* * *
Когда Мадока рассказала от начала до конца о том, что увидела и услышала в Йокогаме, Сидзука расхохоталась.
– Так ты хотела рассмотреть место преступления вблизи, да? Ну и что было потом?
– Татэиси-сан что-то пробурчал себе под нос и ушел.
– Хоть он и не может открыто спорить с коллегами, наверняка ему хочется верить в невиновность начальника.
– Наверное, он и по месту преступления бродил как раз потому, что сам хотел снять подозрения с Цубакиямы-сана.
– Судя по твоему рассказу, похоже, он харизматичный начальник. Татэиси-сан и Кацураги-сан – совсем разные люди, но двигаются в одном направлении. Перепрыгнув через забор из правил коллектива, они пытаются спасти своего начальника.
– Угу.
– Запомни: когда говорят, что уровень руководителя можно оценить, посмотрев на его подчиненных, имеют в виду как раз такие ситуации.
У Мадоки в голове были схожие мысли. Эти мужчины, которые действовали не из эгоистичных побуждений, не по коллективным правилам и не ради какого-то спортивного интереса, чрезвычайно вдохновляли.
– И о чем ты думаешь, Мадока?
– Я думаю, что, вне зависимости от способа убийства и его возможности, его убили не ради всего полицейского сообщества, это невозможно. Наверное, я так думаю, потому что я девочка и ребенок.
– Наполовину ты права, а наполовину – нет.
– Что это значит?
– Метафора с войной, которую привел Татэиси-сан, отлично подходит к ситуации. Война – огромная бойня во имя справедливости. Это в самом деле так. Это такое же преступление, только совершается ради чего-то большого. Но по большей части это отговорки мужчин. С точки зрения женщин, которые рожают в муках, убийство ради справедливости или великих принципов – это полный абсурд. Взять солдата, который был ранен на фронте. При каждом удобном случае говорят, что он пострадал во имя священной войны, ради государства, но на самом деле, думаю, это сомнительно.
Сидзука не сводила с Мадоки снисходительного взгляда. Само собой, Мадока под этим прицелом приосанилась.
– Какой бы благородной ни была идея или вера, людей, которые готовы хладнокровно убить своего собрата только ради нее, практически не существует. Безусловно, есть исключения. Это только мои ощущения, основанные на наблюдении за многочисленными преступниками, которых я видела в зале суда, но в тот момент, когда убийца замахивается на жертву, стоящую напротив, он возвращается к себе самому. К «оголенному» себе. Поэтому в момент убийства гораздо важнее личные мотивы, чем какие-то убеждения. В основе того, что поступки людей одной должности и в одинаковых условиях различаются, лежат как раз их индивидуальные расхождения.
Разговор немного отклонился от главной темы, но с тем фактом, что в момент убийства все решает импульс, Мадока была согласна.
– Это произошло за пределами Японии, но тем не менее. Давным-давно в одном месте разгорелась война. Так как одним из противников было очень большое государство, все были уверены, что она быстро закончится. Однако маленькое государство, которое находилось по другую сторону конфликта, благодаря помощи других государств и действиям партизан, достойно оборонялось, так что война приняла затяжной характер.
Мадока вспомнила. Эту войну она изучала на уроках истории в старшей школе.
– В отряде, который сражался на передовой, был один отважный молодой человек. Герой с множеством наград, он даже был на обложке журнала Time. Одно только его присутствие во главе отряда поднимало боевой дух всей команды, и, какой бы тяжелой ни была ситуация, они всегда находили из нее выход.
– Прям как Рэмбо!
– Однако в конце концов истекло и его время. В очередном сражении он попал под обстрел противника, который поджидал в засаде, и его тело разорвало на куски. Само собой, он скончался в ту же секунду. Соотечественники, получившие известие о его смерти, были изумлены. Но потом пришел настоящий шок – возлюбленная этого героя подала в суд на его командира за убийство.
– Но он же погиб на войне!
– Когда начали выяснять, вскрылись разные факты. Например, то, что в его отправке на передовую не было никакой стратегической важности. То, что каждый раз, когда он просил о демобилизации, его начальник поднимал над головой обложку Time и мял ее. И наконец, то, что командир раньше делал предложение возлюбленной героя. То есть он и его начальник были соперниками в любви.
– Тогда получается…
– Командир продолжал посылать его на передовую согласно всяким абсурдным стратегиям, и это было лишь для того, чтобы под предлогом сражения отправить его на тот свет. Его невеста на этом настаивала и даже предоставила доказательства, подтверждающие вину командира. Однако во время войны судебные разбирательства проводятся внутри военной части. Приговор вынесли оправдательный. Суд подтвердил, что стратегия командира была провальной, но она не доказывает преднамеренность убийства. Так работает презумпция невиновности. Это основа судебных решений.
