Не знаю, зачем я вклиниваюсь в их с мужем диалог, ведь голос Славиной звучит достаточно твердо и уверенно. Она успела нацепить на себя маску и отгородиться броней, и ни единая деталь теперь не намекает на то, что каких-то пару минут назад она не держала равновесие и дрожала, как осиновый лист.
Наверное, мне просто нравится обламывать людей и смотреть на то, как чужие постные физиономии вытягиваются от удивления, и челюсти норовят спикировать вниз.
Потому что кольцо на Анином пальце, например, стоит раза в два больше, чем платье Олеговой любовницы. И это именно тот редкий случай, когда кичиться деньгами доставляет мне удовольствие.
– А вы уже…
– Обручились. Да, – я отвечаю за нас двоих, обхватывая Анино запястье. Да и она сама не упускает возможность уколоть супруга.
– Что, если ты не один изменял в нашей семье? Что, если мы тоже. Давно. С Марком.
Аня стреляет в мужа словами, как отравленными дротиками, и может смело праздновать победу. Потому что между нами простирается вязкая оглушительная тишина, в которой прекрасно слышно, как сглатывает этот козел.
Насладившись произведенным эффектом, мы покидаем дезориентированную парочку и практически сразу же сталкиваемся с невестой. В чересчур пышном платье с огромной юбкой и длинной фатой она выглядит, как та самая баба на самоваре, но я вовремя прикусываю язык и с радостью позволяю Славиной играть роль первой скрипки.
– Танюша, поздравляем тебя от всей души! Будь самой счастливой. Пусть муж носит на руках, балует, достает звездочки с неба, – Аня на секунду замолкает, чтобы продолжить свою заранее отрепетированную речь, но Митина ее перебивает, понижая голос до заговорщического шепота.
– А вы с Олегом больше не вместе, что ли?
– Разводимся.
– Я не знала. Извини. Просто эта Катя с моим Аликом работает. И мы отправили ей приглашение плюс один. Так неудобно получилось.
– Да все нормально, не бери в голову. Нормально, правда же, Марк?
– А это…?
– Марк Северский – мой жених.
Славина проговаривает с такой нескрываемой гордостью, как будто я спас старушку из горящего дома или накормил не один десяток голодающих африканских детей. Кладет ладошку мне на грудь и опускает голову на мое плечо, словно в этом мире нет ничего более естественного.
Ее полноватая одноклассница выдает что-то вроде «ни фига себе, это тот самый Северский?», но я решаю ничего не уточнять. Вручаю ей букет вместе с конвертом и утаскиваю Аню вглубь безвкусно украшенного зала.
Вычурные бокалы на узорчатых ножках не гармонируют с фарфоровой посудой странной формы. Лиловые орхидеи не попадают в тон с шарами, прикрепленными к резной арке из белого дерева.
В общем, складывается такое впечатление, что неизвестный дизайнер велел молодоженам собрать все самое лучшее и забил на то, что это лучшее совершенно из разных ансамблей.
– Марк, а почему Таня так удивилась, когда я тебя ей представила? – приподнявшись на цыпочки, интересуется Аня и, кажется, больше не думает о муже и его любовнице.
По крайней мере, на дне ее серо-голубых глаз плещется только любопытство и никакого намека на боль. Хотя, может, она просто старательно ее маскирует.
– Может, потому что мой отец достаточно известен в широких кругах?
– М?
– Руководитель финансового холдинга. Держатель акций крупной энергетической компании. Меценат.
– А ты?
– А я хозяин скромного спортивного клуба и к батиным заслугам не имею никакого отношения.
На самом деле, я немного лукавлю, потому что родители мечтают, что когда-нибудь я займу папино кресло и буду руководить взлелеянной им империей, ведь Гордей по уши погружен в свою адвокатскую практику, а Динка души не чает в детях и ни за какие коврижки не бросит лицей, где она преподает азы иностранного языка малявкам.
Только вот мне почему-то нравится проверять Славину и обнаруживать, что ее совершенно не волнует мое состояние, в отличие от той же Резниковой. О чем красноречиво кричит вздох облегчения, срывающийся с Аниных губ и ее бойкое признание.
– Слава богу! А то я ужасно неловко ощущаю себя в обществе всех этих небожителей, вроде твоего отца.
Глава 10
Аня
Лицо мужа, застывшее восковой маской, накрепко врезается в память и немного поднимает пострадавшую самооценку.
Сейчас мною движет не жажда мести, а скорее желание восстановить собственный статус-кво. Доказать даже не миру – самой себе, что я заслуживаю лучшего.
