Я подняла голову, все еще с трудом осознавая происходящее. Оно было весьма и весьма неприятным: вместо леса я находилась в школьном коридоре, где, пристроившись на подоконнике, увлеченно записывала приключения леди Маргарет… И вот теперь, совсем так же, как она, оказалась лицом к лицу с врагом.
Саша Зикова держала мой айфон и с любопытством читала написанное. А за ее спиной толпились несколько девчонок из нашего класса. Отношения с Сашей у меня почему-то не сложились изначально, еще с младшей школы. А сколько раз я разливала в столовой молоко или роняла обед, потому что Зикова совершенно случайно толкала меня. Я, со своей стороны, отвечала как могла, несколько раз мы даже подрались. Война шла давно и по всем военным правилам, то есть совсем без правил. И теперь одноклассница просто не могла не воспользоваться случаем, чтобы причинить мне какую-нибудь неприятность.
– Ух ты! – громко объявила она подругам. – Это же роман про прекрасную Маргарет!
– Отдай, пожалуйста! – Я протянула руку, но Саша ожидаемо отступила и, помахав айфоном, продолжала изучение, перемотав документ в начало.
– Рыжеватые волосы… лицо с легкой, почти незаметной, россыпью веснушек… Маргарет… – громко, на весь коридор, прочитала Саша, так что держащиеся в отдалении группки учащихся параллели заинтересованно повернулись в нашу сторону. – Да это же ты, Смирнова! Послушайте, Рита-Маргарита Смирнова сочиняет про себя роман!
Я почувствовала, как заполыхали щеки. Мне не хотелось показывать то, что меня задели Сашины кривляния, но… это и вправду было болезненно. И зачем я только описала героиню! И как по этому скудному описанию Зикова догадалась о моей самой большой тайне! Даже Николь не знала, что я пишу роман, представляя себя его главной героиней.
– Немедленно отдай!
Я рванулась и едва не выхватила свой айфон. Но дело в том, что «едва» не считается. Это как в математике: либо система уравнений сложилась, либо нет. Как раз в то время, когда я бросилась к Саше, она кивнула подружкам. Те подвинулись на шаг и заслонили ее, не давая мне подступить ближе. В глазах девчонок было надменное любопытство. Как легко они сплотились вокруг меня, с какой готовностью смеялись. Сейчас моя лучшая подруга Николь болела, и я оказалась совершенно одна – против всех. Мне вдруг подумалось, что я осталась наедине с теми же разбойниками, что против меня ополчился целый мир, и главным сейчас было – сдержать подступающие слезы, не разреветься, как дура, не показать свою уязвимость. Закон волчьей и человеческой стаи такой, что стоит проявить слабость, и тебя просто сожрут.
– О, тут сплошная романтика! Она на лошади скачет, а за ней разбойники гонятся! – продолжала комментировать Саша по мере прочтения. – Наша прекрасная и отважная Смирнова! Сейчас еще появится рыцарь на белом коне и ее спасет.
– Смирнова – настоящая принцесса! – рассмеялась одна из одноклассниц, Мила.
– Только очень хорошо переодетая! – едко добавила Таня.
– И с веснушками! Рыжая! – внесла свое Даша.
Я молчала, опустив голову. Пол под ногами еще пестрил разводами после недавней уборки. Смотреть на него было приятнее, чем в лица тех, вместе с кем я училась.
– И кто же у нас, Смирнова, будет рыцарем? – Саша наступала, как полководец, осознающий свое преимущество. Мы проходили такое на уроке истории: если у армии есть преимущество, его немедленно используют, чтобы добить врага. – Надеюсь, ты уже выбрала себе рыцаря?
– Может, это Руслан? – предположила Даша, назвав имя самого популярного парня в нашем классе.
– Нет, ей нравится наш математик! Колобок! – объявила Саша. – Вот она на все занятия к нему и ходит! Вот ее рыцарь!
– Леди Колобок! Колобкова невеста! – с готовностью подхватили девчонки.
Жжение в груди стало таким сильным, что терпеть было невозможно. Перед глазами все расплывалось от непролитых слез. Теперь я видела своих противников словно сквозь пелену. Я машинально шагнула и резко, без замаха, ударила Сашу Зикову в живот. Та громко закричала и согнулась пополам, а я, все так же на автомате, выхватила у нее свой телефон и уже успела сделать несколько шагов, когда по всеобщему внезапному молчанию поняла, что случилось что-то уж совсем странное. Прямо передо мной возвышалась массивная фигура в темно-синем. Сфокусировав на ней взгляд, я с ужасом узнала заведующую учебной частью Антонину Ивановну.