– Какая ужасная история… Но какое отношение она имеет к нашему делу?
– Даже если командир действительно отправил солдата на передовую из-за своих личных обид, как и говорила девушка, думаю, в момент приказа он действовал как член военной организации и говорил, что это нужно сделать ради страны и ради справедливости. У нынешнего дела ведь та же суть, не так ли? Кто бы ни был преступником, у меня есть ощущение, что он действовал исходя из коллективных идей или собственной справедливости, спрятав глубоко внутри свои истинные чувства.
– Бабуля, ты что, уже поняла, кто преступник?
– Если опираться на твою историю, то есть всего один человек, которого можно заподозрить в убийстве.
– Кто же этот человек?
Мадока непроизвольно поднялась со стула.
– Какой же ты неспокойный ребенок! Нельзя так спешить. Это то, до чего любой сможет догадаться, если присядет и немного подумает.
– Но Кацураги-сан и Татэиси-сан изо всех сил стараются и бегают везде, поскольку не могут понять, кто это!
– Хватит, сядь уже!
Мадоке пришлось снова сесть, как и было велено.
– А теперь попробуй сесть на корточки.
– Что?
– Попробуй. И коленками не касайся пола.
Мадока снова сделала так, как ей сказали, – согнула колени и опустилась на корточки.
– Если сесть на корточки, согнув колени, и если упасть на колени, результат будет одинаковый, но так легче разобраться, ведь так?
– Ч-что ты хочешь сделать?
– В Кудзэ-сана стреляли по диагонали сверху, когда он находился в таком положении. Так ведь, да?
– Ага.
– Тогда попробуй представить, как в него стреляли, пока он был в такой позе. Представь, каким был толчок в момент выстрела, хорошо? Он был настолько сильным, что смог раздробить ребро.
Мадока закрыла глаза и представила. Если опустить поясницу, то центр тяжести сместится назад. Если в таком положении получить сильный удар сверху по диагонали…
– Тело упадет назад.
– Именно! Тело упадет на спину. Это естественно, не так ли? Однако, когда был обнаружен труп, тело лежало лицом вниз, да?
– Да!
Точно! Так ей с самого начала и говорил Кацураги.
– Так почему же тело, которое должно было упасть на спину, в итоге лежало лицом вниз? В заключении криминалистов указано, что смерть наступила мгновенно, так что нельзя предположить, что жертва перевернулась сама.
– Преступник поднял тело и перевернул его на живот?
– Правильный ответ! Эта самая подходящая версия.
– Но зачем он это сделал?
– Это же очевидно. Значит, была необходимость это сделать. Если бы ее не было, он бы не стал этим заниматься.
– И правда, не стал бы…
– Поэтому я и говорю тебе, что не нужно спешить. Если такие разговоры вести не по порядку, то нельзя отследить логику. Это очень простой метод исключения.
4
– Ты что, правда возьмешь на себя такую ответственность?
Татэиси ходил по коридору главного отделения полиции префектуры и раз за разом повторял этот вопрос.
– Я готов взять все на себя, я ведь всего-навсего сержант полиции. Это единственное, за что я могу понести ответственность.
– Как мне быть, когда какой-то сержант владеет важнейшим доказательством по делу? Как я объявлю об этом Первому отделу?
– Ну, можно оправдаться, если вас обманули, – отозвался Кацураги, делая вид, что совершенно не понимает переживаний собеседника.
– Ты уверен?
– Думаю, все зависит от того, как себя вести. Они не из тех, кого можно убедить, просто следуя логике.
Наконец они остановились у переговорной комнаты.
– Пошли!
Татэиси бросил взгляд на Кацураги и открыл дверь.
Внутри их ждали все сотрудники Первого отдела во главе с начальником и главный следователь. В углу также виднелись лица профессора Химэмуры и судмедэксперта Одагири.
Ни на одном из этих лиц не была заметна радость от их прихода. На этой выставке злости, недовольства и замешательства один лишь профессор Химэмура с интересом наблюдал за развитием событий, словно зевака на месте пожара.
– Меня зовут Кацураги, я сотрудник Первого следственного отдела токийского управления. Сегодня я хотел сообщить о…
– Хватит формальностей! – резко прервал его главный следователь. – Ты вмешался в официальное совещание! Надеюсь, ты принес нам нечто достойное.
Сидящие в ряд следователи синхронно кивнули.
Совещание организовали несмотря на то, что подозреваемый был уже задержан. Темой совещания был сбор доказательств, которые необходимо приложить к делу, поэтому нахально заявившийся сюда «пришлый» Кацураги выглядел не иначе как подозрительно.
