Пытаюсь залезть к ней в голову, но там на пятьдесят замков закрыто и выстроен трехметровый забор. Невозможно и мысли узнать.
Только ее короткое:
– Вскрываемся?
Блядь.
Каре против Стрит Флеш.
– Тебе помочь снять футболку, Градов?
Издаю короткий смешок, маскируя им шок и разочарование. Нет, я не стесняюсь показать свое тело, да и сколько раз меня видели без футболки? Но сейчас другое. Я делаю это не по своей воле, а потому что проиграл. Исхаковой.
Рассчитываю увидеть удовольствие в ее глазах, а там… Скука.
– Один-один, Анечка.
– Теперь сдаю я, – собирает карты и ловко тасует их между собой. Не глядя на ладони, смотрит пристально на меня.
Дьяволица. Волосы ее еще эти распушились и вьются у лица.
– Играем до конца? – с кивком спрашиваю.
– Догола. Ты прав.
В меня летят первые две карты. Воцаряется мертвое молчание, слышен только шелест колоды. Мы все перестали дышать. И я в том числе.
Твою ж мать, у меня спина становится влажной, и это не от духоты в зале. Тяжело признаться самому себе, что я взволнован. Первый раз за все время, что Исхакова сидит за этим столом, задумываюсь о количестве одежды на мне. Футболка отброшена. Остались джинсы и боксеры. Но до этого ведь не дойдет?
Выдыхаю, когда у меня выпадает стрим флеш против ее фулл хауса.
– Ну показывай, Анечка, что прячется под твоей юбкой, – собираю разбросанные по полотну карты и то и дело поглядываю на Исхакову. Сережки вновь бренькают, от этого звука плечи покрываются мурашками.
В горле пересохло, и я допиваю виски до дна. Растаявший лед худо-бедно разбавил крепкий алкоголь, но в голову бьет усердно.
Исхакова опускает свой взгляд, но поднимается с места, чтобы расстегнуть молнию сзади юбки. По залу тянется одобрительный гул.
Чувствую, как в венах закипает кровь и взрывает вены своей температурой. Пульсирует каждая жилка в моем теле.
Юбка падает к ногам дьяволицы. Анечка… В чулках. Черные, тонкие, с поясом. И да, я вижу кружевные стринги. Только потом я плыву взглядом по ее телу вверх и встречаюсь с надменным взглядом, который не предвещает ничего хорошего.
Если в следующем раунде она проиграет, то что Исхакова будет делать? Снимать лифчик с трусиками?
– Я готов поставить десятку, но чтобы Анечка уже не играла, а просто разделась! – говорит кто-то справа от меня. Другой подхватывает.
Каждый пытается перебить ставку, в то время как Анечка сидит с королевской осанкой, но с плотно сжатыми губами.
Сережки больше не бренчат. Замолчали, твари.
– Раздавай, Градов.
Тасую, сбрасываю ей две, себе. Дополняем по еще три. Ускоряемся, перебиваясь густыми вдохами. Стол кажется узким, а Аня слишком близко. Ее запах въедается в кожу.
– Джинсы долой, да, Мот? – веселее говорит, когда ее каре бьет мой фулл хауз.
Моя очередь поджимать губы.
Встаю со стула, тянусь к пуговице и молнии на джинсах. «Вжик» остро разрезает слух. Рубцы на моей репутации уже не сшить.
Огненные импульсы струятся по телу от сердца. Жгут. Движения резкие, нервные.
Я больше не могу проиграть. Только не сейчас. Только не ей.
– Сдавай, – приказывает.
Последний раунд.
Зря я пил. С сознанием что-то происходит. Перед глазами расплывчатое облако, пальцы потряхивает от того, как сильно я тасую колоду. Глаза Исхаковой полны брезгливости, и это тоже, черт, бьет по моему самолюбию. Она единственная, кто так на меня смотрел за всю мою жизнь.
Раздаю. Задерживаю дыхание. Живот напряжен, пяткой отбиваю ритм. В отличие от меня Анечка держится, но на каком-то уровне я чувствую ее страх. И он не меньше моего.
– Вскрываемся? – пусть просто все закончится. Блядь.
Исхакова нацепила маску. Ни один мускул не дергается на ее лице. Чертова пластиковая кукла в кружевном белье.
– Или… Мы можем остановиться.
Даю ей шанс. Сверхблагородство с моей стороны, когда я готов растерзать ее зубами.
– Зачем? – вполне серьезно спрашивает.
Ехидно усмехаюсь. Вновь кто-то подхватывает. Начинаю путать голоса. И не различить, парень это был или девчонка. Сумасшествие.
– Чтобы тебе не пришлось полностью раздеваться.
Дура!
Зависаем друг на друге. Я пялюсь на ее губы, дурацкие сережки – они вновь бренчат, – косточки-ключицы, грудь. Ее кожа молочного цвета и контрастирует с цветом волос. Белоснежка какая-то, но с нутром королевы-мачехи.
– Думаешь, я проиграю?
Хмыкаю.
– Вскрываемся, Градов.
На языке сладкое яблоко – послевкусие виски – становится горечью. Я делаю над собой усилие и по одной карте кладу на стол.
Пять, шесть, семь, восемь, девять. Все черви. Стрит Флеш.
– Помочь расстегнуть лифчик? И, кстати, про твои трусики, их же тоже будешь снимать?
Исхакова сглатывает, ее горло дергается, а следом она карту за картой кладет на стол. Десять, валет, дама, король, туз. Все пики. Роял Флеш. Самая высокая комбинация.
