М-м-м… куда вкуснее, чем у нас в столовой.
– Конфеты ещё лучше, – как бы невзначай произнёс Никониэль, продолжая усердно писать.
Как он увидел мою реакцию? Ждал?
– Карамель с воздушным рисом. И, конечно, шоколад. Бытует мнение, что дамы крайне неравнодушны к нему.
Вот так и привыкаем. Я присматриваюсь к нему, он – ко мне.
– Спасибо. Хотела начать с чего-то… знакомого. Более-менее.
– А какое ваше самое любимое блюдо? – он поднял голову, взгляд немного потеплел.
– Творог, – ответила я и смутилась.
Я только сейчас поняла, что творог напоминает о доме. Больше десяти лет назад, когда жизнь была спокойной, а обо мне заботились и защищали.
– Не страннее, чем любое другое. Полагаю, в академии вас редко баловали этим блюдом. Постараюсь исправить недочёт, – Никониэль кивнул, и вдруг нахмурился, будто вспомнил о чём-то, его лицо приняло прежний отстранённый вид. – Можете с утра написать Хакану. Успокоить, что вы в порядке. Сейчас же рекомендую перекусить и наконец отдохнуть. Постараюсь не слишком мешать.
Мне стало стыдно за то, что злилась на него в своих мыслях. В целом, знакомство с представителем высшей расы Эдхарла прошло хорошо. Надеюсь, скоро я привыкну и меня не будет швырять из крайности в крайность. Утомительно.
Глава 15
У меня появилось новое любимое блюдо – карамель с воздушным рисом. Конечно, я старалась есть женственно и аккуратно, но, судя по выражению лица Никониэля, он понял, что мне нравится. Может, эльфы как-то считывают эмоции. Откуда мне знать?
Ночь была в разгаре. Я прислушивалась к стуку колёс, звукам поезда и миру вокруг. Не хватало ещё, чтобы на нас напали какие-нибудь тёмные твари. К счастью, всё спокойно. Хозяин всё писал, и писал, и писал, игнорируя усталость. Всё чаще прерывался, чтобы ненадолго сжать виски. Мне хотелось попросить его остановиться, отдохнуть, но я не решалась. Наверняка его работа очень важна.
Несколько раз эльф вставал и уходил в ванну, из которой я слышала сдавленный кашель. Он что, пытается сдерживаться, чтобы не мешать мне? Нехорошо кашляет. Простудился? И это отравление… Нужно побольше узнать о нём. И о его врагах. Я же теперь практически его питомец. И я точно лучше собаки! Кофе вкусный варю. Этого она не умеет!
Я пару раз поднимала голову и робко предлагала отдохнуть и ему тоже, но Николас ухмылялся и говорил, что понятие сон ему неизвестно.
Высшие эльфы не спят? Столько вопросов.
В конце концов я всё же задремала. Не знаю, сколько спала, а потом услышала тихий стук. Подняв голову, увидела, что… высшие эльфы всё-таки спят.
Николас сидел, откинувшись на спинку кресла. Светлая, почти белая чёлка прикрыла один глаз.
Черты лица наконец расслабились. А длинные изящные пальцы подрагивали, будто он даже во сне продолжал что-то записывал в блокнот, который сейчас покоился на полу. Вспомнилось, если кто-то решается спать при тебе, это признак доверия. В нашем случае, скорее признак усталости.
Вконец обнаглев, я осторожно слезла с дивана. Надеюсь, что эта выходка не будет стоить мне жизни. Я приблизилась к стулу, прихватив с собой плед, которым укрывалась сама. Кашляет он нездорово, а мои познания в медицине сводились к банальностям. Не думаю, что Никониэлю станет хуже, если он окажется в тепле.
Сердце колотилось так, будто я собираюсь нарисовать ему усы тушью. Уже успела насмотреться на него, но сейчас открыла новую грань. Никониэль был открыт, спокоен и… беззащитен? Жуткое высшее существо, которым пугают детишек, казалось даже милым.
Осторожное движение, и плед лежит на груди хозяина. Я улыбнулась и, положив на стол упавший блокнот, отступила. Отчего-то была очень горда собой. Сделала хорошее дело, позаботилась.
Видишь, эльф, я вообще прелесть. Шажок за шажком выражаю своё «спасибо». Куда полезнее слов.
Никониэль смял край пледа в ладонях и притянул, будто ребёнок плюшевую игрушку. На лице расплылась счастливая улыбка. Кажется, даже дыхание, в котором всегда угадывался нездоровый хрип, стало тише, свободнее. Вот и отлично. В идеале бы на диван положить, но, чую, опять скажет, что не устал.
Вернувшись на место, я легла на подушку и, обняв хвост, закрыла глаза.
Чу-чух, чу-чух. Чу-чух, чу-чух.