– Не уверен, что вам понравится то, с чем я пришел… Но сначала мне хотелось бы кое-что уточнить. Тело суперинтенданта Кудзэ лежало на животе лицом вниз, ведь так?
– Да! – резко ответил главный следователь.
– Не странно ли это? Если принять во внимание силу выстрела у модели Sig Sauer, выстрел с близкого расстояния должен был быть довольно мощным. Если выстрел был совершен так, как мы предполагаем, то от удара тело жертвы… – Кацураги озвучил то, что Сидзука помогла понять внучке.
В этот момент атмосфера в помещении резко изменилась. Главный следователь, нахмурив брови, приподнялся.
– Это дельная теория. Но какой из этого можно сделать вывод?
– Для начала, одним этим фактом мы можем исключить вариант с самоубийством, так как человек, умерший мгновенно, не может перевернуться.
Наверное, у него не получилось доказать, что версию с самоубийством нужно отбросить. Стоящий рядом Татэиси издал тихий стон.
Сейчас все внимательно слушали Кацураги, нарушившего спокойствие отделения, но просто пересказывать логические цепочки, которые передала ему Мадока, было довольно стыдно.
– Так кто же все-таки перевернул труп? Если верить показаниям сотрудника порта, который первым обнаружил тело, он приподнял его. И у него нет никаких причин давать ложные показания. Даже если предположить, что кто-то обнаружил тело до него, тому человеку тоже абсолютно незачем было переворачивать его. Так что, я полагаю, тело перевернул убийца. А вы как думаете?
– Возможно, – кивнул главный следователь, весь внимание. – Но зачем ему понадобилось это?
– Давайте попробуем рассмотреть все возможные варианты, зачем переворачивать тело на живот. Во-первых, для того, чтобы стряхнуть с одежды грязь. В этом нет никакого смысла. Ведь даже если предположить, что у преступника была цель переместить тело, в итоге он оставил его на месте. Далее – для того, чтобы достать что-то из горла.
– Из горла?
– Например, в случае, если суперинтендант Кудзэ спрятал во рту какой-то предмет, который мог бы указать на преступника. А достать что-то из горла, когда тело лежит на спине, довольно сложно. Однако если все-таки суметь открыть рот человека, который умер мгновенной смертью, то на месте преступления должны были остаться следы вытекшей слюны, да и, если бы преступник хотел заставить жертву выплюнуть что-то, было бы гораздо быстрее и проще сделать это до выстрела. Таким образом, от этой версии тоже отказываемся. Кроме того, вероятно, убийца хотел, чтобы следы остались в основном на животе, а не на спине, но в этом случае тоже сложно придумать возможную цель. Отбрасываем эту теорию. Итак, единственная оставшаяся версия – самая простая. Преступник хотел проверить спину жертвы.
– Зачем ему нужно было это?
– Он хотел узнать, прошла ли пуля навылет. Преступник хотел избежать сквозного ранения. Он специально не стрелял жертве в лицо, а выстрелил по диагонали сверху, чтобы снизить силу выстрела и сделать так, чтобы пуля осталась внутри тела, пройдя от ребер и сердца до костей таза. Каждый раз, когда пуля встречает что-то на своем пути, она теряет свою скорость. А для того, чтобы увеличить дистанцию ее движения, нужно сделать угол выстрела меньше.
– Для чего избегать сквозного ранения? Действительно, если пуля остается в теле, то это влечет за собой больше повреждений, но в любом случае выстрел попал в сердце, и жертва тут же скончалась. Это абсолютно бессмысленно.
– Нет. Для преступника как раз был смысл в том, чтобы пуля осталась в теле. Чтобы потом подменить ее.
– Подменить пулю?..
– Инспектор Цубакияма во время своих прошлых дежурств не раз делал предупредительные выстрелы. Так что была возможность подменить пулю в теле суперинтенданта Кудзэ на одну из тех. Звучит просто, но на деле это не совсем так… Нам нужно исключить инспектора Цубакияму из числа подозреваемых. Невозможно оставить телефон, отслеживаемый по GPS, и отправиться на место преступления. Если бы во время наблюдения произошло нечто непредвиденное и ему бы кто-то позвонил, его отсутствие на месте сразу бы обнаружилось.
– П-подожди-ка!
– Есть еще одна причина, по которой преступник не хотел, чтобы пуля прошла навылет. Если бы вдруг эта пуля застряла в стене здания или в земле, ее было бы сложно извлечь. А если бы она очень сильно повредилась, то заменить бы ее уже не вышло.
– Подожди, говорю тебе! Вообще-то, подменить вот так пулю – это целое искусство…