– Смирнова! Что здесь происходит? – четко выговаривая каждое слово, спросила та.
– Антонина Ивановна, она меня ударила! Очень больно!.. Ой… В животе все горит! Можно мне к врачу? – заголосила за спиной Саша.
– Смирнова, ты наказана. И о твоем поведении будет сообщено твоим родителям. За мной! – скомандовала мне, точно собачонке, Антонина Ивановна.
Я сжалась. Ну вот. Теперь прости-прощай конноспортивный лагерь? Только с утра мама предупреждала… Ну почему, почему самый верный из всех действующих законов – это закон подлости?
2
Благородный рыцарь
– Немедленно отпусти ее! – послышался чей-то голос.
Леди Маргарет увидела еще одного незнакомца в светлом полудоспехе и шлеме с опущенным забралом, всадник только что выехал из темноты чащи и уверенно направил коня к ним. На груди рыцаря красовался вышитый герб – сломанная роза на сине-зеленом поле.
– Кого я вижу! – Де Гийом, оглянувшись, смерил неожиданного гостя внимательным взглядом. – Ты ли это, рыцарь, лишившийся дома?
– Я, – мрачно подтвердил тот. – Думаю, ты не ожидал снова меня увидеть.
– Уж точно, – согласился де Гийом. – Я надеялся, что ты давным-давно сгинул в Палестине. Вороны уже выклевали твои глаза, а сквозь твои кости проросли колючие травы.
– Ты устроил мне ловушку, де Гийом, подослал ко мне убийцу, думая, что я погибну и ты сможешь творить зло безнаказанно. Но добро всегда побеждает зло! Я выжил, а твой приспешник убит. И я явился, чтобы помешать тебе! – хмуро ответил рыцарь, извлекая из ножен меч. – Сразись со мной, подлец и трус!
– Раз я подлец и трус, то и поступлю именно так, как поступают подлецы и трусы! И ты мне не помешаешь! – Де Гийом расхохотался так неприятно, что от его смеха по телу пробежали мурашки.
С этими словами де Гийом выхватил нож и, коротко замахнувшись, ударил леди Маргарет.
Время стало вязким, словно мед. Маргарет видела, как медленно, но верно движется рука злодея, видела хищный блеск ножа, отразившего солнечные лучи. Видела, как пришпорил коня незнакомый рыцарь, мчащийся ей на помощь, но уже четко понимала, что он ни за что не успеет…
И тут верная Голубка громко заржала, захрипела, гневно раздувая ноздри, взбрыкнула и… вырвалась из рук негодяя, спасая свою хозяйку в последнюю секунду – нож только слегка прорезал ткань платья и скользнул по коже, но не вошел в тело.
В следующий миг Голубка, словно обезумев, уже неслась прочь, не разбирая дороги, прямо по лесу. Брошенный повод волочился за ней, чудом не путаясь в кустах, а Маргарет изо всех сил прижималась к шее своей лошади, стремясь удержаться в седле. Она не знала, как долго продолжалась эта безумная скачка, но осознавала, что неизвестный рыцарь и верная кобыла спасли ей жизнь.
* * *
– Смирнова, ты понимаешь, что ни при каких обстоятельствах не можешь вести себя так! – Антонина Ивановна сидела за своим столом, словно за стеной укрепленного замка, и казалась не менее внушительной и грозной, чем владетельный рыцарь. – Ты девочка и должна помнить об этом!
Не зря говорят, что те, кто попадает в этот кабинет, теряют волю. Огромный стол, огромный шкаф с угрожающими папками и сама завуч, такая же массивная, буквально физически подавляли. Сразу становишься меньше, ничтожнее. Больше всего мне хотелось исчезнуть и просто не существовать, но от невозможности раствориться в воздухе я только вжала голову в плечи.
Зловещую тишину разорвал стук в дверь, и тут же, не дожидаясь ответа, в кабинет заглянул темноволосый парень, один из старшеклассников, я, кажется, видела его в школьных коридорах, но даже не знала, как его зовут.
– Антонина Ивановна, можно? – Он уже входил внутрь.
Заведующая учебной частью едва заметно поморщилась.
– Денис… – Ага, оказывается, его зовут Денис. – Ты видишь, я занята. Зайди, пожалуйста, позже.
