Андрей Готлибович Шопперт "Уродина. Книга первая. Возвращение блудного Брехта"

– В Ригу. Рига – это наш форпост на пути в Европу. Там нужно сосредоточить значительную армию, а для этого нужны казармы, нужны дома для офицеров и генералов. Нужны плацы и полигоны для проведения учений. Много чего. Пусть организует строительство. Потом в Петербург отправляется, потом в Воронеж. В Дербент. Много мест у нас, где нужно значительные воинские соединения расквартировывать и от всяких зимних квартир нужно уходить. Должны быть казармы и военные городки.

– Ох и хлопотная должность и множество соблазнов. – Хитренько улыбнулся Остерман.

– Граф Бурхард Кристоф фон Мюнних или Христофор Антонович, надеюсь, человек честный. И воровать не будет. А если будет, то поправим. Он сейчас кем служит?

– Генерал-губернатор Ингерманландии, Карелии и Финляндии.

– Нужно найти другого. Может, шведа по национальности, давно обрусевшего, но связи с родиной не потерявшего. Поищите, Андрей Иванович.

– Не просто будет, все шведские генералы, за исключением фон Шлиппенбаха отказались принимать русскую присягу и переходить на службу к Петру Великому. – Отрицательно покачал головой Андрей Иванович.

– Тогда пригласите на службу полковника или майора. Остались же многие в России.

– Хорошо, поищем.

– Вот и замечательно. Ладно, дальше пойдём. Ничего я в кораблях не понимаю, зато понимаю, что в министерство обороны должны входить все войска, в том числе и флот, чтобы не тянули отдельные рода войск на себя одеяло, оставляя других без денег. Потому будет два департамента водных в министерстве. Первый – это морской флот. Второй – речного флота. С морским всё понятно. Тут у нас пока только два города приличных и есть на Балтийском море – Петербург и Рига и один ещё в устье Северной Двины, на берегу почти Белого моря – Архангельск. Вот там и будут морские корабли строить. И базы флота тоже там будут. Когда Азов отобьём назад у Порты блистательной, то и там построим. Отдельно стоит Астрахань. Там надо строить такие корабли, чтобы они и по морю ходили, и по Волге. Так что Астрахань, Нижний Новгород, Киев и Воронеж будут у нас относиться к департаменту речного флота. Во всех этих городах существуют или существовали разрозненные навигаторские школы или школы гардемаринов или даже юнг. Нужно все это отревизировать, упорядочить и возобновить работу, если она по каким-то причинам прекратилась. Кроме того, во всех городах этих создать, если нет, школы юнг и набирать в них сирот, сыновей моряков и прочих мещан. В гардемарины у нас пойдут дети дворян. С отличием окончившие эти школы отправятся в Санкт Петербургскую и Московскую навигаторские школы, там шкиперов будем готовить. По её окончании будут в европейские страны они командированы на пять лет, для приобретения опыта.

Этим же департаментам будут подчинены и верфи в этих городах и заводы, что пушки льют, а также заводы, что изготавливают парусину и такелаж.

– Ох и не простая это будет служба, – резонно заметил вице-канцлер.

– А кому сейчас легко. Дальше пойдём. Нужен департамент Артиллерии. Пушки нужно лить и учить из них стрелять солдат. Нужен департамент Кавалерии. Там будут конезаводы и заводы по производству оружия кавалеристов. Холодного. И заводы ещё, которые будут форму шить для кавалеристов. Всё пока. И ещё департамент инфантерии. Там форма для пехоты, оружие огнестрельное и холодное. Следующий департамент Учебный. Это будет самый важный департамент в моём министерстве. Здесь будет Шляхетский корпус, где будут офицеров готовить для армии. Несколько отделений нужно. В Москве, в Санкт-Петербурге, в Риге и Киеве. Пока хватит. Зато в каждом губернском городе должны быть школы для детей солдатских и сирот, где будут готовить как бы янычар русских. Окончившие их с отличием могут попасть в Шляхетский корпус и стать офицером. Кроме того, при каждом полку должны быть сержантские школы, где грамотных и смелых солдат будут учить и после производить в унтер-офицеры. Последним заведением будет академия Генерального штаба, туда будут попадать на учёбу полковники и майоры, особо отличившиеся в сражении, и, главное, не храбростью, а хитростью и разумностью. Генералом в дальнейшем не сможет стать офицер эту академию не закончивший.

