А потом… потом он уже не мог определить автора, его просто уносило куда-то потоком музыки, настолько гармонично вплетавшейся в его настроение, что казалось – она звучит внутри.
Рядом обнаружилась Милана, к которой на руки тут же пробралась Несси, и Женька решился – почти беззвучно задал вопрос:
– Что он играет?
– Это его музыка, – Милана смотрела на мужа и улыбалась так нежно, так…
– Дорого бы я дал, чтобы на меня когда-нибудь так посмотрели… посмотрела Ира, – вдруг сообразил Евгений, и только тогда до него дошло, что именно Милана ему ответила.
– Его? Он реально это вот написал? – шёпотом уточнил он.
– Ну да… – Милана удивлённо покосилась на деверя. – Ты разве не знал, что он теперь пишет музыку?
– Знал, но… но это же невероятно! Это так… здорово! Он, что, гений?
– Возможно, – серьёзно кивнула Милана.
– И не возможно даже, а точно! – насмешливо поблёскивали глаза Че, восседающего на подоконнике в непосредственной близости от своего людокота. – Ещё бы! С таким котом, как я, любой гением станет, что бы там это не значило!
***
– Пётр Иванович, у нас новости! – Хантеров позвонил Миронову-старшему утром следующего дня.
– О Николае?
– Нет, о Евгении…
– Слушаю… – напрягся Миронов, машинально подумав о том, что сыновья последнее время как-то активно испытывают его на прочность.
– Он приехал к Андрею и даже с ночёвкой. До сих пор там. Ни драки, ни скандала не было. Всё вполне благополучно.
Когда Хантеров говорил «благополучно», то это означало, что можно выдохнуть и по крайней мере на этом участке событий подвоха не ожидать.
– Хорошо как… – пронеслось в голове Миронова. – Неужели нашли общий язык?
Как выяснилось, вопрос он произнёс вслух, и Хак исполнительно на него ответил.
– Похоже на то… забегать вперёд не будем, но я думаю, что они сумели поговорить по душам.
– А не пора ли нам по душам побеседовать с Николаем? – осведомился Миронов.
– Дай мне ещё немного времени, – попросил Кирилл Харитонович. – Надо кое в чём убедиться.
Праздники у нас любят, отдаются им всей душой, лелеют их и традиционно уважают это время. Именно поэтому Хак прекрасно понимал – бессмысленно пытаться найти и опросить людей, плотно окопавшихся кто где – на дачах, в парках, на отдыхе у моря.
– За праздники он ничего фатального не сделает, тем более что за ним присматривают, а дальше… дальше мы разберёмся!
Евгений уже давно вернулся домой, был облизан с ног до головы своими псами, привычно облит презрением со стороны котов, прощён, выпущен на работу, и даже успел разругаться с технологом по поводу новой серии кормов, как вдруг ему позвонил Николай.
– Ты где? На заводе на своём? Вот и сиди там. В лабораторию сегодня не суйся, понял? – вместо приветствия произнёс он.
– С чего бы это?
– С того, что я так сказал! – Николай был уверен в своей власти над младшим управляемым и покладистым братом, поэтому откровенно удивился, услышав решительно высказанный маршрут, по которому его отправил Евгений.
– Я как раз сегодня буду в лаборатории! И не говори мне, что я должен делать, понял?
– Ты что, не понимаешь, что ты со своими дурацкими кормами ей не интересен? Это просто неуместно… твоё там появление! – забухтел Николай.
– Мы с ней вообще-то работаем. Это ты там появляешься с вениками и без образцов для исследования. Я вот вообще не понимаю, зачем тебе нужна была лаборатория? Ты ж как разливал свои концентраты по флаконам, разбавляя их и примешивая разные красители и ароматизаторы, так и продолжаешь это делать!
Женя не ожидал такой реакции от старшего брата!
На него вылился такой поток негодования, ярости и претензий, от которых хотелось отряхнуться, как крупному псу от воды.
