Плетущий тоже с интересом наблюдал за водителем. Интересно, сумеет парнишка понять или нет? Навыдумывал себе с три короба, хотя знает правду. Только почему-то предпочитает в нее не верить. Странные все-таки существа люди – верят только в то, во что им хочется верить. Даже помести им правду под самым носом, все равно не увидят, не пожелают видеть. Даже самые лучшие отличаются этим. Много раз Эрик сталкивался с подобным поведением и не переставал ему удивляться.
За вчерашний день множество светлых и темных иерархов приказали долго жить. Палач не церемонился, он просто выдергивал из ткани реальности нить жизни каждого, в чьей ауре обнаруживал хоть малейшие признаки серого. Таких уже не перевоспитаешь, такие полностью потеряны. Они мертвы душой и стремятся сделать всех вокруг подобными себе. Их пришлось просто уничтожить. Плетущий задумчиво пожевал губу – вовремя он пришел сюда, очень вовремя. Еще немного – и очертания серой пирамиды станут ясно видимы, после чего планета, скорее всего, погибнет. Тогда как сейчас еще есть шанс сохранить ее.
Сети иерархий опутали собой весь мир, любая сторона жизни землян контролировалась ими с каждым годом все сильнее, только в искусстве еще порой возникал протест. В музыке, в литературе, в живописи. Но этого было слишком мало, чтобы изменить хоть что-нибудь. Вера в Бога постепенно подменялась верой в деньги. Ради денег люди шли на любую подлость, на любое преступление, на любую жестокость. А окружающее убеждало их, что так и должно быть, что все так поступают, что честь и доброта смешны, никому не нужны, даже вредны. Рост серой пирамиды всегда начинался с возникновения религии денег. Если в каком-нибудь мире находились здоровые силы и останавливали процесс гниения – пусть даже ценой большой крови, – то этот мир выживал. А если нет, то вскоре туда приходил Палач и выжигал язву каленым железом.
По губам Плетущего скользнула сардоническая ухмылка. Странно, почему в стольких мирах иерархи попадаются на тот же самый крючок? Попадаются ведь. Считают, наверное, что смогут контролировать выращенного ими монстра? Да только никогда еще эгрегор[4 - Эгрегор (от лат. еx и grex – буквально «из стада») – коллективный разум (или душа), сущность, являющаяся по отношению к социальной общности тем же самым, чем душа является по отношению к единичному человеку. Под эгрегором понимается реально существующий или воображаемый нематериальный объект, спонтанно порождаемый человеческой общностью и обретающий независимое от последней бытие. Сила и долговечность эгрегора зависит от согласованности и численности группы. (Прим. автора).] такой мощи, как эгрегор религии денег, не поддавался ничьему контролю. И никогда ничего не создавал, только разъедал души разумных, впуская туда хаос. Особенно странно поведение светлых, которые знают, что корысть не несет ничего хорошего. Во всех религиях корыстолюбие – один из смертных грехов. Иерархи обязаны понимать почему, на то их здесь и поставили. А не понимают. Или не хотят понимать? Или все понимают, но ради власти готовы на что угодно? С каждым прошедшим Судом этот вопрос занимал Эрика все больше и больше. Пожалуй, стоит заняться поисками ответа на него. Раньше он такой возможности не имел – приходил в серые миры тогда, когда было уже поздно. Впервые Плетущий оказался там, где пирамида только формируется и где иерархи еще не безумны. Да, здесь они пока вменяемы, действуют по собственному выбору, не осознавая, что чем дальше – тем меньше остается возможностей выбирать. А потом становится поздно, хаос разъедает их души, превращая в монстров, жаждущих только одного – разрушения.
В ближайшие дни девочке ничто не угрожает – Эрик хорошо проредил ряды обеих иерархий в России. Он отслеживал каждого заинтересовавшегося ребенком, выяснял, кто был с ним связан, и уничтожал всех скопом, вне зависимости от того, где они находились. Сейчас иерархи в панике, лихорадочно пытаются понять, что вообще происходит. Вскоре они, конечно, узнают, что на Земле находится Палач. До того структура иерархии Равновесия должна быть выстроена полностью и основная команда собрана. Кто-то навесил потоки внимания на Воинов Пути, за которыми Плетущий на всякий случай присматривал постоянно. Не зря, как выяснилось, присматривал – их узнали и теперь обязательно попытаются убрать. Потому Эрик и дал японцам халтаны, эти Идущие явно забыли, что живут в мире с довольно развитой технологией и инфраструктурой. Если иерархи не полные идиоты, то используют для атаки на Воинов Пути обычных людей. Только это им не поможет – на Земле нет оружия, способного причинить вред человеку в халтане. А с магией справятся алеаны. Но вот проследить за теми, кто откроет сезон охоты на Идущих, совсем даже не помешает. Полностью уничтожать иерархии планеты никак нельзя, милосерднее сразу провести полную стерилизацию. Вопрос только в том, а остались ли здесь нормальные иерархи, не примкнувшие к отрекшимся? Придется искать.