– А как же Государь или Государыня… сейчас, и она не имеет права. Вы, вон, Ваше Высокопревосходительство? – хитро сощурился Андрей Иванович.

– Государь имеет, нужно таких умников, как вы и я чинами одаривать. Но это исключение, вы же не полезете армией руководить. И я не полезу. Пусть специально обученные люди этим занимаются.

– Согласен.

– Последний департамент остался. Именно из-за него, можно сказать, я и вломился в ваш дом, Андрей Иванович. Это – департамент Специальных операций.

МинихБурхард Кристоф

Событие двенадцатое

Задача – сделать человека счастливым – не входила в план сотворения мира.

    Зигмунд Фрейд

Остерман ломанулся на стук, впустил в комнату выстуженную жену и принял у неё поднос очередной с чашечками кофе. Красивые – настоящий фарфор. Севрской мануфактуры должно быть. Стоп. Нет. Её ещё не построили французы. Брехт же разбирался с нею, будучи в теле князя Витгенштейна. Тогда откуда фарфор? Мейсен, конечно. Это Саксония. Откуда-то оттуда и Остерман. Хотя мог просто купить. Брехт приподнял свою чашечку, ища клеймо снизу. Скрещенных мечей не было, но может быть они просто ещё не стали клеймом этой мануфактуры. И французы ещё не украли секрет у немцев, лет через десять только у них появится фарфор. Брехт, кстати, его – этот секрет, отлично знал. И на этот счёт нужно подумать. Всего-то и проблем, что к полевому шпату и кварцу следует добавить белую глину, залежи которой имеются близ Дрездена. Глину уже добывают, вон её следы в изголовье кровати Остермана, где валяется на атаманке его парик. Размолотой в порошок этой глиной сечас пудрят парики в Дрездене, Париже и тут в Москве. Через год будут пудрить и в Санкт-Петербурге. Или не будут. Вот, где надо попрогресорствовать.

– Что там? – поднял и свою чашку Андрей Иванович.

– Клеймо смотрю. «AR» («Augustus Rex»). Ага, как раз кстати. На департаменте специальных операций остановились. Рассказываю, что это такое, – Иван Яковлевич отхлебнул глоточек. Гадость. Не так чтобы совсем-совсем гадость. Невкусно просто, аромата почти нет и мёд, что ли, добавили, привкус странный. Научить придётся, а то будут каждый раз бурдою потчевать.

– Слушаю внимательно, – с улыбкою покровительственною кивнул Остерман.

Охренел! Ну, поправим. Расскажем товарищу, чьи в лесу шишки.

– Департамент будет готовить бойцов специальных, которые спецназом будут называться. Спецназ. Специального назначения. Люди эти будут проводить тайные операции. Например, когда нужно кого-нибудь устранить. Врага тайного. Ну, например, задумал граф Остерман пакость какую супротив Бирона или Государыни, и сообщники у него есть, тот же граф Миних, например. Так Бирон отдаёт указание своим спецназовцам, и они тайно проникают в это имение и убивают тихим способом, которому их предварительно обучат, слуг все. Ножами вырезают или из лука стрелами. Ночью всё это. Или рано утром, когда спят ещё все. Потом проникают в дом, режут и здесь всех слуг и скручивают хозяев. Вырезают им языки, чтобы не орали и начинают куски от тела отрезать. Пока не умрёт граф Остерман от боли. Отрезают затем голову его и тело на куски рубят. И из головы и кусков этих на полу, вот здесь, выкладывают слово «Иуда». Так же поступают и с чадами и домочадцами. Что с вами, Андрей Иванович? – у вице-канцлера глаза стали закатываться, – Нехорошо вам? Впечатлительный вы человек. На такой должности нельзя быть таким впечатлительным. Закалять нужно силу воли. Ни один мускул на лице ваших мыслей не должен выдать ваши эмоции при разговоре с дипломатами других стран. Получше? – Брехт похлопал Остермана по щекам.

