Эй, Михей, очнись!
Но я залип на детском личике. Все лучше, чем на Брусникину пялиться. И пытаться не проваливаться в этот омут.
Дочка похожа на свою мать, на кого же еще! До боли знакомые черты лица… Хотя прямого сходства я найти не могу.
А где, интересно, сам удод?
Может, встречает их в аэропорту. Может, поэтому она так не хочет, чтобы я держал Машу на руках?
Пофиг.
Ей нужна помощь. И я помогу. Чувствую, что должен о ней позаботиться.
Как будто она все еще моя…
Смотрю на ее руку, вцепившуюся в поручень автобуса на уровне моего лица. Тонкие пальчики с аккуратно подстриженными бледно-розовыми ногтями. А раньше она любила убийственный маникюр. У меня спина постоянно была расцарапана.
При воспоминании об этом ошпаривает, как крутым кипятком. Эти пальцы… когда-то любили не только царапать, но и гладить.
Она бывала ласковым котенком… Со мной.
Так. Рука правая. И на ней нет кольца.
Это ничего не значит. Не все постоянно носят обручальные кольца. Но…
Закатай, Михей! Даже не начинай. Если снова не хочешь, чтобы тебя выпотрошили и выбросили на помойку…
Автобус поворачивает, я невольно заваливаюсь набок. Моя щека касается ее пальцев.
Вспышка. Короткое замыкание. Искры и молнии…
И она тоже это чувствует! Вижу по прикушенной губе, потемневшим зрачкам. И по тому, как резко она отдернула руку.
* * *
– Тебя встречают? – спрашиваю, когда мы оказываемся в зоне получения багажа.
– Не твое дело, – огрызается Анюта.
Ух ты ж блин! Сколько эмоций… Сколько страсти… А где твоя вежливая холодность?
Ясно. Не встречают.
– Багаж есть?
– Есть. Машунь, просыпайся!
Она аккуратно, но настойчиво теребит дочку.
– Да не трогай ты ее. Пусть спит.
– Нам надо ехать…
Она оглядывается на ленту, где уже появляются первые чемоданы. На выход. На Машу, мирно спящую у меня на руках.
Приятно видеть ее растерянной. Не знаю почему, но очень приятно.
– Иди забирай багаж, – начинаю командовать. – Я здесь постою с Машей.
Смотрит с сомнением.
– Иди.
Слушается! Идет к ленте транспортера, находит желтый чемодан, стаскивает его. Неловко, с усилием. А я и помочь не могу…
Худенькая, как тростинка! Похудела. Сейчас очень хорошо это вижу. А я наоборот…
Втягиваю живот. Расправляю плечи.
Маша начинает возиться.
– Спи, – шепчу ей.
– Мама…
– Она рядом. Чемодан забирает. Спи.
Почему-то не хочу отпускать…
Анюта подходит со своим чемоданом на колесиках.
– А твой багаж? – спрашивает.
Переживает за меня.
– Я без багажа.
Только рюкзак на плечах.
– Маш, просыпайся! – снова теребит дочку.
Но та уже успела вырубиться.
– Вы на такси? – спрашиваю.
– Да.
– Вызывай, я донесу до машины.
– Отдай ее мне! – бурчит упрямо.
Говорю же: вредная зараза.
– У тебя чемодан и рюкзак. Ты одна не справишься.
– Как-то справлялась без тебя!
О, сколько раздражения!
– Ну и как тебе без меня? – не выдерживаю и рычу я.
– Прекрасно! – орет она.
Сколько страсти… Сколько эмоций…
Не меня одного тут замыкает – это точно.
Глава 4
Михаил
– Я рад, что у тебя все хорошо.
– Да!
– Я вас провожу.
– Нет!
– Не кричи, ребенка разбудишь.
– Не смей мне указывать!
По-прежнему очень агрессивно вопит она. Но уже потише.
И да – она сдается.
Мы идем в сторону выхода. Брусникина вызывает такси. Я успеваю увидеть адрес. Случайно!
И запоминать его не хочу! Но он теперь выжжен на моей сетчатке…
* * *
Маша просыпается, когда мы выходим на улицу.
– Пальма! – радостно вопит она и, спрыгнув с моих рук, несется к дереву.
– Маша, стой!
Я ловлю ее за капюшон у самой дороги.
– Вон наша машина, – нервно дергается Брусникина. – А, нет. Не наша. Наша будет через пять минут. Ты можешь идти.
– Я подожду.
– Зачем?!
– Помогу загрузить чемодан и усадить Машу.
– Иди. Я сама справлюсь. Было очень приятно повидаться.
Ее голос просто сочится ядом… Почему? Откуда вся эта злость?
Это ты ушла от меня! Ты выбрала другого!
И… я не простил тебя, Брусникина. Не забыл и не отпустил. И поэтому судьба снова столкнула нас лбами.
– Эй!
Маша дергает меня за куртку. Оказывается, все это время, пока мы с ее мамой сердито препирались, она стояла и внимательно смотрела на нас. И теперь задает вполне закономерный вопрос:
– Ты кто?
Мы же знакомились. Забыла? Все забыла…
– Я Миша. Я… друг твоей мамы.
