– Да. Поэтому список людей, способных на это, сильно ограничен.
Кацураги бросил взгляд на профессора Химэмуру, но тот все еще расслабленно сидел.
– Теперь давайте на секундочку попробуем подумать о версиях, не беря в расчет мотив. Кто мог бы забрать пулю инспектора Цубакиямы и провести подмену?
Внезапно в воздухе повисло напряжение.
– Для начала исключим криминалистов.
– Это почему?
– Конечно, возможно подменить пулю во время экспертизы, но в таком случае настоящий преступник не знает, в каком состоянии находилась пуля внутри тела. Возможно, была повреждена ее форма или на ней остались какие-то царапины. Если состояние настоящей пули и заготовленной будет отличаться, предоставивший ее Одагири-сан сразу заметит, что была подмена. В такой игре слишком много рисков.
Главный следователь сохранял молчание.
– Далее исключим из числа подозреваемых человека, обнаружившего тело. У него была возможность подменить пулю, но не было инструментов для этого. Что касается сотрудников Первого отдела, которые прибыли на место преступления, тут об инструментах можно даже не думать – вокруг них постоянно были свидетели. Так что эту версию тоже вычеркиваем.
Сидящие в комнате следователи Первого отдела с недовольным видом кивнули.
– Что же насчет полицейского, перевозившего тело? Если он был один, то полагаю, что при наличии инструментов он мог бы совершить подмену. Однако после этого профессор Химэмура должен был проводить вскрытие. Если бы во время перевозки тело кто-то вскрывал, профессор сразу бы заметил следы вмешательства. Следовательно, эту версию тоже отбрасываем.
В этот момент все присутствующие уставились на одного человека.
С лица профессора Химэмуры исчезла улыбка.
– Что насчет профессора Химэмуры, который проводил вскрытие? У него, безусловно, есть оборудование и навыки для проведения такой операции. В отличие от судмедэксперта, он мог извлечь пулю из тела и заменить ее на ту, которая была спрятана в кармане. Профессор первым увидел настоящую пулю, поэтому, даже если бы у подменной пули были какие-то отличия от оригинала, никто не смог бы это подтвердить. Кроме него, казалось бы, больше нет подходящих кандидатур для подмены пули…
– Эй, подождите! – открыл рот Химэмура. – Разрешите вмешаться!..
– …однако, несмотря на это, профессор Химэмура не может быть убийцей.
Профессор снова замолчал. Все вокруг с недоверием ожидали продолжения рассказа.
– Почему? Ну потому что у него не было важнейшего элемента, необходимого для подмены, – самой пули. Человек, который был вместе с суперинтендантом Кудзэ в момент преступления, позаимствовал пулю от предупредительного выстрела, а для профессора, который вообще не покидает свою лабораторию, это не представляется возможным. Так что профессора тоже исключаем… Итак, у нас остался только один человек.
Теперь все не сводили глаз с этого мужчины.
– Благодаря своему многолетнему опыту, он прекрасно знает, под каким углом надо выстрелить, чтобы пуля не прошла навылет. Так как он сотрудник полиции, он также знает, где в день происшествия находился суперинтендант Кудзэ. В прошлом месяце он вместе с инспектором Цубакиямой выезжал на место, где произошла стычка, так что имел возможность забрать пулю. Кроме того, во время вскрытия он мог подменить ее, прежде чем отправить в лабораторию на экспертизу. Даже если были какие-то отличия от настоящей пули, криминалисты не могли не поверить, что это именно та самая пуля, которая находилась внутри тела, поскольку получили ее из его рук. Да, кроме вас, никто не смог бы это сделать… судмедэксперт Одагири.
Одагири стоял неподвижно, будто окаменел.
Он не мог пошевелиться. Вокруг него уже образовалось кольцо из полицейских.
В глазах, смотрящих в упор на Кацураги, не осталось и следа от былой мягкости.
– В тот день в полиции префектуры Канагава из судмедэкспертов были только вы. Так что тело, обнаруженное на территории, находящейся под юрисдикцией вашего отделения, рано или поздно прибыло бы к вам. Вам нужно было всего лишь оставаться наготове в лаборатории на следующий день после того, как вы застрелили суперинтенданта Кудзэ.
– Неубедительно! – фыркнул Одагири. – С виду у вас получилась складненькая теория, но по факту она очень оторвана от жизни. Одни косвенные улики, не так ли?
– Ну тогда что вы на это скажете?
Кацураги достал из кармана нейлоновый мешочек. Внутри виднелась патронная гильза.
– Некоторое время назад одолжил у криминалистов. Это гильза всем нам знакомой пули типа 32 ACP. Она была обнаружена рядом с телом суперинтенданта Кудзэ.
– Это как?..
– На этой гильзе обнаружены ваши отпечатки пальцев. Отпечатки, которые вы оставили в тот момент, когда заряжали пистолет перед совершением убийства.