– М…м…м…

– Понятно, получше. Это всё вино. Вино свинцовое. Не пейте его больше. Это – пример просто. Вы же, Андрей Иванович, не будете злоумышлять против Государыни матушки и её фаворита? Зачем это вам? Вы будете верным слугой и другом. И ничего этого с вами не случится. А наоборот – всё это случится с вашими врагами. Или с моими. О которых вы знаете, а я нет. Вы же, Ваше Сиятельство, поделитесь информацией с лучшим другом и заместителем вашим.

– М… м… и…

– Так я и думал. Ага, а мне, знаете, сейчас какая мысль пришла, Андрей Иванович, а не умыкнуть ли в Саксонии несколько мастеров, что сии чашки делают. Я их, мастеров этих, вам передам уже готовыми к сотрудничеству, а вы мануфактуру фарфоровую наладите. Есть ведь капиталец, чтобы начать чудные вещи и, заметьте, очень дорогие, начать производить.

– И… я… они…

– Договорились, значит, первым заданием департамента Специальных операций будет уничтожение Саксонской фарфоровой мануфактуры и доставка сюда нескольких специалистов. А заодно уничтожением и всех оставшихся мастеров. Станем единственными носителями секрета драгоценного.

– А так… Они…

– Они враги и конкуренты. Вы же за сильную богатую Россию? Ну, вот её и будем вместе делать.

– Ик.

– Конечно. Специальные операции на то и специальные. Никто не узнает. Пожар на мануфактуре. При работе с такими температурами не редкость. А двери закрыл кто-то. Или обвалилось чего и заклинило дверь. Беда. Столько народу живьём сгорело. Жалко.

– Это – чудовищно!

– Это – борьба со злом.

– Так нельзя.

– Андрей Иванович, у нас ведь нет дипломатических отношений с Англией. Ещё Пётр Великий их разорвал. Тогда почему у нас при дворе всякие англичане спокойно находятся и шпионские депеши в Лондон строчат. В Москву, насколько я успел узнать, вместе с британским консулом Томасом Уордом прибыл его секретарь Клавдий Рондо. Оба шпионят на Англию за императрицей, и за вами в том числе. И за мной теперь будут. Супруга Клавдия Рондо – Джейн чуть не в первый день нашего с женой пребывания сюда к ней в гости привалила. Узнала, что Бенинга любит вышивать и прискакала с десятком собственноручных вышивок в подарок. Моя и поддалась на подарки, чаи с ней уже третий день распивают, и наши с вами косточки перемывают. Не кажется ли вам, что будет справедливо, если всё английское посольство, которого тут просто не может существовать, отравится угарным газов в ближайшее время. Не вовремя вьюшку закрыли. Бывает.

– Это – ужасно!

– Есть другое предложение, как их устранить? Зарезать и слово из кусков какое выложить? «Шпион», например?

– Но Россия страдает от отсутствия торговли с Англией.

– Ваша правда. Это нужно немедленно исправить. Нужно после смерти консула, срочно отправить нашего посла в Лондон и заключить торговый договор на выгодных нам условиях. Согласны, что там это сделать проще? Вот.

– Вы страшный человек, Ваше Высокопревосходительство. – Синими губами прошептал Остерман.

– Советую вам этого, дорогой Андрей Иванович, не забывать. К сожалению, пока департамента такого нет. Можете мне устроить встречу с Томасом Уордом. Хочу пока его подоить. Ну, пока люди будут нужные подыскиваться и готовиться.

– Подоить?

– Ну, Андрей Иванович, Андрей Иванович. Я прикинусь продажным фаворитом, и для заключения выгодного для Англии торгового договора потребую, как рьяный мздоимец, взятку. Подношение. Подарок. Потом ещё, типа – мало. А потом они угорят. Бедняги. Жалко-то как. А ведь почти заключили невыгодный России договор, продавали бы, как и раньше за бесценок пеньку. Лес, древесину, пшеничку. Нет. При мне и при вас, надеюсь, такого не будет. Будет честная взаимовыгодная торговля. Мериносов, например у них за пеньку потребовать. Лошадей рыцарских. Мастеров с судоверфей. Мастеров с мануфактур по деревообработке.