– И запомни! Ирина на тебя второй раз и не посмотрит! Ты – ничтожество. Ни одна серьёзная девушка не захочет с тобой быть! – слова как гвозди вбивались в голову Женьки, уничтожая его. Но прошедшие дни не прошли даром…
– Заканчивай! Я не буду тебя больше слушать! – рявкнул всегда такой управляемый и покладистый Женька. – И не лезь в мою жизнь! И как на меня будет смотреть Ирина, не тебе решать!
Николай ничего не понял… Как это? Младшего он в принципе не воспринимал как соперника, как противника, как… как что-то хоть минимально значимое. И тут, нате вам!
– Ты что, озверел?
– Нет, в себя пришёл! – отрезал Женька.
– Вот там и оставайся… и, если у тебя какие-то иллюзии про Ирину появились, я тебе сразу скажу – не тешь себя ими. Она не для тебя.
Николай прервал разговор и гневно прищурился. Младший что-то стал выходить из-под контроля и мешать ему жить!
– Ну погоди у меня. Мне ещё немного времени надо, и я тебе покажу!
Планы, планы… времени-то у него больше и не оставалось – все люди, с которыми собирался пообщаться Хантеров, уже напраздновались, а потом и наобщались с ним, ответив на все его вопросы, а сам Кирилл Харитонович уже выехал за старшим и крайне предприимчивым сыном своего друга и работодателя…
Нет, кое-что Николай Миронов всё-таки успел! Как бы это… на свою голову!
Появление машины Николая Петровича Миронова у лаборатории вызвало небывалый энтузиазм у Ирины Вяземской.
– Интересно, с чем пожаловал? Если с работой, то работаем! Если с дурацкими разговорами и намёками, то… то тоже работаем, но уже несколько в иной направленности… – Ирина усмехнулась.
Николай в комплекте с разговорами, намёками и очередным веником цветов вплыл в помещение лаборатории.
– Ирочка, как вы тут? Замучил вас мой неуёмный братец? – снисходительно проговорил он.
– Николай Петрович, здравствуйте! Почему же замучил? – Ирина что-то печатала, сверяясь с рукописными записями.
– Да потому, что занимается он всякой ерундой и вам голову морочит, – с непоколебимым апломбом отозвался Миронов.
– Занимается он работой! – неожиданно оскорбилась за Евгения Ирина.
– Да какая это работа, кошатин и всяких блохастых кормить? – скривился Николай. – Никогда не понимал, как можно в доме держать всякую ерунду!
– Ну уж какая есть! – если Ирина и сомневалась, стоит ли применять противоКольные меры, то все её сомнения разом закончились. – Ой, Николай Петрович, вы сегодня сюда лучше не садитесь… У меня работа над не совсем безопасным компонентом.
– Да какие тут могут быть небезопасные компоненты? – хмыкнул Николай, косясь на штатив для пробирок, который стоял рядом с «его» стулом. – Вы же исследованиями по кормам занимаетесь?
– И по ветеринарным препаратам тоже, – мило улыбалась Ирина.
Глупый напыщенный гусь собственными перепончатыми лапами шлёпал в нужном направлении!
– Это лекарства, что ли?
– Витаминные добавки, зооБАДы, – пожала плечами Ира.
– Ирина Антоновна, я как раз хотел с вами, то есть с тобой поговорить! Я понимаю, что тебе хотелось показать, что ты что-то можешь, а тут лаборатория… но все эти корма, добавки, глупости… Да и зачем тебе работать, если уж на то пошло?
Ирина мысленно поблагодарила деда. Благодаря многолетней «морозильной» атмосфере в его доме, на такие разговоры у неё был прекрасный иммунитет.
– Простите… мы разве с вами перешли на «ты»? И почему вас так беспокоит моя карьера?
