Амина Асхадова "Беременна от брата жениха"

Именно поэтому я так боялась потерять Андрея – я опасалась того, что он отвернется от меня. Ведь тогда окажется, что мои родители были правы, и я останусь без кольца на пальце, опозорив свою семью. Мама слишком долго повторяла эти слова, чтобы я не усвоила эту мантру: возвращаться без мужа нельзя – позор. Андрея терять нельзя, родители постоянно напоминали мне о том, что ждут нашей свадьбы. И если его брат выпал испытанием на мою долю, то я должна молчать, иначе…

– Через неделю я вернусь из командировки.

«Всего неделя», – успокаивала я себя.

– Я уже узнал, в сентябре с делами будет полегче и мы сможем сыграть свадьбу. Три месяца лета нам хватит на организацию? – Андрей заботливо погладил меня по щеке, и я приласкалась к его руке – довольная и окрыленная этой новостью.

– Должно хватить, – с придыханием ответила я.

– В сентябре сыграем свадьбу. Выбери любимую дату, милая, и после моего возвращения подадим заявление.

Не описать ту гамму чувств, что я испытала в эту секунду. Дыхание сбилось, и я резко бросилась в объятия Андрея. Мы оба завалились на кровать, а я начала смеяться и радостно целовать Андрея. Будущий муж подхватил меня на руки и перевернул на спину, тоже улыбаясь и тихо смеясь. В его глазах плескалось счастье, и я крепко обняла его всем телом.

Боже, скоро я стану его женой! Я докажу маме, как она была не права насчет Андрея, они будут мной гордиться!

Родители, наконец, успокоятся и примут моего мужа, а я обрету свободу от их постоянных угроз и нареканий, я смогу любить Андрея и не бояться быть пойманной в этом!

– По случаю чего радость?!

Глубокий голос проник в нашу приоткрытую дверь, я повернула голову и увидела Тимура в дверях. Но даже он не смог стереть мою счастливую улыбку, пришлось только Андрея отпустить – он тут же приподнялся, чтобы сообщить брату эту новость.

– Брат, мы решили пожениться в сентябре, – заявил Андрей.

Улыбка не сползала с моих губ даже при виде мрачного Тимура. Наоборот, по мере его удивления я радовалась еще больше, а затем просто откинулась на кровать. Можно и поваляться, а они пусть разговаривают о чем-то важном своем.

– В сентябре самое ужасное время, – ответил Тимур через некоторое время.

Я не видела его лица, но ощущала его недовольство. Вот только чем он недоволен?

– Мы так не считаем, – коротко ответил Андрей, – милая, так что ты решила? Останешься здесь или поедешь к родителям на время моей командировки?

Приподняв голову, я уставилась на двух братьев, но все с той же радостной улыбкой.

– Осчастливлю родителей, – решила я.

– Ты же говорил, что они у нее заядлые праведники и постоянно давят на девочку, – Тимур подлил масла в незажженный огонь, – в такое пекло ее опасно отправлять.

– Я говорил мягче, но суть та же, – нахмурился Андрей, выданный с головой, – Вика, ты уверена?

Однако, слова Тимура осели в моей голове прочно. Всегда относящийся с уважением, я и не думала, что Андрей может отозваться так и моих родителях. Да, это было правдой, но зачем так грубо?

– Я без тебя здесь не останусь, – твердо произнесла я, а затем прикусила свой язык за особую сговорчивость.

– Между вами что-то случилось? – тут же подхватил Андрей.

А я наткнулась на хмурый взгляд Тимура и поспешно ответила:

– Нет, нет, – резко ответила я и отвела взгляд, – хочу обрадовать родителей, правда.

– Хорошо, тогда я не против, – одобрил Андрей, хотя я видела, что мое решение ему не понравилось.

Он недолюбливал моих родителей ровно так же, как они – его. Андрей считал, что мне лучше остаться под присмотром его брата, но он просто не знал всей правды…

– Я против, – холодно отозвался Тимур.

Я повернула голову, встречаясь с его темными глазами. Он прислонился к косяку и смотрел, смотрел на меня, не отрываясь. Тягучий взгляд прошелся по моему лицу, а затем впился ровно в глаза.

– Под моим крылом твоя невеста будет в безопасности, нежели она поедет в Тмутаракань к своим родителям. Пурга, метели, еще чего унесет в сугробы.

– Но… Но сейчас май! – воскликнула я, не выдержав этого абсурда.

Сделав вид, что он очень удивился, Чернов-старший усмехнулся:

– И что? В мае тоже опасно ехать в Тмутаракань, девочка.