– Хватит нести чушь! Я в тот момент точно был в перчатках!..
Одагири поспешно замолчал.
Однако все до единого в комнате услышали, что он сказал.
Кацураги неловко опустил голову.
* * *
– …Вот так и раскрыли дело.
Как только Мадока передала все услышанное от Кацураги, Сидзука в ответ лишь удовлетворенно улыбнулась.
– Тем не менее Кацураги-сан сказал, что его бросило в холодный пот, когда пришлось соврать про отпечатки пальцев.
– Он выжидал, когда появится шанс украсть пулю от предупредительного выстрела, так что наверняка уже довольно давно разработал этот план. Именно такие люди, которые очень тщательно все продумывают, начинают паниковать, когда перед ними неожиданно достают джокер из рукава. Даже если их противник блефует.
– Но я немного понимаю чувства человека, настолько горячо желающего убить другого, что он продумал такой детальный план.
Сперва Одагири пытался воззвать к справедливости, говоря, что, пока Кудзэ служил в полиции префектуры, там не было никакой дисциплины и порядка. Однако в ходе допроса он признался, что свою роль сыграли и личные обиды.
Когда-то Кудзэ отбил у Одагири девушку. И если бы только это – Кудзэ еще и продал ее в «Корю-кай» в качестве дани. Девушка стала одной из любовниц якудза и была обречена на несчастье до конца своих дней. И тогда Одагири принял решение убить Кудзэ.
И когда однажды Одагири оказался на месте преступления вместе с Цубакиямой и случайно подобрал пулю от предупредительного выстрела, он и придумал этот план. Примерно в то же время он незаконно заполучил самодельное оружие. Он утверждал, что, безусловно, сомневался, стоит ли вешать вину за это преступление на Цубакияму, у которого был конфликт с Кудзэ. Но так как его целью было навести подозрения на владельца оружия, у него не осталось выхода.
– Так что в итоге все оказалось именно так, как ты и говорила, бабуля.
Мадока хотела проявить заботу и похвалить пожилую женщину, однако Сидзука сидела с таким видом, будто ничего и не произошло.
– Не так много причин у одного человека убить другого… Как там себя чувствует Кацураги-сан?
– Ну… он очень рад. Главный следователь полиции префектуры, который до этого запрещал ему участвовать в расследовании, снял все свои обвинения и похвалил его.
Еще он сказал Мадоке, что на самом деле похвалить нужно было ее, и, очень смущаясь, засыпал девушку благодарностями. Мадоке тоже оставалось только смутиться. Ведь она только и сделала, что пересказала все логические рассуждения и советы, которые услышала от Сидзуки.
В качестве благодарности Кацураги пригласил Мадоку на ужин в довольно роскошный ресторан. Но надо ли говорить об этом бабушке?
Но стоило девушке поднять глаза на Сидзуку, как ей показалось, что ее выражение лица так и кричит: «Даже если ты что-то скроешь, я вижу тебя насквозь!»
Глава 2. Наивность бабули Сидзуки
1
В последнее время соседи прозвали бабушку Мио, шестидесятипятилетнюю Асакуру Кимиё, «Леди Гага из Матида»[18 - Матида – городок в пригороде Токио.]. Подобное прозвище, по сути, обычно означало яркий стиль в одежде в духе бабушек из Осаки[19 - Осака – один из крупнейших городов Японии; пожилые женщины этого региона отличаются любовью к ярким деталям в одежде, леопардовым принтам и пр.], но говорят, что конкретно в данном случае это было не более чем простое проявление внимания.
Нельзя сказать, что Мио старалась копировать стиль бабушек, но, сколько себя помнит, она всегда была яркой. С младшей школы ее любимым чтивом была не манга, а журналы о моде.
Сегодня на ней было длинное платье с узором из розовых цветочков, поверх которого она надела сетчатый жилет. На ногах – сандалии на платформе, а на голове – соломенная шляпка. Цвет шляпки – красный. Это любимый цвет Мио, и добрая половина головных уборов в ее коллекции – в разных оттенках красного. И когда девушка навещает бабушку, она, как правило, едет к ней в красной шляпке и со складной корзинкой, поэтому ее саму прозвали «Красной Шапочкой из Матида».
Летнее солнце беспощадно обжигало неприкрытые участки кожи, а на футболке уже проступили легкие пятна от пота.
В корзинке лежал домашний шифоновый бисквит и еще много всего. Мио обещала бабушке всегда делиться с ней, когда ей будет удаваться приготовить что-нибудь вкусненькое.
Дом Кимиё стоял на вершине небольшого холма, который протянулся с севера на юг через весь жилой район. Мио бросила взгляд на наручные часы.
Час десять дня. Нужно было спешить, она уже опаздывала на десять минут. Строгое отношение к пунктуальности было чем-то вроде семейной заповеди семьи Асакура.
