Киваю. Ладонью стираю пот с лица. Легкие выжигаются после каждого вдоха. Сколько километров мы с парнями намотали за три часа?
– Усек.
– Вот и молодец. Дополнительная тренировка в выходные.
– Но тренер!
– Без вопросов. Жду здесь всю команду в восемь утра в воскресенье. Парням передай, ты же капитан.
Матерюсь, но понимаю важность каждой минуты тренировки.
Они же меня казнят, несмотря на то что я Матвей Градов. Кому все-таки захочется рано просыпаться в воскресенье?
По пути в раздевалку пинаю какую-то хрень под ногами. Настроения не было, теперь оно вообще пробило землю. С тех пор как аудиторию пересекла Исхакова в своих рваных колготках, со мной происходит нечто странное. Меня жжет изнутри.
Здесь, в институте, да и в группе все было выстроено так, как надо и как удобно. Но с ее приходом мой порядок был взорван. Теперь его ошметки валяются под ногами. А я ненавижу хаос.
В раздевалку захожу, громко стукнув дверью. Срываю с себя форму, кидаю в стену и несусь в душевые. Парни молчат и наблюдают, не смея ничего спросить.
Боятся.
Как я и думал, вода далека от теплой. Моюсь прохладной. И в этом тоже виновата Анечка. Не переведись она к нам, все вокруг было бы как и раньше, и я был бы спокойным и счастливым. Тренировка прошла бы по расписанию, тренер бы не задавал лишних вопросов, кабинку бы занял первым и мылся бы, черт возьми, горячей, сука, водой!
– Тут это, к субботе все готово, – Герман шмыгает носом и зажимается, как сказать что-то еще хочет, но не осмеливается.
Бросаю строгий взгляд на друга.
– Ну?
– Я списки одним глазом просмотрел и… Короче, в них новенькая есть.
Конечно! Как же без нее. Еще и первым номером, как пить дать.
– Ничего?
– Ты меня спрашиваешь? – срываюсь.
Прикрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться. Никто не посмеет вывести меня из равновесия, тем более какая-то малоизвестная девчонка.
– Это же твой клуб.
– Мой. Но я не могу быть против, если наша Анечка готова будет сыграть.
– Понял. Принял. Передам.
– И пусть не отсвечивает еще и ведет себя нормально.
А не как конченая сука.
Ей парень нужен. Без мужской ласки бабы превращаются в стерв и портят жизнь окружающим. Вот Исхаковой двадцать, а она уже на верном пути стать самой злобной стервой всех времен и народов.
Открываю телефон и сверяюсь с расписанием.
Английский. Ладони непроизвольно сжимаются в кулаки, потому что этот предмет мы посещаем с Исхаковой вместе и сидим друг за другом.
Я, непонятно как, помню ее духи и три родинки на задней стороне шеи. Когда Исхакова убирает свои волосы на одну сторону, то на ее тонкой коже видны три крошечные точки, которые складываются в треугольник, если их соединить.
А когда она резко откидывается назад, то вся копна темных волос бьет по моему лицу, и я чувствую запах шампуня.
Поднимаюсь по лестнице в полной уверенности, что сегодня пересяду. Иначе я что-нибудь с ней сделаю.
Перед самым кабинетом застаю картину: Исхакова и Бажена. Они о чем-то разговаривают и даже смеются и перешептываются. Анечка смогла пробиться к Бажене, а я считал ту довольно умной.
Кровь стынет и замерзает в венах. Я замедляю шаг против воли.
Перед глазами ее полные презрения глаза, когда выливала шампанское в раковину. Делала это специально, демонстративно, но с особой страстью и желанием меня уничтожить.
– О, Матвей!
Бажена тянется, чтобы поцеловать, я взглядом говорю не делать этого. Она слушается и коротко улыбается. Именно поэтому с Баженой мне комфортно. Ничего лишнего, все просто и понятно, а главное, удобно. Для всех.
– Ты не против, что я Аню пригласила в субботу?
А сука не улыбается. Смотрит зло и обиженно. Нутро иглами протыкает насквозь, и мне хочется, чтобы она почувствовала то же самое.
– В субботу это… – свожу брови. Но приятно думать, что уже второй человек интересуется, не против ли я.
Смотря с какой стороны посмотреть. Если предстоит веселье, то я очень даже за.
– На покер.
– Там из напитков будет только алкоголь. Что будешь делать? – обращаюсь сухо к Исхаковой.
Она поправляет рюкзак на плече. Вытягивает губы, но это не выглядит вульгарно, и издает короткий раздраженный хмык.
– Возьму с собой воду.
Про себя считаю. Интересно, она идет чисто поглазеть? Или все-таки сыграть? Настроить моих парней против меня же, например? Или еще больше утвердиться за счет того, что девчонки как заведенные теперь бегают и на каждом углу: «Аня то, Аня се». Да даже Бажена купилась!
– Видишь ли, со своим нельзя, – веду плечами, вздыхаю.
– Так сделай исключение, Мот.
Наше общение с виду простое, но оно нашпиговано ядом по самую боеголовку. Меня выкручивает от ее обращения, и Исхакова это чувствует – не видит.
– Только не тебе. Хочешь быть со всеми, принимай правила игры. А правила такие, что мы заказываем и пьем только то, что привезено мной в клуб. Иначе… – делаю паузу и наблюдаю, как лопается терпение у Исхаковой.
