самое то для тайных бесед. Местность открытая кругом – подслушиватель не подберётся, а липы и высокая спинка скамейки от ветра защитят. Прохладненько сегодня, хоть и не облачка на небе. Так самое начало мая. И тут не Дербент. В церковь Брехт вчера зашёл и ужаснулся состоянием. Потом пожаловался Анне, та вызвала вечером какого-то монаха или игумена, чёрт их разберёт и тот выдал следующее, и спокойно так, словно это не его вина.

– Уже к 1722 году, когда я в Кремль перебрался, церковь обветшала, сквозь крышу текла вода – к этому же году от сырости стали осыпаться фрески. Средств не выделяли ни на починку, ни на дрова для отопления храма.

– А ты чем занимался? – скрипнул Брехт зубами.

– Так хозяйством церковным занимается по указу царя Петра церковный староста, выбираемый из мирян. – Вона чё? Нашёлся крайний.

– Анхен, просьба у меня к тебе. Чтобы другим было не повадно гробить имущество в стране, вели высечь этого старосту, кем бы он ни был, прямо около церкви. Потом конфискуй у него всё имущество и деньги вели на ремонт церкви все отдать, а самого нужно водить по Москве, бить легонько кнутом и заставлять кричать: «Я деньги воровал у храма». Три дня водить, а потом в Сибирь сошли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/andrey-gotlibovich-s/urodina-knurodina-kniga-pervaya-vozvraschenie-bludnog-71780044/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.