Через некоторое время показался привычный глазу дом с кирпичным забором. У двери виднелась хорошо знакомая Мио фигура в униформе сотрудника службы доставки. Сегодня вторник – день доставки из кооперативного общества.
– Спасибо за вашу работу! – поприветствовала его Мио и поклонилась, на что курьер так же, улыбаясь, кивнул в ответ.
– Ой, как хорошо! Вы подошли как раз вовремя!
– Что-то случилось?
– Да нет. Я пришел в указанное время, но, сколько ни звоню в дверь, никто не выходит. Я тут уже десять минут жду. И контейнеры с прошлой доставки не выставили на улицу, так что я не могу просто так уйти.
По правилам доставки, если получателя нет дома, то можно оставить привезенное у порога, но Кимиё это не нравилось, поэтому она принципиально получала все доставки лично. Хоть в этом районе и не было хулиганов, которые воруют доставки, оставленные у входа, Кимиё, не стесняясь, заявляла, что именно поэтому нельзя терять бдительность.
– А дверь не открыта?
– Нет, закрыта.
– Ну ладно, у меня есть запасной ключ.
Мио достала из кармана ключ и открыла дверь.
– Бабуля, приехал курьер! – крикнула Мио.
Но ответа не последовало.
– Бабушка-а-а!
Мио прошла через прихожую в гостиную и увидела ноги Кимиё на ковре.
– Ты что, спишь, что ли?
Кимиё не шелохнулась.
Вокруг лежавшей на животе Кимиё были разбросаны осколки керамической посуды, а на затылке отчетливо виднелась рана овальной формы. Небольшое количество вытекшей крови уже высохло, и она стала коричневой.
Глубоко вдохнув, Мио тихо и протяжно вскрикнула.
Изменившись в лице, курьер вбежал в комнату и, как только увидел всю картину, громко застонал. Боязливо наклонившись, он приподнял тело Кимиё.
Лицо потеряло цвет, а глаза – блеск.
Курьер с грохотом упал на колени.
Мио изо всех сил потрясла курьера за плечо.
– П-позовите кого-нибудь! С-скорую!.. Полицию! Быстрее!
Мужчина, заплетаясь в ногах, выбежал из дома.
Первый следственный отдел во главе с Кацураги Кимихико и все сотрудники местного отделения полиции прибыли на место преступления в два часа дня.
– Как вы можете видеть, смертельная рана была нанесена одним ударом со спины. Жертва, скорее всего, и вздохнуть не успела, – проговорил судмедэксперт Кумэ равнодушным тоном.
«Это и так ясно, – подумал Кацураги. – Не было необходимости специально вызывать сюда судмедэксперта. Кто бы ни посмотрел, причина смерти и орудие убийства очевидны».
После быстрого осмотра тела судмедэкспертом на глазах у Кацураги его забрали на транспортировку. По сравнению с туловищем, в котором едва ли было сто шестьдесят сантиметров, голова выглядела большой.
– Орудие убийства – керамическая ваза. Окоченение уже началось на участке от подбородка до плеч. Без вскрытия не могу утверждать, но с момента смерти прошло от одного часа до четырех. То есть предполагаемое время смерти – интервал с десяти часов утра до часу дня, большого разброса нет.
Сотрудник службы доставки, первым прибывший на место, уже дал показания, что входная дверь была закрыта. Но был открыт задний ход, так что после убийства преступник мог закрыть парадную дверь изнутри, чтобы тело не сразу обнаружили, и сбежать через заднюю. Такой точки зрения придерживалось большинство. У Кацураги тоже против этой версии не имелось возражений. Проблема была в том, что в комнате не обнаружили ни одного отпечатка, что абсолютно немыслимо для преступлений с кражей.
На достаточном расстоянии от места, где работали криминалисты, девушка, всхлипывая, слушала вопросы Инукаи, но, насколько можно было увидеть со стороны, внятного ответа дать не могла. Инукаи выглядел совсем растерянно, но стоило ему увидеть Кацураги, как он выдохнул и поманил его рукой. Хоть Кацураги и понял в общих чертах, что же там происходит, мастерством ловко отказывать старшему по званию он пока не обладал.
– Подмени меня. Ты наверняка хорош в общении с молодыми девчонками.
Подобные слова запросто можно неправильно понять со стороны. Размышляя о том, что лучше было бы не говорить такое при девушке, Кацураги послушно кивнул.
«Хоть она и внучка жертвы, но довольно милая», – подумал Кацураги. У них с бабушкой совпадал только рост, а вот лицо у девочки было настолько маленьким, что, казалось, его можно обхватить двумя руками.
– Давайте выйдем на улицу, – предложил Кацураги и вывел Мио через заднюю дверь на воздух.
Припаркованные у дома полицейские машины привлекли зевак.
