И к чужой фамилии не привыкла. Честно говоря, я думала, что можно будет ее не менять, раз брак фиктивный. Но мне такой возможности не дали.
– Подписка о неразглашении, – негромко напоминает Алекс, снова остро взглянув на нотариуса. – Ничего не должно выйти за пределы этого кабинета.
– О чем вы? – вежливо улыбается он. – Я уже все забыл. Хорошего вечера, до свидания.
– До свидания, – откликаюсь я.
Алекс не говорит ничего.
Когда хлопает дверь кабинета, он чертыхается себе под нос и идет к мини-бару. Достает оттуда стеклянную бутылочку с соком, откручивает крышку и начинает пить крупными глотками.
Я с любопытством смотрю на конверт. Что в нем? Это явно касается нашей свадьбы. Интересно было бы глянуть, хоть я и не очень разбираюсь в таких документах.
Я тянусь через стол к конверту, но меня останавливает резкий окрик:
– Не трогай!
Я вздрагиваю и оборачиваюсь на Алекса, в его глазах пылает ярость.
– П-почему? – бормочу я испуганно.
– Потому что это тебя не касается, – грубо отвечает он.
Он в два шага оказывается у стола, сгребает конверт и отходит к огромному сейфу, стоящему у стены. Прикрыв ладонью, быстро набирает код, дожидается, пока дверца с щелчком открывается, и кладет документы туда.
Потом захлопывает сейф.
– Если там про наш брак, это касается нас двоих, – осторожно возражаю я. – Вы можете мне хотя бы рассказать, что там такое, если смотреть мне нельзя?
– Не думаю.
– Там было что-то про условия, – не сдаюсь я, хотя уже чувствую исходящее от Алекса раздражение. Это похоже на наэлектризованный перед грозой воздух. – Я должна что-то еще сделать? Я хочу знать. Я имею право знать.
Алекс переводит на меня ледяной взгляд, но я вижу в его глазах тщательно скрываемую ярость. Как у хищника, загнанного в угол.
– Пожалуйста! – смиренно прошу я.
Он тяжело вздыхает.
– Хорошо. Речь шла про длительность нашего брака. Минимум три года. Иначе я… В общем, иначе это просто не будет иметь смысла. Я рассчитывал на меньший срок, и меня это… огорчило.
– Вы матерились, – сообщаю я, и почему-то мне от этого смешно. Может, потому, что в этот момент Алекс стал чуть больше похож на человека, а не на ледяную статую.
– Я так делаю иногда, – кивает он, и уголки его жестких губ вздрагивают, как будто сдерживают улыбку.
– То есть, три года, а потом я буду свободна? – допытываюсь я. – Вы разрешите мне развестись?
– Да, – отвечает Алекс, но я улавливаю короткую заминку перед ответом.
– Три года – это много, – зачем-то говорю я. Хотя это гораздо меньше, чем целая жизнь, а я ведь до этого думала, что должна буду навсегда стать его женой.
– Много.
– Но потом я смогу уйти?
– Да.
– И больше не будет никаких других условий?
– Нет.
– Зачем вам жениться на мне? – быстро спрашиваю я, надеясь, что он по инерции ответит на этот вопрос тоже.
Алекс холодно усмехается. Он не из тех, кого можно так глупо подловить.
– Хорошая попытка, Ника, – сообщает он и внезапно делает шаг ко мне.
Я машинально отступаю, но нахожу в себе смелость продолжать расспросы.
– Это ведь не вам нужно, да? Вас отец заставил жениться?
– Слишком много вопросов, Ника. Помолчи, – приказывает Алекс и делает еще один шаг ко мне, словно наступая на меня всей своей силой и мощью. Я опять инстинктивно пячусь назад и понимаю, что лучше перестать спрашивать, но какой-то чертенок внутри меня не дает мне этого сделать.
– Что было в том конверте? – упрямо шепчу я. – Завещание?
Алекс молча усмехается и вдруг резко оказывается рядом со мной, а я отшатываюсь и врезаюсь лопатками в стену. Он упирается ладонями по обеим сторонам от моего лица, его прозрачные, как весенний лед, глаза прожигают меня насквозь.
