Сама олимпиада показалась довольно сложной. Здесь уже не было места простым вопросам, как в открытом этапе, но встречались такие задания, которые хоть и были простыми, но требовали времени. Например, требовалось по аксонометрической проекции модели найти её комплексный чертёж среди ряда вариантов. Или по двум видам модели найти её третий вид.
Задачи сначала казались простыми. Что сложного в том, чтобы найти диаметр одного из оснований, имея значения высоты, конусности и диаметра другого основания? Но чем дальше, тем сложнее становились задания, и даже опыт прошлой жизни мне не всегда помогал. Ну, не профи я в инженерной графике, что тут сказать? Кое-что понимаю, но не так, чтобы с лёгкостью щёлкать эти задания.
От олимпиады у меня остались смешанные чувства. С одной стороны, я справился почти со всеми заданиями. Слишком много времени потратил, и последние задачи пришлось решать впопыхах. С другой стороны, я видел, что и остальным участникам было непросто.
В Ворошиловград мы выехали вечерним рейсом, и уже вечером воскресенья вернулись домой. Больше всего на свете мне хотелось зайти в душ и лечь на нормальной кровати, которая не качается и не трясётся, как в вагоне поезда. Всё, на что меня хватило, это подарить коменде магнитик из Казани и чак-чак, а также раздать сувениры и сладкие угощения соседям по комнате. Этой ночью я даже не сразу уснул. Казалось, что меня качает в такт движения поезда или несёт по волнам…
С утра меня разбудил звонок Оли Федосеевой. Открыв глаза, я сначала отключил звук на телефоне, потом бросил взгляд на время и только после этого поднял трубку. И чего понадобилась Федосеевой в пятнадцать минут шестого утра?
– Мишаа-а-а! Двадцать шестое место! – прокричала в трубку девушка. – Буквально пятнадцать минут назад письмо пришло. Честно говоря, я даже не рассчитывала, что войду хотя бы в первые пятьдесят человек, там такие сложные задания были! А у тебя какой результат?
– Честно говоря, я только что глаза открыл, даже не проверял почту.
– Ой, извини! – послышался в трубке виноватый голос девушки. – Ладно, на парах встретимся и расскажешь.
Оля отключилась, а я полез к компьютеру. Конечно, было бы правильнее лечь поспать ещё с полчаса, но раз я уже проснулся, то зачем тянуть? Тем более, любопытство отгоняло сон и я прекрасно понимал, что не усну, пока не открою письмо от организаторов.
«Уважаемый Михаил Игоревич, сожалеем, но вы не попали в ТОП-100 призёров закрытого этапа олимпиады по инженерной графике. Со списком лучших студентов вы можете ознакомиться ниже».
Словно в качестве издёвки внизу прилагался список всех студентов, которые вошли в эту самую сотню. На двадцать шестом месте я действительно отыскал Федосееву. Молодец, девчонка, что тут сказать? А вот я сплоховал. Не вошёл даже в сотку лучших. Обидно! Не столько за результат, сколько за упущенные возможности и потраченное время.
Потратить три дня на поездки, пропустить пары у Рязанцева и Смирнова, чтобы в конечном счёте показать слабый результат? Утешительным призом для меня были бонусные пять баллов к семестровой оценке по предмету, но это было совсем не то, на что я рассчитывал.
Мне хотелось показать отличный результат, заявить о себе. Пусть даже не победить, а хотя бы войти в десятку лучших. На эмоциях я даже подумывал над тем, чтобы отказаться от участия в заключительных этапах по другим предметам, но отогнал эту идею прочь. Во-первых, нужно идти до конца и не сдаваться после первых неудач. Во-вторых, академия уже договорилась о билетах и гостинице, подготовила поездку и включать заднюю будет несправедливо. Нет, назад пути уже нет – нужно ехать!
На следующей неделе мне предстояло ехать на закрытый этап очередной олимпиады, только теперь уже по теоретической механике в Москву. В этот раз наша компания состояла из четырёх студентов. Помимо меня путёвки в закрытый этап олимпиады получили Оля Дорофеева и двое ребят с робототехники: Олег Макаров и Виталик Кузнецов. Судя по всему, это были ребята из параллельной группы Абрамова.
На этот раз с нами поехал Быков, но мне было не до душевных бесед в вагоне поезда, потому как я едва держался на ногах. Судя по всему, остальные тоже рассматривали нашу поездку на поезде как возможность хорошенько выспаться. Тем более что куратору пришлось ехать в соседнем купе – пятеро в одном не поместятся.