Плавное качание. Это совсем непохоже на поездку в ящике. Спокойно, усыпляюще и очень…
Эльф неожиданно раскашлялся. Я вскочила, не сразу сообразив, что случилось. Никониэль не проснулся ни от своего кашля, ни от моего вскакивания. Тот, кто вообще не собирался спать, даже не пошевелился.
Я усмехнулась. Не устал, ага. Снова улеглась на диван и, обняв хвост, прикрыла глаза. Стук колёс уже потянул обратно в сон, как вдруг по ушам ударил резкий скрежет.
Я снова вскочила. Аварийная остановка? Поезд дёрнуло, мы останавливались. Запахло машинным маслом. Странно, но допустимо. Никониэль спал, не обращая внимания на происходящее. Я осматривалась, навострив уши и пытаясь понять, что случилось, как вдруг по уху резанул иной скрежет.
Ясно. Это дикие. Нападение.
В голове хладнокровный голос Хакана напоминал порядок действий. Оружия мне, конечно, не выдавали, но в каждом вагоне имеется средства пожаротушения. За неимением лучшего сойдёт. Огнетушитель, лом, топор и багор – всё на месте. Последнее я уже держала в руках, когда в тяжёлую створку двери что-то ударилось, а после край начал отгибаться. Шустрые. Но сожрать нас не позволю!
Не сомневаясь ни секунды, я ткнула остриём в образовавшуюся дыру. Послышался рёв, попала куда надо. Толкнув багор от себя, я попробовала вырвать назад, делая рану ещё опаснее. Древко выскользнуло из моих рук и исчезло в темноте.
Я отступила, не спуская глаз с дыры, и подняла топор. Мало ли, найдётся ещё смелый. Хакан учил нас, что дикие всегда выбирают двери. Я слышала визг, какие-то странные шипящие звуки с улицы и ждала, примеряясь для удара.
Раздался оглушительный выстрел. Один, второй, третий. Несколько диких взвыли.
За окном полыхнуло красным. Рычание и вой достигли апогея, а потом резко стихли. Я стояла с топором, прислушиваясь.
В дверь, не ту, что караулила я, а внутреннюю, соединяющую вагоны, настойчиво постучали:
– Господин Бетани! Вы в порядке?!
Я вздрогнула и оглянулась. Хозяин всё так же сидел в кресле, укрытый одеялом. Переволновавшись, я совсем о нём забыла, а сейчас бросилась к нему, опасаясь худшего. Никониэль спал. Приложив пальцы к шее, я убедилась, что сердце бьётся.
Вот это да. Не представляла, что можно НАСТОЛЬКО крепко спать. У нас тут стычка с дикими, а он и не заметил?
Стук повторился, и я, чтобы не нервировать охрану, крикнула:
– Он спит! Всё хорошо.
– Кто спит? – от моих слов Никониэль резко открыл глаза и огляделся. – Я не спал.
В вагон ввалилась охрана. Те же парни, что недавно вывели незадачливую отравительницу.
– Вас не задели в стычке?
– Н-н-нет, – растерянно ответил эльф и посмотрел на меня. – Какой стычке?
Надо запомнить волшебную фразу, которая приводит его в чувства лучше, чем выстрелы и рёв диких.
– Вы проспали нападение, – я кивнула на мятую дверь и дыру размером с ладонь. – Ничего интересного.
– Напа… Что? – его глаза стали ещё больше. – Ох, мисс, – он вскочил и подошёл к двери вагона. – Что же вы меня не разбудили? А если бы вас укусили?
Просто не знала кодового слова.
Никониэль не ждал ответа. Подняв руку, он направил раскрытую ладонь на брешь, и металл под действием его силы стал расправляться. По стенам побежали бело-золотые искорки, просачиваясь в стены, пол и потолок.
Мы с охранниками стояли, разинув рты.
– Хорошо, – эльф стряхнул руку, будто та стала мокрой. – Поезд цел, скажите машинисту, что можно продолжать путешествие.
Глава 16
Когда мы вышли из вагона, я ожидала увидеть что-то в духе столичного вокзала, но людей оказалось на порядок меньше. Все они носили форму работников железной дороги и на меня внимания не обращали. Сама не знаю, зачем я высматривала неудавшуюся отравительницу, но потом из вагона вышел Никониэль и пошёл куда-то сквозь толпу, а я за ним.
Судя по всему, поезд заехал в «гараж» рядом с домом эльфа. Мы оказались во внутреннем дворе здания, похожим одновременно и на завод, и на замок из детских сказок. У основного здания было… не знаю сколько этажей. Узкие решётчатые окна расчерчивали ржаво-красный кирпич. Несколько башен с круглыми витражами и острой крышей.
Пока я озиралась и гадала, куда попала, Никониэль подошёл к красивой резной двери с таким видом, что отпали последние сомнения: он живёт здесь.
– Мисс Иви, – эльф обернулся. – Вы идёте?
– Да, простите, – я нагнала его.
Хватит глазеть, не хватало ещё потерять его!