– Слишком любопытная девочка, – низким, будто охрипшим голосом шепчет он. – Я просил тебя помолчать, но у тебя рот не закрывается, да, Ника?
Его горячее дыхание, пахнущее цитрусами, обжигает кожу, его лицо, его грудь, его руки так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела, и от этого так страшно и так… Так непонятно.
– Я просто… – выдавливаю я из себя непослушным сиплым голосом. – Я же просто спросила!
– Не хочешь слушаться? – красивые губы тянутся в усмешке, а ледяные глаза вспыхивают жестким огнем. – А ведь я знаю, чем можно закрыть этот болтливый ротик. Напрашиваешься на поцелуй, Ника? Этого ты хочешь?
– Нет!
Да…
Мое сердце бешено колотится, и я забываю, как дышать. Стою, широко раскрыв глаза, смотрю на холодное красивое лицо Алекса – своего мужа – и вижу, словно в замедленной съемке, как он наклоняется к моим губам.
Я мечтала о том, что он меня поцелует. Столько раз мечтала и ругала себя за эти безнадежные фантазии, но после того, как я приняла его предложение, фантазии обрели силу реальности, превратились в ожидания. Я ждала, что Алекс меня поцелует, я думала о том, на что будет похож вкус его губ, будет ли его язык проникать внутрь моего рта и где будут в этот момент его руки. Будут ли они обнимать меня за талию, удерживать за затылок или гладить по лицу.
Я так ждала этого! Пока не узнала, что наш брак ненастоящий.
Значит, и поцелуй сейчас будет ненастоящий? Фальшивый, фиктивный? Но почему я все равно так ужасно этого хочу?
Я зажмуриваюсь, чувствую его дыхание на своих губах, замираю и…
В дверь кабинета стучат.
– Кто? – рявкает Алекс.
Его голос хриплый и раздраженный, а ладони все еще прижаты к стене рядом с моим лицом.
– Александр Маркович, там госпожа Радонежская приехала, – слышу я его секретаря.
Диана Радонежская?
Его Диана?
Алекс тяжело смотрит на меня, потом резко отворачивается, отходит к столу и тяжело бросает в сторону дверей:
– Зайди.
Секретарь шустро заходит, искоса бросает на меня взгляд, но тут же делает вид, будто не видит ничего странного в прижавшейся к стене девушке, и деловито говорит:
– Госпожа Радонежская сейчас внизу, в гостиной. Я предложил ей кофе, но она отказалась. Он хотела подняться к вам, ну, – в гладкой речи парня возникает короткая заминка, он опять искоса на меня смотрит, словно сомневается, вправе ли я все это слушать, – ну как всегда она к вам поднимается. Но я сказал, что вы приказали на второй этаж никого не пускать, и госпожа Радонежская сейчас… немного не в духе из-за этого.
– Немного? – вскидывает бровь Алекс.
– Ну… много, – со вздохом соглашается секретарь.
– Это ожидаемо, – хмыкает он. – Диана и терпение – вещи несовместимые. Передай ей, что я сейчас спущусь.
– Конечно, Александр Маркович.
Он выскальзывает из кабинета, а Алекс смотрит на свои ладони, лежащие на столе.
– Иди к себе в комнату, Ника, – приказывает он, не глядя на меня. – У меня много дел.
– В комнату, – невыразительно повторяю я.
В груди огнем жжет стыд из-за того, что я повела себя как дурочка: зажмурилась, губы под поцелуй подставила… А ведь Алекс, наверное, даже и не собирался этого делать. Просто дразнил меня. Как ребенка…
– Именно, в комнату, – с ледяной любезностью соглашается он. – И я тоже сейчас уйду. Если захочешь еще поговорить, предупреждай заранее, а лучше запишись через секретаря. У меня очень плотное расписание и каждая минута на счету.
– И что, я должна буду сидеть в своей комнате и никому не показываться? – спрашиваю я с вызовом. – Типа домашний арест?
Я понимаю, что веду себя очень глупо и по-детски, но это так унизительно и обидно, что меня отсылают словно собачонку, как только появилась Диана.