– Ирочка, может быть, ты перестанешь делать вид, что ты не понимаешь, о чём я говорю. Мне кажется, что моё к тебе внимание, мои визиты и прочее ты поняла однозначно!
– И как же я должна была всё это понять? – холодно уточнила Ирина.
– Ты привлекательная, умная девушка из хорошей семьи, а я… я – старший сын и наследник династии Мироновых! – с видом императорского наследника произнёс Николай, – Разумеется, я заинтересован в такой жене, как ты.
– Вы, кажется, забыли спросить меня, как я отнесусь к вашей идее, – холодно отозвалась Ирина. – И мне она совсем не нравится…
Николай, пожав плечами, решительно выдвинул привычный стул и попытался сдвинуть штатив с пробирками в сторону.
Почему-то это у него не вышло, тогда Николай приложил некоторые усилия, потом к усилиям добавил раздражение, не замечая, что Ирина торопливо отходит как можно дальше, а потом попросту оттолкнул штатив со всей силы, он чуть поддался, зато жидкость в пробирках всколыхнулась, почему-то вспенилась, зашипела и оскорблённо плеснула на агрессора, посмевшего её потревожить.
– Уй, облился… уххххфффсссс, хххх… Ффффччто это? – хрипло зафырчал Николай, обнаружив на себе что-то неописуемо, невозможно вонючее. Это что-то окатило его неожиданной для такого небольшого объёма щедрой волной – брызги и пенистые островки, продолжавшие шипеть, рассеялись от груди до колен.
Ирина метнулась к ближайшему окну и широко распахнула его, сильно озадачив радостной и явно хулиганской улыбкой подходящего к лаборатории Хантерова.
– Ой, Кирилл Харитонович… вы к нам лучше не заходите, – она быстренько сменила выражение лица на серьёзное и даже слегка озабоченное, правда, покерфейс держался слабовато…
– Что-то случилось? – Хантеров слышал какие-то булькающие звуки через окно, а потом весенний ветерок донёс до него ЗАПАХ! – Ээээ, помощь нужна?
– Ирааа, что этоооо? – бульканье сменилось на отчаянный вопль.
– Это? Я же вам сказала, что это лучше не трогать, а вы, мало того, что трогали, так ещё и резко подвинули, и на себя вывернули! – Ирина старалась не смеяться. – Это ветеринарный препарат, о котором вы говорили, что всё это глупости…
Хантеров хмыкнул, быстро прошёл в помещение лаборатории и невольно задержал дыхание – атмосфера внутри была абсолютно непригодна для пребывания в ней людей, причём неописуемая, непередаваемая вонь шла от Николая Миронова, залитого какой-то коричневой гадостью.
– Меня мутит… – стонал Коленька, сдирая с себя пиджак и торопясь к выходу. – Это отвратительнооооо…
– Не то слово! – хладнокровно согласилась с ним Ирина. – И да… надеюсь, вы уловили моё отношение к вашим идеям? Оно примерно такое же, как ваша реакция на запах.
Николай, сдирающий с себя рубашку, как раз в этот момент сообразил, что ему придётся выходить к машине, а это без одежды как-то делать не принято, и как минимум, брюки и рубаха должны быть на нём. При каждом его движении вонь усиливалась и усиливалась, и он даже не сразу сообразил, о чём Ирина говорит. Впрочем, сообразив, тратить время на ответ не стал – кинулся на улицу к машине, вызвав паническое бегство людей, случайно оказавшихся неподалёку от его драгоценной особы.
Ирина хладнокровно проводила его взглядом, а потом взяла со стеллажа небольшой распылитель с прозрачной жидкостью и побрызгала ею в помещении лаборатории.
Вонь, заполонившая комнату, стремительно превращалась в лёгкий свежий аромат с горьковатыми нотками грейпфрута.
– Эффектно… – оценил Хантеров. – Пиджачок вот ещё бы побрызгать… Коленька обронил, да так и запамятовал, – он кивнул на невнятную горку ткани у выхода.