– Запрещено у них мериносами торговать.

– А у нас запрещено пенькой, парусиной и лесом с воском торговать. Самим нужны. И крестьянские дети у нас недоедают, а мы им пшеничку продаём. А департамент Специальных операций тайно высадит десант в Шотландии, вырежет пару деревень и привезёт всех этих мериносов бесплатно.

– Ик!

– И мне эта идея тоже нравится. Да. Никаких торговых договоров, пока Англия не признает Россию империей, как и требовал Пётр Великий. Это мой вам бесплатный совет. Вы же знаете, что моим советам лучше следовать. С Англией же можно торговать всеми нашими товарами и опосредовано. Нанять несколько десятков, скажем, голландских капитанов с судами и торговать через них с Англией. Думаю, так будет даже выгодней. И заодно договор заключить с этими капитанами, чтобы треть экипажа была нашей. Пусть учатся.

– Это пиратство какое-то.

– Ну, и что? Им можно, а нам нет?! Вы же слышали про Френсиса Дрейка? После кругосветного плавания, когда он разграбил в Тихом океане кучу испанских судов королева Англии Елизавета I возвела пирата Дрейка в рыцарское достоинство. И не где-то, а прямо на борту его пиратского флагмана – «Золотой лани». А потом этот пират назначен мэром Плимута. Правда, надо отдать должное этому человеку. Пусть пират, но умный и удачливый. В качестве вице-адмирала товарищ Дрейк был заместителем командующего английским флотом в победоносной битве против Непобедимой армады в 1588 году. И в этой победе его вклад неоспорим. Так вот, им пиратов в рыцари посвящать можно, а нам пиратствовать нельзя? Почему? Они же себя джентельменами считают. Они там все лорды! Мать их.

– А как же бог? Нельзя…

– Можно, для величия и благополучия России можно всё.

– Государи…

– Стоп. Государи – это интересно. Фердинанд – герцог Курляндии и Семигалии в своём Данциге зажился. Ему. Если мне память не изменяет, очень и очень много лет. Под восемьдесят. Пора ему встретиться с ключником Петром. Хотя, нет, это такая сволочь, он же с Россией на стороне Швеции воевал. Нужно воздать ему за это. Бог потом воздаст – это понятно, в ад определит, но и нам не надо сидеть сложа руки. Вот ещё одно срочное дело для департамента Специальных операций. Вы же поддержите мою кандидатуру на престол Герцогский? Курляндский? А я после преподнесу эту корону Анхен. С земелькой очень в хорошем месте расположенной.

Глава 6

Событие тринадцатое

Наркотики – это прекрасное средство забыть о маленьких житейских проблемах, превратив свою жизнь в одну большую.

Всё одно обед проболтал. Брехт по привычке глянул на руку, но часов там не было. Да! Нужно и об этом подумать, уже ведь делают, наверное, карманные где-нибудь в Швейцарии. Вот ещё одна задача для департамента Специальных операций, если не удастся заманить мастеров с помощью обычных денег.

Время явно за полдень, так что обед он пропустил, а до ужина есть ещё время. Иван Яковлевич увидел в окно, что карета скоро въедет на Красную площадь и постучал в спинку, приказывая кучеру остановиться. Пришла же хорошая идея ему в голове у Остермана – сходить на рынок и посмотреть, чем торгуют травники и ведьмы всякие. Вдруг чего интересного увидит или узнает.

Базар или рынок, или торговые ряды находятся сейчас там, где в будущем ГУМ выстроят. Ряды длинные и разные. Есть в виде крытых навесами лавок, есть сараюшки с оконцами, есть настоящие деревянные или кирпичные лавки, а есть и просто на земле разложенный товар. Есть чуть в сторонке и всякие свиные ряды, где живность продают. Оттуда несется ржание, визги ощупываемых видимо свиней, гогот гусей, блеянье коз и оттуда же несёт запахом мочи и навоза. Навоз на Красной площади – это правильно.

К Бирону сразу бросился Иван Салтыков с Преображенцами.