«Он ее любит, – напоминаю я себе. – Он сам говорил, что женился бы на ней, а не на мне. Я – вынужденная необходимость. Меня он не хотел. Никогда…»
– Что за глупости, Ника? – раздраженно спрашивает Алекс. – Какой еще арест? Ты можешь делать, что хочешь. Дом в твоем распоряжении, если что-то надо, обращайся к Наташе или своей горничной. И кстати, да. Вот твоя карточка. – Он наклоняется к ящику стола и достает оттуда черную с золотом карточку. – Она привязана к моему счету, лимитов нет. Пинкод – месяц и последние две цифры твоего года рождения. Если надо будет выехать в магазин, говори Наташе. Она организует тебе водителя и охрану.
– Спасибо, – бесцветно говорю я, принимая карту.
Мы вместе выходим из кабинета, Алекс запирает дверь, коротко мне кивает и идет к лифту. Я стою в коридоре и смотрю на его широкую спину в дорогом пиджаке и уверенную походку.
Он, наверное, очень рад, что приехала Диана. Соскучился по ней…
Я сжимаю в руке карточку, и ее тонкий жесткий край впивается мне в ладонь.
Деньги, деньги, много денег… Больше, чем я могу себе представить. Но зачем они мне? Я не понимаю.
Мне сейчас ничего не хочется.
Разве что немного поплакать.
Или… или пойти вниз и украдкой посмотреть на ту, в кого на самом деле влюблен Алекс Кельнер. На ту, кого любит мой муж.
Глава 6. На лестнице
Я борюсь с любопытством и убеждаю себя, что мне совершенно не интересно смотреть на эту Диану. И уж точно не интересно, как с ней будет обращаться Алекс. Будет ли он обнимать ее за плечи, или целовать руку, или…
Черт.
Я не выдерживаю и иду по коридору в сторону лифтов. «Я просто одним глазком гляну, – обещаю я себе мысленно. – Чисто, чтобы посмотреть, как выглядят те стандарты красоты и женственности, до которых мне никогда в жизни не дотянуться».
Не доходя до лифта, я вдруг соображаю, что если хочу украдкой посмотреть на их встречу, то мне стоит выбрать какой-то другой путь. Жаль, что я еще не очень хорошо ориентируюсь в доме, но… Но ведь должна здесь быть какая-то лестница? Я медленно иду, крутя головой по сторонам, и вдруг вижу в боковом ответвлении коридора небольшой спуск и ступеньки. Как раз то, что нужно!
Я быстро бегу вниз по лестнице на первый этаж, резко выскакиваю в коридор и прямо в проходе врезаюсь в девушку, которая с огромным подносом как раз свернула к ступенькам.
– Ой! – от неожиданности вскрикивает она, и поднос опасно наклоняется. Каким-то чудом девушка его удерживает, не роняя, но стоящий на краю стеклянный стакан съезжает вниз и со звоном разбивается об пол.
Мгновение мы обе смотрим на осколки, а потом я виновато выпаливаю:
– Извини! Извини, пожалуйста! Я не хотела!
– Смотреть надо, куда идешь! – огрызается она. – А не мчаться как на пожар! Мы вообще не бегаем по этой лестнице!
– Я не знала, – сконфуженно говорю я.
– Новенькая что ли? – девушка хмурится, у нее очень простое, но милое лицо с веснушками на носу и убранные под чепчик светлые волосы.
– Да, новенькая, – соглашаюсь я. – Прости, пожалуйста! Давай я все сама уберу.
– Да как ты уберешь, – беззлобно ворчит девушка, присаживаясь на корточки и ставя поднос на одну из ступенек. – Тут же осколки, надо идти за щеткой и совком. И попросить клинера, чтобы пропылесосили тут.
– Смотри, осколков не так много, можно и руками убрать, – предлагаю я. – Без щетки.
– Ну крупные да, а вот тут еще мелкие.
– Вообще без проблем, – отмахиваюсь я. – Могу я взять отсюда несколько салфеток? – киваю на фарфоровую коробочку с прорезью, стоящую на подносе.