Мы выехали в десять часов утра, а прибыть в Москву должны были в шесть часов утра в субботу. На этот раз нам немного не повезло, и мы попали в час-пик, когда многие люди добирались на работу. О том, чтобы воспользоваться метро, и речи не было. Непривыкшие к давке, мы явно потерялись бы в толпе, а то и проехали бы пару станций. Пришлось немного раскошелиться и заказать две машины такси, чтобы поместиться всей делегации. До Бауманки, где проходил закрытый этап олимпиады, проезд обошёлся нам в полторы тысячи. Если считать на пятерых, то всего по три сотни с человека, что вполне приемлемо.
Главный учебный корпус Московского государственного технического университета имени Баумана впечатлял своей красотой. Величественное здание было раз в пять больше нашего главного корпуса. Хотя и студентов здесь куда больше, чем в нашей академии, в которой всего-то два учебных корпуса.
Перед началом олимпиады нам устроили небольшую экскурсию, рассказали об истории университета и показали знаменитые лаборатории.
– Переманивают! – шепнул нам Быков, когда мы переходили из одного зала в другой.
– Думаете, кто-то действительно решится перейти? – удивился я.
– Ну, не все такие преданные родной академии, как ты, Миша, – с улыбкой произнёс куратор и мгновенно ответил на мой удивлённый взгляд. – Я ведь в курсе о вашем разговоре с ректором МГУ, мне Абрамов рассказывал. Смело, заслуживает уважения.
– Я в этот момент думал не только об академии, – честно признался я, не желая приписывать себе лишние заслуги.
– Понимаю, но всё равно приятно.
На следующий день результаты олимпиады ещё были неизвестны. Весь день я ходил на нервах и обновлял почту, ожидая письма. Верно говорят, что самое худшее – это ждать. Результатов не было и вечером. Будто нарочно затягивали проверку, чтобы заставлять участников нервничать. В официальной группе олимпиады вся стена была забита комментариями участников, которым тоже не терпелось узнать результаты.
Зато утром вторника меня снова разбудил звонок Федосеевой. В последнее время это становится пугающей традицией.
– Миша, как ты это сделал? – требовательно произнесла Оля. – Третье место!
– У меня?
– Ну, не у меня же! – ответила девушка. – Я даже в сотню не попала.
В телефонной трубке ненадолго повисла тишина. Каждому из нас нужна была пауза, чтобы справиться со своими чувствами. Мне чтобы взять себя в руки после радостной новости, а Оле – чтобы
– Поздравляю, ты молодец. Не обращай на меня внимания, просто я расстроилась из-за своей неудачи. Собственно, хотела позвонить и поздравить тебя, а вышло как-то невесело.
– Я тебя понимаю, всё в порядке. Мне жаль, что у тебя не вышло с теормехом. А спасибо за хорошую новость. Увидимся в универе!
Я отключил звонок и подскочил с кровати. Сон как рукой сняло, а эмоции пёрли через край. Третье место на всероссийской студенческой олимпиаде. Это успех! Сам не заметил как начал танцевать от счастья и опомнился, когда услышал недовольное ворчание Лёхи:
– Мих, ты с ума сошёл? Двадцать минут седьмого утра…
Пришлось немного умерить свои эмоции и отправиться праздновать успех на кухню. Правда, из всего застолья был только чёрный чай и бутерброд со сливочным маслом и шпротами. Но ведь самое главное в празднике не размах, а повод!
В академии на меня сыпались поздравления изо всех уголков – девочнки с деканата поздравляли с успешным выступлением и строили глазки, профессора крепко жали руку и желали блестящей карьеры, а препод по теормеху так вообще заключил в объятиях и пустил скупую слезу. Даже Быков специально примчался с кафедры, чтобы поздравить меня с занятым призовым местом.
– Миша, я желаю, чтобы этот успех был только началом в твоей замечательной жизни! – произнёс куратор, пожимая мне руку. – От академии запишем благодарность в личное дело и выдадим грамоту. Сам понимаешь, наши возможности ограничены. А что на счёт материальных благ, тебе и так неплохо перепадёт от организаторов, за это не волнуйся.
Действительно, мне должны заплатить сто тысяч призовых, выдать доступ к специальным онлайн-курсам и гарантировать стажировку в «Ростехе» после учёбы. Правда, на будущее у меня были несколько иные планы, но я не отчаивался. Главное, что удалось засветиться и заявить о себе. Теперь поступить в Центр подготовки космонавтов будет несколько проще. Вот только нельзя останавливаться на достигнутом, нужно развиваться дальше: кирпичик за кирпичиком выкладывать дорогу к заветной цели.