– Ну ни хрена себе! – оторвал Плетущего от размышлений удивленный голос Сашки. – Это ж наш комбат!
– Кто? – удивился Эрик, поворачиваясь к нему.
– Да командир наш в Чечне…
Мимо остановившегося на светофоре джипа шел по тротуару понурый человек, лет тридцати пяти на вид, в потертых джинсах и выглаженной белой рубашке. Довольно странное сочетание. Лицо прохожего было некрасиво, на щеке виднелся кривой шрам. Нос явно несколько раз ломали. Двигался он с заметным трудом, прихрамывал и морщился.
– Объясни, – потребовал Эрик.
– Он в Чечне нашим батальоном командовал. – Водитель вздохнул, продолжая с недоумением смотреть на идущего мимо человека. – Редкий мужик! Справедливый. Комбата все наши уважали. Лучшего командира и не придумать. Чего он, интересно, в Питере делает? Да еще и в гражданском…
Плетущий задумчиво хмыкнул, а затем на всякий случай решил посмотреть ауру офицера. Результат его несколько удивил и сильно порадовал. Очень хорошо! Еще один кандидат в члены команды. И не просто, а возможный региональный координатор Равновесия – древняя кровь в его жилах ясно говорила о том. Но это волк битый, его убедить будет непросто. Впрочем, надо еще посмотреть, почему он здесь, да и считать память не помешает. Эрик скользнул в ментал.
* * *
Глухая злость медленно разъедала душу. Костя не смотрел вокруг, только под ноги. Необходимо найти хоть какой-нибудь приработок, хоть немного денег раздобыть – дома почти нечего есть. Жена молчит, все понимает, только смотрит тоскливо, но от этих взглядов уволенному без выходного пособия офицеру жить не хотелось. Господи, да что же делать-то? С утра ходил по данным на бирже труда адресам, но его нигде почему-то взять не захотели. Не глянулся чем-то начальникам охранных фирм офицер с немалым боевым опытом. Чем, интересно? Аккуратно одетый, подтянутый мужчина тридцати пяти лет. Выглядит очень даже ничего. В чем же дело? Хоть бери да грузчиком на склад устраивайся. Видимо, и придется – туда точно возьмут, говорили, люди там всегда требуются. Платят, правда, мало, это да, но хоть какая-то копейка будет. Завтра с утра и пойдет, деваться некуда.
Домой, в оставшуюся от недавно умерших родителей однокомнатную квартиру, придется возвращаться пешком, денег не осталось даже на метро. Часа два дорога возьмет, не меньше. Воспоминание о происшедшем месяц назад ожгло стыдом и обидой. Наивный дурак. За правду, видишь ли, в драку полез, вот и имей теперь все, что заслужил. Забыл, в какой стране живешь? А нельзя было забывать.
Выросший в военной семье, Костя с детства не видел для себя другого пути, кроме как стать офицером. Стал. Несмотря на то, что Советского Союза уже не было, стал. России тоже требуются защитники. И молодой офицер служил. Просто честно служил, порой в совершенно невыносимых условиях. Больно было видеть разрушаемую недалекими политиками армию, старался хоть на своем месте сохранить, что мог. К солдатам относился по-человечески, те это видели и ценили. Зато перед начальством лебезить не умел и не хотел, из-за чего, когда началась очередная чеченская война, оказался на фронте. За чужими спинами, по примеру многих сослуживцев, не прятался. Дослужился до капитана и застрял в этом звании. Многие к тридцати пяти полковника получили, но не Константин Георгиевич Старопольцев. Причина? А стремление правды добиться, справедливости. Защищал обиженных, вот и обходили неудобного человека званиями и теплыми местечками. Год за годом в грязи, крови, боли. Жену себе нашел прямо в госпитале, медицинской сестрой работала. Год назад был очень серьезно ранен, воевать больше не мог, после выздоровления отправили служить в далекий уральский гарнизон. Там все и случилось…
Поначалу Костя приходил в себя после ранения и не особо обращал внимание на окружающее. А потом вдруг начал замечать, что к командиру полка то и дело шастают всякие «лица кавказской национальности». Не особо понимая, что происходит, капитан принялся аккуратно расспрашивать сослуживцев. Те отшучивались, нехорошо поглядывая на слишком любопытного офицера. Поняв, что дело нечисто, Костя однажды проследил за подъехавшими к складу грузовиками. И только тогда до него дошло, что полковник продает оружие, которым будут убивать русских ребят! Собрав некоторое количество доказательств, капитан отправился к командиру дивизии и подал рапорт. Арестовали его прямо на выходе из генеральского кабинета. Видимо, генерал и курировал торговлю оружием.
