Так может, в этом состоял план этой лгуньи? Может, на это была сделана ставка? Что я вспомню о брате, пожалею и… что? О чем она думала?
Пальцы скрючивает от этой лжи и подлости. Я не идеал мужчины, наверное, был не всегда прав в своих решениях и поведение, откровенно говоря, не очень, за что постоянно получал нагоняй от отца, мамы и брата, но… таким не карают. Такой лжи я не заслужил.
Вот что еще неприятно гложет – Сания. Она знала. Да мы с ней не лучшие друзья, а просто родственники, но мне казалось, что у нас хорошие отношения.
Подойдя к окну, я смотрю на двор, где днем было много народа, родных. Во что превратился этот день в итоге?
Тишина стала напрягать, а мысли путать сознание. Поэтому я снова опустился на диван и включил телевизор. Желудок неприятно сжался и заурчал. В спальне были фрукты и сок, но идти туда я отказываюсь. Спускаться в столовую, тоже не вариант, но и выбора другого нет.
Надеясь, что я останусь незамеченным, в итоге сталкиваюсь с Анваром.
– Привет, брат.
Он с ухмылкой поднимает бровь и смеется.
– Что?
– У тебя поплыли мозги? Мы виделись шесть часов назад.
– Когда это было.
Он насыпает в заварник листья чая и заливает кипятком.
– Проголодался?
– Немного.
– Мама попросила, чтобы приготовили для перекуса что-то. В холодильнике посмотри. Что любит твоя жена, она не знает, поэтому сказала, что вы разберетесь.
Его слова резанули по нервам.
Мама была так рада принять Лале. Что будет с ней после правды?
Засмотревшись на брата, замечаю, как он подносит руку перед моим лицом и щелкает пальцами.
– Понятно, в облаках летаешь. Бери еду и марш обратно.
– Сам знаю, что делать.
Он смеется и, взяв поднос с чаем и кружками, уходит.
– Сания в порядке? – вырывается из меня волнение.
Со всей злостью я забыл, что видел ее в слезах, да и на свадьбе… понятно, почему она плакала.
– Переволновалась за сестру. Поэтому сделай одолжение не обижай Лале.
Хотелось закричать ту правду, что крутилась в моей голове, но я лишь кивнул.
Главное, что невестка в порядке. Она уж точно не виновата. Я бы покрывал брата в чем угодно, поэтому сейчас я могу сказать, что понимаю ее… немного.
Вернувшись в свое крыло, я засмотрелся на тарелку с закусками. Отобрал для себя половину и немного собравшись, подошел к двери.
Открыв ее, я попал в абсолютную темноту. Только из моей комнаты проник свет, я нашел Лале глазами не на кровати, а сидящую в углу комнаты у низкого окна. Я любил это место, когда учился в школе. Проводил именно там много времени играя на телефоне или читая. Оттуда можно было, облокотившись на стену, смотреть во двор. Понятия не имею, почему меня так влекло к этому углу, но там было удобно.
Постояв секунду на месте, я ударил по выключателю и окинув комнату взглядом, подошел к столу.
Фрукты, сок, ничего не было тронуто.
Она следила за каждым моим шагом. Но молча.
Ни звука.
Поставив тарелку, я замялся на какую-то секунду и развернулся, чтобы уйти.
– Ленур, – послышался ее голос, и все внутри снова взорвалось.
– Ни слова, – рявкнул ей и вышел, снова захлопнув дверь.
Нет. Я сделаю это. Точнее, я должен это сделать…
Лале
Звон стоял в ушах еще полчаса минимум после того, как он ушел, оставив на столе еду.
Я даже не чувствовала голода. Просто сидела там в углу и смотрела в окно. Видела, как солнце уходит в закат. Как день сменяется ночью и не чувствовала ничего, кроме боли. Странное чувство в такой день. В такой час.
Улегшиеся эмоции опустошили.
В голову стали лезть ненужные мысли, повторяться слова сестры, Ленура.
Даже не знаю, с чем именно связана эта боль.
У меня нет телефона с собой, чтобы посмотреть смс. Чтобы удостовериться, что мои сообщения ему, наконец, получили ответ или были прочтены.
Все так странно и нелогично с этой любовью, что я начинаю и ее ненавидеть.
Ведомая желанием поесть, я сажусь за стол и насыщаюсь вкусной едой.
Понятия не имею, почему Ленур принес мне ее.
Палач. Он или я сама, неважно. Завтра утром все изменится.
Поев, я смотрю на кровать, оставленное на полу платье и догоревшие свечи, увядающие цветы. Это должна была быть первая из лучших ночей моей жизни, а в итоге станет последней спокойной.