Имею право веселиться на полную катушку. Зажигать в центре танцпола, привлекая к себе чуть больше внимания, чем обычно. И принимать из рук вышколенного официанта с безупречной осанкой и такой же идеально отутюженной белой рубашкой бокал с шампанским.
Неторопливо цедить благородный напиток. Наслаждаться игривыми пузырьками, покалывающими нёбо. И рассматривать фотографии, которые Дина прислала на телефон Марку пару минут назад.
На самом деле, в его мессенджере целая громада снимков. Ванька вместе со светловолосой девчушкой, как две капли воды похожей на Дину, несутся за Марли по длинному коридору.
Ванька с той же девчушкой сидят на небольшой уютной кухне и пьют чай с оладушками вприкуску с клубничным вареньем. Виснут на Дине, о чем-то ее уговаривая. Строят шалаш из одеял и подушек. И, наконец, сладко сопят на той постели, где еще недавно сооружали импровизированный вигвам.
«Дети набегались и спят. Давай не будем их будить? Пусть Ванечка остается у нас до утра».
Просит Дина в сообщении, и мне чудится, что за простыми фразами кроется что-то еще. Потаенное. Невысказанное.
Но я не успеваю довести мимолетную мысль до логического конца, потому что отвлекаюсь на Марка. Он невесомо мажет пальцами по моему запястью и что-то говорит.
Но я не могу разобрать, что именно, потому что в эту секунду слишком занята разглядыванием его острого упрямого подбородка и точеных скул.
– А? – переспрашиваю я неуклюже и краснею от затапливающего каждую клеточку моего тела смущения.
Мне кажется, что Северский видит меня насквозь. Считывает малейшую мою эмоцию. Поэтому ухмыляется так озорно и многозначительно.
– Что думаешь, Ань? Оставим Ваньку у Дины до утра? Зачем тащить его куда-то среди ночи?
В первые пару мгновений, когда Марк озвучивает свое предложение, «я-же-мать» во мне бунтует и противится, требуя забрать ребенка у посторонней, в общем-то, женщины.
И мне приходится несколько раз глубоко вдохнуть и так же длинно выдохнуть, чтобы прогнать ее и призвать на помощь здравомыслящую личность.
Ведь в том, чтобы поднимать сына с постели посреди ночи, действительно, нет никакой необходимости, если отбросить мой чрезмерный контроль, с которым я отчаянно пытаюсь бороться.
– Славина, отомри. И прекращай так сильно париться. У моей сестры дар, вся семья об этом знает. Дети к ней тянутся. Им там точно не будет скучно.
Произносит Марк, поглаживая тыльную сторону моей ладони, и запускает по коже электрические импульсы. Тревоги улетучиваются, как предрассветный туман. Сомнения испаряются. И я решаю нырнуть с головой в омут.
Расслабиться на полную катушку. Оторваться, как будто я завидная тусовщица-студентка, а не серьезная строгая мать. И забыть о неурядицах, которые на меня свалились.
– Хорошо. Ты прав. Пусть отдыхают.
Соглашаюсь с Северским, утаскивая с его тарелки рулетик из баклажана с ореховой начинкой, и снова возвращаюсь на танцпол. Сливаюсь с мелодией, будоражащей кровь, и вспоминаю занятия по стрип-пластике и дансхоллу, на которые бегала в промежутках между парами и подработкой.
В это мгновение мне снова девятнадцать. У меня глаза горят ведьмовским блеском. Румянец заливает щеки. Ресурсы организма не ограничены. Лимитов нет.
Я могу всю ночь размешивать за барной стойкой коктейли и ни разу не ошибиться с рецептом. Потом несколько часов защищать курсовую у самого нудного, самого вредного препода, по чьему предмету у студентов всегда гора пересдач. А после бежать в танцевальный класс через дорогу от универа и с кипучим азартом разучивать новые связки.
И так по кругу. Семь дней в неделю с один перерывом на отсыпной. Четыре недели в месяц.
Отмотав время назад, я полностью отдаюсь оглушительным бойким битам и, судя по всему, перебарщиваю с энтузиазмом. Напарываюсь на темнеющий взгляд Марка и воспламеняюсь от кончиков пальцев ног до самой макушки, несмотря на разделяющие нас метры.
Во рту резко пересыхает. Волоски на коже встают дыбом. И я торопливо ретируюсь из общего зала до того, как произойдет детонация.
Проскальзываю в туалет. Опускаю ладони под ледяные струи. И изумленно изучаю собственное отражение в зеркале с тяжелой бронзовой рамой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71928319&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