Костю самого обвинили в воровстве, думал, уже все, посадят. Но почему-то просто разжаловали и вышвырнули в отставку без выходного пособия. Счастье еще, что от родителей осталась крохотная квартирка в обшарпанной хрущовке на окраине Питера, иначе вообще бы оказался на улице с женой и маленьким ребенком на руках. Уже неделю офицер пытался найти какую-нибудь относительно нормальную работу, но ничего не нашел. Как ни жаль, придется идти на физическую. Костя вздохнул – от ранения ведь еще толком не оправился. Справится ли? Горькая обида продолжала жечь душу.
Неподалеку затормозил роскошный джип. Бросив на него короткий взгляд, офицер раздраженно поморщился и пошел дальше. Новые хозяева жизни, чтоб им! Ворье поганое! Однако с водительского места выбрался не роскошно одетый новый русский, а паренек в солдатской форме без погон. Он широко улыбался и махал рукой.
– Товарищ капитан! – заставил остановиться смутно знакомый голос.
Всмотревшись, Костя улыбнулся. Надо же, сержант Корсунов, один из лучших разведчиков батальона. Демобилизовался, значит? Но откуда у него такая машина? Насколько знал офицер, родители парня вовсе не из богатых, самые обычные работяги. Или машина не его? Точно, не его – похоже, водителем устроился. Из джипа вылез длинноволосый пижон в белом плаще. Смотри-ка, очки черные напялил. Стоит, и не поймешь, куда уставился. Господин, мать его за ногу.
– Здравствуй, сержант! – Костя пожал протянутую руку. – Рад тебя видеть. А меня списали. Вчистую. Работу вот ищу, жить как-то надо.
– Нашли?
– Увы мне. Завтра пойду грузчиком устраиваться.
– Если вас интересует место начальника охраны российского представительства зарубежной корпорации, – вмешался в разговор беловолосый пижон, – то могу предложить его вам. Я как раз подыскиваю офицера, имеющего боевой опыт. Оплата – десять тысяч долларов в месяц. Плюс бесплатное лечение, питание, машина и многие другие льготы.
– Константин Георгиевич нам подходит? – просиял сержант. – Спасибо, Эрик! Ты не пожалеешь!
Офицер ошеломленно помотал головой. Вот тебе и на. Шел себе в полной уверенности, что завтра вагоны разгружать придется, – ан нет. Получите и распишитесь, товарищ капитан. Есть, значит, Бог на свете. Отказываться от выпавшего редкого шанса он, понятно, не станет. Если только этот пижон – не глава преступной группировки.
– Мое имя – Эрик Джейк Гарвельт. – Беловолосый протянул Косте паспорт. – Владелец корпорации «Гарвельт Индастриз». Американец, как видите. Понимаю ваши опасения и сразу говорю, что ничем незаконным, с точки зрения законодательства России, мы не занимаемся. Почему предлагаю вам работу? Потому, что Сашиной рекомендации мне вполне достаточно, чтобы взять человека.
– Благодарю, мистер Гарвельт, – кивнул офицер, из любопытства внимательно изучив паспорт – никогда раньше не видел американских документов. – Не стану отказываться. Я, признаться, в нелегком положении. Каковы будут мои обязанности?
Американец, значит? Это несколько меняет дело, это куда лучше, чем связываться с кем-нибудь из доморощенных новобогачей. У иностранца хоть порода чувствуется, но все равно – пижон. Впрочем, неважно, его право – ходить, в чем пожелает. Неприятно только, но свою неприязнь лучше упрятать коту под хвост. Еще неизвестно, что он за человек.
– О ваших обязанностях мы поговорим особо и не здесь. – Беловолосый кивнул. – Вы женаты?
– Да. И ребенок маленький, полгода только.