У этого успеха была и другая сторона медали. Совершенно не оставалось времени на личную жизнь и отдых. Вечером мы созвонились с Дашей. Я специально дождался, когда Лёха умчится на третий этаж играть в какую-то сетевую игрушку, чтобы нам никто не мешал.
– Миш, я с ума схожу. Невыносимо скучаю! – жаловалась девушка.
– Я тоже скучаю, малышка! Но эти выходные снова в пролёте – мне нужно лететь на олимпиаду по сопромату в Новосибирск.
– Я уже начинаю ненавидеть твои олимпиады, – призналась Павлова. – Такое впечатление, что я встречаюсь с космонавтом, который уже улетел в космос.
– Прости, я же предупреждал, что со мной просто не будет.
– Ничего, я сама сделала этот выбор, – ответила девушка. – Но от меня не отвертишься, Чудинов! Буду привыкать, ведь когда ты действительно полетишь в космос, расставание будет ещё более долгим.
– Погоди, нужно ещё поступить в Центр подготовки, а там пройти обучение, испытания и только тогда попасть в состав экипажа, – отмахнулся я. – Уже не говорю о том, чтобы войти в группу для полёта.
– Ой, Миш, я тебя знаю! Ты обязательно добьёшься поставленной цели, я в тебя верю!
– Спасибо за поддержку! – произнёс я и улыбнулся. Даша всегда могла буквально парой слов поддержать меня и поднять боевой дух.
На олимпиаду по сопромату я летел один со всей академии. Для второкурсников этот предмет был новым, поэтому задания открытого этапа вызвали затруднения у ребят из академии. Честно говоря, если бы не мои знания из прошлой жизни, я бы тоже не прошёл. Слишком много вопросов встречалось по темам, которые мы ещё даже не изучали на занятиях.
В качестве сопровождающего мне выделили Быкова, который сидел в соседнем кресле.
– Валерий Дмитриевич, спасибо за то, что позаботились и выбили компенсацию перелёта от академии! – поблагодарил я куратора. – Самому мне такое путешествие не по карману.
– Брось, в твоём участии на олимпиаде у академии свой интерес. Нам нужно показать, что у нас талантливые студенты, засветиться, заявить о себе. Для академии, которая работает первый год, это большой успех. Тем более, ты уже показал, что способен добиваться выдающихся результатов. Ты только не подведи, постарайся как следует!
Легко говорить! Всё свободное от учёбы время я проторчал за учебниками по сопромату и изучал вопросы закрытого тура прошлых лет. Могу сказать одно – легко точно не будет. Да и подготовиться к такому серьёзному испытанию всего за неделю просто нереально.
Новосибирск тоже оставил незабываемое впечатление. Мне приходилось бывать там году в семьдесят втором, а теперь, спустя почти шестьдесят лет, город сильно изменился. Разросся, обзавёлся новыми зданиями и достопримечательностями. Мне очень хотелось прогуляться по его улицам, но времени совершенно не оставалось. Да и сил. За эти три недели я был выжат, словно лимон.
На олимпиаде предлагались действительно сложные задания, которые давались мне с большим трудом, но я всё-таки решил практически все задачи и ответил на вопросы. На следующий день, когда мы вернулись домой, я наконец-то выспался. Сегодня не было звонков от Федосеевой, потому как девушка не участвовала в олимпиаде и не могла знать результаты. Спасибо, что хоть не позвонила из праздного любопытства в шесть утра узнать о моих успехах. Понимаю, что Оля просто волновалась, но и терять лишний час сна из-за её душевных терзаний тоже не хотелось. Заглянул на почту и увидел там письмо от организаторов олимпиады с результатами. Затаив дыхание, нажал на него и увидел свою фамилию в числе призёров. Тридцать восьмой.
Да, не тот результат, от которого можно прыгать от счастья, но тоже приятно. Есть свои бонусы от организаторов, да и Пильщиков теперь не отвертится и выставит мне дополнительные десять баллов за такой результат. А это значит, что теперь у меня есть все шансы заметно продвинуться в рейтинге успеваемости и взять первое место.
Павлова была не единственной, кому мои выступления на олимпиадах не нравились. На следующий день, когда я появился в академии, меня заметил декан лётчиков.
– Чудинов! Ты вообще собираешься посещать мои пары? – раздался в коридоре громогласный голос Рязанцева.