Эльф дождался, пока я подойду, после чего распахнул передо мной дверь.
– Ну, добро пожаловать в мою скромную, немного заброшенную обитель.
– Тут… просторно.
Мы оказались в большом холле, обрамлённом нависающими балконами. В противоположном конце комнаты – ажурная лестница, огибающая пару то ли колонн, то ли труб.
– Да, – Никониэль тоже огляделся. Так, будто вместе со мной впервые увидел дом. – Но потому, что места я занимаю не так много, большая часть в запустении. Не удивлюсь, если в каком-нибудь крыле тайно живёт несколько многодетных семей.
– Вы бы точно заметили. Шум. Значит… Больше никто не помогает?
– Никто. И по количеству пыли здесь вы в этом убедитесь, – он брезгливо поморщился. – Что ж, давайте покажу комнаты. Выберите, в какой хотите остановиться.
Обалдеть! Я могу выбрать?!
– Нужно будет сменить вашу повязку, но после душа, – закончил Никониэль, а я прижала уши.
Снова мне краснеть.
Мы пошли к лестнице. Впечатляющее место, а если прибраться, будет совсем здорово. Думаю, мне по силам это сделать. Внутри достаточно тепло, наверное, трубы, встречающиеся то здесь, то там, не простаивают. Большая часть Эдхарла отапливалась от горячих подземных источников. Если правильно настроить систему, зимой можно ни о чём не беспокоиться.
На лестнице Никониэль свернул к правому балкону, с которого мы попали в боковой зал. Светлая гостиная, несколько диванов и кресел, книжные шкафы и какие-то непонятные сооружения, то ли недоделанные устройства, то ли странные произведения искусства.
Похоже, когда-то это и впрямь был завод, а потом кому-то пришло в голову сделать из него дом. Задумка интересная, но до ума не доведённая. Всё выглядит диким и брутальным. Лапы так и тянутся внести в эту эльфийскую берлогу хоть немного уюта.
Позволит ли?
Миновав зал, мы снова оказались на лестнице, ярко освещённой высоким окном. Эльф объяснил, что если спуститься, я попаду на кухню, и пошёл вверх.
Этажом выше ждал коридор с двумя дверями по обеим сторонам.
– Все комнаты, кроме дальней, свободны. Там моя спальня. Впрочем, если она придётся вам по вкусу, можете забирать. Я всё равно практически там не нахожусь.
– А как же сон? – я сказала и тут же вспомнила о его упрямстве. Очевидно, спит он там, где закончится энергия.
– Я в нём не нуждаюсь. Если и задремлю, то в своей лаборатории.
Я выбрала дверь, соседствующую с комнатой хозяина. Так смогу услышать, если что понадобится или случится. Внутри поджидали неясные силуэты мебели, накрытые тканью, большое окно и очень много пыли. Кажется, я первый обитатель комнаты за последнюю сотню лет. Если не приберусь, кашлять буду как Никониэль.
Эльф нахмурился сильнее и не стал входить в комнату. Брезгует.
– Пожалуй, вам лучше воспользоваться моей спальней. Здесь необходимо прибраться. Идёмте. Заодно дам вам одежду. Возможно, в этом доме есть что-то, что подошло бы вам, но я понятия не имею, где искать, – он поманил меня в соседнюю комнату и распахнул шкаф. – Боюсь, сегодня у меня времени не будет, так что до магазина, чтобы купить вам всё необходимое, дойдём завтра. Проходите. Ванна там.
– Господин, – я сжала кулаки, борясь с волнением. – Могу я попросить… Ошейник снять. Чтобы током не ударил.
Никониэль замер и нахмурился так резко, что по спине пробежал мороз. Ну да, что я себе позволяю? Он бросил сумку на какое-то кресло и в два шага оказался возле меня.
– Почему вы не напомнили об этом ещё вчера?
Почему? Да потому, что этот вопрос последний, который я ожидала услышать.
– Впрочем, я тоже хорош. Должен был и сам проконтролировать.
Он поднял ладонь и, расстегнув тугой замок, сжал ошейник в кулаке, после чего тот осыпался на пол горсткой пепла. Я не успела обрадоваться, освободившаяся кожа отозвалась зудящей болью. Не заметила, что натёр.
– Смажем мазью и дискомфорт пройдёт.
Я кивнула и расстегнула верхнюю пуговицу, чтобы ему было удобнее. Проклятье, он что, правда помогает? Выдавив из тюбика прозрачную горошинку мази, эльф необычайно осторожно коснулся моей шеи.
– Рад, что вы не получили электрический ожог, – губы Ника дрогнули, и он перевел взгляд с шеи прямо мне в глаза.
– Я тоже, – я выдавила улыбку. – Спасибо ещё раз.
Он ничего не ответил. Закончил наносить мазь и отстранился.
– Такого вообще не должно происходить. Дикость и мерзость – вот как называется это обращение.
