***
Вика только подтянула кушетку и закончила обустраиваться, и вдруг – какой-то скрежет, клацанье и топот. Она подняла глаза. Огромный черный дракон стоял на пороге зала и плотоядно пялился на ее голые ноги.
Немая сцена. А потом эта здоровенная рептилия двинулась к ней, медленно переставляя лапы. Первой реакцией была паника, но Вика задавила ее в корне и заставила себя мыслить в правильном направлении. Дракон – это всего лишь очень крупное домашнее животное.
Она вытянула вперед руку и сказала:
– Стой, где стоишь, и немедленно убери когти. Паркет поцарапаешь.
***
Что?.. Ронар потрясенно замер, не веря своим ушам. Это она ему?
Он просто не знал, как на подобную наглость реагировать. Сам не понял, как сменил ипостась, и хмуро на нее уставился. А эта девица смерила его взглядом, сложила руки на груди и проговорила:
– А, это вы.
А вот это уже было оскорбительно! Он пошел к ней, твердо впечатывая шаги в СВОЙ паркет.
– Да. Это я, мадам.
И добавил, подавляя ее неотразимым драконьим взглядом:
– А вы ожидали увидеть здесь кого-то другого?
После этого она должна была пасть ему в ноги и взмолиться о пощаде. Вместо этого она пожала плечиком и отвела взгляд к окну.
Рррррога его деда!
Ронара обожгло внезапной ревностью, а в голове зароились сотни мыслей. Кто из этих мерзавцев мог ей понравился? Герт или Мэрит? То-то Герт все норовил протиснуться мимо него поближе к окну! А Мэрит? Он тут же напрягся, пытаясь вспомнить, где в тот момент был Мэрит.
Однако показывать, насколько это его задевает, Ронар не стал.
Он саркастически хмыкнул, скрестил на груди руки, и не спеша подошел ближе. Девица уставилась на него дерзкими блестящими глазами, губы шевельнулись, как будто она хотела что-то сказать. Но промолчала.
Ну? Он готов был выслушать извинения.
Однако их не последовало! Ронар выдержал паузу, а потом проговорил снисходительно:
– Должен огорчить тебя, милая. Никого другого, кроме меня, ты здесь не увидишь.
И пристально следил за реакцией.
Ибо мысль, что ей мог понравиться кто-то из этих прожженных ящеров, вызывала острое подгорание где-то глубоко внутри. Хотелось вытряхнуть ее из шторы, взять за хрупкие плечики и с пристрастием допросить, чтобы закатывала свои дерзкие глазки и стонала.
А девица, вместо того, чтобы испытать хоть какое-то раскаяние, поправила складки на импровизированной хламиде, которую она навертела на себя из шторы, и уставилась куда-то ему за спину.
Что здесь вообще происходит? – не понял Ронар и стал медленно оборачиваться. Но прежде услышал голос своего камердинера:
– Мадам, я принес вам платья на выбор.
Лакард держал в руках ворох женской одежды, из-под которого его почти не было видно. И смотрел он при этом явно не на своего господина. Девица тут же проговорила деловым тоном:
– Очень хорошо, несите.
– Да, мадам, я сейчас, – залопотал тот.
И осекся. Раздалось неуверенное покашливание:
– Э… Вы позволите, мессир?
Наконец-то! А он думал, что его уже и не спросят.
– Разумеется, – процедил Ронар.
Развернулся и вышел. И уже только оказавшись за дверью, понял, что начисто забыл о первоначальной цели своего визита.
***
Вика проводила взглядом широкую, дышащую возмущением спину дракона и фыркнула. Нет, ну а что?! Она уже считала этот зал своей территорий. А если это ее территория, то незачем царапать когтями наборный паркет!
Потом все-таки поморщилась и зябко повела плечом, испытывая нечто вроде угрызений совести. Это же вроде как его дом, может, он любит расхаживать тут в таком виде? И тут же одернула себя.
Она, между прочим, не просила тащить ее сюда. И вообще не знала, как тут оказалась! И вот это как раз и пугало Вику больше всего. Потому что если начать думать о процессе попаданства, такие мысли лезли в голову…
Проблемы надо решать по мере поступления, сказала она себе. В конце концов, ну опоздает из отпуска? Всегда можно что-нибудь придумать, сослаться на эпидемиологическую обстановку и взять задним числом отпуск за свой счет или уйти на больничный.
А пока она решила заняться насущным.
И обратила внимание на дядечку, державшего в руках огромный ворох женских платьев. А тот с готовностью закивал и заковылял к ней, кряхтя:
– Мадам, посмотрите, что я для вас нашел.
Ворох одежды был такой огромной, что его за ним почти не было видно. Торчали только тонкие кривоватые ноги в белых чулках и всклокоченная макушка парика. Старик доковылял и сгрузил это все на ближайшую козетку (или канапе – впрочем, без разницы).
– Вот, мадам. Лакард выбирал только самое лучшее, это должно вам подойти.
И уставился на нее взглядом, полным служебного рвения.