– Лев Михайлович, так ведь у меня закрытые этапы олимпиад! – отозвался я, понимая, что это недостаточно веская причина для декана лётчиков. – У меня даже официальное разрешение от деканата есть.
– Не знаю какие у тебя там этапы, но если я не увижу тебя на следующей паре, дорога на аэродром для тебя точно будет закрыта!
Рязанцеву нет дела до того, что я защищаю честь академии, пробиваю себе дорогу в будущее. Его интересовали только полёты. И допускать к штурвалу студента, который пропустил уже три занятия, он никак не собирался.
Напрасно мне казалось, что с завершением олимпиад удастся перевести дух. До сессии оставался всего месяц, а у меня мало того, что скопилась куча долгов по предметам, так ещё и курсач не дописан. Ещё и Быков придумал что-то новое. После очередного занятия в лаборатории Валерий Дмитриевич собрал всех участников финальных этапов олимпиад для серьёзного разговора. Уже по блестящим глазам куратора было понятно, что он задумал нечто необычное.
Глава 5. Курсовая работа
В лаборатории собрались все участники закрытых этапов олимпиад: я, Руслан Силантьев, Оля Федосеева, Олег Макаров и Виталик Кузнецов. Мы до последнего ждали, что Быков сейчас озвучит какую-нибудь новость о поощрении за успехи, но Валерий Дмитриевич умел удивлять. Как правило, всё его идеи оканчивались тратой прорвы времени и сил, но польза от этого тоже была.
– Друзья, вы прекрасно знаете, что работа над проектом «Десница» завершена. Нам осталось пару дней для завершения работы. Ждём официального ответа от «Роскосмоса» и предложения о сотрудничестве. А это значит, что мы можем браться за новый проект?
– Ещё одна научная разработка? – заинтересовался Руслан.
– Нет, с научными разработками пока придётся подождать. Но у меня есть предложение, от которого просто нельзя отказаться. По крайней мере, это будет крайне неразумно, – начал Быков, осмотрев нас с загадочной улыбкой. – Чего вы добились на олимпиадах?
– Двадцать шестое место по инженерной графике, – призналась Оля.
– Третье место по теоретической механике и тридцать восьмое по сопромату, – подхватил я.
Остальные молчали, потому как им нечем было похвастаться.
– Пустая затея эти олимпиады! – наконец, признался Руслан. – Только время зря потратил. Ну, пять баллов по предмету мне добавят, конечно, но это не стоило того, чтобы столько времени и сил тратить.
– Нельзя закапывать свой талант, – возразил куратор. – Он дан вам для того, чтобы вы оттачивали его и использовали во благо. Но сейчас я не об этом. По отдельности вы добились неплохих результатов. Кто-то занял призовое место, кто-то попал в сотню лучших. Руслан, ты напрасно расстраиваешься. То, что ты прошёл в закрытый этап олимпиады уже говорит о том, что ты один из лучших в инженерной графике. А что, если попробовать собрать вас вместе? Представляете, какая команда получится? В этом и заключается мой план! Каждый из вас пробивался в заключительные этапы олимпиады, но не добивался победы. Именно поэтому я собрал здесь лучших ребят, золотой состав, который вместе сможет добиться куда большего, чем по отдельности. Максимальный состав команды как раз пять человек, так что дерзайте!
– А толку от этой команды? – смутился Руслан.
– А толк найдётся, – заверил куратор. – Через неделю начинается приём заявок на участие во Всероссийской командной олимпиаде. Победителей будут определять по четырём номинациям: «Мирный атом», «Умный город», «Реактивные роботы» и «Квантовая физика». Сначала проведут анализ заявок, потом нужно представить свой проект, а лучшие команды поедут в Москву, где представят свои идеи и поборются за солидные призы. Раньше такие олимпиады проводились только для выпускных курсов, чтобы выявить самородки среди выпускников, но с этого года допускаются все курсы. Представляете, какие у вас есть возможности?
– А что, можно попробовать, – загорелся идеей Олег.
А я уже прокручивал в голове возможные варианты. Мирный атом – точно мимо. Это совершенно не наш профиль и предложить какой-то толковый проект мы попросту не в силах, потому как совершенно не разбираемся в этой теме. Та же ситуация с квантовой физикой и умным городом. Эти области науки явно не наш профиль. А вот реактивная тяга – самое то. У нас и два специалиста по части робототехники имеются. Вон, Олег с Виталиком неплохие ребята на первый взгляд. Подтянуть бы ещё и Абрамова сюда, но Артём вряд ли согласится. Да и размеры команд ограничены.