– Давайте, по рынку пройдёмся или лучше сначала покажите мне, где ряды с лекарственными травами?

– Так, Ваше Высокопревосходительство, – молодой поручик, поправил треуголку и махнул рукой вправо, – долгонько идти, в самом конце торгуют, радом с дровами и сеном.

– Ничего. До ужина успеем. Веди.

Получилось и действительно – долгонько. Минут десять протискивались через толпу, так если бы не солдаты и Салтыков, то в некоторых местах и протиснуться было бы не просто. Стеной народ стоял. Особенно на пятачке, где скоморохи выступали.

А у знахарок этих почти не было людей. Ходили женщины, в основном, и копались в мешочках. Зато около одной тётки стояли явно иностранцы в коротеньких своих штанишках, в париках белых и сюртучках с кружавчатыми воротничками. Вроде одного видел Брехт в Кремле вчера. Лейб-медик, наверное. Подошли к ним поближе. Точно, пересыпая немецкую речь с исковерканной русской торговались, называя всякие экзотические бадьяны и кровохлёбки – корьёвахьёпька.

Брехт, чтобы не светиться, от них отошёл и подошёл к дородной женщине в мужской кафтан линялый, чуть маловатый ей, одетой.

– А скажи, красавица, есть у тебя корень шиповника?

– Настойку делать, Ваше благородие? – нагнулась тётка и вытащила из домотканого материала мешочек из-под прилавка.

– Заваривать. От почечной колики.

– А! – знахарка кивнула, и в руке взвесив мешочек, назвала цену, – Пятак.

За время путешествия Брехт, выходя из кареты обнаружил, что у него на кафтане нет карманов. Чтобы жена не скучала в дороге попросил её пришить аккуратно внутренний. Таскать с собой прицепленный на поясе кошель не хотелось. Дикое средневековье какое-то. Да ещё воришки всякие срежут. Он сейчас расстегнул пуговицу и достал серебряный рубль. С мордочкой Катерины первой.

– Ох, ти, а поменьше нет, Вашество?

Брехт был в своём, ещё гражданском, наряде, не успел генеральский мундир сшить. Солдаты хотели было тётке тумаков отвесить, чтобы знала, как к генералам и обер-камергерам обращаться, но Иван Яковлевич их удержал. Ну, заголосит тётка и в ноги бухнется, толпа вокруг них соберётся, какая с того радость?!

– Нет, мельче. – Как-то и не подумал Иван Яковлевич, что рубль – это большие деньги. Даже очень большие.

– Что ж, делать? – заозиралась тётка.

– Так дай на все.

– Шутите, Вашество, откель столько?

– А есть у тебя дорогие травы, заморские там или редкие?

– Грибочки есть…

– Грибочки?

– Ну, чтобы боль унять… – потупилась женщина.

Ну, конечно! Матрёна тоже собирала галлюциногенные грибы. Не мухоморы. Синюшками их ведьма называла. Брехт даже название знал. Вспомнил из будущего, как-то услышал по ящику, что наркоманы переходят на грибы и поискал в интернете. Грибок немного похожий на опёнок, такими же семейками растущий, и с такой же длинной тонкой ножкой, с коричневой шляпкой, назывался Псилоцибе синеющая. Называется так поганка эта, потому что ножка его – беловатая или серая, при надавливании окрашивается в голубой цвет.

Брехт треуголку снял и голову почесал. А чего?! Интересный товар. Вполне пригодится, для разговора с английским консулом, например. Время действия после приёма минут десять, если Ивану Яковлевичу память не изменяет. Работает как гормон счастья серотонин, вызывает эйфорию. В таком состоянии консул может чего интересного наболтать.

– Сколько нужно добавлять в чай? – Вот этого Брехт не помнил. Ещё отравит шпиона прямо в Кремле.

– Крохотную фитюльку, на пальчике, – знахарка показала пару миллиметров между двумя пальцами с чёрными ногтями.

– Заверни. Все возьму. Стоп, а от простуды и головной боли есть что. Кора там ивовая?

– Есть, как не быть, и сбор специальный и кора отдельно, – обрадовалась тётка.

– И то и другое положи, ну, чтобы на рубль набралось.