Я дернулась от его обращения, а затем посмотрела на Андрея. Он был нахмурен. Ну сейчас ведь он точно будет на моей стороне? Он же понимает, какой бред несет его братец?!

Но Андрей задумчиво молчал, а я, уверенная в собственной победе, решила поднажать и обратилась прямо к Чернову-старшему:

– Тимур, почему бы тебе не пожить в гостинице, чтобы не мешать нам с твоим братом? Как-никак, мы будущая семья, а ты здесь… – лишний, хотела сказать я, но не успела.

– Вика.

Предупреждение Андрея заставило меня застыть изваянием. Да, перегнула палку. Согласна. Но если бы Андрей знал, что его брат делал со мной, он бы его убил! Выгнал бы из этого дома, рассказал бы всю правду своим родителям, чтобы в их глазах старший сын упал ниже плинтуса…

Или бы Андрей отвернулся от меня… Эта мысль не позволила мне сопротивляться дальше. Говорить дальше. Все мои слова могут обратиться против меня, вызвать огромный ком стыда перед любимым человеком. И перед родителями.

– Тимур, выйди. Нам с Викой нужно поговорить, – тихо произнес Андрей, а его брат, на удивление, вышел.

Скользнул по мне пристальным взглядом, затем отпустил и вышел. Я спокойно выдохнула, но затем снова напряглась – Андрей смотрел прямо на меня. Поправив оправу на очках, он подошел ко мне и притянул к себе. Я шумно выдохнула и обняла его в ответ.

– Вика, ответишь мне на один вопрос?

Я застыла в напряжении, но мои онемевшие губы уже говорили:

– Конечно.

– Тимур не обижал тебя?

Тимур не обижал меня. Он меня не трогал. Ни в коем случае нельзя сказать обратное, правду. Мне будет невыносимо больно видеть жалость в глазах любимого человека, даже если Андрей не отвернется от меня. Даже если будет делать вид, что все будет хорошо – он только будет делать вид!

– Нет. А у него есть повод обидеть меня? – хрипло спрашиваю я, не поднимая головы.

Мой стеклянный взгляд остановился на двери, за которой я отчетливо увидела мелькнувшую тень.

– Тогда почему у вас такие напряженные отношения?

Я пожала плечами и выбралась из объятий Андрея. Нужно побыстрее закончить этот разговор, слишком стыдно было это вспоминать.

Андрей скованно улыбнулся, потер переносицу и глубоко выдохнул. Словно ему было тяжело говорить.

– Он лучше меня. Как брат, как человек. Я уверен в нем, оставляя тебя с ним, поэтому удивлен, что у вас такие негативные отношения.

– Лучше? – оторопело спросила я.

– Просто однажды я поступил плохо… Я виноват. Косвенно. Но я и не виноват вовсе, Вика, понимаешь? Это так сильно гложет меня, а после его возвращения я только и живу теми воспоминаниями…

А в следующую секунду жених замолк, резко развернулся и схватился за ручку двери в ванную.

– Андрей? Андрей! – позвала я.

Но мой будущий муж уже скрылся за этой дверью, а я так и осталась стоять посередине комнаты, не имея возможности шевельнуться.

В ванной зашумела вода. Дернула ручку, но бессмысленно – Андрей снова ушел в душ и надолго. Вода для него – спасение от тех воспоминаний? Только вот от каких воспоминаний?..

В коридоре меня поджидала та самая тень. Не успела вскрикнуть, как меня прислонили к стене – не грубо, но весьма ощутимо. Чтобы не дергалась.

Глаза Тимура нашли мои, а мое учащенное дыхание было слышно, кажется, во всем доме. Мужчина недобро усмехнулся, а в глазах его полыхнул огонек:

– Не слушай его, прошу.

– О чем он говорил? Что произошло между вами? – шепчу, желая найти ответы на все свои вопросы.

Но когда найду – пойму, что лучше бы не желала этого…

– Тс-с, – его указательный палец лег на мои губы, заставляя меня вздрогнуть, – не слушай его, Вика. Мой брат – опасный человек.

– Я знаю его два года, что за ерунду ты говоришь?! – вспыхнула я, пытаясь выбраться из его объятий. В душе не прекращала литься вода.

– А я знаю его всю жизнь.

– Что ты хочешь этим сказать? – замерла я.

– Малышка, ты не торопись куда-либо уезжать и говорить родителям о свадьбе. До сентября еще три месяца… Кто знает, что может произойти за это время, а? – с ироничной усмешкой спросил он, а затем отпустил меня.