Я не имею даже малейшего представления о том, что со мной сделает отец. Наверное, и Санию я увижу нескоро. Племянника вживую, только когда он подрастет для перелетов и сестра с мужем приедут сюда в гости. Где я буду в тот момент? Третьей женой какого-нибудь мерзкого старика, решившего, что шлюха в его семье может быть и третьей, ведь ей уготована одна лишь участь, главное, чтобы молодая.
От подобной участи меня даже мутить начало.
Отвернувшись от кровати, я прошла в тот же угол и села, а после долгих, мучительных раздумий я уснула, свернувшись в комок на полу.
Меня разбудил хлопок двери. Я испугалась и вскрикнула, тут же поднявшись. Затекшее тело отозвалось ужасной болью, но я не поморщилась, пытаясь сморгнуть сон.
Ленур стоял у входа в комнату, засунув руки в карманы, и смотрел на меня пристальным взглядом.
Вчерашние слова и моя дерзость, уже приутихли. Я была напугана. А сейчас в шаге от сердечного приступа.
– Встань и приведи себя в порядок, – сказал он угрюмо и подошел к шкафу. – Ты можешь быть падшей в душе, снаружи хотя бы покажи, что все не так плохо.
Его слова пробуждали гнев. Но когда он уже сформировался и грозился выйти потоком ругательства, Ленур взял цвета слоновой кости хлопковые штаны и рубашку и скрылся в ванной.
– Будь ты проклят… мерзкий… Ненавижу, – прорычала себе под нос, ударив ладонью по полу.
Злясь и продолжая проклинать все вокруг, я встала, выбрала наряд для завтрака – это светлое платье и стала ждать, пока он освободит ванную. Когда это произошло, я вошла внутрь, даже не глядя на парня. С таким же невозмутимым видом я закрыла дверь. Точнее, захлопнула.
Вся бравада разрушилась, когда я была готова к выходу.
Затряслись руки. Участилось сердцебиение.
В отражении стояла девушка. Невозмутимая. Решительная. Но лишь глаза отражали душу. Я была в диком страхе. Поймана в ловушку традиций и собственной глупости.
«Ты такая красивая девочка. Я так хочу тебя любить», – прошлись по нервам слова Валеры, превращаясь в слезы.
– Нет, – выдохнула. – Хватит.
Снова впившись ногтями в ладони, сжимая кулаки, я вышла.
Судьба значит такая. Всевышний это предугадал и не помешал случиться иначе. Пусть так и будет.
Ленур скучающе посмотрел на меня и открыл дверь.
Мы шли в полном молчании.
Стало вдруг интересно, ждал ли он от меня жалостных просьб? Ждал, что умолять буду об обратном решении?
Но таких решений не существуют.
Мужчины моей страны устроены иначе. Вот и все.
Дойдя до небольшого фойе, Ленур, остановился. Взял меня за руку, крепко сжимая ладонь. Так крепко, что дыхание перехватило и сделал шаг вперед со словами:
– Голову опусти и будь счастливой, но скромной женой наутро после брачной ночи.
Глава 4
Все затихли, увидев нас двоих, держащихся за руку. И уже через секунду женщины встали и прошли ко мне, а мужчины стали поздравлять Ленура.
Это был такой же ритуал. Показать, что брачная ночь прошла, нет никаких проблем и муж и жена довольны браком.
Именно так видели все это родственники, сидевшие за длинным столом.
Последней ко мне подошла Сания и повела к моему месту. Мужчины и женщины сидели по разные стороны стола: лево – право, а мы с Ленуром напротив друг друга с двух концов.
Сестра села рядом и сжала мою руку.
– Лале, – шепнула она и посмотрела в глаза, со страхом ожидая того, что я могу ей сказать.
– Все в порядке.
– В порядке?
Я мельком глянула на мужа и наткнулась на внимательный и строгий взгляд. Взгляд, обращенный не только мне, но и Сани.
До меня тут же дошло: он знает. Знает, что сестра была в курсе. Нужно ли мне с ним поговорить? Сказать, что она не виновата. Хотя на самом деле, я до конца не понимаю его планов. Это передышка перед жестокой карой или же… что?
Моя мама и свекровь радостно обсуждали детей, будущий дом, момент, когда лучше рожать, и всякие-разные мелочи, которые раздражали.
И вот снова взгляд Ленура. Казалось, будто он делает это намеренно. Бьет фактически, ничтожно оглядывая меня.
Когда сладости, поданные слугами, были съедены, мужчины отправились в отдельную комнату курить кальян, дальше обсуждать дела и другие темы, а женщины остались на своих местах.
Гомон возобновился, и потому мы смогли с сестрой поговорить.
– Что произошло ночью?
– Ничего хорошего, Сани.
– Он не сделал то, что мог и даже должен был, по обычаям. Ты уговорила его?
– Ни за что, – ответила резко, потому что одна мысль о том, что я стану его умолять, мне претила.
– Перестань вести себя так, словно ты…
– Что? – перебила ее. – Словно имею право сказать ему что-то против?