– Запросто! А вы его не передадите Николаю Петровичу? – Ирина мило улыбнулась, полностью перебивая вонь жидкостью-нейтрализатором, разработанным за праздники в домашней лаборатории деда. Они с мамой в четыре руки отлично справились, да ещё и кучу удовольствия получили.
– Отчего же не передать? Передам. Теперь-то он вполне-вполне терпимо пахнет. Один вопрос… он у меня в руках не расползётся в какого-нибудь химического осьминога?
– Ой, что вы… таких целей я перед собой не ставила! Это просто нейтрализатор запаха! – Ирина довольно кивнула на жидкость. – Вполне-вполне можно получить патент и использовать в домах, где есть животные.
– Да, причём животные очень-очень разных видов, – понимающе протянул Хантеров, показав взглядом на пиджак. – Из тех, что слова понимают значительно хуже, чем коты и собаки. – Отличная штука этот ваш нейтрализатор! А ещё не подскажете, что это за гм… химическая атака была?
– Да вот… Николай Петрович штатив закреплённый зачем-то от стола отрывали… отрывали, отрывали, а потом как толкнули… штатив дёрнулся…
– Мышка хвостиком махнула, яичко и разбилось, – в тон ей продолжил Хантеров.
– Ну так тоже можно сказать, – улыбнулась Ирина.
– А штативчик, как я понимаю, не просто так был закреплён?
– Правильно понимаете. В пробирках была органика, проводилась экспериментальная реакция с катализатором, от резкого взбалтывания началась неконтролируемая реакция, которая завершилась на гм… Николае Петровиче.
– Прекрасно! Просто прекрасно она там завершилась! – тепло улыбнулся Ирине Хантеров. – Я всегда говорил, что с медиками и химиками надо обращаться крайне корректно. Общество своё не навязывать, и эго своим не потрясать, а то мало ли что…
– И не говорите! – решительно кивнула головой Ирина, – Тем более, если речь идёт о химике в рабочей лаборатории!
Именно в этот момент дверь распахнулась и в помещение влетел Евгений Миронов.
– Ирина, всё в порядке? – он уставился на Хака, с бесстрастным выражением пакующего в чёрный мусорный мешок, поданный Ириной, чей-то крайне замызганный пиджак, от которого внезапно пахнуло непередаваемой потусторонней вонью.
Евгений аж отшатнулся, но Ирина, переглянувшись с Хаком, хладнокровно побрызгала какой-то жидкостью из небольшой бутылочки и вонь моментально сменилась приятным запахом.
– Ирина Антоновна, вы в пакетик ещё брызните, а? – Хантеров насмешливо покосился на Евгения, – А то опасаюсь, что не довезу я пиджачок вашему второму работодателю.
– Да, конечно… а можно вас попросить и цветочки забрать? – Ирина нейтрализовала «дивный аромат» пиджака и кивнула на очередной букет.
– Запросто… Женя, подай мне вон тот веничек из розочек, – ласково попросил Хак Евгения. – Его твой брат забыл – так торопился на воздух.
– А что случилось-то? – Евгений недоуменно обводил взглядом помещение. – Там на дорожке Колькин галстук валяется и это… смердит не по-детски! Прямо фонит!
– Ой, я сейчас и его дезактивирую, – улыбнулась Ирина и заторопилась во дворик, располагавшийся около лаборатории.
– Хак… ты мне можешь объяснить? – озадаченно окликнул Евгений довольного, как сытый кот, Хантерова.
– А что тут объяснять? Твой старший брат достал Ирину, вот она ему и показала, что бывает, когда с посконным рылом лезут в калашный ряд. И, кстати, насколько я могу судить, тебя она воспринимает совсем иначе, так что учти… И да… я бы на твоём месте уговорил бы её заключить договор на производство этой самой пшикалки – нейтрализатора запахов. Я много чего видел, но это – роскошная штука!