– Хорошо. Прошу в машину, мы как раз направлялись в представительство фирмы, оно сегодня начало работать. Оформим вас, получите все необходимое, в том числе и аванс, – он, думаю, никак не помешает.
– Не помешает… – криво усмехнулся Костя, чувствуя себя несколько странно – слишком быстро у этого американца все происходит.
Капитан сел на заднее сиденье, поздоровался с ослепительно красивой брюнеткой, набиравшей что-то на небольшом лэптопе, и замолчал. Водитель ободряюще улыбнулся ему и двинул джип с места. Костя исподтишка рассматривал сидевших в машине людей и пытался сделать по их поводу хоть какие-то определенные выводы – все-таки предстояло работать вместе. Беловолосый американец выглядел совершенно невозмутимым, он молча сидел впереди, как мертвый, ни разу за всю дорогу не пошевелившись. Какой-то он странный, этот человек. Бледный до синевы, кажется ледяной статуей. Красавица рядом не обращала ни на что внимания, продолжая работать с базой данных, содержащей бесконечные списки, как показалось Косте. Похоже, секретарь или что-то вроде этого.
Питерские улицы мелькали мимо окон джипа, машина двигалась по направлению к Васильевскому острову. Сиденья оказались на удивление удобными, Костя даже немного придремал – слишком устал за день, да и рана еще давала о себе знать. Он обдумывал неожиданные изменения в своей жизни. Повезло, что у сержанта остались хорошие воспоминания о бывшем командире. Что ни говори, а повезло. Наверное, рассказал шефу кучу солдатских баек, а тот почему-то прислушался. Хорошо бы действительно аванс дали – Наташу порадовать хочется, она, бедная, за этот месяц совсем измучилась.
Немного поерзав, чтобы устроить поудобнее затекшие ноги, Костя едва не вскрикнул – в голове внезапно взорвалась боль. Дикая, неописуемая боль – подобное он испытывал только после контузии. Невидимые челюсти начали перемалывать мозг, капитан чувствовал, что теряет сознание, и не понимал, что происходит. Сквозь шум в ушах донесся резкий голос беловолосого:
– Стой, Саша! Вот, значит, как, господа хорошие? Война, значит? Что ж, вы ее получите!
* * *
Плетущий каким-то образом перелез через спинку сиденья и подхватил сползающего вниз офицера, изо рта которого толчками выплескивалась кровь. Затем достал из воздуха очередной алеан и надел Косте на шею, одновременно перекрывая каналы воздействия. Кто-то из сильных магов иерархий непонятно почему – причины не было! – следил за машиной и атаковал единственного незащищенного человека. Сразу надо было дать бедняге амулет Пустоты!
Одно непонятно. Что заставило этого самого мага, уже мертвого, кстати, – Эрик ударил в ответ, – обратить внимание на самый обычный джип? Возможно, то, что люди в нем были защищены от сканирования? Или нет? Однако поток внимания, направленный на машину, оказался единичным, а раз так, то некогда разбираться – надо успеть спасти умирающего человека. По его вине, по его недосмотру умирающего!
– Что с комбатом? – растерянно спросил Сашка, с ужасом глядя на залитого кровью Костю.
– Атака, – ответила Дарья вместо занятого исцелением Плетущего. – Магическая. Если бы у тебя не было вот этого белого медальона, то и ты свалился бы. Какая сволочь, интересно, посмела атаковать машину Повелителя? Они что, не понимают, на кого руку подняли?
– Успели. – Эрик поднял голову. – Будет жить, только отлежаться несколько дней придется. Саша, двигай, нужно срочно ехать к нему домой: маг явно считал память капитана – его жене и ребенку может грозить опасность.
– Суки! – скрипнул зубами водитель, сорвав машину с места.
– Нет времени ехать, идем по нити. Так, где он живет? Понятно, неподалеку от Парка Победы.
Эрик передвинул несколько нитей, в окнах мигнуло – и джип оказался совсем в другом месте. Обшарпанные пятиэтажки, стоящие по сторонам разбитой улицы, не вызывали никаких приятных чувств. Найдя нужный дом, Плетущий показал на него. Сашка, уже несколько привыкший перемещаться по нитям, только вздрогнул и послушно затормозил возле входа в подъезд.
– Дарья, поставь полог невнимания, – приказал Эрик, открывая дверь. – Нас никто не должен видеть и помнить.
– Сделаю, Повелитель. – Вампирша резко кивнула и закрыла глаза, погружаясь в транс.
Костя открыл глаза и обвел машину ошалевшим взглядом.