И это тоже могу видеть только я. Ее поза остается неизменной. Выражение лица почти ничего не выражает, но вот глаза наполняются кипящей раздражительностью. Я смертельный аллерген, который вызывает удушье. Эта роль мне по душе.
– Иначе твое имя будет в черном списке.
– Матвей! – Бажена шокирована. Я говорил жестко, когда не позволяю себе подобного в общении с девушками. Я как бы могу быть злым только на поле во время тренировки или игры.
Только Бажена не в курсе, что мы с Исхаковой как на поле. Но это не игра, а война.
Девчонка заходит в группу, одарив меня презрением с ног до головы. У меня вместо желания переодеться повышается настроение, и я даже улыбаюсь, как делала это всегда до того дня, пока не явилась Исхакова.
Пересаживаться не имеет смысла, Анечка сделала это первой. Она уселась на последнюю парту, а я занял ее – первую.
Быстро пишу Герману сообщение: «На субботу закажи только шампанское. Других напитков быть не должно». И высылаю ему скрин с названием маминого любимого шампанского, которое безжалостно вылила в раковину моя незваная гостья.
Что ж, посмотрим, как справишься на этот раз. Этот покер-вечер точно останется незабываемым для всех.
«И объяви, что участвовать в игре должны будут все гости», – шлю второе сообщение. В ответ получаю фиолетового черта с улыбкой.
Глава 12. Аня
С Баженой мы встречаемся в центре. Место странное, мне незнакомое.
Паркуюсь на выезде, чтобы в случае чего не кружить на месте для разворота, а сразу выехать на дорогу. Папа говорит: машина всегда должна быть готова к быстрому старту.
– Ты сколько раз здесь была? – спрашиваю Бажену.
Либо я слишком подозрительная, либо место и впрямь не айс. Хотя все твердят, что организатор сам Матвей Ренатович Градов. Козел. Но это как бы синоним отменного качества.
Ну-ну, посмотрим…
– Много. Как только Матвей организовал этот клуб, так сразу и начала ходить, – подруга безразлично ведет одним плечом.
Она идет развлекаться, а у меня что-то типа задания. Чувствую себя агентом 007, но в коварном женском обличии. Тем более с покером у меня разговор на «ты». Папа же учил.
– Нам туда.
Заходим в подъезд, который даже не слышал про ремонт. Но дом скорее не старый, а старинный, дореволюционный. Возможно, является памятником или в нем жил какой-нибудь видный деятель.
Поднимаемся на третий этаж и останавливаемся у обычной металлической двери. С виду и не скажешь, что за стенами подпольный покер-клуб, работающий по определенным дням и по записи.
– Мне кажется, это не вполне законно, – наклонившись, говорю. Мой голос расходится по подъезду громким эхом.
– Конечно, а почему, ты думаешь, вход по спискам?
Долгий взгляд на меня заставляет чувствовать себя некомфортно. Я же уперлась глазами в дверь и жду, пока нам ее откроют.
– Если кто-нибудь, кому не следует, узнает, то у Матвея будут проблемы, – еще тише добавляет.
В очередной раз слышу влюбленность в голосе Бажены. И теперь меня это злит.
– Какая жалость!
Ни хрена!
– Надеюсь, никто не узнает, – хищно улыбаюсь.
Дверь открывается на пару сантиметров. Я узнаю Гера. Он осматривает нас с Баженой слишком долго и слишком пристально. Эта его игра в секьюрити и приближенного Градова царапает нервы.
Мое любопытство зашкаливает. Интересно, что там спрятал козел-Матвей в своем покер-клубе. Да и игра в гляделки затягивается. Герман прекрасно нас узнал и сам же нас в список гостей записывал.
Ох уж это мужское желание быть замеченным.
– Имена. – Мы с Баженой переглядываемся. Наши челюсти напрягаются одновременно.
С какого я должна это терпеть? Толкаю дверь, и мы проходим внутрь под возмущение шестерки Градова.
– Так не принято! – кричит в спину.
Шлю ему воздушный поцелуй, и уголок губ Геры медленно ползет вверх. И если Герман слегка покраснел, то я этого не увижу, потому что мы сразу проходим в главную комнату – большой зал с высокими потолками.
Как я и думала, дом старинный. По периметру сохранена лепнина. Может, и люстра позапрошлого века.
Стильно, хоть все равно требует реставрации и ремонта. И где только Градов смог отыскать такое убежище для своих игрищ?
Вдоль одной из стен длинная барная стойка, на стеклянных полках… Бутылки шампанского.
Вот черт! Его угрозы были реальными: никакой воды в помещении. Только алкоголь.
В центре комнаты два игральных стола. То и дело слышится звонок, и зал наполняется людьми.
С нашего потока почти все здесь, Бажена здоровается с кем-то и отходит, оставляя меня одну.
Прохожусь вдоль барной стены, хочу высмотреть хоть одну бутылочку воды. Становится душно от большого количества народа. Градов не настолько же изверг, чтобы не закупить воды для гостей?
– Что ищешь? – голос, который я теперь узнаю из тысячи.
По голой спине пробегает холодок, и я чувствую близость Матвея всей кожей.
– Спасения. От твоего общества, Градов, – поворачиваюсь.
Я вновь ниже него, и это уже порядком надоело. На каблуках, черт возьми!
– Фу, как грубо. Для такой-то принцесски, как ты. Хотя… – наклоняется. Сначала скалится, как волк перед тем, как напасть на зайца, и только потом продолжает:
– Какая ты принцесска? Ты змея.
– Берегись тогда моего укуса.