– А я как раз по этому делу. – Он шагнул вперед и встал почти рядом со мной. – Я видел, как девчонки из ее класса, – он небрежно кивнул на меня, – смеялись над ней. Они ее спровоцировали. Я уже хотел вмешаться, но девочка справилась сама.
– Справилась? – Брови завуча угрожающе сошлись на переносице. – Она ударила свою одноклассницу.
– Она защищалась. Ее буллили, – возразил он жестко. – И она была права. Надо давать отпор.
– И устраивать драки прямо в школе! – хмыкнула Антонина Ивановна.
Денис нахмурился, но не сводил с нее взгляда. Меня поразило, как смело он держался. Кажется, этот парень совершенно не боялся завуча – и это было нечто из области невероятного. До настоящего момента я не сомневалась, что ее боятся все – от последней мелюзги до выпускников. Обычно царственного появления завуча в коридоре оказывалось достаточно, чтобы воцарилась абсолютная тишина. Может, в этом виноват льющийся из окна свет, но мне вдруг показалось, что вокруг до этого совершенно незнакомого мне парня распространяется сияние, будто он облачен в светлые доспехи, как настоящий рыцарь.
– А если терпеть буллинг, над тобой так и будут издеваться, – сказал он.
– Я поняла, Денис, иди. – Антонина Ивановна махнула рукой.
Парень кивнул и, не взглянув на меня, скрылся за дверью.
– Что, нашла себе защитника? – уставилась на меня завуч.
После неожиданного вмешательства Дениса я почувствовала себя увереннее и в ответ посмотрела ей прямо в глаза. Как он сказал? «Если терпеть буллинг, над тобой так и будут издеваться». В это время зазвенел звонок. Антонина Ивановна скривилась, словно съела что-то кислое.
– Иди на урок, – вздохнула она. – Но запомни, Смирнова, я беру тебя на заметку. Если я узнаю, что ты опять вступила с кем-то в конфликт или, упаси тебя бог, ударила кого-то, мы поставим вопрос перед родительским комитетом. У нас серьезная школа, а не заведение для малолетних преступников, и вылететь отсюда легче легкого. Ты знаешь, какой у нас конкурс на одно место, особенно в математическом классе?
Я не знала, но отчего-то все равно кивнула.
– Ты думаешь, что твои успехи в математике гарантируют тебе неприкосновенность? – продолжала завуч, хотя я ничего такого не думала и тем более не говорила. – Но для нас важна дисциплина. Поняла, Смирнова?
Я снова кивнула. Не поспоришь: неприятности были не нужны прежде всего мне самой. Тем более с учетом летнего лагеря.
– Я пойду, а то уже звонок был? – тихо спросила я. Храбрость, возникшая при появлении Дениса, пока еще хранила меня, но кто знает, сколько продлится этот эффект.
– Иди, Смирнова. Но помни, что я тебе сказала, – послышалось вслед.
На урок истории Саша не пришла.
– А где Зикова? Она опаздывает? – спросила историчка.
– Нет. Ее ударили, и ей стало плохо. Она в медкабинет пошла, – громко объявила Мила, главная Сашина подружка и подпевала.
– Ударили? Хулиганы? Надеюсь, не в школе! – Историчка покачала головой.
– В школе! – с торжеством подтвердила Мила и посмотрела прямо на меня.
Я не думаю, что ударила Сашу настолько сильно, но тем не менее мне стало как-то не по себе. Но дальше выяснять ситуацию не стали, начался урок. После него я сбегала в медкабинет спросить про Зикову. Наша медсестра, добродушная немолодая Наталья Леонидовна, сказала, что отпустила ее домой, за Сашей приехали, хотя было не похоже, что с ней что-то серьезное.
– Не деритесь. Вы же девочки, – укоризненно сказала она, и мне стало действительно стыдно.
К концу дня мысли так меня измучили, что я написала Николь. Она прочла и тут же принялась набирать ответ. Вскоре телефон тренькнул, оповещая о приходе сообщения.
НИКОЛЬ: Ты что, не знаешь Зикову?! Она еще та актриса ?. Ей еще не так нужно было вмазать за то, что она делает. ???
Может, подруга и выражалась грубо, но я понимала, что она всегда на моей стороне. В любом случае исправить что-либо уже было нельзя. Оставалось только дожидаться результата, а пока меня волновал еще один вопрос.