– Ч-т-т-о-о с-л-л-у-у-ч-ч… – прохрипел он.
– Вы ранены, – ответил Эрик. – Сейчас мы поможем вам добраться домой и лечь – несколько дней придется провести в постели. Нашу машину атаковали. Кто-то оказался куда сильнее и умнее, чем я предполагал. Надо срочно обезопасить ваших жену с ребенком: вас с этого момента воспринимают как моего человека, а раз так, то в покое не оставят. Не нервничайте, я вам все объясню, как только поднимемся.
– Н-н-а-а-т-т-а-а-ш-ш-а-а… – вскинулся офицер.
– Не беспокойтесь, – холодно сказал Плетущий. – Ей больше ничто не угрожает, раз я здесь. Ранивший вас уже мертв.
Ничуть не успокоившемуся Косте помогли выбраться из машины. Увидев свою напрочь залитую кровью рубашку, офицер понял, что случилось что-то серьезное. Но боли не было! Только страшная слабость. Похоже, вляпался в какую-то дрянь. Обрадовался, дурак. Повезло, мол. Вот тебе и повезло…
Как ни странно, информбюро «Одна бабка сказала» на скамейках у входа не обратило никакого внимания на людей, ведущих залитого кровью человека, как будто их здесь и вовсе не было. Бодрые старушки продолжали увлеченно перемывать кости какой-то Людке из восемнадцатой квартиры.
Слава Богу, что Костя жил на втором этаже, не пришлось подниматься выше – офицер снова потерял сознание и обвис на руках Эрика с Сашкой.
Звонок в дверь заставил Наташу встрепенуться. Недавно ей ни с того ни с сего стало дурно, но вскоре отпустило. Не совсем, правда: женщина чувствовала себя не слишком хорошо – тошнило и побаливала голова, в глазах все плыло. Да и Витьку едва удалось успокоить, ребенок вопил, как сумасшедший, добрых десять минут. Но кто это пришел? Костя вернулся? Так у него ведь свой ключ есть! Наташа открыла дверь и в ужасе вскрикнула, увидев залитого кровью мужа, повисшего на руках у двух незнакомых людей.
– Здравствуйте, – поздоровался высокий человек в белом плаще и узких черных очках. – Срочно нужна горячая вода, его нужно обмыть и уложить.
– Что случилось?!
– Ранили.
– Так «скорую» надо вызвать! – Наташа рванулась к телефону.
– Не надо! – резко бросил беловолосый. – Этих ран ваши врачи не лечат. Я ликвидировал основной очаг поражения, теперь Константину Георгиевичу необходим только отдых.
– А вы кто такой?!
– Работодатель вашего мужа. Он сегодня принят на должность начальника охраны российского представительства корпорации «Гарвельт Индастриз» – я ее владелец. Но об этом позже, раненого нужно немедленно уложить.
– Да-да! – закивала Наташа, кинувшись к двери в ванную.
Эрик с Сашкой осторожно занесли вновь потерявшего сознание офицера внутрь. Их взглядам предстала убогая однокомнатная квартира. Мебели почти не было, а та, что была, оказалась древней, еще советских времен. Телевизор, правда, имелся – старенький «Рекорд». На стене висел побитый молью облезлый ковер. И стерильная чистота царила вокруг. Чистота, которой часто прикрывают нищету.
Костю быстро раздели, вымыли и уложили на продавленный диван, служивший чете Старопольцевых кроватью. Наташа тихо плакала, сидя у изголовья мужа. Эрик по мобильному отдавал кому-то распоряжения по-английски. Сашка тихо удивлялся про себя – человек, которого называли Палачом, показал себя с неожиданной стороны. Он, ничуть не брезгуя, сам обмыл раненого, хлопотал вокруг него.
– Так что же случилось-то? – пришла в себя Наташа.
– Нашу машину атаковали, – ответил Эрик. – Мы как раз ехали в офис, чтобы оформить вашего мужа.
– И что теперь? – глухо спросила женщина. – Теперь он вам, конечно, больше не нужен?
– Я никогда не бросаю своих людей в беде, – голос Плетущего стал ледяным. – Ни при каких обстоятельствах. Константин Георгиевич пострадал из-за меня, а значит, мой долг – помочь ему. Возьмите, это аванс.
Он положил на край стола запечатанную пачку стодолларовых купюр. Наташа недоверчиво взяла ее и тихо ахнула, поняв, что держит в руках.