В этот вечер в глазах Тимура была ярость, была боль и… пугающая решимость, а я даже не представляла, ЧТО связывает этих братьев уже много лет…

Глава 8

Прошло три недели после того злосчастного ужина, когда Андрей огорошил меня новостью о командировке… Все эти стремительно ускользающие дни были для меня как затишье перед бурей.

Именно перед бурей, ведь сегодня была последняя ночь перед вылетом Андрея. Мой жених давно спал, а я все никак не могла уснуть этой жуткой ночью. Тимур еще вечером уехал из дома, и тогда Андрей зачем-то рассказал мне про не нагулявшуюся натуру своего брата. Сказал, что Тимур до сих пор ездит по самым лучшим клубам и отлично проводит время в компании множества девушек, способных удовлетворить все его потребности. Особенно после боя, ведь в случае победы его обязательно зовут отметить это в приличном заведении.

– Именно из-за своего разгильдяйства Тимур, несмотря на старшинство, так и не заслужил почтение отца. А теперь давай спать, у меня завтра самолет, – улыбнулся Андрей, притягивая меня к себе поближе перед сном.

А мне было тошно. Было не по себе. Если Тимур позволял себе столько, когда Андрей был здесь, дома, то, что будет, когда он уедет?

Даже страшно представить.

И именно эти терзания не давали мне уснуть. Но спустя где-то час я все же задремала. Сон был некрепким, но ощущение ирреальности не покидало меня.

Я просто не смогла сразу понять: сон это или реальность.

Сначала я думала, что мне показалось. Дом просто огромный. На улице дул слишком сильный для майской ночи ветер и лил дождь. Именно так я объясняла скрип, доносящийся из коридора. Я просто не могла представить, что это Тимур.

Но когда скрипнула дверь, и огромная темная тень шагнула в нашу спальню, я окончательно проснулась. Тимур зашел и тут же остановился.

Я приподнялась на локтях, проморгавшись. Неужели он уже вернулся из клуба?

Впрочем, это просто дурной сон. Тимур не тронет меня, пока Андрей спит рядом!

Но я ошиблась, поэтому я так невовремя взметнула руку, чтобы дотронуться до Андрея и разбудить его. Вместо того, чтобы схватиться за жениха, я схватила покрывало, но и ту упустила из рук в следующую секунду. Тимур слишком быстро оказался возле меня, закрыл мой рот ладонью, а затем ловко взвалил на свое плечо.

Кажется, я что-то невнятно промычала и укусила его за ладонь, но разве можно было причинить боль тем рукам, которые на ринге стираются в кровь об кожу соперника?!

Несколько шагов, и коридор преодолен. Мужчина принес меня в свою комнату и бросил на постель. Матрас был мягким, и мое тело отпружинилось несколько раз.

В комнате горел ночник, который освещал хмурое лицо Тимура. Он стоял напротив меня, не сводя глаз. Его лицо, покрытое темной щетиной, пугало меня.

Он был зол. Очень зол.

– Что ты себе позволяешь? – прошипела я, чувствуя, как волна ярости поднимается в моей душе. Я уже устала от него: захотел – схватил, захотел – утащил, захотел – поцеловал, захотел – взял против силы.

Да, физически я не могла дать ему отпор. Ведь как можно дать отпор, если он огромных мужиков укладывает на лопатки? Это его работа. Это его хлеб.

Но, черт возьми, рано или поздно это должно было закончиться.

– Я соскучился, – шепчет он.

Так просто? Он соскучился… Пусть не смешит!

– Оставь меня в покое. Хватит меня мучить, я больше не намерена терпеть твои выходки!

Он не дал мне договорить. Опустился коленом на постель и схватил меня за лодыжку, притягивая мое тело к себе.

– Я соскучился, – повторил он, – и слишком хочу тебя, чтобы дожидаться, когда мой недалекий братец, наконец-то, оставит нас наедине.

Чернов-старший наклонился ко мне, и я почувствовала его теплое дыхание на своих губах. Что он сейчас сказал? Не хочет дожидаться?.. Боже!

– Ты не имеешь права прикасаться ко мне, – зло проговорила я, упираясь ладонями в его грудь, страх временно ушел, а взамен появилась злость, – Ты – никто. Чужой. Чужой! И если ты…

Опять не дал закончить мысль, только в этот раз заткнул меня поцелуем. Его наглый язык тут же проник мне в рот. Эгоистичный урод!

Я начала яростно бить его по плечам – этим каменным сильным плечам, доставляя ему небольшие крохи боли. Он не чувствовал ничего. Ему было плевать. Тогда я укусила его губу и одновременно оцарапала его грудь – тогда он вздрогнул. Вздрогнул, и только!