РИТА: А ты, случайно, Дениса из десятого не знаешь?
НИКОЛЬ: Дениса? Это который спортсмен? У него отец известный тренер в конноспортивном клубе. Он вроде с Витой дружил. Помнишь Виту? Она старше нас, тоже балетом занималась. А что? Почему спрашиваешь?
Я так смутилась, что даже не сразу смогла ответить. Но больше всего меня поразило то, что Денис связан с конным спортом. Наверное, это сама судьба. Просто не бывает таких совпадений, не зря он показался мне похожим на рыцаря в сияющих доспехах. Пока я размышляла над этим, Николь закидала меня сообщениями.
НИКОЛЬ: Ну же?! Держишь интригу? ?
Тут мама написала, что приехала за мной. Пришлось собираться, и я быстро набрала Николь.
РИТА: Он меня спас. ?Ну то есть защитил перед Антониной. ?
А мама была, конечно, уже в курсе сегодняшнего происшествия и обрушила на меня целый шквал упреков. Пока мы ехали до дома, она отчитывала меня так, что у меня горели не только щеки, но и уши.
– Ты меня разочаровала, – говорила она. – Я надеялась, ты растешь умным и сознательным человеком. Ты понимаешь, что плохой поступок невозможно исправить? Всегда нужно сначала думать, а потом делать. Разве я учила тебя драться и быть грубой?
В конце концов я не выдержала и разрыдалась. Впечатлений этого дня оказалось слишком много, и уж слишком разными они были.
– Ну что ты. – Мама, остановив машину на парковке перед домом, обняла меня. – Ты пойми, я просто хочу, чтобы ты выросла хорошим человеком. Твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Никогда нельзя посягать на свободу другого человека и причинять ему боль. Разве ты не понимаешь?
– Понимаю. – Всхлипнув, я уткнулась ей в плечо. – Но она издевалась надо мной! Они смеялись!.. – голос сорвался и прозвучал совсем по-детски.
– Это плохо с их стороны. Но драка – не метод, – заметила мама, тем не менее погладив меня по голове.
– Я… больше не буду, – выдавила я. – И я понимаю, что в лагерь ты меня не отпустишь…
– Ну почему же не отпущу, – неожиданно заявила мама. – Напротив, мне кажется, что тебе нужно больше общаться со сверстниками. В мое время мы чаще встречались сами, вне школы и без родителей… Больше дружили… Так что думаю, лагерь пойдет тебе на пользу, даже если ты поймешь, что лошади – это не твое.
«Лошади – это точно мое! И гораздо больше, чем люди!» – подумала я, но вслух говорить не стала, чтобы не разочаровывать маму еще сильнее. А еще я думала о том, что, вполне возможно, увижу этим летом Дениса. Наверняка это он ездит в тот лагерь, который рекомендовали маме. Вряд ли в нашей школе много тех, кто занимается лошадьми. Если я увижу его, это точно судьба.
На следующий день Саша как ни в чем не бывало появилась в школе. На меня Зикова демонстративно не смотрела, но иногда до меня доносились перешептывания, и я часто ловила на себе недружелюбные взгляды ее подружек.
Вспоминая, как огорчилась мама, я сама решилась подойти к однокласснице.
– Привет, – сказала я на перемене перед четвертым уроком, когда Саша с подружками стояла у кабинета географии. Она не ответила, и я продолжила: – Извини, что ударила тебя, мне не следовало этого делать. Но ты тоже должна извиниться.
Зикова едва не подскочила и, повернувшись к Миле, небрежно бросила:
– Ты слышишь, какой неприятный звук? Кажется, принцесса на белой кобыле скачет?
– Лягушонка в своей коробчонке! – засмеялась Мила.
– К рыцарю-Колобку спешит! – подхватили девчонки.
К сожалению, делать тут было нечего и разговаривать абсолютно не с кем. Ну я хотя бы постаралась. Я уже вошла в кабинет, а за моей спиной еще звучали глупые шуточки и смех.
Уж не знаю, как я дотянула до выходных. А в понедельник появилась Николь, и сразу стало легче. Именно Николь разузнала больше про Дениса Воронкова и даже нашла его блог. Писал Денис только о лошадях, ничего личного, но я с жадностью изучила то, что он постил про лагерь, и посмотрела фотки. Красиво. Жаль только, что о нем самом тут ничего нет – чем еще увлекается, что любит, с кем дружит.