– А как только Константин Георгиевич отдохнет и сможет приступить к работе, буду рад его видеть, – продолжил Эрик. – Если захочет, конечно, после сегодняшнего инцидента. Мне жаль будет потерять вашего мужа, но я уважаю его выбор, каким бы он ни оказался. И, как минимум, еще пятьдесят тысяч долларов фирма выплатит вашей семье в любом случае. Плохо то, что его теперь воспринимают как моего человека, так что вы находитесь в некоторой опасности. Я обеспечу охрану, а если ваш муж решит продолжить работать на меня, то вам следует переехать в один из домов, принадлежащих корпорации. Хочу только попросить об одном…
– О чем? – от удивления Наташа едва могла говорить.
– Видите эти медальоны у меня в руках?
– Да.
– И вам, и мужу, и сыну лучше носить их постоянно, тогда подобные нападения станут невозможны. Наши враги умеют убивать на расстоянии, а медальоны лишат их такой возможности. На самом деле это не медальоны, а сложнейшие устройства, делающие слежку практически невозможной.
– Мистика какая-то… – пробормотала Наташа.
Боже мой, да во что же такое ввязался Костя, что этот человек готов платить такие деньги?! Говорит, ранен? Но она не нашла на теле мужа ни одной раны, только старые, хорошо знакомые шрамы. Что все это значит? А медальоны? Женщина с недоумением смотрела, как незнакомец провел рукой над лицом Кости – и тот мгновенно открыл глаза. Господи! Колдун, что ли?
– Где я? – с недоумением спросил офицер.
– Костенька! – вскинулась Наташа. – Дома ты, хороший мой, дома!
– Дома? – Удивленно вскинулись и его брови. – А что было-то? Я что-то смутно припоминаю…
– На нашу машину напали, – заговорил Плетущий. – Вы пострадали, Константин Георгиевич. Надеюсь, что данный инцидент не помешает вам продолжить работу в фирме.
– Напали… – повторил Костя. – Да кто же вы такой, черт вас дери, что на вас нападают?!
– Давно подрал. – По губам Эрика скользнула тонкая улыбка. – А кто я? Расскажу. Но позже, сейчас вам нужно отдохнуть. Мне не хотелось бы терять потенциального регионального координатора.
– Координатора? – Офицер недоверчиво нахмурился, с трудом оторвав голову от подушки. – Вы говорили, что вам нужен начальник охраны…
– Одно другому не помешает, – иронично хмыкнул Плетущий. – Главная наша задача на данный момент – защитить ребенка, маленькую девочку. Ей сейчас немногим больше месяца от роду, а за малышкой ведется настоящая охота. Кое-кому очень хочется убрать наследницу. И защищающие ее люди тоже в большой опасности. Об обращении в правоохранительные органы даже заикаться не стоит – слишком большие деньги в этом деле завязаны. Точнее, деньги второстепенны, но об этом потом. Об этом вы узнаете, только если захотите остаться среди нас.
– Мне почему-то хочется вам верить… – задумчиво пробормотал себе под нос Костя. – Если вы говорите правду, то заняты благим делом.
– Есть еще кое-что. Вы знаете, во что постепенно превращается окружающий мир?
– В говно! – буквально выплюнул Костя.
– Вот именно, – удовлетворенно покивал Эрик. – Мы из тех, кто пытается остановить это превращение. Если не остановить, неизбежна всеобщая гибель. Впрочем, вы имеете полное право мне не верить. Предлагаю убедиться самому.
– Убедиться, говорите? – хитро прищурился Костя, с интересом смотря на него. – А что, попробую.
– Кость, может, не надо? – неуверенно спросила Наташа, бросая на Плетущего испуганные взгляды.
– Знаешь, девочка моя, если есть хоть один шанс, что мистер Гарвельт не соврал, то я этого шанса не упущу… – криво усмехнулся офицер. – Нет сил терпеть всю эту мерзость вокруг.
– Ой, не знаю… – укоризненно покачала головой женщина. – Помнишь ведь, куда устлан путь благими намерениями?
– А здесь и сейчас – не ад? – В глазах Кости загорелись гневные огоньки. – Посмотри вокруг, сама увидишь. Я согласен, мистер Гарвельт! Только…
– Не беспокойтесь, ваши жена и ребенок будут в полной безопасности. Немного позже вам стоит перебраться в один из наших защищенных особняков. Придется, конечно, пройти тренировку у одного старого мастера, но офицера с вашим боевым опытом это, как мне кажется, не испугает.
– Не испугает, – заверил Костя.