– А можно использовать нашу разработку? – поинтересовалась Оля.
– Нет, «Десница» – это отдельный проект, который не относится к олимпиаде, – отрезал Быков. – И потом, он не совсем подходит под условия участия. Но вы можете использовать полученный опыт и предложить что-то своё. Думайте, у вас есть целая неделя! Хотя, заявки принимают до конца декабря, показать проект нужно будет уже в марте, а в мае – финал.
Мы планировали собраться на следующей неделе, чтобы обсудить план разработки, но ни у кого и не нашлось времени. Дело близилось к концу семестра, а впереди маячила сессия. Пропущенные выходные давали о себе знать. Мне нужно было готовить три практических работы по разным предметам и навёрстывать курсовой проект. Ещё и навёрстывать упущенное по полётам. Парни вовсю работали на тренажёрах, чтобы весной сесть за штурвал двухмоторного «австрийца», а я здорово отстал. Пришлось подтягивать хотя бы теоретическую часть и надеяться, что моих навыков хватит, чтобы быстро освоиться на практике.
– Миша, не переживай, ты быстро схватываешь. К весне полетишь и на «австрийце», – успокаивал меня Смирнов, когда мы остались на практические занятия.
Не знаю как к весне, а на тренажёре получалось не очень хорошо. Нам приходилось не только отрабатывать взлёт и посадку, но и различные задания.
– Ничего, вы у меня к концу третьего года такие пируэты в воздухе выписывать будете, что хоть на парад отправляй! – грозился Иван Степанович, когда мы немного разобрались с новым управлением и освоились в кресле «австрийца».
– Да ладно, до весны ещё дожить надо, – отмахнулся Коля Золотов.
– А вы куда-то собираетесь? – смутился Смирнов. – Или боитесь сессию не пережить? Это вы зря. Хвостовки, может, и получите, но если академическую задолженность вовремя погасить, то никто вас не отчислит. А лучше готовьтесь на совесть, тогда и проблем таких знать не будете.
Легко сказать! Потому как готовиться пришлось заранее, и всё равно я боялся, что где-нибудь не смогу справиться. Например, с курсовым по теории механизмов и машин у меня возникли реальные проблемы.
– Чудинов, что у вас там? – поинтересовался препод, когда я пришёл на защиту с распечатанной курсовой работой и чертежами.
– Курсовая, расчёты, индикаторная диаграмма…
– Тема? – сухо поинтересовался Капустин.
– Тепловой расчет рабочего цикла двигателя.
– Отлично. Давайте, взгляну что вы там рассчитали.
Препод взял мою работу и принялся перелистывать страницы.
– Вижу, интернетом пользоваться вы научились. А вот с теорией механизмов и машин у вас не сложилось.
– Причём здесь интернет, если я брал для расчёта ваши данные номинальной мощности при номинальной частоте оборотов коленвала, рабочий объём двигателя, число цилиндров, степень сжатия и другие параметры? Обратите внимание, все данные из моего варианта.
– Ну, циферки подставлять большого ума не нужно, – хмыкнул Капустин и бросил на меня снисходительный взгляд. – Это ведь даже проще, чем решать тесты на олимпиадах, верно? Там нужно угадать один из вариантов, а тут всего лишь заменить одну цифру на другую.
Не понял, Капустин хочет сказать, что я прошёл в финал всероссийской олимпиады только благодаря тому, что угадал правильные ответы на открытом этапе? Что за чушь? Там хватало и таких вопросов, которые заставляли хорошенько подумать и писать развёрнутые ответы. Что за привычка судить о том, чего сам в глаза не видел и имеешь лишь отдалённое представление?
– Что это за коэффициент? – поинтересовался препод, ткнув в первую попавшуюся формулу, и раздражённо хмыкнул, получив правильный ответ. – Вы хорошо подготовились, Чудинов. На первый взгляд и не скажешь, что работа куплена.
– А с чего вы вообще взяли, будто я её покупал?
– А с того, что ваши промежуточные результаты я не видел уже целый месяц. Вам ведь некогда, у вас то конференции, то олимпиады. Вы слишком занятый молодой человек, чтобы посещать мои консультации, на которых я давал подробные инструкции и объяснял как делать подобные расчёты. Вы хотите сказать, что дошли до всего самостоятельно?
– Почему бы и нет? Справочники под рукой, методические указания также в свободном доступе.
– Разумеется! Вы ведь считаете себя великим учёным, которому не нужно тратить время на такие мелочи, как консультации по курсовой работе! Не слишком ли рано начали нос задирать?