Платья были пышные, все в висюльках и золотом шитье, в общем, богатые и пестрые. У Вики слегка зарябило в глазах от их разнообразия. А заодно и от мысли, откуда здесь взялось это все? И чем дольше она на них смотрела, тем явственнее эта мысль выходила на передний план.
– Кто такой Лакард? – спросила она для начала, чтобы четче определить для себя обстановку.
Ведь если кто-то выбирает для нее платья, он потом может предъявить счет. Об этом не мешает знать заранее, чтобы прикинуть, сколько у нее на карте.
– Лакард – это я, мадам, – расплылся в улыбке старичок.
Хмммм. Но теперь уже вставал совсем другой вопрос.
– Кому принадлежат эти платья?
Мало вероятно, что они новые. Хотелось бы знать, кто носил их до нее?
Дядечка замялся.
– Видите ли, у мессира в гостях бывают дамы, и надо быть во всеоружии…
– ЧТО? – грозно спросила Вика.
Значит, у этого самонадеянного типа дамы тут частые гостьи?
Старик немедленно метнулся и отложил несколько платьев в сторону:
– Мадам! Я клянусь, эти не надевал никто!
Но праведный гнев уже было не потушить. Стоило вспомнить, с каким выражением лица было сказано: «Ты быстро научишься, как нужно вести себя с твоим господином», – все угрызения совести, если они и были, мгновенно испарились. Чертов мачо чешуйчатый!
Она выбрала из отложенных платьев одно, лимонно-желтое с висюльками по лифу.
– Остальное уберите.
– Мадам, – дядечка вытер потный лоб и раскланялся. – Простите, я не был готов. Я немедленно закажу для вас новые. А пока я подам обед. И…
Он как-то странно, почти испуганно покосился на дверь и выдал шепотом:
– Вы позволите принести для вас ванну?
От мысли, что вот прямо сейчас можно будет помыться, сладко заныло где-то под ложечкой. Вика огляделась вокруг – пожалуй, из шторы можно сделать неплохую ширму. А за ширмой ее не будет видно. И благосклонно кивнула:
– Несите.
Подумала и добавила:
– А заодно еды.
Дядечка тут же обрадованно засуетился:
– Да, мадам, Лакард немедленно распорядится!
И засеменил к выходу.
– Стойте, – окликнула его Вика.
Тот замер, как подстреленный заяц, и обернулся.
– Кто такой господин Дерриз?
Странное выражение проскользнуло у него, брови поползли вверх. Тут что-то есть, подумала Вика и проговорила:
– Вы прежде называли это имя.
– Кхммм… Мадам, это долгая история.
– А я никуда не спешу.
– Э, – камердинер покосился на дверь, а потом, как будто решившись, выдал шепотом: – Это дед мессира Ронара.
Ах-ха! Так значит, этого мачо-дракона зовут Ронар.
А дед у него кто? И зачем же делать из этого тайну? Она уже хотела спросить Лакарда, но тот быстро проговорил:
– Может быть, сначала ванну и обед?
«Ладно, – подумала Вика. – Все равно узнаю после».
А вслух сказала:
– Хорошо.
Старичок выдохнул от облегчения и тут же удалился. А Вика, чтобы не стоять без дела, подтащила в свой отгороженный угол еще небольшой фигурный столик и здоровенный напольный канделябр. Теперь обстановка выглядела относительно полной.
Она почти закончила, когда в зале появилась восьмерка слуг под командованием камердинера Лакарда. Двое несли ванну на изогнутых ножках, похожих на лапы грифона, еще шестеро – большие ведра с водой. Сам Лакард держал в руках поднос.
Вика как увидела это, слегка расстроилась. Если тут воду носят ведрами, значит, до нормальной цивилизации далеко. Молчаливые молодцы, отводя глаза, установили ванну и наполнили, а потом сразу же удалились. Остался один Лакард. Он поставил поднос с едой на столик и, как-то озабоченно поглядывая на пол под ванной, заговорил вполголоса:
– Мадам, в этом замке есть прекрасные покои, благоустроенные. Там даже есть водопровод. Может быть, вы все-таки…
– Я подумаю, – сказала Вика.
Ну не готова она была пока что к тому, чтобы покинуть свое безопасное убежище.
– Хорошо, мадам, как вам будет угодно.
Старичок удалился, а Вика некоторое время не могла определить, что сначала – поесть или помыться, но все же решила, что ванна приоритетнее. Канделябр она подтащила не зря. На него повесила штору, края зацепила на спинки недодиванчиков, получилась неплохая ширма. Убедившись, что ее не видно со стороны входа в зал, с наслаждением окунулась в теплую воду и закрыла глаза.
Вот оно, блаженство.
***
Еще неизвестно, когда Ронар был больше зол. Когда гонял Герта и Мэрита или сейчас, после того как пообщался с этой попаданкой.
Он стремительно шел по коридорам. Эхо гулко отдавались под сводами замка, а он не слышал. Потому что в тот момент мысленно проговаривал про себя все то, что должен был сказать этой девице там. Если бы Лакард со своей услужливостью не вмешался! Но камердинер вмешался. И все это невысказанное теперь кипело в нем и основательно припекало. Так основательно, что он даже не сразу понял, куда пришел.