Взгляд тяну от карт до ее глаз, в которых играет удовлетворение, победа, счастье.
Боковым зрением улавливаю телефоны, готовые к съемке видео. От колен до стоп дрожь, а суставы прокручивает через пресс. Лицевые мышцы дергаются. Я то скалюсь, то издаю странный смешок.
Блядь. Я потерян.
– Снимай. Ты проиграл, Градов.
– Ладно, поиграли, и… Хватит. Аня. Признаю, сегодня я не в форме. Ты выиграла, – хлопаю дважды и на нее смотрю. Хоть бы улыбнулась, как-то сгладила высоковольтный треск между нами. Сейчас же взорвемся. Поубиваем друг друга.
Исхакова впивается глазами, как клещ.
– Снимай, Матвей.
Она всегда добивается своего.
Смотрю на Бажену. Та в замешательстве, и будет совсем глупо и неправильно просить ее вытащить меня из этой ситуации.
Что ж…
Анечка захотела войну, она ее получит.
Встаю, касаюсь резинки боксеров. Мне не стыдно раздеться, меня просто уделали там, где нельзя: на моей территории, в моей игре, при моих людях.
– Надеюсь, мы не разочаруемся, – подбрасывает больше поленьев в нашу войну.
Под ее уничтожающий взгляд стягиваю с себя последнее, что осталось на мне. Девчонки галдят, вокруг вспышки, свет от камеры. Не открываясь, смотрю на ту, что осталась сидеть напротив и смотреть в мои глаза.
Сука.
Она не улыбается, но я ловлю короткую усмешку. Ее черные глаза как разлитая нефть: лишает все живое существования, а меня – спокойной жизни.
Любуйся же, змеюка! Нравится? А? Нравится?
– Я ожидала лучшего, – говорит и быстро надевает юбку с кофтой.
Больше не взглянув на меня ни разу – ни на меня, ни на мой член, – уходит.
Глава 14. Аня
Не выхожу из квартиры, а выбегаю. Из духоты на леденящий холод. Мне так кажется, хотя температура вряд ли опустилась ниже пятнадцати градусов. Пока еще относительно тепло.
До сих пор перед глазами разъяренное лицо Градова. Он пытается скрыть эти эмоции за ехидством, смешками, но я знаю: придурок чертовски рассержен, и он не оставит это просто так.
Нужно готовиться к войне.
Телефон сразу же начинает пищать в сумочке, стоило отъехать. Какая я молодец, что поставила машину лицом на выезд. Газ в пол, и несусь по проспекту.
На светофоре открываю первое сообщение. Бажена.
«Не надо было так делать».
– А я предупреждала тебя, подружка, что ненавижу твоего парня! – говорю вслух. – У нас это взаимное. С первой, блин, минуты знакомства.
Следом сообщение от Олеси. Дальше сыпятся от других девчонок. В группах армагеддон. Куча фотографий, есть полноценное видео. Все открываю дома, как только запираю за собой дверь в свою комнату.
Первый и самый главный снимок – Градов со спущенными боксерами. Смелый он. Но я и не думала, что Матвей начнет увиливать. Под видео тьма сообщений, но ни одной насмешки в стиле «ботаник и королева школы». Наоборот, все какие-то возбужденные и заведенные. Они в восторге и от игры, и от итога.
«Могу сделатьслепок и всем девчонкам подарить на Восьмое марта», – Матвей засветился. Получил кучу реакции в виде сердечек. Парни хотят присоединиться к задумке. Им есть чем хвалиться? Снова ржут.
Цирк, который я сама же и устроила. Под моими фотками тоже общаются. В основном озабоченные. Читаю через слово, потому что все пишут об одном и том же.
Не докручиваю ленту до конца и иду смывать с себя этот вечер. Липкие взгляды ощущаю везде. Мне даже кажется, что воняю смесью дешевого табака, шампанского и пыльным зеленым полотном, которым был накрыт игральный стол.
Когда возвращаюсь, меня ждет сообщение. От Градова. Кровь сворачивается от любопытства, а внутреннюю сторону ладони обжигает желанием побыстрее открыть. Чувствую себя обычной глупой девчонкой, которой написал симпатичный парень. Отрицать очевидные факты не собираюсь – Мот привлекательный для большей половины женского населения.
Но я не глупая девчонка!
Поэтому сначала спускаюсь на кухню и завариваю себе чай. Считаю секунды, пока чайник вскипит. С щелчком подпрыгиваю.
Что за черт? Я позволю дурацкому сообщению от какого-то Градова играть на моих нервах? Менять мои планы и заполнять мысли?
Ложусь спать, так и не посмотрев. На следующий день занимаюсь своими делами, включая раннюю тренировку. Разговор с Баженой сведен к минимуму.
– Привет.
– Привет.
– После вчерашнего нормально?
– Ну да, – шмыгает носом, будто простудилась. Выглядит не выспавшейся. Бурная ночь? – А ты?
– Отлично.
Тем не менее вместе пьем кофе и часто-часто посматриваем друг на друга. В ее глазах читаю множество вопросов, на которые Бажена не решается. Отношения натягиваются, но не рвутся.
Сообщение от Градова открываю только вечером.
Там он. Голый. В полный рост в отражении в зеркале. Стоит без ухмылки, но с чернотой во взгляде. Сексуальный, обворожительный, мускулистый придурок.
Краснею и отбрасываю от себя телефон. Не кусок металла и пластика, а споры чумы. И сейчас я ощущаю характерное удушье. Кожа на руках остервенело чешется, я даже вижу сыпь.
